скачать книгу бесплатно
Вампир быстрее человека в несколько раз, но и для того, чтобы добраться до вашей тушки ему нужно некоторое время, а вот тут и кроется ваш выигрыш. Вам действовать ближе, значит в результате по скорости вы равны вампиру. То же самое с силой, если вампир вас схватил, то вы труп. А вот если вы всегда оказываетесь в неудобном положении для атаки противником, то преимущество уже у вас. И так по всем принципам школы. Всегда где—то можно откопать и использовать преимущества ситуации.
Конечно про вампиров Лекс народу ничего такого не говорил, заменив их просто сильными бойцами. Когда он вышел перед ними в полной наряде бойца школы, раздались смешки. А как бы вы восприняли человека, с тремя мечами из которых два коротких по бокам и один средней длины за спиной. На груди, на вертикальной сбруе, крепились два ряда коротких метательных ножей. Два простых ножа располагались на мягких сапогах, по бокам, в специальных ножнах. На бёдрах, опять же зафиксированы в ножнах, два ножа покрупнее. На руках в специальных наручных ножнах, десять острых метательных штырей. Поверх плеч, тоже в ножнах, закреплены два метательных ножа. На ладонях специальные перчатки с прорезями для пальцев и с шипами на тыльной стороне ладони.
Выглядел Лекс конечно смешно, для тех кто не сталкивался с вампирами. Но смешно Лекс выглядел только до тех пор, пока не приказал всем нападать на него. А вот когда они через несколько секунд все разлеглись на полу в различных позах, это произвело впечатление. Учитывая что Лекс кидал все метательные инструменты тупыми концами, большая часть народа обзавелась приличными шишками на лбу. Лене Лекс специально хорошо поддал ручкой по одному очень мягкому месту, чтобы не лентяйничала, поскольку хотя он ей уже много показал, да и дневник она читала, но знать это одно, а уметь это совсем другое.
– И что это было? – риторически пробормотал Никифоров, ощупывая большую шишку на лбу.
– Ваша смерть в бою, – спокойно сложив руки на груди, информировал его Лекс.
– А если бы острым концом, – недовольно пробормотал лейтенант Васильев, подбирая около себя острый метательный штырь и с опаской трогая его наконечник пальцем.
– И заметьте, это я ещё не применял ножики и режики, – усмехнулся Лекс, с явным удовольствием обозревая живописное поле побоища.
– Это что? Вы один всех нас на базе можете положить, а мы и не заметим? – с опаской косясь на него спросил, поднимаясь и пошатываясь Васильев, а потом сам себе и ответил, – точно положите.
Гвардейцы Лекса поднимались молча, один раз они видели их тренировку с Леной.
– Итак, я вам показал только маленький краешек искусства боя и это не предел. Я все-таки довольно посредственный боец, – подвёл итог Лекс, когда все пришли в себя и поднялись. Теперь отношение к его словам было очень серьезным. Личные шишки очень доступно объясняют некоторым всю глубину их заблуждений.
– Теперь прошу всем нападать на мою прекрасную половину, – указал Лекс остальным на Лену, а ей по мыслеречи приказал не калечить личный состав. Всё-таки если задействовать печати силы и скорости, даже без приёмов они с Леной и Митричем равны вампирам.
Потом началась свалка. Сначала бойцы очень осторожно пытались обращаться с Леной, но после второго вылета из кучи, осторожность была забыта и за неё взялись всерьёз, но это ни к чему не привело. Один за другим они разлетались от неё как воздушные шарики. Даже гвардейцы со своей интуицией ничего не могли ей сделать. Да, они хватали её, пытались бросить, но вот сил не хватало. Используя собственные возможности она их просто запускала в полёт. Митричу же не хватало приёмов, которые уже изучила Лена. О других вообще говорить нечего. Через некоторое время видя бессмысленность нападения все остановились.
– И что это было? – повторил ранее возникший вопрос и устало вытирая пот со лба Васильев.
– Это наглядная демонстрация уровня новичка такой школы боя, – пояснил для всех Лекс, ухмыляясь.
– Говорила мне мама, в сказках все правда, – пробормотал почти про себя Никифоров.
