Судебные уставы Российской империи (в сфере гражданской юрисдикции)

скачать книгу бесплатно

Таким образом, можно сказать, что к началу XIX в. в России созрели объективные предпосылки для создания публичного государственного суда, осуществляющего экономическое правосудие.

И на такой благодатной почве французские идеи и опыт специализированных судов быстро нашли тех, кто понимал значимость и необходимость создания подобных судов. Одесский градоначальник, герцог де Ришелье, обращался к правительству с указанием на необходимость учредить в этом торговом городе un tribunal de commerce. После нескольких лет переписки вопрос этот был разрешен, и 10 марта 1808 г. был утвержден Устав коммерческого суда в г. Одессе. Вслед за одесским судом коммерческие суды согласно тому же Уставу учреждены были в Таганроге (1808 г.), в Феодосии (1819 г.), в Архангельске (1820 г.), в Бессарабии: Рени (1819 г.), Измаиле (1824 г.), Кишиневе (1856 г.).

К подсудности Одесского коммерческого суда были отнесены дела судебные (исковое производство):

1) споры торговые;

2) споры о строительстве, покупке, починке, найме кораблей;

3) споры маклерские, вексельные и банкирские;

4) споры с цеховыми ремесленниками по вопросам торговли –

и несудебные (особое производство): о торговой несостоятельности и внешнем управлении.

Опыт создания и разработки Устава коммерческого суда в г. Одессе, а также становление таких судов и в других городах привели к тому, что идея создания особых коммерческих судов все больше завоевывала популярность, в том числе и в правительственных кругах, но возникали существенные противоречия между Министерством финансов и Министерством внутренних дел. Император также проявлял все больший интерес к данному вопросу, а именно к совершенствованию торгового законодательства и судебной системы России. 7 октября 1827 г. создается Комитет под председательством М.М. Сперанского, в который вошли представители Министерства финансов и Министерства коммерции и мануфактур, начальник II Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии М.А. Балугьянский, а также городские головы Москвы и Петербурга. Основной задачей Комитета была разработка Устава о векселях и законодательства о торговой несостоятельности, с тем чтобы «постановить твердые правила к ограждению кредита». В Указе Сенату о данном Учреждении, предназначенном для всей России, поводы к его изданию мотивированы так: «По особому свойству спорных торговых дел было признано еще в 1727 г. полезным для производства их особое постановление под именем Устава суда таможенного. Впоследствии действие сего Устава изменилось и тяжбы сего рода были отнесены частью к ведомству магистратов, частью же надворных судов…»

Источниками законопроекта стали:

1) российское законодательство (в частности, Устав коммерческого суда в г. Одессе, законодательные акты 1726 и 1727 гг.);

2) зарубежное законодательство, в особенности французский Коммерческий кодекс и законодательство о Гамбургском коммерческом суде;

3) проект Петербургского коммерческого совета 1816 г.;

4) записки одесского градоначальника А.И. Лёвшина.

Проект Учреждения коммерческих судов состоял из двух частей. Первая часть была посвящена судоустройству коммерческих судов, подведомственности и судебному делопроизводству. Вторая посвящалась правилам определения подсудности, порядку судебного извещения субъектов процесса, средствам доказывания по торговым спорам, процедуре постановления решения, порядку его исполнения и обжалования.

Заслугой М.М. Сперанского было то, что он положил в основу системы коммерческих судов ряд новых буржуазных начал судоустройства и судопроизводства. Одним из основных достижений был принцип выборности судей коммерческих судов, который в некоторой степени комбинировался с принципом назначаемости судей.

Впоследствии Г.Ф. Шершеневич писал, что «процесс, введенный в коммерческих судах законом 1832 г., представлял огромные преимущества. Словесная расправа, составлявшая основной вид производства, резко отличалась от письменной переписки. Торговый процесс, по сравнению с общим, представлял все достоинства быстроты и простоты благодаря началу устности, которое хотя и не полностью, но в значительной мере было положено в его основу»[15 - Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 12.].

14 мая 1832 г. Николай I издал Именной указ об учреждении коммерческих судов – «Высочайше утвержденное Учреждение коммерческих судов и Устав их судопроизводства». В дальнейшем, рассматривая развитие коммерческих судов, мы видим, что с введением в действие судебных уставов 1864 г. все виды торговых судов, кроме коммерческих, были упразднены. Для разрешения вопроса об их дальнейшем существовании 11 января 1865 г. была учреждена Комиссия, основной целью которой было согласовать законодательство о коммерческих судах с нормативной правовой базой, утверждаемой в рамках проведения судебной реформы 1864 г. Во главе Комиссии стоял Государственный секретарь В.П. Бутков. Комиссия в процессе работы пришла к выводу о нецелесообразности коммерческих судов, так как торговые споры могли рассматриваться общими судами. Вследствие этого несколько коммерческих судов было упразднено, но в 1871 г. во главе с председателем Коммерческого суда г. Санкт-Петербурга В.В. Фришем была создана новая Комиссия, целью которой было преобразование коммерческих судов. Новая Комиссия разработала проект нового устава торгового судопроизводства и выступила с инициативой сохранения коммерческих судов. Однако данный устав не был утвержден, и упразднение коммерческих судов продолжалось. В соответствии с господствующими представлениями о ненужности коммерческих судов их общее количество стало сокращаться. В 1895 г. коммерческих судов в России осталось всего семь. Несмотря на это, споры продолжались вплоть до 1904 г., когда был окончательно решен вопрос о ненужности коммерческих судов. К тому времени их осталось всего четыре (в обеих столицах, Одессе и Варшаве).

