скачать книгу бесплатно
– Вы в Париже живете?
– Да, в Париже.
– И в какую церковь ходите?
– В ближайшую, – отвечал Алеша после недолгого раздумья.
Для того, чтобы показать всю глубину этого выражения, необходимо немного отвлечься. Еще в России мы сочинили куплет для песни про анашу:
К нам пригнали плану плот
Даже поп словил приход
Хохотал, хохотал
Десять суток схлопотал.
Позднее отец Михаил Меерсон-Аксенов словил приход в Нью-Йорке и позвал Алешу спеть в его церковном зале. Тот пел про Олега Соханевича, о том, как он прыгнул с корабля в воду, надул лодку и через девять дней приплыл к туркам, – всю правду. Соханевич тоже присутствовал в этой, ближайшей, церкви. Вспоминая, отец Михаил говорил, что ощущение было как при постановке «Гамлета» перед датским принцем. Народ хлопал в ладоши то герою, то, обернувшись к сцене, исполнителю.
Всех поэтов должно звать одним и тем же именем – Авель. По-древнееврейски оно означает дым, пар, туман, вздор и всяческую чепуху.
Цыганы
Алеше хвостенко
Один цыган осев, однажды —
Чуть только осень началась
Иных учить затеял важный
Над кочевыми величась:
– Смотри, снега задолго веют
Лошадка брысь – копыта вбок
Кто не грядущего радеют
Тому и нынче поперек!
– Здесь… Там… Да конь к чему хомут-то
Блуждалец вымолвил ему —
Хоть чуть кто сядет вольный тут-то
То уж сидеть там и тому!
Смотрю, смотрю на двух цыганов:
Который правее из них —
Монах свободы ли болванов
Иль обеспеченности мних?
Алешенька, зачем же – в Салехард
Где в ледяной баян охрипший бард
Сосулькою орфической в струю
Должно быть лиру тренькает свою?
Алешенька, зачем же – в Салехард
Где в ледяной баян охрипший бард
Сосулькою орфической в струю
Должно быть лиру тренькает свою?
Чтоб на моржа науськивать песца
Гагарам, чай, не надобно певца
Чтобы менять свой ежегодный мех
К чему эфирный звук твоих помех
Баранам этих суток волчьих стай?
Алешенька, ну, будет, перестань —
Бежит олень, полярный эскимос
Тебе затылок кажет Канин Нос…
Зачем же Салехард – не Гибралтар
Где Геркулес алтарь поставил встарь?
Гляди – любая тварь бежит на юг
Дают ей это или не дают:
Бежит на юг тетерка и дрофа
Бежит на юг полярная сова
Бежит на юг обрезанный енот
Вдруг оценив на вес свой древний род
И даже тот, кто более чем финн
Туда влачит судьбы своей графин
Все реки на которых я плыву
Туда направят влаг своих халву
Магнитный шприц освободив компас
Теперь свободно смотрит за Кавказ
И сам Кавказ, добыв подобья ног
К ним смазанные лыжи приберег.
Ах, эти лыжи… Неужели снег
Тебе милее наших луж и нег
Березы тополиного ствола?
Тебя любая из столиц могла
Держать как сердце бубенцом звеня
А ты – внезапно, не спросясь меня,
Не сверясь даже с направленьем карт…
О ужас – в эту область юрт и нарт,
Где прямо в соль губу макает Обь
И свежий лед ее целует в лоб.
Вернись, я вновь и вновь молю, вернись
И отвернись от северных зарниц
Мир одноглаз без одного из нас
Верни же нам хотя бы пару глаз
Чтоб я от вологодских островов
“Алеша, жду тебя и будь здоров”
Сказать мог искренне.
Целую, твой Анри. 1971-74 гг.
Алеше из Аравы
Алешенька, я странствую вне дома.
Где? – спросишь ты. Изволь: южней Содома
(Географически) стоит моя нога
Обута кожей в форму сапога
Февраль, жара – вообрази такое
И общество увы как сплошь мужское.
