скачать книгу бесплатно
– Иди на ужин, пока твое брюхо тебя не сожрало – цыкнула она на меня, и добавила, сморщив носик, – не хочу слушать этот вой в своей комнате.
– С радостью бы, да только не знаю куда, – пожала я плечами, сохраняя нейтральную интонацию. Просить девушку не хотелось, но да ладно, мы не гордые, лишь бы где кормят показали. Девица фыркнула, но все же согласилась меня отвести.
– Я Марфа, – представилась она, когда мы уже выходили из комнаты.
– Кристина, – кивнула я. Может быть, я все-таки ошиблась, и мы с ней найдем общий язык? Или хотя бы воевать не будем.
Столовая находилась на первом этаже учебного корпуса. Чтобы в него попасть из общежития, нам пришлось выйти на улицу, и пройдя через двор замка, войти в огромные центральные двери. Я в предвкушении затаила дыхание, когда Марфа толкнула дверь, ведущую внутрь. В голове все еще стояла картина из всеми любимого фильма о выжившем мальчике.
Ожидание не оправдалось. Большой светлый холл с широкой лестницей разделялся на несколько секций. Одна зона для отдыха. С диванами и небольшими столиками, запасами ручек и бумаги. Я предположила, это для того, чтобы студенты не раздирали собственные тетради на записки, письма и прочие нужды. Вторая зона – информационная. Стенды с расписанием, доска объявлений и опять же столы, чтобы комфортно переносить себе время занятий. Довольно уютно, нашим бы школам и университетам поучиться у них заботе о комфорте студентов!
Дверь в столовую, не такая большая, как центральная, но тоже массивная, была распахнута – видимо, чтобы оголодавшие и ослабевшие студенты не померли под ее весом, прорываясь в столовую.
Мы с Марфой, которая все время держалась чуть впереди, всем своим видом показывая, что мы с ней вроде бы и не знакомы, подошли к столу раздачи. Я чуть слюной не подавилась: столько различных вариантов блюд, источающих невероятно вкусные ароматы, там было. Пока выберешь, захлебнешься же!
Набрав себе целый поднос, я с кряхтением вылезла из-за стойки раздачи, стараясь не размазать содержимое по полу и не опозориться в первый же день. Приняв устойчивое положение, оглядела наконец-то большое помещение. Заставленное небольшими столиками, набитое студентами и преподавателями, оно оставляло ощущение муравейника. Все вокруг находились в хаотичном движении, лавируя между забитыми столиками, толкались, болтали и смеялись. Я растерялась, выискивая среди снующих между столиками людей хоть одно свободное место, но меня спас Тимофей, приветливо помахавший мне с другого конца столовой.
– А я уже начал переживать, что ты не найдешь столовую, – пробубнил он с набитым ртом, – хотел идти тебя встречать.
– Мне Марфа показала, – улыбнулась я.
– Жаба-то эта? – хмыкнул Тим, а Кирилл закатил глаза. Я хихикнула: у местного населения тут, видимо, свои отношения, разбираться еще и разбираться, кто кого на дух не переносит.
– Крис, в город пойдем, твое поступление праздновать? – поинтересовались парни, а я энергично затрясла головой. Праздновать, это я люблю, это я всегда «за».
– Тогда доедаем, переодеваемся и встречаемся у дверей академии, – подвел итог внезапно повеселевший Кирилл, кладя в рот последний кусочек мяса, вытянутый из моей тарелки.
Глава 6
Как же наша тройка напилась, опустошив запасы смородиновой настойки в ближайшем трактире! Даже серьезный, вечно мрачный Кирилл в этот вечер улыбался, смеялся, и время от времени отвешивал шуточки в стиле Тимофея.
Завсегдатаи таверны, хоть и косились в сторону нашей шумной троицы, но ничего не говорили. Я еще с того момента, как мы только вошли, поняла, что к студентам академии тут относятся с уважением (или это только к моей парочке?).
Таверна, к слову, оказалась именно такой, как я себе представляла – классический средневековый бар. Массивные деревянные столы и стулья, деревянные же чашки и гигантских размеров деревянные плошки вместо тарелок. Между рядами танцевали девчушки в холщовых платьях в пол, подвязанные фартуками, разнося клиентам заказы. В отличие от привычных мне заведений тут не было громкой музыки и мелькающих экранов телевизоров, но имелась небольшая сцена, где приезжающие артисты могли выступить и заработать себе на ночь в гостинице и ужин.