Коммерческие суды в столицах и Одессе были отделены от общих судебных учреждений и не подчинялись Гражданскому кассационному департаменту Сената. Последней инстанцией для них являлся Судебный департамент Сената. Устройство и деятельность этих судов определялись Уставом торгового судопроизводства 1832 г. Варшавский коммерческий суд был включен в систему общих судов и подчинялся судебной палате и Гражданскому кассационному департаменту Сената. Устройство и деятельность данного суда регламентировались Уставом гражданского судопроизводства 1864 г.

Ю.М. Лукин, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Казанского (Приволжского) федерального университета, адвокат Адвокатской палаты Республики Татарстан

3. История и место в правовой системе процессуальных законов Российской империи Волостного судебного устава Прибалтийских губерний

Действовавшие в России к концу XIX в. судебно-процессуальные законы опубликованы главным образом в первой части т. XVI Свода законов Российской империи и включали в себя: 1) судебные уставы Императора Александра II от 20 ноября 1864 г.; 2) правила 12 июля и 29 дек. 1889 г. о судебной части и производстве судебных дел в местностях, в которых введено положение о земских участковых начальниках, и 3) Волостной судебный устав Прибалтийских губерний. Последний процессуальный документ имеет статус процессуального закона Российской империи, но при этом его исследованию ученые уделяют мало внимания. Причин для этого много, и прежде всего схожая природа с судебными уставами для общих судебных мест, а также то, что он являлся продолжением развития положений судебных уставов от 20 ноября 1864 г.

По внешним признакам волостные (крестьянские) суды вполне подпадали под понятие мировых: они имели ограниченную юрисдикцию (малозначительные гражданские и уголовные дела) и использовали упрощенный порядок судопроизводства. Кроме того, волостные суды являлись частью весьма дифференцированной судебной системы Российской империи: они упоминались в примечании к ст. 2 Учреждения судебных установлений 1864 г. наряду с коммерческими, военными и другими сословно-специализированными судами, судебная власть которых определялась особыми постановлениями. Волостные суды имели следующие признаки. Волостные суды – суды исключительно сословные; они рассматривали дела, в которых сторонами выступали представители определенного сословия, в данном случае крестьянского. Для мировой юстиции это в целом не характерно. Во-первых, она представляет собой всесословный институт, и лишь кадровый состав мировых судей может иногда формироваться по сословному принципу. Во-вторых, и это более существенно, природа волостных и мировых судов различна. Волостные суды имеют общественную, а не государственную природу, их истоки – в локальных самоуправляющихся территориальных единицах (общинах), где необходимо сохранять правопорядок.

Волостные суды появились в России еще в первой половине XIX в. в рамках реформы самоуправления государственных крестьян (в Сельском судебном уставе 1839 г. они именуются волостными расправами). Хотя фактически, конечно, этот институт такой же древний, как и сама крестьянская община; в XIX столетии они были попросту легально оформлены.

Волостной судебный устав Прибалтийских губерний от 9 июля 1889 г. – самый яркий пример процессуального закона волостных судов Российский империи, он имел наиболее законченный вид и даже был опубликован в Своде законов Российской империи. Из разъяснений Сената следовало, что для признания дела подсудным волостному суду требовалось наличие трех условий: 1) проступок должен быть совершен лицами, принадлежащими к крестьянскому сословию; 2) проступок должен быть совершен в пределах сельской местности; 3) проступок не должен превышать пределов подсудности волостного суда. Соответственно подсудность дела волостному суду обусловливалась наличием трех признаков: личного (персонального), территориального (местного) и родового (предметного). При отсутствии любого из этих признаков дело рассматривалось общими судами.

К крестьянскому сословию согласно разъяснениям Сената относились: крестьяне, купцы из крестьян, не причисленные к городскому сословию, крестьяне, торгующие по промысловым свидетельствам, отставные нижние чины из крестьян, жены государственных крестьян. Дело подлежало рассмотрению волостного суда, если проступок, совершенный крестьянами, касался их общинной или частной жизни. Все остальные проступки, затрагивающие государственные и общественные интересы, как касающиеся всех сословий, подлежали подсудности мировых судей или общих судов.

Законом 9 июля 1889 г. волостные судебные учреждения Прибалтийских губерний преобразованы в волостные и верхние крестьянские суды, и им в руководство преподан Волостной судебный устав. Последний представляет собой не что иное, как извлечение, с некоторыми дополнениями и изменениями, главнейших положений Учреждения мирового суда и судопроизводства в этом суде.

