скачать книгу бесплатно
– Да не реви, не реви. Подумаешь, в угол ее поставили! Как умоешься, убери свой бардак, развела дома черте что! Не маленькая уже – шесть лет лошадушке!
«Лошадушка», тихонько закрывая дверь, мазанула по щекам остатки слез. Последнее, что она услышала, было:
– И сними наконец с головы эти колготки. Всю «прическу» тушью извозякала!
Варька вздохнула, достала из кармана маленькое зеркальце и посмотрела на себя: Принцесса!
Детектив Варька
Варька нагулялась и шла домой. На родной улице среди деревянных домов было прохладно. Тихий августовский вечер не предвещал ничего плохого. Но на крыльцо вышла мама. И Варька поняла, что все хорошее на сегодня закончилось.
– Идешь? – Мама говорила тихо, почти спокойным голосом.
Вслед за ней появился и папа. Да, похоже, и завтра ничего хорошего не будет. Вот только почему?
А мама сложила руки на груди и уже не спрашивала – утверждала:
– Идешь. А Маришка где?
– Дома, наверное, где же еще?
Ноги сами понесли ее к двери, но там стояла мама и уходить с дороги не собиралась.
– Утром ты ушла из дома с сестренкой. Я тебе велела за ней смотреть. А ты возвращаешься одна. Где Маришка?
И тут Варька вспомнила: «Да, уходили же вместе. А… а где?.. А и правда, где она?» И девочка даже осмотрелась вокруг, как будто Маришка могла вот сию же секунду вдруг появиться рядом. Как будто она стоит где-то тут в своей вечной панамке с арбузиками, в увешанном значками платьице и, как всегда, что-то грызет. Пряник, наверное. Она без НЗ из дома ни ногой.
Но Маришки не было.
Варька шумно и длинно шепотом втянула ртом воздух: «А-а-а». А утром – была. И днем – была. А потом – она не помнит.
– Иди и ищи, раз потеряла!
И Варька пошла. А куда идти-то? Вздохнув, пошла, откуда пришла – к девятиэтажкам. По пути пыталась вспомнить по прядку весь длинный-предлинный летний день.
Сначала они с Маришкой пришли на ближнюю детскую площадку. Там везде полазили и на всем покатались. Потом громко кричали: «О-ля, Ка-тя, О-ля, Ка-тя!» – чтобы те вышли. Но сначала вышла злая бабушка из первой квартиры, а потом только Олька и Катька.
Маришке понравилось и кричать, и убегать от строгой бабушки, и бросать мелкие камушки в уже Светкины окошки. Пока вызванные девочки собирались, две сестренки сгоняли на лифте и позвали еще и Наташку.
Когда почти вся компания собралась во дворе, площадка была облажена, обкатана, все частушки пропеты и стихи продекламированы. Громко. Часто хором. А Маринка про «идет по крыше воробей» выучила. Она уже много стихов знала, два с половиной года как-никак.
Выучила. Значит, тогда она еще была.
На горке в этом дворе мама кататься не разрешала. «У вас трусы от нее ржавые», – говорила она. Поэтому с горки пошли кататься в другой двор. Где Маришка свои трусы все-таки «проржавела». Варька еще сказала всем, что надо идти стирать, менять.
Но… но она вообще-то всего-то два раза только прокатилась! Два! Поэтому ноги ее уже бежали туда, на горку. Вот она взлетела по ступенькам на самый верх горы. Маринка внизу. Еще тут.
Варька вспомнила, что Людка, еще одна девочка, которая пришла позже, кричала ей снизу: «Варь-ка! Варь-ка! Можно я Маринку возьму поиграть?» – «Можно!» – на весь двор счастливо крикнула ответственная старшая сестрица и лихо съехала с горы. А потом еще. И еще. И еще. Вверх, вниз, одна, вдвоем с Катькой, вдвоем с Олькой, втроем паровозиком, вчетвером, по очереди.
Мелькают свежеиспачканные в гудроне и краске коленки, развеваются ситцевые платья, «ржавеют» трусы.
А потом играли в магазин. Так хорошо играли! Никто не мешал. Стоп! И на горке никто не мешал. Значит, уже тогда Маришки не было. Так Людка же забрала. Вот! Вот где сестренка. И Варька помчалась к Людке. Солнце уже было у горизонта.
