скачать книгу бесплатно
«Ну да, – скажу, – ну да, конечно…
До скорого… три утюга!..»
Представь – пойду во мгле кромешной!
Представь – зима!.. Темно!.. Пурга!..
Тебе смешно, а мне не очень:
Камин потух, кошель иссяк!
А сердце – плачет и не хочет
Идти домой от железяк.
Безбожный день
Не хочу быть для Бога рабом.
Не желаю любить от испуга.
Я хочу, чтоб входил Он в мой дом
Поболтать о небесном, как с другом.
Он зашёл…
Разделили на два
Мой батон, сразу
Чайник на плитку…
И нанизывали слова,
Словно бисер,
На мысли нитку.
И, задумавшись о красоте
Первозданной и смысле искусства,
Я спросил: «Ну, как там, на кресте?»
Он ответил: «Не будем о грустном…»
А затем прочитал
Пару строк
Простодушных,
Из русских поэтов…
Я воскликнул:
«Да Ты одинок!..»
Он лишь чуть
Улыбнулся на это.
Одиночество Бога!.. Ого!..
Это вам не картошка с грибами!
Я как мог пожалел дух Его,
И обнял, и утешил словами.
Мол, чего Ты,
дружище, не хнычь,
Всё проходит,
и вечность не время…
Ты с иконы глядишь,
словно сыч,
А по жизни
гораздо добрее.
Все мы любим Тебя, Боже мой!
Всяк по-своему, кто как умеет.
Посмотри на цветок полевой:
И цветёт, и доволен, и зреет.
Чаепитие было,
Как пир!
И, глубины ума
Раскрывая,
Я спросил:
«А зачем Тебе мир?»
Он, подумав, ответил:
«Не знаю…
Ты бы это… спросил у Отца.
Он творил, так Ему и виднее.
Я ж играю: со зрячим – слепца,
С умным – глупого, с глупым – умнею.
Так с больными
Бываю врачом,
А с врачом —
Безнадёжно болящим.
Если просят —
Подставлю плечо,
А не просят —
Свобода пропащим.
Я не добрый, не злой, и вообще,
Я ведь только зову за собою…
А пойдём-ка мы лучше в “Ковчег”,
Уподобившись древнему Ною».
«А чего? И пойдём!
Добрый знак:
Обойти,
Оглядеть грани света.
Из “Ковчега”, конечно, в кабак,
А потом – хватит сил —
И в “Манхэттен”.
И в “Ковчеге”, уже доходя
До сознания автопилота,
Я сказал: «Уважаю Тебя!..»
Он смутился: «Да ладно, чего там…
Все Иуды!
И-у-ды вы все!» —
Вдруг сказал
И добавил в печали:
«Эх, две тысячи лет
На кресте…»
«Да Ты что! – вскрикнул я. —
Тебя ж сняли!»
«Ах, ну да, – вспомнил Он, – Я воскрес
Вот такой же весеннею ночью…»
Я спросил: «Далеко до Небес?»
«До чего? До Небес? Нет, не очень.
Да чего Небеса!.. Будем жить!
Будем жить и любить в настоящем.
И пора бы уже покурить!..»
Я Ему: «Да ведь Ты ж некурящий!»
И светил нам
Горящий камин…
Также Оля —
Официантка…
Все подумали,
Что я один,
У него, мол,
Безбожная пьянка.
Оля, что-то решая своё,
Стала выглядеть как теорема.
«Во! Беременной сделай её!»
Он с улыбкой: «Какие проблемы?..»
И, барахтая
Ложкой в лапше,
Вдруг воскликнул
О мне уж известном:
«Хорошо…
Хорошо на душе!»
Я добавил:
«Как в Царстве
Небесном!..»
И всё время хотелось забыть:
Фарисейство, иудство, распятье…
Встряла Оля, мол, хватит вам пить.
Я задумался: как это хватит?
И покаялся,
Грешник, во всём.
В том, что было,
И в том, что будет…
И сказал: «Аллилуйа
Споём!»