Волостные суды, действующие на основании Общего положения от 19 февраля 1861 г., забирали огромную часть подсудности, оставляя тем самым приобретших личную свободу крестьян в зависимости от общинных устоев. В своей деятельности они руководствовались нормами обычного права, которое формировало народное правосознание.

При издании судебных уставов 20 ноября 1864 г. было признано необходимым сверх общих судебных мест учредить для дел маловажных еще особые местные суды, которые близостью своей к тяжущимся и простотой форм делопроизводства соответствовали бы вполне потребностям большинства населения. Суды эти должны были иметь свойство наиболее простого суда, с соблюдением, однако, по возможности необходимых гарантий справедливости их решений. Такими судами явились мировые суды и волостные суды; учреждение их и порядок уголовного и гражданского судопроизводства в них и проступки, им подсудные, были выделены в особые, самостоятельные отделы судебных уставов; но вместе с тем было указано (ст. 80 Устава гражданского судопроизводства и ст. 118 Устава уголовного судопроизводства), что в случаях, в которых мировой судья встретит затруднение в порядке судопроизводства, дело разрешается им на основании постановлений, изложенных в особых отделах, с подробными правилами судопроизводства в общих судебных местах.

Практика действия местных судебных мест показала, что иски с невысокой ценой либо дела по незначительным преступлениям сопровождались теми же сложными, запутанными, нелегко выясняемыми обстоятельствами, как и иски и преступления, подсудные общим судебным местам, и что принятие дела к производству и его дальнейшее направление потребовали от мирового судьи для устранения произвола, охранения порядка и гарантии справедливости исполнения большинства тех форм судопроизводства, которые в этих категориях дел были установлены лишь для общих судебных мест. Словом, произошло во многом фактическое слияние порядка мирового судопроизводства с таковым же в общих судебных местах, разделенных вначале между собой.

При издании в 1889 г. Волостного судебного устава Прибалтийских губерний предполагалось наделение его следующими качествами: краткость, несложность и общепонятность, – как руководства, предназначенного для малограмотных судей-крестьян. С этой целью были сокращены положения и об учреждении мирового суда, и о судопроизводстве в нем, которые требовались для ясного и правильного применения соответствующих норм Устава, а также сделаны дополнения положениями, постановленными для общих судов; но тем не менее было указано (примечание к ст. 1 Правил о производстве гражданских дел и примечание к ст. 1 Правил о производстве дел о проступках), что если мировой съезд, в качестве высшего крестьянского суда, применяя Волостной судебный устав, встречал какое-либо сомнение относительно его смысла, то должен был решать такой случай по аналогии с уставами уголовного либо гражданского судопроизводства. Кроме того, в ст. 90 Правил о производстве гражданских дел сделано указание на то, что волостной суд в случаях, не предусмотренных местными крестьянскими положениями, руководствуется между прочим местными и общими государственными узаконениями. Понятно, что мировой съезд не единственное место, где могли возникать сомнения при применении Волостного судебного устава. Они равно могли иметь место и в волостном, и в верхнем крестьянских судах и должны были быть разрешены ими же так или иначе. Но чтобы разрешить встречное сомнение, нужно было не только иметь под рукой судебные уставы и те узаконения, на которые указывает вышеприведенная статья, но и быть знакомыми с ними.

Для иллюстрации сложности положения волостных судов в таких случаях приведем следующие примеры. Судебные уставы указывают такие случаи, как: возвращение прошений, апелляций, кассаций, частных жалоб; оставление их без движения; восстановление сроков на подачу жалоб, пропущенных не по вине просителя; прекращение дела миром вне судебного заседания, – но Волостной судебный устав не содержал соответствующих норм, хотя нет ни малейшего сомнения в том, что указания об их применении и производстве по этим вопросам имелись и в волостных судах. Кроме того, было указано, что волостному суду подлежало применить гербовой устав и устав о пошлинах с имущества, переходящего безвозмездным способом; надлежало знать все роды договоров и обязательств, так как волостные суды обязаны были разрешать по ним иски и заведовали нотариальной частью.

Г.А. Валеева, кандидат исторических наук, доцент

Казанского (Приволжского) федерального университета

Ю.М. Лукин, старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права Казанского (Приволжского) федерального университета, адвокат Адвокатской палаты Республики Татарстан

Краткое слово о французском гражданском процессе в Польше

1. Исторические реалии

История введения в Польше французской модели гражданского судопроизводства неразрывно связана с драматической историей польской государственности начала XIX в. Рассматривая, казалось бы, далекую от мировой политики историю гражданского процесса, как в зеркале можно увидеть чаяния и разочарования великой наполеоновской эпохи, в которую Польша сыграла не последнюю роль. После трагических событий конца XVIII в. и утраты королевской Речью Посполитой суверенитета польские земли оказались под контролем нескольких империй. Обострение политической ситуации в Европе в начале XIX в. и так называемые наполеоновские войны пробудили надежду на возрождение польской государственности. Несмотря на разные политические течения среди польских элит, в конце концов взяло верх пронаполеоновское течение, представители которого видели в императоре Франции избавителя от чужого господства.

