Причерноморье в Средние века. Вып. IX

скачать книгу бесплатно

Причерноморье в Средние века. Вып. IX
Сборник

Очередной выпуск сборника «Причерноморье в Средние века» посвящен памяти безвременно ушедшего видного отечественного ученого, сотрудника Лаборатории Истории Византии и Причерноморья МГУ Андрея Леонидовича Пономарева. По традиции в исследованиях, включенных в состав данного коллективного труда, сделан акцент на изучении источников самого разного типа, а также архивных материалов, освещающих историю науки. Для медиевистов, востоковедов, византинистов, архивистов, преподавателей, студентов гуманитарных специальностей, для всех интересующихся историей Причерноморья и Византии.

Причерноморье в Средние века (сборник)

под ред. С. П. Карпова

Памяти Андрея Леонидовича Пономарева (1957–2014)

Выполнено по программе реализации научного проекта «Причерноморье и Средиземноморский мир в системе отношений Руси, Востока и Запада в Средние века», поддержанной Российским научным фондом (№ 14-28-00213)

© Коллектив авторов, 2015

© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2015

Введение

Настоящий том очередного, 9-го выпуска сборника «Причерноморье в Средние века», выполненный по программе реализации научного проекта «Причерноморье и Средиземноморский мир в системе отношений Руси, Востока и Запада в Средние века», поддержанной Российским научным фондом (№ 14-28-00213), посвящается памяти видного отечественного ученого, активного участника осуществления проекта Андрея Леонидовича Пономарева, безвременно скончавшегося 2 октября 2014 г.

По уже сложившей традиции нашей научной школы главный акцент в этом коллективном труде сделан на изучении новооткрытых и малоисследованных источников самого разного типа: от книг финансового делопроизводства и нотариальных актов до памятников материальной культуры, нумизматики, иных артефактов прошлого. В центре внимания авторов – история Средневекового Крыма и Северного Причерноморья, итальянских факторий, Золотой Орды и Крымского ханства, Понта и Малой Азии. Вместе с тем, в книге уделено немало место истории науки, архивным материалам, освещающим труды экспедиций и отдельных ученых, занимавшихся исследованием прошлого этого региона, все части которого были тесно связаны между собой в ходе исторического развития. Именно задача верификации знаний, достоверной исторической реконструкции сложных и нередко запутанных событий и поворотов в судьбах стран, городов и народов на берегах Великого, как его тогда назвали, моря была основополагающей для этого научного коллектива. В его составе сотрудники Лаборатории истории Византии и Причерноморья МГУ, историки и археологи Крыма, архивисты.

С. П. Карпов

Introduction

Te 9th issue of the miscellany “Te Black Sea Region in the Middle Ages”, prepared within the framework of the scientifc project “Black Sea and the Mediterranean World in the System of Relations of Russia, East and West in the Middle Ages” supported by the Russian Science Foundation (№ 14–28–00213), is dedicated to the memory of a prominent Russian scholar and active participant of the project Andrey Leonidovich Ponomarev, who died prematurely on October 2, 2014.

According to the tradition of our scientifc school the main emphasis in this collective work is placed on the study of diferent types of newly discovered and unexplored sources: fnancial records, books of notarial acts, artefacts, coins and other monuments of the past. Te authors’ general scope pertains to the history of medieval Crimea and Northern Black Sea Coast, the Italian factories, the Golden Horde and the Crimean Khanate, the Pontus and Asia Minor. A lot of attention is dedicated to the history of science, archival materials, and the works of expeditions and of individual scientists engaged in the historical research of this region – all parts of which were closely connected through the course of history. Te fundamental tasks of the research team were to verify information and to create an accurate historical reconstruction of the complex (and ofen confusing) events and turns in the destiny of the countries, cities and nations on the shores of “the Great Sea”, as it was then called. Te team is composed of members of the Centre for the History of Byzantium and the Black Sea Region at Lomonosov Moscow State University, of Crimean historians and archaeologists, and of archivists.

S.P. Karpov

С. П. Карпов

Итальянские морские республики и Золотая Орда. Кризис 1343–1349 гг.[1 - Исследование подготовлено в рамках работы по проекту «Причерноморье и Средиземноморский мир в системе отношений Руси, Востока и Запада в Средние века», поддержанному Российским научным фондом (соглашение № 14–28–00213 от 15 августа 2014 г. между Российским научным фондом и МГУ имени М. В. Ломоносова).]

Резюме: В статье рассматриваются истоки глубокого политико-экономического кризиса, поразившего весь Евразийский материк в середине XIV столетия. Начавшись с, казалось бы, незначительного эпизода межэтнического конфликта в Тане (Азове) в 1343 г., он привел к конфронтации итальянских морских республик – Генуи и Венеции – с Золотой Ордой, а затем и к войне самих этих республик между собой. Пружины и динамика развития кризиса, дипломатические усилия по его преодолению, военные события и экономические изменения во всем Причерноморье анализируются автором на основе комплексного привлечения всех доступных ему источников.