«Не поймут, —
Он сказал, —
И осудят».
Да, осудят. Но все ведь живём
По Его, по Божественной воле.
И, вздохнув, мы обратно бредём:
Я к себе – Он, я думаю, к Оле.
Оглянусь оценить Его путь,
Оглянусь – и скажу сокровенно:
«Ты бы это… зашёл как-нибудь…»
Он кивнёт, мол, зайду… непременно.
Лидия Гортинская
Родилась в Архангельске в 1982 г. Проживает в Санкт-Петербурге. Кандидат физико-математических наук, обладатель 3 дана по фри-файт-каратэ. Увлекается путешествиями и литературой. Особенно нравятся детективы, фантастика и приключения. Публиковалась в сборниках «Вселенная войны (истории, рожденные Казой)» (2023 г.) и «Художественное слово» № 29 (2023 г.), в литературно-художественном альманахе «Русские сезоны» (2023 г.). Также изданы собственные книги: «Кот и Ведьма» (книга первая, 2023 г.) и «12 подвигов Геракла онлайн» (2023 г.). Награждена дипломом III степени за участие в конкурсе «Продолжи любимую книгу» (2023 г.), дипломом за личный вклад в развитие культуры Санкт-Петербурга и медалью «320 лет Санкт-Петербургу».
Дикая охота во все времена, или Красная луна снова восходит
Уже 623 секунды, как Она ушла. Острая тоска и чувство одиночества раздирали его грудь. Светила полная луна, как и в ту ночь, когда он загадал свое главное желание. Вспомнив это желание – написать книгу, – писатель Максим Топин достал ноутбук, открыл его и продолжил писать:
«Она шла ему навстречу, цокая высокими шпильками по мраморной плитке ресторана. Он встал и подошел к ней, подвинул стул, а сам сел напротив. Идеальные руки взяли меню. Он смотрел на нее и улыбался. Он улыбался почти всегда, раздаривая улыбки окружающим. Но ей он улыбался особенной улыбкой, в которой скрывались любовь, нежность и желание. Наконец они сделали заказ, его рука легла на ее. Она смутилась, но руку не убрала».
– И это все, что ты написал? – раздался голос у него за спиной. – Раньше ты больше писал, особенно в полную луну, как сейчас. А сейчас какой-то любовной лирикой потянуло. А где же твои глаголы, где новые миры с боевыми роботами, гладиаторы, разрывающие пасть космическим динозаврам? У тебя уже пять бестселлеров, а тут что? «Улыбался особенной улыбкой», – издевательски произнес голос.
– Простите, а вы кто? – внезапно решил уточнить Максим, сильно удивившись наличию незнакомца в своей двухкомнатной квартире с дизайнерским ремонтом. Как и обещали, квартира стала притягивать взгляды и восхищенные комментарии, но про притягивание неизвестных заявлено не было.
– Этот вопрос мне задают каждый раз, – засмеялся незнакомец, блестя огромным кольцом на пальце. Красный камень переливался в свете луны, впитывая ее лучи.
Почему-то, глядя на это кольцо, Максиму хотелось выть.
– А вот этого не надо, оборотня в тебе всего одна шестьдесят четвертая, – вдруг заявил мужчина.
Внимательный взгляд Максима заметил трость с головой черного пуделя. Будучи начитанным молодым человеком, он с широко открытыми глазами прошептал:
– Я понял: вы – дьявол.
– Вы очень прозорливы, мэтр, но я предпочитаю имя Мефисто. А то «дьявол» – слишком громко сказано.
Вдруг он пропел красивым басом:
– Сатана там правит бал, там правит бал.
Максим невольно зааплодировал, хоть и терпеть не мог оперу. Жена пару раз водила его в театр, но он смог дотерпеть до пятой минуты, после чего засыпал хоть под Бизе, хоть под Вагнера.
– И что вы хотите мне предложить? – спросил писатель, решив подороже продать свою душу.