В 1807 г. было образовано Варшавское княжество (иногда в российских источниках встречается название «Герцогство Варшавское») на основании договора, заключенного Наполеоном с Пруссией в Тильзите. Существование Княжества было довольно коротким и фактически не насчитывает даже семи лет, хотя формально оно длилось с 1807 по 1815 г. Хронологически его развитие соответствует взлету личной карьеры Наполеона[16 - Ср.: Bardach J., Lesnodorski B., Pietrzak M. Historia panstwa i prawa polskiego. Warszawa, 1976. S. 353.]. Без сомнения, Варшавское княжество, зависящее от Империи Наполеона, не может быть названо полностью независимым государством. Варшавское княжество в июле 1807 г. в Дрездене получило от Наполеона Конституцию[17 - Bardach J., Lesnodorski B., Pietrzak M. Op. cit. S. 353.], но в соответствии со ст. 5 этого Конституционного акта от 22 июля 1807 г. корона Варшавского княжества наследовалась саксонским королем или его потомками и правопреемниками согласно порядку наследования в саксонской королевской семье, т. е. состоялась персональная уния Княжества с Саксонией, поэтому, например, заграничная политика была исключена из ведения правительства Княжества и отдана министру иностранных дел Саксонии[18 - Ibid. S. 358, 360.]. В связи с этим правовые акты Фридриха Августа, короля Саксонии, издававшиеся в основном в форме декретов, имели огромное значение для Варшавского княжества. Собственно говоря, «королевская власть не была четко очерчена, но охватывала целое «правительство», т. е. государственную власть, за исключением законодательства в узком смысле (отнесенном к компетенции сейма), – королевские декреты имели очень разнообразное содержание и разный уровень детализации, определявший их место в иерархии норм»[19 - Ustawodawstwo Ksiestwa Warszawskiego // Akty normatywne wladzy najwyzszej, T. I. 1807–1808 / Oprac. W. Bartel, J. Kosim, W. Rostocki. Warszawa, 1964. S. VIII.]. Тем не менее появление Варшавского княжества на карте Европы того времени рассматривалось как начало возрождения польской государственности, пусть даже в ограниченной форме. Многие ключевые посты в Княжестве занимали видные польские государственные деятели.

2. Конституционные основы судоустройства Варшавского княжества

Раздел IX Конституционного закона Варшавского княжества (такое официальное название получила Конституция от 22 июля 1807 г.) был посвящен судоустройству. С введением Конституции начинается эра рецепции французского законодательства, в том числе процессуального, в Польше. Следует отметить факт именно рецепции и влияния, а не копирования законодательства, поскольку иногда даже целостное принятие того или иного законодательного акта вызывало сопротивление в практике и вело к соответствующим модификациям. Согласно ст. 69 Конституционного закона «Кодекс Наполеона будет гражданским правом Варшавского княжества»[20 - Dziennik Praw Ksiestwa Warszawskiego. T. I. Nr. 1. В 1808 г. начал выходить «Журнал прав Варшавского княжества», в первом томе которого и была опубликована Конституция.]. Эта статья была введена по личному настоянию Наполеона Бонапарта, более того, в самом Кодексе нельзя было ничего изменить без его личного согласия[21 - Bardach J., Lesnodorski B., Pietrzak M. Op. cit. S. 427.]. Конечно же в практике такой подход вызвал сопротивление, и со временем были внесены серьезные изменения в Гражданский кодекс. В исторической перспективе отношение к Кодексу Наполеона менялось. Изначально глубокое сопротивление вызывал его либерализм, что привело к его частичной замене Гражданским кодексом Польского королевства[22 - Dziennik Praw Krоlestwa Polskiego. T. 10. Nr. 41. S. 3.], который начал действовать с 1 января 1826 г. Соответственно изменение материального права привело к изменению гражданской процедуры. С течением времени Кодекс Наполеона, однако, стал символом самобытности польского законодательства, имеющим огромное значение для национального самосознания. Нормы разд. IX не вводили в действие процессуальных законов, но регулировали некоторые аспекты судоустройства. Гражданский и уголовный процессы объявлялись публичными (ст. 70). Данный принцип не являлся абсолютным и не рассматривался как требование рассмотрения всех дел без исключения на публике. Исключения могли быть продиктованы принципами охраны общественной морали или безопасности[23 - Ср.: Heylman A. O sadownictwie w Krоlestwie Polskiеm. Warszawa, 1834. S. 107.]. Собственно говоря, ст. 87 французского ГПК упоминает ситуации, которые могли бы «привести к соблазну или были бы сопряжены с важными неудобствами», что является основанием исключения публичности гражданского процесса. Как указывает по этому поводу знаток гражданской процедуры того времени А. Хейлман, «не всякое судебное действие является такого характера и важности, что с ним обязательно должна быть сопряжена публичность. Находятся иные, которые, напротив, требуют тайности для блага сторон, семьи или же общего блага»[24 - Ibid. S. 108.].