– Это вы о чем? – спросил его Лекс.
– Да есть у нас такие сказки про богатырей, типа Илья Муромец, которые в одиночку выходили против войска и побеждали. Боялись их враги, очень, – задумчиво ответил тот.
Лена по мыслеречи подтвердила, что такие сказки есть и богатыри былинные там описаны и подвиги их тоже описаны. Попросив её быстро передать ему известную информацию и получив её, Лекс удивился: – А маги то здесь были и это были маги его мира. Большинство описанных в сказках предметов существует в том мире. Например скатерть самобранка – это теневая сумка, ковёр самолет – подъёмник в замке, сапоги скороходы – амулет ускорения и другие аналогичные вещи.
Тысячи лет назад, ещё во время третьих магических войн, жил у них великий архимаг Волх. Во время войны он откуда—то привёл сильную армию и раскатал противников, как лепёшки по столу. Правда остальным его союзникам его возвышение сильно не понравилось и с помощью интриг и предательства они его пристукнули, а потом и сами между собой передрались, что—то не поделив. Теперь, кажется, Лекс начинал понимать, что они не поделили. Обмен по мыслеречи происходит быстро, поэтому всем показалось что Лекс просто задумался, а потом ответил:
– Скорее всего это именно школа боя ваших богатырей.
– А откуда вы её знаете? – сразу поинтересовался Васильев, который обратил внимание на слово ваших.
– Да нашёл книгу в одном из польских монастырей, было время позаниматься этой техникой боя, – выкрутился Лекс, недовольно посмотрев на Васильева.
– Может быть, может быть, – не очень—то и поверил лейтенант.
После показа они начали занятия. Лекс с помощью заклинания, благо глубина расположения зала позволяла экранироваться от источника, загнал всех в транс и в замедленном темпе показал три первых ученических комплекса приёмов школы теней, а потом они вместе в более замедленном темпе выполнили совместно несколько раз эти комплексы, очень похожие на медленный танец. Выведя народ из транса, Лекс приказал повторять комплексы до полной потери сил. Пока ещё действуют установки транса, все будет запоминаться очень хорошо. Теперь народу достаточно заданий для освоения, как минимум на неделю, а вот шлифовать технику выполнения можно и нужно гораздо больше времени.
Отправив Лену в лабораторию учиться магии, Лекс оставил Митрича наблюдать за процессом и самому учиться. Тому было легче, Лекс по мыслеречи всегда мог наблюдать за ним и сразу корректировать его ошибки. Хотя и сами комплексы сформированы так, чтобы обучающийся не мог совершать ошибок. По другому все эти связки выполнить очень трудно и болезненно для ученика.
Еще Лекс притащил и выдал для тренировки двадцать комплектов сбруи с полным вооружением, которые были у него в теневой сумке. Больше просто не было, но в дальнейшем он планировал обеспечить и остальных. Тренироваться лучше сразу в сбруе, тогда руки надёжно запоминают позиции на теле, где хранится какое оружие и понятнее становится сам комплекс приёмов. Для тренировки желательно вообще ходить в такой сбруе как можно дольше, чтобы начать чувствовать её как вторую кожу, ведь в бою ценно каждое отыгранное мгновение. Мечи Лекс не выдавал. Обучение приёмов боя на мечах в основном проводилось в последующих комплексах, да и не нужно это на Земле.
Обеспечив всех заданиями, Лекс наконец решил заняться пленными. По его приказанию Гельмут, разнося еду, постоянно запугивал бывших сослуживцев, рассказывая небылицы о своем злом рабовладельце. Когда Лекс появился перед ними, они в принципе уже готовы были поверить во что угодно, а уж когда тот с помощью печати морока превратился в злобную тварь, приличного размера и с очень с большими зубами, этакий бычок на кошачьих лапах и с головой от крокодила, они были готовы на все. Такая тварь реально живёт в северных лесах его мира.