После третьей кружки сладкого, но пьянящего напитка, я, перестав отдавать себе отчет в действиях, выползла на это сооружение, предназначенное для концертов, и под всеобщее улюлюканье и одобрительный гогот исполнила несколько песен моей современности. Народ творчество оценил, похлопал и даже кинул несколько золотых монет в мою сторону.
Со сцены меня, брыкающуюся и возмущенно матерящуюся, снимали уже за полночь. Тим и Кира, не менее пьяные и изрядно шатающиеся, сначала попытались перекинуть меня через плечо, но уронив вниз головой и больно ударив лбом о стол, оставили эту попытку, спустив на землю все же ногами вниз. А я что? Я обиделась на такое обращение, и гордо задрав подбородок так, что созерцать могла лишь потолок, отправилась на выход, по пути снося столы и стулья.
На улицу вывалилась с одним сплошным синяком на всем теле. Села у дверей и от души во весь голос зарыдала. Что рыдала? Не знаю, не помню и даже не представляю. Зато парни, вывалившиеся следом, испугались и кинулись утешать несчастную меня.
– Кристиночка, ну прости, я случайно, – лепетал Тим, покрывая поцелуями ушибленные конечности. Кирилл, наблюдавший за этой картиной, хихикал. Наверное, было с чего.
Сидящая посередине слабо освещенной улицы на попе я, и стоящий на четвереньках голубоглазый монстр, в пьяном угаре зацеловывавший залитую слезами, чумазую меня же.
– Попу застудишь, ик, – отвесил парень мне замечание.
– Не застужу, – язвительно кинула я, пытаясь безуспешно оттолкнуть Тимоху и встать. Получалось с трудом. Парень наваливался на меня, придавливая к земле и не давая выбраться, целясь с поцелуями мне в губы, – да отстань ты уже, извращуга поганая!
Уперлась ладонями в широкую грудь, пытаясь оттолкнуть мучителя, а вместо этого потеряла равновесие и начала заваливаться на бок. В это мгновение Кирилл подлетел к нашей парочке, за воротник оттащил от меня брата и, подхватив за талию, резко поднял притягивая к себе.
– Ой, – пискнула я, вглядываясь во вдруг вновь ставшими серьезными, глаза друга, неожиданно оказавшиеся в нескольких сантиметрах от меня. Красивый, зараза…
– Идти можешь? – спросил он, не отпуская. Я кивнула, сделав было шаг, но земля выпрыгнула из-под ног и меня опять качнуло, занося в сторону.
– Не можешь, – подвел итог своего же вопроса Кирилл, и в следующее мгновение я оказалась у парня на руках. Быстрым уверенным шагом, словно он и вовсе не пил с нами, Кирилл направился в сторону академии, не оборачиваясь на продолжающего растерянно сидеть на земле брата. Тим смотрел нам вслед с какой-то обидой и разочарованием в глазах, не спеша вставать.
У меня сложилось ощущение, что за минувший год что-то между этой парочкой произошло, и теперь они тихо между собой враждуют. Интересно что, как бы узнать. Пока мы шли до общежития, я задремала на плече у парня, а проснулась уже от возмущенного бормотания сонной Марфы. Открыла глаз: Кирилл зашёл в нашу комнату, сгрузил меня на кровать, игнорируя шипение соседки. Раздевать не стал, спасибо ему, а то бы я сгорела от стыда, но укрыл пледом, провел ладонью по волосам, как-то особенно нежно, и резко развернувшись, ушел, не обращая внимания на уже переходящую на крики кикимору.
Я показывать то, что уже не сплю, не стала. Дождавшись, когда захлопнется дверь, перевернулась лицом к стенке, и предпочла уснуть бурчанию нервной девицы.
Но, как оказалось, Марфа очень настырная и злопамятная, поэтому за ночное явление в наши покои парня мне досталось утром.
– Человечка – блудница и алкоголичка, повезло же мне с соседкой, – кинула она мне, как только я, потянувшись, открыла глаза. Я промолчала, не желая вступать в дискуссии и проверяя состояние своей головы на утреннее похмелье. Удивительно, но ничего не болело и похмелья не ощущалось. – А дальше что, они тебя иметь прямо здесь будут?