В каждом повете устанавливался мировой суд, а в каждом департаменте – один гражданский трибунал первой инстанции (ст. 71). В целом княжестве должен был действовать один «отзывной», т. е. апелляционный, суд (ст. 71). На так называемый Государственный совет (Conseil d’Еtat)[25 - В польской юридической традиции принято употреблять название Rada Stanu, что является неточным переводом с французского. Ср. на эту тему вместе с указанной там литературой: Jastrzebski R. Trybunal Kompetencyjny, Kolegium Kompetencyjne, Geneza Dzialalnosc Wspоlczesnosc. Warszawa, 2014. S. 35 (n. 126).] возлагались Конституцией функции кассационного суда (ст. 72). В литературе указывается, что институт гражданской кассации появился в Польше вместе с наполеоновскими ГК и ГПК[26 - См., например: Erecinski T. Znaczenie francuskiego Code de procеdure z 1806 roku dla rozwoju procesu cywilnego w Polsce // Czasopismo Prawno-Historyczne. 2005. T. LVII. Z. 2. S. 139.]. Судебный порядок (производство) объявлялся независимым (ст. 74), т. е. фактически устанавливались гарантии независимого судебного разбирательства и независимости судей. Решения судов и трибуналов выносились от имени короля (ст. 77). Не будет преувеличением утверждение, что впервые на польских землях была введена гражданская процедура новых времен, ломающая старые, иногда средневековые представления о процессе. Как указывает Т. Эречинский, Наполеонов кодекс не формулировал прямо никаких принципов гражданского процесса, но научная литература формулировала их на основании отдельных постановлений: принципы равенства сторон, состязательности, диспозитивности, устности, публичности, концентрации процессуального материала, свободной оценки доводов, строгого формализма[27 - Ibid. S. 135.].

3. Введение Code de procеdure civile в Варшавском княжестве

Французский Code de procеdure civile 1806 г. не был введен в действие Конституционным законом, на момент принятия которого, без сомнения, больше внимания уделялось Гражданскому кодексу. Собственно говоря, невозможно понять введение ГПК без истории введения ГК Наполеона в Польше. Как указывалось выше, согласно ст. 69 Конституционного закона «Кодекс Наполеона будет гражданским правом Варшавского княжества»[28 - Dziennik Praw Ksiestwa Warszawskiego. T. I. Nr. 1.]. Несмотря на прямое указание Конституции, такое постановление вызвало неприятие в некоторых кругах польского общества. Речь идет даже не об отвержении идеи о том, что Кодекс Наполеона – это мировое право, созданное по образцу римского права, которое должно содействовать объединению разных стран под господством Франции[29 - Sobocinski W. Historia ustroju i prawa Ksiestwa Warszawskiego. Torun, 1964. S. 199.]. Польские высшие слои общества не воспринимали именно антифеодальный характер ГК Франции (в польском Конституционном законе употреблялось название «Кодекс Наполеона»). В отличие от так называемых Итальянской и Вестфальской конституций (Кодекс Наполеона добровольно-принудительно был введен в разных странах), польский Конституционный закон не предусматривал срока введения, что теоретически давало возможность отложить его вступление в силу. Тем не менее Кодекс был введен Декретом от 27 января 1808 г.[30 - Dziennik Praw Ksiestwa Warszawskiego. T. I. Nr. 1. S. 46–47.] Несмотря на сопротивление Государственного совета, Кодекс начал действовать с 1 мая 1808 г., а в департаментах, выделенных из Галиции, – 15 августа 1810 г.[31 - Ср.: Sobocinski W. Op. cit. S. 199.] Из исторических источников сложно получить однозначный ответ, почему в Конституционном законе не упоминаются другие кодексы, в том числе ГПК. Возможно, ответ следует искать в привязанности к Кодексу Наполеона, который, по всей видимости, являлся наиболее удачливым из всех кодексов наполеоновской эпохи, или же в идее второстепенности (служебной роли) гражданского процесса по отношению к материальному праву. Данный вопрос, без сомнения, занимал правящую элиту Варшавского княжества, перед которой встала проблема практического применения материального права на процессуальном уровне. Нормы ГК вместе со скромными нормами Конституции касательно судебной иерархии были недостаточны для практического применения. Поэтому Министерство юстиции заняло позицию, согласно которой введение Кодекса Наполеона неизбежно тянет за собой принятие французского Гражданского процессуального кодекса и даже французского Торгового кодекса. Более того, вскоре получил распространение взгляд, согласно которому все три кодекса состоят между собой в неразрывной связи и должны рассматриваться как единое целое[32 - На эту тему см.: Heylman A. Op. cit. S. 8.]. Несмотря на отсутствие каких-либо прямых нормативных оснований, сторонник такой идеи министр юстиции в правительстве Варшавского княжества Феликс Лубенский ввел вышеперечисленные кодексы подзаконными нормативными актами. Соответственно ГПК (название «Устав гражданского судопроизводства» характерно для русских дореволюционных переводов) был введен не законом, но Инструкцией (zarzadzeniem) министра юстиции об организации судопроизводства и правомочиях судебных властей и лиц, входящих в систему органов правосудия, от 23 мая 1808 г.[33 - Przepisy tyczace sie Organizacyi oraz attrybucyi Wladz sadowych i osоb do skladu Sadownictwa nalezacych // Zawadzki S. Prawo cywilne obowiazujace w Krоlestwie Polskiеm. T. III. Warszawa, 1863. S. 343–354.] Даже в этой Инструкции сложно найти прямые и безоговорочные постановления о введении ГПК, который действовал в Польше без малого 70 лет. Так, согласно § 8 Инструкции «Гражданский процессуальный кодекс и Торговый кодекс являются такими же действующими, как и Кодекс Наполеона, по предмету, в котором между ними и Кодексом Наполеона существует неразрывная связь, кроме изменений, основывающихся на Конституции Варшавского княжества»[34 - Zawadzki S. Op. cit. S. 347.]. Языковое толкование вышеприведенной нормы может склонять к мысли, что французский ГПК был введен только частично, что, конечно же, не подтверждается историческими фактами. Кроме того, в § 11 Инструкции указано, что «в делах, которые согласно вышеуказанным правилам будут разрешаться согласно нормам Кодекса (Наполеона. – Я.Т.), будет применяться, пока не появятся постоянные нормы, французский Гражданский процессуальный кодекс со времени перед 1 мая»[35 - Ibid. S. 348.]. Указание на «временность» применения ГПК было не случайностью, но скорее попыткой сгладить радикализм введения чужой гражданской процедуры.