На пленных у него недавно появились грандиозные планы. В куче незадействованных тоннелей Лекс планировал создать гномьи оранжереи, в которых гномы в таких же пещерах, выращивали съедобные грибы. Некоторые тоннели для других целей задействовать нельзя, слишком они влажные, а вот для оранжерей самое то. Когда—то давно, в ряды артефакторов затесался гном, по каким—то причинам изгнанный из рода и естественно большая часть технологий гномов стала доступна артефакторам. Они с учителем, пожив некоторое время у гномов, прикупили у тех необходимые саженцы, хотя те и посмеивались про себя, потому что не зная особенностей, нельзя получить результат. Вот и пришло время использовать эти технологии.
На самом деле грибы в скальных пещерах сами по себе не растут. Сначала надо подготовить плодородную основу, на базе перегнившей древесины. В здешнем случае это будет торф, который содержит все подходящие вещества. Следующим шагом, высаживается специальное растение, похожее на лиану с белыми листьями. Оно имеет огромную скорость роста, лишь бы была вода, почва и темнота, поскольку солнца эта лиана не любит. Вот лиана и будет питательной средой для грибов, которые тоже растут с огромной скоростью. Пара тоннелей длиной в сто метров обеспечивает едой поселение до 10 тысяч гномов. Из грибов можно делать муку и печь очень питательный хлеб, а можно употреблять и напрямую в сушеном, жареном и вареном виде, или солить в бочонках для хранения.
Сами лианы после сушки и обработки дают отличную основу для нитей. Материал из них получается прекрасный, мягкий, лёгкий и прочный, хорошо пропускает воздух и не пропускает воду. Гномы делают из материала отличную рабочую одежду, а если его ещё и магически обработать, то канаты из этого материала не уступают по прочности металлу, чем и пользуются гномы, поскольку ковать металлические канаты очень трудно, а штольни у гномов достаточно глубокие. Немцы под руководством Гельмута и будут заниматься разведением таких лиан и грибов. Передав Гельмуту по мыслеречи, через ошейник раба, все сведения по выращиванию грибов и выдав ему из теневой сумки саженцы, Лекс, настроив порталы из тюрьмы в нужные галереи, отправил новых земледельцев заниматься трудом на благо базы.
Пока Лекс разбирался со своими делами. База опять обустраивалась. Дооборудовались помещения для проживания персонала. Трофеи разбирались по соответствующим складам и все переписывалось. Прохор окончательно заделался снабженцем и завскладом, для чего завёл себе толстую амбарную книгу, в которую и записывал весь учет. Солдаты получили новую форму взамен старой, истрепавшейся от лесных переходов. Также они получили новое вооружение. Теперь у них достаточно автоматического оружия и им пришлось проходить курс обучения по его использованию. Те солдаты, кто знал что—нибудь из вооружения учил этому других. Нашлись у них и артиллеристы, и зенитчики. Подрывники Васильева набрали себе группу солдат для обучения по их профилю.
Все вооружение в ход пустить не удалось, народу не хватало, даже с учетом того, что некоторые места, в частности зенитчиков, заняло мирное женское население. Пришлось комиссару увеличивать количество бойцов своего отряда за счет добровольцев. Вообще Семенов был очень доволен. Боеспособность отряда значительно выросла. Имея за спиной такой арсенал и такую базу, можно подумать о дальнейшем усилении своей деятельности. Доходившие до него слухи о привлечении к борьбе с фашистами дрессированных животных его только радовали, учитывая предыдущую операцию проведённую без потерь.
Через три дня пришло по рации сообщение о прилёте самолета. Ночью, охрана базы, кострами указала на острове полосу приземления для самолета. Прилетел маленький, двухместный самолетик. Вместе с лётчиком прибыл лейтенант НКВД для инспекции и принятия дальнейших решений по использованию базы. Он привёз много газет и был быстро передан в руки батальонного комиссара. Лекс с ним заранее оговорил круг информации, которую тот мог открыто передавать прилетевшему.
Первое время Лекс решил игнорировать инспектора, пусть походит по базе, поспрашивает людей, поговорит с ними, накопит побольше вопросов. Да и стоило посмотреть на его поведение. Вот тогда он, посмотрев на его отношение к людям и на его действия, с ним встретится и либо расскажет больше, либо отправит его отсюда подальше.