– Может и будут, а тебе завидно? – Не выдержала я. Как вытянулось лицо соседки от такого заявления, нужно было видеть. Пока она собирала свою мордашку обратно в кучку, я, злобно хихикая, поспешила удрать в душ.
Горячая вода смывала с тела вчерашний дурман и грязь улицы, и освобождала голову от ненужных мыслей. Может быть, зря я так с Марфой? Девушка просто не так все поняла, и вполне имеет право возмущаться. Я бы тоже ругалась, если бы ко мне в комнату ночью ввалился парень, волочащий пьяную соседку.
Возвращалась в комнату с плотно засевшей идеей извиниться и все объяснить, но, к сожалению, в комнате девушку не застала, поэтому переодевшись, я побежала в столовую.
Парни, как ни в чем не бывало, вместе ждали меня за столом, о чем-то болтая. Я плюхнулась к ним, втискивая свой поднос между их и выискивая глазами кикимору. Нашла. Девушка с невозмутимым высокомерным видом сидела в одиночестве за дальним столиком и задумчиво ковыряла омлет вилкой. Интересно, она такая стерва от того, что с ней не дружат или наоборот, с ней не дружат от того, что девка – стерва?
– Марфа! – крикнула я через зал, привлекая всеобщее внимание. Девушка подняла удивленный взгляд на меня, – иди к нам!
На меня удивленно вытаращилось несколько сотен голов студентов и преподавателей, а Тим с Кирой заметно побледнели, сползая под стол. Я удивилась, но лучезарную улыбку с лица не стянула. Я тоже далеко не подарок, и в обиду себя не дам, но жить в одной комнате с врагом не хочется, так что идем на контакт с иной формой жизни.
– Ты чего делаешь, – зашикали парни, – она же эта, кикимора!
– И что такого? – удивилась я, краем глаза замечая, что девушка, словно нехотя, встает из-за стола.
– И то! – Хором ответила парочка, – нечего с этой язвой водиться.
– И это говорите мне вы, – закатила я глаза. Парни возмущенно на меня вылупились, но я уже переключилась на подсаживающуюся девушку, – Марфа, ты прости нас, мы мой переезд в этот мир отмечали.
– Ты из другого времени? – удивленно воскликнула кикимора, забыв, кажется, что она такая вся вредная и неприступная.
– Ага, – довольно закивала я.
– А из какого? – воодушевленно спросила девушка, не обращая никакого внимания на парней, косящихся на нее с неприязнью.
– Из две тысячи двадцатого года.
– Ух ты, а ты оттуда что-то привезла? А дашь посмотреть? – Восторженно заерзала Марфа, готовая бросить еду и утащить меня в комнату. Всю напускную высокомерность как ветром сдуло, превращая Марфу из зеленоволосой "блондинки" в обычную девушку.
– Дам, – кивнула я, – только сначала в библиотеку, учебники получить.
Получив согласие соседки, я, довольная собой, принялась доедать оставшийся завтрак, не обращая внимание на удивленно рассматривающую нас в образовавшейся тишине столовую.
Глава 7
К началу занятий в академии от меня как от чумной шарахался каждый студент академии. Причиной такого поведения была Марфа, с которой, по мнению местного населения, водиться было категорически запрещено и вредно для здоровья. Меня это совершенно не трогало и общаться с девушкой, оказавшейся на редкость милой и приветливой, я не перестала, даже после того, как Кирилл и Тимофей в открытую заявили, что лучше держаться от соседки подальше.
– Можете держаться, – разрешила я им, подхватывая девушку под руку и утаскивая в сторону женского общежития. Парни вздохнули, поморщились, но общаться не перестали, продолжая везде таскаться с нами. И что спрашивается им надо?
Марфа же морщилась, порыкивала, но на всеобщее удивление парней терпела и даже периодически обращала на них взор своих зеленых очей, чем доводила и без того эмоционального Тимоху чуть ли не до истерики.
– Тимоша, ты не поможешь нам принести из библиотеки книги? – звонкой мелодией голос кикиморы разлетелся по округе, заставляя случайных свидетелей оборачиваться, разглядывая нашу компанию.
– Да-да, должна же быть от вас какая-то польза, – вторила я подруге, поняв ее незамысловатое увлечение, попросту бесить парней, привлекая внимание. Третий курс, да с кикиморой, стыдоба.