Королевским Декретом от 27 апреля 1808 г. создается Комиссия, имеющая своей задачей подготовку проекта «по предмету, касающемуся процедуры и иных частей законодательства, не охваченного в Кодексе Наполеона»[36 - Dziennik Praw Ksiestwa Warszawskiego. T. I. Nr. 1. S. 34.]. Более того, королевским Декретом от 18 июля 1808 г.[37 - Dekret o przepisach dla komisji powolanej 27 V i 14 VII 1808 r. do skontrolowania przekladu Kodeksu Napoleona na jezyk polski i ulozenia projektu procedury sadowej, kodeksu handlowego oraz karnego. Komisja ta ma rоwniez opracowac projekty norm prawnych nieobjetych Kodeksem Napoleona // Ustawodawstwo Ksiestwa Warszawskiego, Akty normatywne wladzy najwyzszej. T. I. 1807–1808. S. 130–131.] вводятся в действие нормы касательно работы Комиссии, где более подробно указано, что она призвана провести контроль перевода Кодекса Наполеона на польский язык и составить проекты Гражданского процессуального, Торгового и Уголовного кодексов. То, что Комиссия должна была разработать проекты правовых норм, не охваченных Кодексом Наполеона, также могло означать введение норм процессуального характера. Согласно последнему пункту Декрета от 18 июля 1808 г. – п. 11 министр юстиции имел право использовать экспертные мнения судов относительно процедуры и представлять их Комиссии. Исполнение всего Декрета также поручалось министру юстиции, хотя сама идея прямой рецепции французского законодательства была ему особенно близка. Подход, выраженный в королевских декретах, создавал иллюзию, что «формальная и полная рецепция, требуемая Конституцией, касается только самого Кодекса Наполеона, в то время как иные отрасли судебного права должны были опираться на собственные кодификационные работы и законы Княжества. Комиссия, однако, оставалась под влиянием министра юстиции, а ее проекты должны были направляться на одобрение королевским решением через того же министра»[38 - Sobocinski W. Op. cit. S. 39.]. Кроме того, даже касательно создаваемых якобы местных проектов законов и кодексов на государственном уровне требовалось брать за образец законодательство Франции. Согласно таким требованиям был создан проект ГПК, который «застрял» в Государственном совете[39 - Ibid. S. 40.]. В конце концов этот проект так и не был окончательно одобрен и введен в действие.