Летчик сразу хотел отправиться назад, но его сначала накормили и врач дал ему глоток живой воды для восстановления сил. Потом Лекс сам вручил ему амулет очки и рассказал как ими пользоваться. Конечно сначала тот отнёсся к амулету с недоверием, но когда лейтенант Васильев кое—что рассказал из своего опыта, да и сам он попробовал им попользоваться, то пришел в непередаваемый восторг. Еще бы, ползти ночью, без ориентиров на партизанский аэродром, очень трудно, а теперь можно летать как днём.
Перед отлётом он ещё раз сам подошёл к Лексу и попросил: – Не найдутся ли у них такие очки для его сослуживцев. У Лекса, конечно же нашлись штук тридцать, да ещё и с зарядным артефактом, который он настроил на пилота и показал как им пользоваться. В отдельной коробке Лекс выдал ему 100 штук обычных солнцезащитных очков, полностью похожих на амулет кошачьего взгляда, но им не являющихся и пояснил, что их необходимо раздать знакомым, для прикрытия и маскировки настоящих устройств от разведки врага. По совету Васильева, Лекс взял с него подписку о не разглашении сведений об устройстве и месте его получения. Врач базы нагрузил лётчика двумя десяти литровыми фляжками с живой и мёртвой водой и инструкцией по их использованию, для врачей их полкового лазарета. Выполнив коварный план по распространению неизвестных технологий в этом мире, Лекс со спокойной совестью отправился к себе, где и был отловлен своей ученицей с целью получения нужных знаний и не только.
Лейтенант НКВД Сизов, получив задание, был удивлен. Ему приказали не вмешиваться в деятельность партизанского отряда, а просто узнать о нем все что возможно. Получил он при этом только данные на нескольких человек из его военного руководства. Причем начальство вскользь предупредило, что военное руководство играет отнюдь, не ключевую роль и возможна встреча, с людьми из его ведомства, но там не так все прозрачно, как хотелось бы начальству. Все интересное началось сразу после его прилёта. Еще когда они с лётчиком вылазили из самолета, он услышал его слова: – Если у партизан такие посадочные полосы, то чем же занимается наш БАО?
– А в чем проблема? – сразу поинтересовался он у лётчика.
– Да в том, что у них тут бетонка лучше, чем на учебном аэродроме в Подмосковье, – пояснил свои слова тот.
Сизов сразу поставил второй вопросик в список особенностей отряда, это к тому, что у отряда вообще есть собственный аэродром. Дальше вопросики посыпались как из рога изобилия. Подбежавшие к самолету бойцы были все с автоматическим оружием и в новенькой военной форме. На партизан они были совсем непохожи. Изнуренными и голодными они тоже не выглядели. Под руководством лётчика, они мгновенно развернули самолет на полосе. К Сизову подошёл командир отряда разведчиков Васильев и представился, хотя Сизов и так узнал его по карточке в личном деле. Сизов тоже ему представился и показал документы, которые тот проверил со всей тщательностью. Внешний вид разведчика резко отличался от вида обычного бойца разведроты. Даже сказать что он увешан оружием было нельзя, он был им покрыт. На удивленный взгляд Сизова, он просто пояснил: – Не обращайте внимание, просто для тренировки таскаю.
Не успев задать вопрос по поводу тренировки, Сизов ещё больше удивился. К Васильеву подбежал боец, опознанный Сизовым как сержант Никифоров, также увешанный оружием, только рядом с ним трусил настоящий матёрый волк. Мельком взглянув на Сизова и при этом полностью проигнорировав его, он доложил Васильеву: – Самолет готов к взлёту. В округе все тихо. Факелы зажигать?
– Какие факелы, а вы лётчика накормили? Немедленно накормить, успеет ещё налетаться, – распорядился Васильев.
– Есть накормить, – отрапортовал боец и умёлся вместе с волком к самолету.
– А что это, за собачка рядом с сержантом? – поинтересовался Сизов у лейтенанта.
– Эта собачка называется Волк дрессированный. Приобрели по случаю в местном цирке, – только усмехнулся Васильев в ответ.
По тому как лейтенант произнёс слово волк, Сизов понял, что не все так просто в ответе, и в ответе присутствует скрытый слой, который он пока не понимает. Невдалеке послышался треск мотоцикла и Васильев, увидев вопросительный взгляд Сизова, пояснил: – Сейчас немецкая телега подъедет, а то топать двести метров лень.