Передо мной в пустынной Араве
Деревья чахлые стоят на голове
Еще зима и прозябают травы
Кой-где сквозь камешки просовывая главы
Уже весна – и свадьбы у жуков
Под колкой тенью мертвых трав пуков
Парит орел и бродит антилопа
Верблюду вслед дырою телескопа.
Ночные зрелища иной наводят сон:
Я созерцаю звездный Авиньон
Где полная луна как пленный папа
И сфинксу-Льву Сатурн как третья лапа,
Юпитер с Диоскуровой ладьи
Склонился вбок не видя впереди
И вынырнул из стройных туч отчасти
Пугнув Стрельца персидским двоевластьем
Венеру, что вот-вот должна взойти
А Марса, знаешь, не могу найти
Ни в небе, ни в дороге, ни на карте
Ни в собственной душе
a дома буду в марте.
А.В.
Леонид Ентин
Родился в 1938 г. в Днепропетровске. С 1977 г. живет в Париже.
Предисловие к 6-му сборнику Верпы
Итак, и на нашей улице прогресс. Им отмечены даже изменения погоды.
Нельзя не порадоваться некоторому обогащению фауны. А так как первой вершиной ее эволюции следует считать психические процессы, то перед нами ее прелестный и одновременно устрашающий итог – Верпа.
Охотились на этого зверя многие. Но постепенно трудности отпугнули “незаинтересованных”, а шкуру и мясо Верпы действительно способен оценить не каждый.
Однако в атмосфере мороз, то бишь некоторое ужесточение.
Поэтому автор предисловия хотел подчеркнуть, что его мысли призваны вернуть былую популярность Верпы, напомнить о занятных повадках умного зверя, воскресить некоторые особенности культа Верпы, обнаруженных в самых неожиданных местностях.
Но вначале посмотрим, где же обитает Верпа. Внешние, топографические, приметы только исказят ваши представления о повадках и привычках Верпы.
Франсуа Вийон, поклонник и ценитель, оставил нам ценные трофеи, добытые, правда, довольно давно. Кое-какие данные его биографии и те замечания мужественного спортсмена, которые сохранили нам века, донесли до нас ценный опыт.
Но только теперь, когда урбанизация наделила зверя всеми чертами нашего века, – охотников сменили исследователи.
Тем более изумительны результаты ветеринара-верпатора и охотника Хвостенко. Практически, в данной области основные достижения принадлежат ему.
– Верпа на дороге не валяется. Утверждение, что Верпу можно выследить в психиатрических больницах, основано на недостоверных источниках.
Самое убедительное – это трофей. Так всегда считали настоящие поклонники и сторонники Верпианы.
Но Верпу трудно выследить, и поэтому мы можем по циклу “Силуэты Верпы” просмотреть процесс расшифровки случайных встреч, впечатлений, почувствовать все напряжение, которое испытывает идущий по следу.
“Силуэты” учат не доверять. Дубликат – это дубликат, но что делать с дубликатом? Сквозь него надо пройти.
Это трудно.
Иногда – утомительная погоня.
И тогда приходится бежать, переплывать рвы, тонуть в разной совершенно посуде и причалить в Кэмпе.
– Нет, уже полгода не видели и не слышали………..
а на этот раз сидеть в засаде, не надеясь на успех.
Но труд никогда не пропадает паром. По крайности, в нашем городе выпадает иней.
Его можно слизывать.
А снег можно шевелить палкой. Смотришь – нашел, “скелето приятелям”.
А если отправиться за Верпой в воздух, то возникает масса дополнительных ощущений.
Там тоже бывает много интересного.
Об этом “Памятник лётчику Мациневичу”. Состояние экстаза продолжает сквозить в замечательных строках последнего цикла “Правда о Рпанге”.
Хитрая Верпа пытается спрятаться в дебри языка. Но мы применяем предложенные А.Хвостенко химикаты, и хитрому зверю не уйти………..
– Внутренним взором гурман-читатель может увидеть, как поджариваются на углях самые лакомые куски в присутствии счастливого охотника. Поневоле позавидуешь.
Не печалься, читатель.
В интервью с нами А.Хвостенко сказал:
– Как только все станут художниками, каждый сможет постоянно общаться с Верпой.
– В будущем этот зверь станет домашним. К нему привыкнут и полюбят.