Учитывая реалии Варшавского княжества, можно задать вопрос: могло ли быть иначе? На поставленный так вопрос, по всей видимости, следует ответить отрицательно. Во-первых, весьма сомнительна даже теоретическая возможность создания в довольно короткие сроки Гражданского процессуального кодекса, учитывающего нормы материального права Кодекса Наполеона. Сам Кодекс Наполеона должен был действовать в Княжестве в оригинале, т. е. исключительно французский текст считался аутентичным законом. Появилось несколько переводов на польский язык, каждый с каким-то изъяном, что сразу подвергалось публичной критике. Ни о каком быстром утверждении официального перевода Кодекса Наполеона на польский язык (несмотря на существование конкурирующих переводов) не могло быть и речи[40 - На тему разных переводов ср.: Sobocinski W. Op. cit. S. 201–202.], т. е. авторы ГПК Княжества должны были отлично знать французскую юридическую лексику. О применении Кодекса среди широких масс населения вообще не приходится говорить. Во-вторых, несмотря на политический союз с Францией, практическое глубокое знание французской юриспруденции не было распространено. Следует отметить, что французский ГПК базировался еще на королевском Ордонансе XVIII в. Анекдотическим является случай, когда понадобился специальный Декрет от 26 января 1808 г.[41 - Ustawodawstwo Ksiestwa Warszawskiego, Akty normatywne wladzy najwyzszej. T. I. 1807–1808. S. 28.], согласно которому «воля светлейшего короля состояла в том, чтобы в переводе Кодекса Наполеона, где говорится «каждый француз», было употреблено выражение «каждый поляк из Варшавского княжества»». В-третьих, течение времени играло против идеи собственной кодификации гражданского процесса. Без сомнения, протест справедливо вызывали излишний формализм Кодекса, дороговизна гражданского процесса, что давало преимущество более состоятельной стороне[42 - Historia Panstwa i Prawa Polski. T. III: Od rozbiorоw do uwalaszczenia / Pod. ogоlna red. J. Bardacha. Warszawa, 1981. S. 154.]. Французский ГПК начал действовать и с каждым днем все более входил в практическую жизнь, хотя даже в изданиях, появившихся после наполеоновской эпохи, все еще можно найти упоминания об ожидании новой процедуры[43 - Так, например, судья и одновременно переводчик Д. Джерожинский во вступлении: Rogron J.A. Kodex postepowania cywilnego / Przeloz. D. Dzierozynski. Warszawa, 1829. Данное издание является примером перевода известной позиции французской доктрины авторства Рогрона на польский язык для удовлетворения потребностей польских судов.]. В связи с этим нельзя было избежать прямой рецепции французской судебной процедуры. Интересно отметить, что полный перевод ГПК на польский язык авторства Антония Лабенцкого появился только в 1810 г.[44 - Kodex postepowania sadowego cywilnego, z zlecenia JW. Ministra Sprawiedliwosci. Warszawa, 1810. Хотя существует книга Лабенцкого за 1808 г. «Короткий очерк процесса, соответствующего Кодексу Наполеона», где также выполнен перевод многих статей Кодекса на польский язык: Labecki A. Krоtki rys processu stosоwnego do Kodexu Napoleona, przedstawiony z zlecenia JW. Ministra Sprawiedliwosci, z przylaczeniem nоt i stosownych artykulоw. Warszawa, 1810.] Несмотря на то что на издании была отметка «по поручению ЕВ Министра юстиции», аутентичным и официальным оставался текст оригинала на французском языке.

4. Судоустройство Польского королевства

Военные и политические потрясения не прервали эпоху наполеоновского законодательства в Польше. После падения наполеоновской власти во всей Европе и Венского конгресса 1814–1815 гг. из части земель Варшавского княжества было создано Польское королевство (в российской литературе – Царство Польское). Королевство управлялось относительно либеральной Конституцией, утвержденной Александром I на основе польских проектов[45 - Szczaniecki M. Powszechna historia panstwa i prawa / Oprac. K. Sоjka-Zielinska. Wyd. 10. Warszawa, 2009. S. 460.]. Согласно ст. 1 Конституционного закона Королевства Польского от 27 ноября 1815 г.[46 - Dziennik Praw Krоlestwa Polskiego. T. I. Nr. 1. S. 42.] «Королевство Польское раз и навсегда соединено с Российской империей». В то же время не произошло унификации польского законодательства с общеимперским. В отличие от современных правотворцев, законодатель XIX в. редко проявлял ненужный радикализм, дестабилизирующий гражданский оборот. ГПК действовал дальше, несмотря на изменение политического режима. Конституция 1815 г. гарантировала независимость судебной системы (ст. 138). Интересно отметить, что ст. 139 Конституции давала исчерпывающее определение судейской независимости. Под ней Конституция понимала свободу выражения своего мнения во время отправления правосудия без влияния верховной или министерской власти. Всякое иное определение или интерпретация независимости считались злоупотреблением. Часть судей назначались пожизненно королем, а часть избирались (ст. 140). Устанавливалась следующая судебная иерархия:

– мировые судьи для всех категорий жителей (ст. 144), причем дело могло быть внесено в первую инстанцию, минуя мировых судей только в ситуации, прямо указанной в законе (так называемые дела, не подпадающие под юрисдикцию мировых судей);

– суды первой инстанции: гражданские суды в гмине (административная единица наподобие района) и городе по делам до 500 злотых (ст. 146), выше этой суммы – земские и «съездные» суды в воеводствах. К первой инстанции относились также торговые суды, а для уголовных дел и по нарушениям – городские суды;

– согласно ст. 150 Конституции следовало установить не менее двух апелляционных трибуналов в Королевстве для рассмотрения дел из первой инстанции по уголовным, гражданским и торговым делам;

– последней инстанцией был Верховный трибунал в Варшаве для всей территории Королевства Польского (ст. 151);

– особый Сеймовый суд для преступлений высших чиновников Королевства (ст. 152).

Во времена Польского королевства Яном Непомуценом Волицким была предпринята попытка реформирования гражданского процесса. Изначально он хотел создать оригинальный проект, однако после сопротивления властей им был разработан проект, схожий с Code de procеdure civile, но не лишенный своих оригинальных черт (например, в отличие от французского Кодекса, в начале были размещены общие принципы)[47 - Historia Panstwa i Prawa Polski. T. III: Od rozbiorоw do uwalaszczenia. S. 518.]. К сожалению, Сейм так и не принял и не ввел в действие этот закон.

