скачать книгу бесплатно
Впрочем, особенно он не сокрушался и через некоторое время уже спокойно спал. А когда проснулся, то совсем забыл, о чем только что размышлял.
Вскоре Словен был приглашен за стол. Все глядели только на Бажену и старались угодить ей, кто как мог. Даже Гудни оставила свое высокомерие и надменность, лицо ее сияло счастьем от встречи со знатной гостьей, а речь лилась, словно ручеек в лесу:
– Выбирай из блюд, что повкуснее. Вот оленина жареная, вот оленина тушеная с луком и морковью. А вот лещи, копченные на соломе, во рту рассыпаются… Ну и, конечно, пироги подовые и пряженные, с заячьим мясом, рыбой, бараниной, творогом и яйцами… Или вот рубец бараний, начиненный кашей, печенка… А может, сначала попробуешь уху из лососины, или «тройную уху»? Сначала варили мелочь – пескарей, ершей, их выбросили, потом запустили лещей, карасей, судаков… Икорку, икорку бери, мешочная икра, режется ножом, а уж вкусна!..
Суетился и Довбуш, поддакивали и приглашенные с семьями военачальники из дружины – сотский и десятские, хозяева ремесленных мастерских, торговцы. За столом было оживленно и весело.
Бажена держалась сдержанно и скромно, благодарила за угощение, тонкими пальчиками брала кусочки еды, не спеша разглядывала их и отправляла в рот (вилок тогда не было). Поела она немного и, хотя ее усиленно продолжали угощать, учтиво отказалась, взяла в руки кубок с травяным отваром и стала отпивать, часто вытирая пухлые губки полотенчиком.
Явились музыканты из числа дружинников, ударили в барабаны, задули в свирели и трубы, забренчали на гуслях. Раздались песни, кое-кто кинулся в пляс.
Воспользовавшись беспорядком и суматохой, когда каждому было до себя, Словен встал со своего места и прошел в дальний конец стола. Там он заприметил одинокую молодую женщину, подсел к ней. Выждав немного, спросил:
– И что не пляшем?
Она кинула на него изучающий взгляд темно-синих глаз, ответила неспеша:
– Не хочется что-то.
– Может, вдвоем будет веселей?
Она прищурилась, вновь взглянула на него, ответила, тая улыбку на кончиках губ:
– Может, и будет.
– И как же звать такую красивую?
– Сияной кличут.
Весь вечер не отходил он от Сияны, а потом отправился к ней в дом и пробыл у нее до самого утра.
Три дня гостила Бажена в Галкино, на четвертый отправилась обратно. Сопровождать ее вызвался Словен, которому пора было быть в Рерике. Короткие сборы, нежные прощания, и красочный возок с охраной и десятком дружинников Словена тронулись в путь.
Дорога проходила через дремучие леса, которые иногда прерывались пашнями и пастбищами, в беспорядке ютились деревянные домишки с маленькими окнами, затянутыми бычьими пузырями или просто закрываемые задвижками. Возле них виднелись амбары, сараи для скота, конюшни и другие постройки, на полях работали крестьяне, между домиков бегали ребятишки.
Как-то выехали на поляну, усеянную цветами. На Словена что-то нашло. Он соскочил с коня и набрал большой букет, потом догнал возок и, перегнувшись в седле, вручил его Бажене.
Она очень удивилась подарку, спросила:
– Это чем же я заслужила внимание князя?
– Красотой и обаянием, – тотчас нашелся он с ответом.
В обед остановились возле небольшой лесной речки. Слуги быстро развели костер, приготовили еду. Бажена и Словен присели за небольшим раскладным столиком, стали перекусывать.
Сначала велся незначащий разговор, а потом Словен спросил:
– Ты с желанием и охотой выходишь замуж?
Она недоумевающе подняла брови, как видно озадаченная вопросом, ответила:
– Не знаю. Дядя сказал, чтобы я вышла замуж за боярина Изяслава, папа с мамой тоже стали настаивать. Говорили, что им очень важно. Ну я и согласилась. И притом, – она неожиданно оживилась, и глаза ее заблестели, – это же так интересно! Будет свадьба, подарки, чествование молодых… Я столько раз бегала смотреть свадьбы и всегда завидовала невестам. Они бывали такие красивые, такие привлекательные! Мне тоже хотелось побывать на их месте. И вот моя мечта сбывается…
– Ты хоть любишь Изяслава?
– Наверно, но я его мало знаю. Так, виделись пару-тройку раз – и все. Иногда кажется, что люблю. Он такой славный – внимательный, предупредительный…
– Тебе следовало бы проверить себя, свои чувства к нему.
– Как проверить? Мне хочется замуж, вот и вся проверка.
– Ну да, ну да, конечно…
Они помолчали, занимаясь едой. Вдруг она спросила:
– А почему ты не женишься, Словен?
Его покоробил ее вопрос: и она о том же, сколько можно…
Ответил сухо:
– Не полюбил пока. Как полюблю, женюсь непременно.