Она, запыхавшись, подбежала к пухлой черной двери Людкиной квартиры. Пахло дерматином. У Варьки кололо в боку. Она встала на цыпочки и нажала кнопку звонка. Дверь открылась почти сразу же. Там стоял Людкин дедушка. Был слышен голос диктора в телевизоре.
– Здрасьте! А Люда дома? – задала Варька сакраментальный вопрос.
– Дома. Люська! – гаркнул дед.
Людка припрыгала на скакалке и, не переставая скакать, спросила:
– Чего тебе?
– Маринка где?
Людка остановилась, и у нее стало такое лицо, как у Варьки, когда она вспоминала: «А-а-а, там же еще когда-то сестренка была…»
– А я не знаю. Мы поиграли, и я ее Ольке отдала.
– Как отдала? Кто разрешил? Это моя сестренка! – сердито сказала Варвара Людке.
– Ну и че даешь тогда? – безразлично пожала та плечами. – Маринка сама захотела поиграть с Олькой. Вот пусть она и спрашивает тогда.
Кто «она»? Почему «она»? Ай! Сейчас не до этого! Варька вихрем сорвалась с места и, на ходу крикнув Людке: «Дура!», умчалась в закат.
И вот она уже подпрыгивает у Олькиной и Катькиной двери. Эх, звонок высоко! А стучать их мама не разрешает. Это некультурно. За некультурное поведение гостей мама своих дочек наказывает, а гостей отлучает от дома.
А там, наверное, Маришка сидит в чужой квартире и домой хочет… Она же домашняя, одна нигде никогда не была. Даже у бабушки за Варькой все время как хвостик ходит и спит там только с Варей. Всегда!
Варька потопталась, решительно вздохнула и постучала. Костяшками пальцев по мягкой двери. Пф-ф! Даже ей не слышно. Ну ладно. И она забарабанила кулаком. Дверь открыла величественная Ангелина Андреевна. И та-ак посмотрела на Варьку!
Спустя десять лет, уже переехав в пятиэтажку, Варька с таким же выражением лица будет смотреть на внезапно появившихся у них тараканов. Противно, но неотвратимо. У Вари с Ангелиной Андреевной это было взаимно.
– Здравствуйте! А Олю можно?
– Нельзя. – И дверь закрылась.
Девочка поморщилась. Захотелось разреветься. Сердце бухало так, будто по нему саданули этой самой дверью. Нет, ну всему же есть границы! Даже взрослой Олькиной маме.
Варька поджала губы, решительно развернулась спиной к двери, уперлась руками в косяки, ногой в пол и застучала в дверь второй ногой. Прямо всей сандалией. Громко, размеренно, как в набат.
– Перестань хулиганить! – раздалось из-за двери.
Ага! Раз не выходит, значит, боится.
– Отдайте Маришку!
– Нет у нас никакой Маришки! Я запрещаю девочкам брать чужие игрушки!
Варька застыла, вспомнив Людкино «можно я возьму Маринку поиграть». Ей стало стыдно. Так стыдно! Отдала сестренку, как куклу, как игрушку, как жирафа Йосю. Ф-фу-у!..
Но не им же отдала! И что, сейчас ее им насовсем оставлять, что ли?! Пусть возвращают!
Только она замахнулась ногой, как дверь открылась. Из-за монументальной Ангелины Андреевны в длинном цветастом халате с обеих сторон выглядывали Олька и Катька. Они мотали своими одинаковыми белыми головами и в один голос говорили:
– А Маринки нет!
– Где она? Людка сказала, что тебе отдала. – И Варька ткнула пальцем в Ольку.
– А она домой захотела, но Наташка ее забрала.
– Наташка?! – выдохнула Варька, и у нее округлились глаза.
Ей казалось, что сестренка потерялась совсем, навсегда. И что, Варька так и будет всю жизнь ходить от двери к двери, звонить, стучать, спрашивать. И все время слышать один и тот же ответ: «А Маринки нет», «А ее нет».
Варька не бежала – летела. Как же долго едет лифт! И его двери никак не закрываются. Вот. Восьмой этаж. Запах дерматина. Пухлая дверь. Звонок. Наташка выглянула и говорит шепотом:
– Ну да, я ее еще днем домой отвела. Она пить хотела. Мы поиграли немного, и потом я ушла.