Через некоторое время подкатил немецкий мотоцикл с пулемётом в коляске. Водитель был в темных очках. «Какого хрена он очки нацепил, ночью и так ничего не видно», – подумал Сизов. Васильев усадил Сизова с грузом в коляску, сам сел на заднее сиденье, тоже достал из кармана очки и нацепив их, приказал водителю:
– Двигай вперёд, на базу.
Мотоцикл развернулся и взревев, рванул в темноту. Сизов не успел даже испугаться, только мелькнула мысль:
– Идиоты. Ночью на такой скорости, они что смертники. Я не хочу.
Через несколько мгновений темнота сначала сменилась освещённым тоннелем, а затем и огромным освещённым подземным ангаром, заставленным различной техникой. Свет ламп установленных на растяжках по всему ангару, освещал только пол. Потолок ангара терялся в темноте. Чего тут только не было. Танки, грузовики разных видов, несколько мотоциклов, трактора. Зал, размером с футбольное поле, в несколько рядов заставлен техникой. Откуда столько? – ошарашенно спросил Сизов Васильева, после остановки мотоцикла.
– Трофеи, – махнул рукой тот. – Недавно склады взорвали, а перед этим немного прибарахлились.
– Не хило вы прибарахлились, – удивленно покачал головой Сизов, обозревая эту выставку техники.
– Это только часть, у нас ещё несколько пещер забито, – похвастался водитель.
«Ну ни хрена себе, партизаны», – подумал Сизов, потихоньку переваривая информацию, идя вслед за Васильевым.
Через некоторое время его привели в небольшую пещеру и познакомили с руководством партизанского отряда. Батальонный комиссар произвёл на него приятное впечатление. Повидавший многое, тертый калач, за которым охотно идут люди. Начальник местного штаба лейтенант Волков, хоть и выглядел молодо, но взгляд был серьезным. Третьим присутствовал пожилой коренастый мужчина, в простой гражданской одежде, но чувствовалась в нем военная косточка, которую не могла исправить даже длительная гражданская жизнь. «Точно, отставной военный или вообще военспец из бывших белых, по возрасту подходит» – подумал Сизов. Его представили Митричем, начальником гражданской части.
На вопрос Сизова о фамилии, тот в упор взглянув на него, ответил: – Просто Митрич.
«Точно бывший беляк» – утвердил свое мнение Сизов, но больше вопросов на эту тему пока не задал. Еще присутствовало два человека в абсолютно такой же экипировке, как и Васильев. Это оказались местные начальник разведки Гранин и начальник охраны базы старшина Петров. Одинаковая форма бойцов уже наводила на мысль об отработанной системе и хотя форма одежды бойца Красной армии была нарушена, но в условиях партизанского отряда это не выглядело вызывающе. Сизова предупредили, что отсутствует их врач и начальник секретной части, которые сейчас заняты с лётчиком. Сизов пояснил присутствующим свою задачу, – Выяснить для руководства возможности отряда и базы для дальнейшего использования.
По лицам присутствующих он почувствовал некоторое облегчение и атмосфера разговора немного подогрелась, хотя настороженность сохранилась. Военные, только после повторной проверки его документов, начали рассказывать Сизову историю их появления на базе. Рассказы об их приключениях поразили Сизова. Придумать специально такое невозможно. Хотя он и чувствовал, что что—то ему не договаривают, но истории в целом наверняка соответствуют истине. Результаты их действий были на лицо, но вот как они этого добились не совсем понятно. Пришли и взорвали. Пошли и спасли. Пришли и побили. Но как, и почему без потерь, он не понял.
Ему свободно обо всем рассказывали, но когда дело доходило до базы, все начинали переглядываться и замолкать или переводить разговор на другую тему. Так же необычно было то, что Митрич, совсем без боязни, рассказал ему о себе и своей семье, при этом абсолютно не боялся ни Сизова, ни его принадлежность НКВД. Все присутствующие наверняка знали его историю, поэтому никакого удивления не испытывали. Ответы на вопросы Сизова Митрич строил таким образом, чтобы не задевать интересы партии и правительства, хотя было видно, что многое он не одобряет. Он не оценивал их действия и не делал выводов. Он приводил факты своей биографии и было видно, что сейчас ему глубоко безразлично, как поймёт его какой—то лейтенант Сизов из НКВД и какие выводы сделает, и что сообщит начальству о старом, бывшем белогвардейце. Такое его отношение удивляло и озадачивало Сизова, а все непонятное могло привести к неправильным решениям.