– А Сияну ты… полюбил?
Словен думал, что как он подсел к Сияне, как ухаживал за ней, а потом ушел ночевать, никто не видел. Оказывается, не только другие, но и Бажена заметила. Ему стало крайне неприятно, он пробормотал что-то невразумительное, надеясь, что она отстанет от него, но Бажена неожиданно для него не отступила.
– А меня бы мог полюбить? – лукаво прищурившись, спросила она.
Он поперхнулся едой. Откашлялся:
– Скажешь такое.
– Что, я тебе не нравлюсь?
– Нравишься. Только…
– Что – только?
– Молоденькая ты очень.
– Я подрасту.
– Вот и подрастай. Может, тогда полюблю.
Словен встал из-за стола, подумал в крайнем раздражении: «Все-то она видит, все-то ей хочется знать. И как они вырастают и становятся взрослыми так быстро? Кажется, недавно ее видел голенастой девчонкой, а теперь, видишь ли, ей душу наружу выверни, все про себя расскажи!..» А потом стал корить себя: «Зря я начал разговор о замужестве, мало ли о чем еще можно болтать? А впрочем, – он махнул рукой, – ничего особенного не случилось, поговорили и разошлись, никто никому не остался должен».
II
Прибывшим дружинам Велемудр устроил военный смотр. Он проходил на центральной площади города перед великокняжеским дворцом. Великий князь, крепыш среднего роста, лысый, с длинными вислыми усами и острым взглядом из-под мохнатых седых бровей, стоял на ступеньках крыльца, а мимо медленным шагом одна за другой шествовали дружины племенных вождей. Последней проследовала дружина словен, потому что это было самое слабое и самое бедное племя в государстве. Три года назад после такого же смотра Велемудр вызвал к себе Словена и стал отчитывать:
– Все дружины как дружины, а что ты за сброд привел? Кольчуги и панцири только у каждого второго воина, многие из них старые-престарые, их ржавчина поела. А половина вообще одета в стеганки и воловью шкуру. Могут ли твои воины выдержать удар закованных в броню франкских воинов? Их перерубят в одночасье. Ты хоть это понимаешь?
– Понимать-то я понимаю, но что делать? – с горечью ответил Словен. – Это лютичскому и гаволянскому князьям легко вооружить и снарядить тысячную дружину, у них народу в племени у каждого раза в два-три больше, чем у меня. И ремесла, и торговля у них более развиты с давних времен. Просил я тебя уменьшить дружину наполовину, не разрешил. Вот и получилось, что половину я смог одеть как следует, а на вторую половину средств не хватило. Режь меня, стреляй меня, но бессилен я что-либо сделать!
Велемудр подумал, ответил:
– Ладно, дам я тебе средства. Из казны выделю, кое-что из великокняжеских запасов урву. Но чтобы через три года дружина твоя блестела на смотре!
И Словен не подкачал. Воины его были одеты в новенькое снаряжение, кони откормленные, прошла перед великим князем дружина молодцевато, лихо, с удальской песней. Велемудр при всех похвалил Словена.
Через два дня после смотра войско выступило в поход. Словен, как всегда, стал занимать место в походном порядке сзади всех. Но к нему подъехал Велемудр, приказал:
– Встанешь на сей раз впереди. Твоя дружина станет сторожевой.
У Словена даже руки вспотели от волнения. Это была такая честь – идти впереди всего войска! Раньше такое доверяли только лютичской или бодричской дружинам, а теперь вдруг великий князь поручил ему!..
– Будет исполнено, великий князь! – выкрикнул он радостно и, пришпорив коня, помчался к своим воинам.
Тотчас он выделил сотню и выслал вперед, это была «сторожа», или разведка, которая должна была исследовать, свободен ли путь от неприятеля. По бокам он отправил шесть десяток конников, которые должны были рыскать вокруг и при случае сообщать о засадах противника. А уж далее в полной боевой готовности шли его воины, в любой момент готовые принять бой и дать возможность основным силам приготовиться к сражению.
Стояла середина травеня (мая), буйно зеленела свежая зелень, в высоком голубом небе заливались жаворонки, в лесах пели соловьи, услаждая своим пением подружек, насиживавших яйца. Настроение у воинов было приподнятое, будто шли не на войну, а совершали прогулку.
День прошел спокойно. К вечеру разведка нашла место для ночной стоянки. Это был широкий луг, посредине которого протекала небольшая речка. Место расположения было окружено обозами, Словен выставил охрану, на большом расстоянии от лагеря спрятал дозоры. Воины стали поить коней, было зажжено множество костров, на которых варили пищу. Спали под открытым небом, потому что было тепло и еще не появились комары и прочий гнус.
В середине следующего дня войско вышло к Священной роще. Воины остановились и затаили дыхание. Перед ними высились, упираясь чуть ли не в самое небо, могучие дубы и грабы, спокойные, молчаливые, полные внутренней силы. Их широкие, развесистые кроны таили в себе что-то загадочное, таинственное, недаром раньше кельты, эти древние обитатели Европы, а потом славяне и германцы населили рощу своими богами и духами и приходили сюда для поклонения.