После польского восстания 1830–1831 гг. Конституция была упразднена, а Польское королевство фактически утратило черты отдельного государства на основании Органического статута (устава) 26 февраля 1832 г.[48 - Szczaniecki M. Op. cit. S. 460.] Несмотря на сложную политическую ситуацию, согласно ст. 1 Органического устава[49 - Dziennik Praw Krоlestwa Polskiego. T. XIV. Nr. 1. S. 172–249.] оставались в силе «собственные» кодексы и законы, в том числе касающиеся судебного процесса. Органический статут в основном подтверждал существующую судебную структуру и правомочия мировых судей, судов первой инстанции, отдельных торговых судов, апелляционных судов. Согласно ст. 67 Статута в Варшаве устанавливалась Палата верховного суда. Несмотря на разнообразные изменения, описанные в публикуемой в настоящем издании вступительной статье Г.А. Валеевой и Ю.М. Лукина, французский Кодекс, без сомнений, был вехой развития польского гражданского процесса и в полной мере считался «своим». Следует все же подчеркнуть, что действие французского ГПК в Польше, особенно в первоначальный период, не привело к полной унификации гражданского судопроизводства. Такое состояние дел было связано с сохраняющимися традициями королевской Речи Посполитой, влиянием процедуры государств, оккупировавших Польшу, а также с принятием судами в Польском королевстве ряда внутренних регламентов и инструкций[50 - Historia Panstwa i Prawa Polski. T. III: Od rozbiorоw do uwalaszczenia. S. 517.].

В момент введения общеимперского Устава гражданского судопроизводства 1864 г. его действие распространялось только на те польские земли, которые не входили непосредственно в состав Польского королевства, но были непосредственно инкорпорированы в Российскую империю[51 - Подробнее в российской правовой литературе см.: Rylski P., Weitz K. The Impact of the Russian Civil Judicial Proceedings Act of 1864 on the Polish Civil Proceedings // Russian Law Journal. 2014. Vol. II. Issue 4. P. 80.]. На территории Польского королевства Устав гражданского судопроизводства был введен Указом от 6/18 марта 1874 г. Тем не менее даже после начала действия этого законодательного акта в Польше сохранялись некоторые процессуальные особенности, и нельзя утверждать о полной унификации[52 - Grzybowski K. в: Historia Panstwa i Prawa Polski. T. IV: Od uwalaszczenia do odrodzenia panstwa / Pod. ogоlna red. J. Bardacha. Warszawa, 1982. S. 255.]. Частично это было обусловлено отсутствием унификации гражданского материального права, т. е. действием Кодекса Наполеона, несмотря на введение российской гражданской процедуры.

Ярослав Турлуковский,

доктор права, профессор факультета права

и администрации Варшавского университета (Польша)

Устав гражданского судопроизводства

Указ императора Александра II правительствующему сенату

20 ноября 1864 г.

По вступлении на прародительский престол одним из первых Наших желаний, всенародно возглашенных в Манифесте от 19 марта 1856 г. (30273), было: «да правда и милость царствуют в судах».

С того времени среди других преобразований, вызванных потребностями народной жизни, Мы не переставали заботиться о достижении упомянутой цели посредством лучшего устройства судебной части и после многосторонних предварительных работ во Втором Отделении Собственной Нашей Канцелярии 29 сентября 1862 г. (38761) утвердили и тогда же повелели обнародовать в общее сведение основные положения преобразования этой части.

Составленные в развитие сих основных положений особо учрежденною Нами Комиссиею проекты Уставов ныне подробно обсуждены и исправлены Государственным Советом.

Рассмотрев сии проекты, Мы находим, что они вполне соответствуют желанию Нашему водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных Наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем действий всех и каждого, от высшего до низшего.

Вследствие того, признав за благо утвердить составленные и рассмотренные в таком порядке: 1) Учреждение судебных установлений (41475), 2) Устав уголовного судопроизводства (41476), 3) Устав гражданского судопроизводства (41477) и 4) Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (41478), и препровождая все означенные законоположения в Правительствующий Сенат, повелеваем ему сделать надлежащие распоряжения для их обнародования. Порядок приведения их в действие будет неотложно за сим особо Нами указан.

Призывая благословение Всевышнего на успех этого великого дела, Мы радостно выражаем надежду, что намерения Наши осуществляться при ревностном содействии Наших верноподданных, как каждого отдельно в кругу личной его деятельности, так и в совокупном составе обществ, сословий и земства, ныне по воле Нашей на новых основаниях образуемого.

Печатается по: Именной, данный Сенату Указ от 20 ноября 1864 г.

«Об учреждении судебных установлений и о Судебных Уставах» //

Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе.

Т. XXXIX. Отделение второе. 1864 (№ 41319–41641). СПб.: Тип. II

Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1867.

№ 41473. С. 179–180

Устав гражданского судопроизводства

Общие положения

1. Всякий спор о праве гражданском подлежит разрешению судебными установлениями.

Примечание.