Было в ответах присутствующих темное место – это отсутствующий руководитель секретной части базы. Все вопросы о нем натыкались на стену единственного ответа: – «Спросите его сами, когда он освободится». Два дня Сизов ходил по базе, встречался и разговаривал с людьми, слушал их рассказы, смотрел как они живут. У него все больше появлялось вопросов на которые он не находил ответов. Большинство из них упиралось в руководителя секретной части. Причем все военные и даже гражданские люди отказывались отвечать на вопросы об этом человеке, а многое, если не все в конце концов сводилось к нему. Даже когда, в паре случаев, он попытался надавить на человека, за счет своей принадлежности к НКВД, его почти откровенно послали, сообщив, что если у него есть полномочия, то он напрямую может обратиться к известному человеку и на этом разговор закончился. По косвенной информации Сизов понял, об этом человеке людям на базе известно очень мало. Даже называют его по-разному, а о том, что он делает и где живёт, вообще не известно, но вот авторитет у него, как бы его не называли, непререкаемый. Еще одно Сизов понял точно, все люди пойдут за этим человеком, чем—то он привязал их к себе. Когда дальнейший сбор информации стал приводить к одним и тем же вопросам, Сизов пришёл к Семенову и потребовал обеспечить встречу с неуловимым человеком.
Тот хитро прищурившись спросил:
– А вы накопили достаточно вопросов?
– Дальше некуда, – раздражённо ответил Сизов.
– Так вот, что я вам скажу, – посерьёзнел комиссар и после небольшой паузы, глядя в глаза Сизову, продолжил. – Все это время, за вами постоянно следили. После ваших встреч с людьми, все шли ко мне и рассказывали, как и о чем вы с ними говорили, где ходили, что смотрели. Если бы я посчитал вас недостаточно подходящим человеком, то вы бы вообще не выбрались из базы.
– Это настолько серьезно? – удивился Сизов.
– Вы даже не представляете и даже вообразить не можете насколько серьезно. Присаживайтесь поближе, – кивнул на стул комиссар и пояснил. – Ваше спокойствие и внимательное отношение к людям, поражает. Некоторые командиры НКВД считают себя выше других и на вашем месте брызгая слюной и с пеной у рта уже грозили бы мне всеми карами и мне пришлось бы пристрелить такого, как не оправдавшего доверие.
– Даже так, – поражённо уставился на него Сизов. Такое сообщение от командиров Красной армии по поводу сотрудника НКВД, высказанное ему в лицо, не часто можно услышать.
– Поскольку проверку вы прошли в основном удачно, я вам открою тот уровень секретности, к которому имею доступ, – не обращая внимание на его высказывание продолжил комиссар.
– А остальное, как я понимаю, мне расскажет неуловимый начальник секретной части, – улыбнулся Сизов.
– Честно говоря я сомневаюсь, что он вам много расскажет, у него секрет сидит на секрете. Вы думаете я много о нем знаю, так вот вы ошибаетесь. Я не знаю о нем почти ничего. Но если это «почти ничего» попадёт не в те руки, то нам будет не просто трудно, а очень трудно, – задумчиво сказал Семенов и качая головой, добавил. – Конечно он сам принимает очень серьезные меры по исключению утечки секретов, но это возможно у нас на базе, а что будет за её пределами прогнозировать достаточно трудно.
– Может тогда просто забыть про эти секреты? – предложил возможный вариант решения Сизов.
– Думал я об этом, но слишком велик выигрыш в человеческих жизнях, – опять покачал головой комиссар и достав из кармана очки протянул их Сизову. – Что вы думаете об этом?
– Да обычные очки, у вас на базе у каждого бойца такие есть. Я для интереса пробовал брать и смотреть. Солнечные очки, немного другого типа встречаются в иногда Москве. Когда—то закупались партиями у буржуев, – сразу ответил Сизов.