От войска отделились жрецы, взяли с собой кувшины с сурьей – священным напитком – и мешочки с зернами ржи и ячменя, зажгли факелы и углубились в рощу. Все молча, благоговейно наблюдали за ними. Они знали, что сейчас в нужных местах будут зажжены костры и богам будут принесены жертвы, чтобы они помогли войску в его воинских предприятиях.
Отдав должное богам, войско окольной дорогой обошло Священную рощу и вступило в земли племени саксов. Противника нигде не было, только встречались наспех брошенные селения да второпях оставленный скот.
Однако на следующий день разведка донесла, что на широком поле, развернувшись для боя, поджидает неприятель. При этом известии воины подтянулись, подобрались; из обозов достали снаряжение, одели кольчуги и панцири, взяли щиты.
В полдень увидели войско саксов. Вид их вызвал улыбки и насмешки:
– Э, да они в одни шкуры одеты!
– На главах даже шеломов нет!
– Стоят толпой, порядка никакого!
Велемудр созвал князей, началось короткое совещание.
– Как видно, саксы пришли одни, франки их на этот раз не поддержали, – сказал Брячислав, тридцатилетний князь лютичей, богатырского роста, с красным лицом и налитыми кровью глазами; был он безумно храбр, первым бросался в сражения и бился неистово, не жалея себя.
– Франкским королям не до этого, – промолвил великий князь. – Когда-то могущественное, государство распалось, раздробилось на части, потому что властители его щедрой рукой раздавали пожалования свои дружинникам, служилым людям и церкви. У них почти не осталось земли, а значит, и настоящей власти. Богатые землевладельцы оттеснили их на задний план, захватили управление страной в свои руки. Так что теперь короли остаются только по названию, недаром их прозвали «ленивыми».
Князья внимательно слушали Велемудра, а он продолжал с усмешкой:
– Мне как-то рассказывал заезжий купец, что короли франкские довольствуются одним титулом и, восседая на троне с длинными волосами и отпущенной бородой, представляют собой лишь подобие государя. Они выслушивают отовсюду появляющихся послов и дают им как бы от своего имени ответы, заранее ими заученные и им продиктованные богатыми землевладельцами. А управляют страной майордомы, самые знатные из богатеев. Вот поэтому и нет здесь франкского войска, хотя франки и саксы одного рода-племени – германцы.
– Как же короли могли довести свою страну до такого состояния? – удивленно проговорил Бранибор, князь гаволян, высокий, худощавый, лет пятидесяти; был он обычно спокоен, рассудителен, благоразумен.
– Безответственные правители…
На какое-то время Велемудр замолчал, будто ушел в себя. Потом добавил:
– Не приведи боги, чтобы и на наш престол сели такие…
– Ну что, ударим по дикому племени? – всполошился Брячислав. – Мы своими закованными в броню воинами в два счета разгоним это скопище мужичья!
– Ну, может, и не в два счета, – возразил ему Велемудр. – Саксы – храброе племя, воевать могут, и довольно умело, мы не раз это испытывали на себе. Только вооружение у них, надо прямо сказать, не ахти. Да и как может вооружить себя племя? Это под силу только государству.
– Так чего ждать? – вновь заговорил лютичский князь. – Проучим саксов, чтобы они в другой раз не лезли в наши земли!
– И снова кровь. Пролить кровь – дело нехитрое. А добиться своего, не потеряв ни одного воина, – вот это будет настоящей победой!
В это время Бранибор, не отрывавший взгляда от неприятеля, воскликнул удивленно:
– Кажется, к нам направляются посланники для переговоров!
Князья оглянулись. К ним скакали три воина с белым флажком на длинной пике.
– Саксы опередили меня, – сказал Велемудр. – Я собирался сделать то же самое.
Саксы лихо остановили коней. Один из них, державший пику с флажком, промолвил по-славянски:
– Кто из вас великий князь? Я прибыл к нему от нашего герцога Одвольфа.
– Говори, – произнес Велемудр.
– Великий князь! Герцог Одвольф предлагает тебе вступить в переговоры, чтобы обсудить спорные вопросы.
– Передай герцогу, что я согласен.
Посланники ускакали.
– Для герцога слишком велика честь, чтобы с ним разговаривал великий князь Руссинии, – проговорил Велемудр. – На встречу с ним поедет один из вас.
Он внимательно оглядел князей, добавил:
– Я думаю поручить ведение переговоров Словену.
Словен заметил, как при этих словах Брячислава передернуло, а Бранибор отвернулся.
– Значит, так, – говорил великий князь Словену. – Берешь с собой двух воинов в сопровождение. Условие мира только одно: герцог должен вернуть Священную рощу. Если будет упираться, тотчас возвращайся. Пусть герцог почувствует тяжелую руку Руссинии.
Увидев, как от саксонского войска отделились три всадника, Словен тронул скакуна и рысью направился им навстречу.