– Принесу, – буркнул Тимофей, заливаясь краской.
– Кирюш, – Марфа перевела свой взор второго брата.
– Отвали, – грубо перебил ее Кирилл, не давая высказаться.
– Ты зачем так? – строго спросила я, насупившись.
– То, что ты выбираешь себе в подруги нечисть, не обязывает нас быть с ней милыми, – зло блеснув глазами, высказал парень. Весь внутренний двор академии вновь воззрился на нас. В глазах Марфы блеснула печаль, а прекрасное личико на секунду исказилось болью.
– Мы не нечисть, – прошептала она, опуская взгляд. Единственная слезинка прокатилась по щеке девушки и она, резко развернувшись, не проронив больше ни слова, кинулась к общежитию.
– За что вы так с ней? – спросила я, глядя в спину подруги. Бежать за ней не решилась, а вот устроить разбор полетов этой парочке – всегда пожалуйста.
– Потому что они выродки, дети человека и вурдалака, союза, который запрещен законом, – с ядом прошипел Кирилл.
И тут меня прорвало. Я кричала, колотила его сумкой и изо всех сил старалась пнуть ногой:
– А причем тут они? Дети не несут ответственность за ошибки родителей! Почему она должна страдать из-за того, что случилось много лет назад? Посмотри на нее, ты ей сделал больно! Она просто хочет дружить!
Если до этого момента на нас еще кто-то не смотрел, то сейчас студенты собирались вокруг нас плотным кольцом. В толпе я разглядела даже несколько мужчин и женщин в возрасте, видимо, преподавателей. Неужели тема кикимор тут настолько болезненная? Апогеем стала ректор, неспешным шагом прогуливающаяся по внутреннему двору и, разумеется, обратившая внимание на мои вопли.
– Студенты, – низкий голос Ядвиги пронесся над академией, переключая на себя всеобщее внимание. Студенты расступились, освобождая ей путь.
– Студентка Михайлова, что тут у вас происходит? – спросила она, строго оглядывая нашу компанию. Сколько же в ней выдержки, я бы уж точно не сдержала смешка от увиденной картины, собственно, как и половина студентов академии, что хихикали, прикрываясь ладошкой. А посмеяться было над чем. Я, с прической от шишиги, яростно поблескивая глазами, держа сумку наперевес, по небольшому кругу гоняю двух парней, периодически догоняя и отоваривая их по голове этой самой сумкой. Вся эта картина сопровождалась в довесок потоком ругани, возмущения и мольбы о помощи от моих несчастных жертв.
– Я, ну, это… – замямлила я, резко тормозя практически у самых ног ректора.
– Бьёт нас! – Видимо, с надеждой на защиту пожаловался, не успев затормозить, оббежав лишний круг и с размаху врезавшись мне в спину, Тимоха.
– Это я вижу и без ваших пояснений, студент Ларцов, – заметила ректор, а у меня от ее тона к заиканию прибавились дрожащие коленки. Ядвига Анатольевна вернула свой пронзающий до кости взгляд на меня и выжидающе подняла одну бровь. Я нервно сглотнула.
– Я за правое дело, – храбрясь из последних сил, выпалила я, – чтоб кикимор не обижали!
– А-ах, чтобы кики-и-и-мор не обижа-али-и, – неожиданно весело повторила, потягивая слова, ректор. Я-то думала, она тогда страшной была, а оказывается, веселье в лице ректора выглядит еще страшнее и угрожающе, – заканчивайте тут свою экзекуцию, и я буду ожидать вас в своем кабинете.
Я нервно сглотнула и чуть не потеряла сознание. Спасибо Тимохе, так и продолжающему стоять, впечатавшись мне в спину – не дал рухнуть. Вот это я попала, так попала, надеюсь, защищать кикимор у них не повод к отчислению, обидно будет, в первый учебный день вылететь.
– Крепись, подруга, – шепнул мне Тимоха, когда я уже нервно переминалась с ноги на ногу у лестницы, ведущей в кабинет ректора. Как будто у меня есть выбор, не бежать же, трусливо поджав хвост. Тогда меня точно выкинут из академии.