– Вы не удивились такому большому их количеству у нас на базе?
– Удивился конечно, но тут же Польша близко и что было на складах тоже не известно. Вы же могли их и там взять.
– А вы не обратили внимание на то, как вам боец давал очки? – довольно ухмыльнулся комиссар.
– Не обратил. Вроде он улыбался, – задумался Сизов, только сейчас он вспомнил такую особенность, а ведь он брал очки у двоих бойцов и оба посмеивались.
– Так вот, могу пояснить вам кое—что. Это на самом деле не совсем очки, точнее совсем не очки, хотя на них и похожи и сделаны они здесь на базе. На самом деле это прибор ночного видения, называется кошачий глаз. Кроме того, это сорокакратный бинокль и работает он только в руках хозяина, а для других это просто очки. Вот вам небольшая инструкция. Почитайте, – Семенов передал один листок с текстом, недоверчиво смотрящему на него Сизову.
– Если это все правда и я не сплю, то это поясняет ваши предыдущие слова и действия, – произнёс Сизов, признавая правоту комиссара по обеспечению секретности информации, после того как несколько раз внимательно прочитал инструкцию, которая сама по себе представляла некоторые вопросы.
– Ага, тоже обратили внимание, – увидев пристальное разглядывание листочка, уточнил Семенов и подал Сизову ещё один листок.
Тот присмотревшись ко второму листку, взял первый, потом опять второй и ошарашенно уставился на комиссара.
– У меня пол сотни таких и я не знаю как это сделано, а он нам не говорит, – отрицательно покачал головой комиссар.
На двух тетрадных листках, почти чертежным почерком, от руки написан текст инструкции, но вот тексты совпадали полностью до каждой завитушки, как будто писались под копирку, вот только цвет текста одинаково черный.
– Не смываются, затереть невозможно, такое впечатление, что текст выжжен на поверхности бумаги. Проверяли. Кстати, в инструкции не написано, но эта штука как сорокакратный микроскоп тоже работает, наплевав на всю нашу физику с фокусными расстояниями и кривизной увеличительных стекол, – дополнительно сообщил Семенов.
– Так вот почему вы немцев как слепых котят бьёте, – догадался Сизов, сопоставив полученную ранее информацию и описание прибора.
– Если бы это было все, – опять вздохнул Семенов, протягивая новый листок.
– Это—то о чем здесь написано? – указал Сизов на диск, болтающийся на шнурке на шее у комиссара, прочитав новую инструкцию.
– Да, – коротко ответил тот.
– И эта штука на самом деле является радиостанцией? – мозг Сизова пытался анализировать полученные сведения, но это было почти невозможно. Весь предыдущий опыт, все его накопленные знания вопили, что это просто нереально. Комиссару не верить, он тоже не мог и тот ответил на невысказанный вопрос.
– Нет, это не радиостанция, это нечто другое, нам непонятное. Этой штуке все равно где она находится, похоже она работает не на радиоволнах, и в воде, и под землёй, и от расстояния сигнал тоже не зависит. Наверно и между континентами можно переговариваться. В инструкции написано, что расстояние не ограничено, ограничено только количество абонентов. Вот так—то, и это не все. Есть ещё дрессированные животные. Есть ещё методики подготовки солдат. Видели бы вы как стреляют бойцы Гранина, это в принципе невозможно, но они это делают. Вы знаете как местные называют нашего настоящего командира, товарищ леший. И это название наверное наиболее полно передаёт его сущность.
Я не знаю, кто он и откуда. То, что он не местный, да и вообще не советский, это видно когда с ним часто общаешься. Иногда он не знает элементарных вещей. А мышление у него это вообще, что—то с чем то, непонятное нам. Вот как бы вы поступили, увидев что мальчишки опасно прыгают по скользким камням на ручье. Наверняка либо запретили, либо прогнали, а он научил их сохранять равновесие и сказал, что если какой—нибудь баран, по дурости, сломает себе что—нибудь, то больше учить его ничему не будет. Так что вы думаете, теперь никто в бараны записываться не хочет и прежде чем что—то делать или бегут спросить разрешение у взрослых, либо делают очень осторожно. Я бы не смог таким образом решить проблему с детьми, а он решил, причём с перспективой развития.