– Угу. – Варька слабо помахала ей и побрела домой.
Если бы она была взрослой, то наказала бы своих родителей: ну, там в угол бы поставила, ремнем перед носом пощелкала для устрашения. Но сначала она бы на-о-ра-ла! Громко и от души.
Она тут бегает вся в мыле, а Маришка, оказывается, дома. Давно! Варька вспомнила самое неприятное слово из всех, которые мама говорит, когда ее ругает, слово, которое пробивает, слово, которое не хочется слышать. Бессовестная!
Бессовестные! Вот кто они такие!
И она побежала. И ворвалась домой. И высказала им все-все. И услышала в ответ:
– А если бы Наташа не привела Маришку? Оставила бы на площадке и ушла. Ведь не она ее сестра. И утром не она увела ее из дома.
И Варькина голова сразу – бряк! – и повисла ниже плеч.
– Поняла?
Вздох.
– Поняла.
– Что поняла?
– Раз я не могу смотреть за Маришкой, то и нечего ее с собой брать на улицу.
Папа вдруг закашлял, отвернулся, плечи его затряслись. Подавился, наверное. Варька побежала к баку с водой – папу поить. Папа попил, вытер слезы и обозвал дочку детективом.
– Кто это?
– Человек такой. Если преступление какое произойдет, украдут что-то или просто пропало, то детектив спрашивает, ищет, думает и находит. А ты, – папа приобнял дочь и погладил по голове, – провела расследование, нашла пропажу и, – тут он посмотрел на маму внимательно-внимательно, – сделала правильный вывод. Так что ты – настоящий детектив и можешь после школы смело поступать на юридический.
Он снова внимательно посмотрел на маму. А у нее стало непонятное лицо, как у Варьки, когда она заупрямится, «упрется», как говорила мама. И папа тогда обзывал «Варягом» и пел: «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”…»
В общем, за этот вечер Варька много чего поняла.
И то, что она – детектив, и что она может выступать на «ридический» (наверное, там надо с редиской танцевать, только ей зачем?), и что мама тоже иногда – «Варяг», а главное, что она, Варька, так любит Маришку, так любит, что теперь будет всегда-всегда хорошо за ней смотреть.
Потому что быть еще раз детективом в свои почти семь лет она больше не хотела.
Ирина Бабина
Родилась в городе Электростали Московской области. Начала писать стихи еще в начальной школе. В школе была сценаристом и постановщиком творческих музыкальных вечеров. Окончила музыкально-хоровую студию по классу фортепиано. Имеет высшее педагогическое образование. Более 10 лет проработала воспитателем ДОУ, где продолжала писать стихи на разные темы.
Писала сценарии свадеб, юбилеев, которые сама и проводила с большим успехом. Мама троих сыновей, в данный момент занимается воспитанием младшего сына-инвалида. Свободное время посвящает написанию стихов, песен. Принимает участие в различных поэтических и музыкальных конкурсах и проектах.
Неразделенная любовь
Глаза закрою и увижу вновь
Лукавую улыбку на губах —
Ты вежливо отверг мою любовь,
Сказав, что мы на разных берегах.
Как жить теперь? Ведь я тебя люблю!
И в свете солнца, и во тьме ночной
На дне души я боль свою топлю,
Отчаянье, что нет тебя со мной.
Прошу тебя, ты только не злословь!
Для одиноких чувств в душе нет мест —
Умрет неразделенная любовь,
Еще один поставлю в сердце крест.
Ты радуешься жизни в этот час,
Я плачу по несбывшимся мечтам…
Утихнет вскоре боль – не в первый раз,
Спокойно буду спать я по ночам.
Тюль теребя, стучится ветерок —
Сейчас окно открою и впущу!
И, зайчик солнечный, входи скорей, дружок,
Не обращай вниманье, что грущу.
Я знаю, все не вечно, все пройдет.
День завтрашний с улыбкой встречу я,
И засверкает радуга! Но вот
Захочет ли любить душа моя?..
Легенда о лотосе
Жила в Древней Греции юная нимфа,
Красивой, веселой и нежной была,
Плескалась днем в озере дивном и тихом,
Ночами на дне его сладко спала.
И с солнышком вместе она просыпалась,
Смеясь, умывалась лучистой зарей