По ступеням, ведущим в башню, где обитала сказочная баба Яга и по совместительству ректор академии магии, я забиралась держась за стеночку, каждые две ступени борясь с желанием пуститься наутёк. Чем выше забиралась, тем сильнее становилось желание, а когда моя рука скользнула по ручке двери, сердце екнуло, а ноги попросту отказали, став ватными. Но, ничто, никто и никогда, став жертвой бабы Яги, не вырвется из ее цепких лап.
– Заходите, студентка, – послышался строгий голос за дверь, не оставляя мне путей к отступлению. Я еще помялась, и еле шевеля ногами, вошла в кабинет. Дверь за моей спиной предательски скрипнула, захлопываясь.
– З-здравствуйте,– поздоровалась, не решаясь отходить дальше от двери. Вдруг придется бежать? От двери определенно выйдет быстрее.
– Здравствуйте, Михайлова, – кивнула ректора, – садитесь.
Она указала на стоящее перед ее столом кресло. Так близко? А можно нет? Еще пару минут помявшись у двери, но не дождавшись никаких действий от женщины, я все же присела на самый краешек.
– Меня приятно удивило ваше стремление защитить слабых, – неожиданно женщина начала меня хвалить, – кикимор стали принимать в академию всего несколько лет назад, собственно, как и разрешили официально поселиться в городе, признав разумной расой. Народ еще не успел перестроиться.
Вот об этом мне никто не рассказывал, видимо, сочтя неважным. Правильно, важнее ведь ненавидеть и всеми силами показывать свое превосходство.
– Так это правда? Они дети союза с вурдалаком? – выдала я мучивший меня вопрос, парни-то могли и приукрасить.
– Да, этот союз удивил тогда многих, так как считалось, что нечисть не может иметь детей. Только вот прошло уже больше тысячи лет, – подтвердила ректор. – Но позвала я вас не для того, чтобы читать лекцию о магических расах. Это куда успешнее сделают за меня на лекциях, которые вам еще предстоят. Ваш магический потенциал и иное видение нашего мира сулят вам великое будущее, если, конечно, вы будете учиться и стараться.
Я затрясла головой, конечно буду, как можно не обещать учиться и стараться ректору академии, в которой учишься. Даже если бы я не хотела бы учиться – от ее внимания моментально бы захотела!
– Вот и отлично, – еле заметно улыбнулась женщина, – с этого дня я ваш личный наставник. Обычно, первокурсников распределяют между кураторами через месяц обучения, но с вами мне и так все предельно ясно.
Я сглотнула подступивший к горлу ужас. Это как же меня должна не любить удача, что моим личным куратором стала баба Яга!
– Свободны, Михайлова, или вы хотите опоздать на занятия? – взмахом руки распахивая дверь, ректор недвусмысленно намекнула, что она сказала все, что хотела, а моего согласия или несогласия тут, в общем-то, и не требуется.
Глава 8.
К моей личной свите в лице Кирилла и Тимофея я спустилась в пришибленном настроение. Наверное, именно так чувствуют себя недобитые мухобойкой насекомые. Парни, увидев меня, встрепенулись, но я, не обращая на них никакого внимания, побрела в сторону учебных классов. За минувшую неделю так получилось, что я качественно изучила всю академию, слоняясь по ней от безделья.
– Так что она тебе сказала? – выпытывал из меня Тимоха, вприпрыжку бегущий рядом.
– Похвалила, – огрызнулась я на парней, – за то, что кикимор защищаю. И просила передать вам, что вы ослы.
Да, не просила, но они-то этого не знают. И должна ведь я показать, что ректор на моей стороне, и выгадать хоть какую-то пользу из ситуации.
– Что, прямо так и сказала? – ни капли не смутился парень, вот же гаденыш какой, ничем его не возьмешь.
– Конечно, – кивнула я, и немного подумав, добавила, – и в ученицы взяла. Сказала, что сама хочет учить столь перспективную ученицу.
– Что сделала? – синхронно остановившись и уронив челюсти на каменный пол замка, спросили братья.
– Взяла меня в свои личные ученицы.
Знала бы я, что у парней будет такая реакция, сказала б сразу же, как увидела. Это была лучшая месть, какую только можно было придумать! Настроение мгновенно улучшилось.
– Ты невероятная, – наконец-то, отойдя от первого шока, провыл Тим. Именно провыл, потому что по-другому звуки, вырывающиеся из его горла, назвать было нельзя.