А как он работает с местными?! Вы бы это видели! Вы думаете откуда у нас такое изобилие овощей и фруктов. Да просто местные колхозники каждые три дня выезжают на свои огороды. Но все это обставлено как военная операция. Сначала разведка проверяет весь периметр работ. Потом выдвигается охранение и только за ними идут колхозники и соответственно, видя это, люди ценят такую заботу об их безопасности, передавая излишки провизии в общий котёл.
Сам он похоже ничего не боится. Знаете, он реально представляет силу НКВД, милиции, правительства, страны наконец, но относится к этому просто как к фактору известной силы. Отношение этой силы к нему самому его практически не волнует. Мои попытки рассказать ему о преимуществах социалистического строя просто разбиваются о его аргументы. Причем он признает многие наши достижения и явно их одобряет, но ко всему относится критически. Если бы он жил у нас, то его уже давно загребли товарищи из вашей организации, точнее сказать попытались загрести, а вот в результате я сильно сомневаюсь.
– Вы не верите в силу нашей организации? – саркастически усмехнулся Сизов.
– Я то верю, а вот он нет и результат такого столкновения я предсказать не берусь, – посмотрев на Сизова очень серьезно ответил Семенов и пояснил. – Вы считаете наши бойцы тяжелую сбрую с холодным оружием зря все время на себе таскают? Так я вам скажу, совсем не зря. Лекс три десятка бойцов за несколько секунд с помощью такой сбруи уложил и заметьте боевым оружием, а нападающие только шишками отделались. Точнее описать что там произошло я не могу, не присутствовал, но по словам Васильева это о что—то из области фантастики и так сражались по его словам богатыри в далёком прошлом. И что вы можете возразить на то, что внучка Митрича, девушка двадцати лет и весом в 50 килограмм, потом аналогичным образом катала бойцов по площадке и те ничего не смогли ей сделать.
Кстати, влиять на Лекса можно только через Митрича и его внучку. Похоже, только из-за них он и вынырнул из неизвестности. Да и Митрич не так прост как кажется, хотя он и не очень любит наше государство, но он русский человек и предавать Россию, как он её воспринимает, не будет. Вот, фактически, я вам рассказал все, что знаю. Что делать дальше, решать вам, хотя конфликтовать с Лексом я бы вам не советовал, пользы от нормального сотрудничества будет гораздо больше.
Сизов ушел от комиссара сильно озадаченным. Необходимо было серьезно подготовиться к разговору с Лексом. Полученная информация не укладывалась в рамки поставленной задачи. Она превышала уровень его полномочий и он сомневался даже в том, что достаточно полномочий окажется у его дивизионного начальства. Он представлял, чем может ему откликнуться его решение в будущем, но ничего не делать, также как Семенов, уже не мог. Договорившись через комиссара о встрече он пошёл знакомиться с лешим.
Знакомство оправдало все его самые пессимистические прогнозы, в первую очередь для него самого. Этот человек был проблемой и отнюдь не его уровня, и как—то обойти или спрятать эту проблему уже никаким образом невозможно. Только узнав о том, что этот гад, не посоветовавшись ни с кем, отправил с лётчиком устройства, на которые можно смело вешать бирку совершено секретно и после использования уничтожить, Сизов почти потерял дар речи и хорошо, что не высказал вслух все что думал. Аргументы, которые привёл дальше Лекс, всё-таки немного охладили его пыл и в общем были достаточно логичны и в принципе даже выгодны самому Сизову, в целях повышения его выживаемости.
Так как по независящим от него обстоятельствам, новые технологии станут доступны для использования и не только он будет носителем секретов, что в условиях военного времени и значения этих устройств сильно повышает его шансы не исчезнуть в застенках его родного ведомства. Учитывая, что Лекс предусмотрел вариант с обманками и обеспечил очки легендой их попадания в отряд из захваченного имущества складов, операция внедрения устройств выглядела обоснованной, но главное снималась опасность уничтожения самого Сизова, при неблагоприятном развитии ситуации с начальством.