Summary: Tis article discusses the origins of a deep political and economic crisis, that afected the entire Eurasian continent in the middle of the 14th century. What began as seemingly minor episodes of inter-ethnic confict in Tana (Azov) in 1343, led to a confrontation between the Italian maritime republics (Genoa and Venice) and the Golden Horde, and then to a full-scale war between these republics. Te author, on the basis of a comprehensive examination of all the available sources, analyses the springs and dynamics of this crisis, the diplomatic eforts undertaken to overcome it, and the military events and economic changes that occurred throughout the Black Sea region as a consequence.

Ключевые слова: Тана (Азов, Азак), кризис, Золотая Орда, хан, Византия, морские республики, Венеция, Генуя, Каффа, Причерноморье, Латинская Романия, навигация, галеи, торговля, налоги, купцы, нобилитет, фактории, консулы, магистраты, послы, архивы, нотарии, войны, осада, эпидемии, чума.

Keywords: Tana (Azov, Azak), crisis, Golden Horde, khan, Byzantium, maritime republics, Genoa, Venice, Cafa, Black Sea region, Latin Romania, navigation, galleys, commerce, taxes, merchants, nobility, settlements, consuls, magistrates, ambassadors, archives, notaries, war, siege, epidemics, plague.

Конфликт, начавшийся инцидентом в Тане в 1343 г., был частью глобальной кризисной ситуации середины XIV столетия. Тектонические процессы большого масштаба намечались как на Западе, так и на Востоке. Социальные потрясения вскоре коснутся всех крупных государств Европы и Азии. Первые раскаты грома уже слышны с начала 40-х годов. Византийская империя с 1341 по 1347 г. охвачена тяжелейшими междоусобными войнами, следствием которых было, в первую очередь, разорение балканских и окончательная утрата многих малоазийских территорий. С 1337 по 1355 г. они велись и в Трапезундской империи, достигнув апогея в 1341–49 гг. Сам Трапезунд становится жертвой туркменских набегов в 1341 и 1348 гг. Смерть последнего из могущественных ильханов, Абу Саида, в 1335 г. знаменовала период смут и в этом крупнейшем государстве Востока, контролировавшем южный торговый путь из Европы на Ближний Восток и в Среднюю Азию – Китай. В 1338 г. венецианцы, а в 1344 г. – генуэзцы (после разгрома их фактории) покидают Тавриз, столицу и главный торговый центр ильханов. Первые признаки нестабильности ощущаются и в Золотой Орде, но там смута начнется позднее, со смертью Бердибека в 1359 г. Депрессивные тенденции проявляются и в экономике итальянских морских республик. Вся Западная Европа еще до Черной смерти и катастроф середины века начинает ощущать демографический спад. Наступивший глобальный кризис, одним из стартовых событий которого было падение Таны в 1343 г., предельно обострил все негативные тенденции в социально-экономическом и политическом развитии Западной, Южной и Восточной Европы, Ближнего Востока, быть может, меньше сказавшись лишь на некоторых странах и регионах Центральной и Северной Европы[2 - См. об этом подробнее: Карпов С. П. Кризис середины XIV в.: недооцененный поворот? // Византия между Западом и Востоком. Опыт исторической характеристики / Отв. ред. акад. Г. Г. Литаврин. СПб., 1999. С. 220–238; Idem. Black Sea and the Crisis of the mid XIVth Century // Tesaurismata. 1997. T. 27. Р. 65–77.].

Детальное изучение кризиса 1343–1349 гг. по всем доступным источникам все еще не проведено, несмотря на многочисленные публикации, так или иначе касающиеся этой темы и цитируемые ниже. Поэтому мы и сочли необходимым постараться дать системную реконструкцию этого важнейшего события, произошедшего на стыке Азии и Европы, в самом сердце Золотой Орды и на самом далеком форпосте итальянской колонизации.

Именно в Тане постепенно накапливавшиеся трения венецианцев с татарами из-за уплаты налогов и обстановка взаимного недоверия создавали почву для взрыва, который мог произойти неожиданно[3 - В постановлении венецианского Сената этот инцидент так и характеризуется – «occasione casus inopinati»: Archivio di Stato di Venezia, Senato, Misti (далее – SM), XXII, f. 58v (Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XX?? (1344–1345) / A cura di E. Demo. Venezia, 2007 (далее – SMR), XXII, N 455) – 20/XI 1344.] и по самому незначительному поводу. Так и случилось в сентябре 1343 г.[4 - Дата инцидента приведена в нотариальных актах генуэзского нотария Томмазо Казановы: ASG. Notai, 232, f. 36v, 95v. См.: Карпов С. П. Кризис Таны 1343 г. в свете новых источников // ВВ. 1994. Т. 55 (80). Ч. 1. С. 121–126; Idem. Gеnois et Byzantins face ? la Crise de Tana de 1343 d’apr?s les documents d’archives inеdits // Byzantinische Forschungen. 1996. Bd. 22. S. 33–51 (с публикацией источников).]

То, что произошло в Тане в сентябре 1343 г., с разной степенью подробности и достоверности описано венецианскими, генуэзскими, византийскими и иными историками и хронистами. Пожалуй, наиболее полное описание содержится в хронике швейцарского минорита Иоханна из Винтертура, куда оно попало, наверняка, из уст или записей очевидца[5 - Свидетельств о пребывании самого Иоханна на Востоке не обнаружено. См.: Die Chronik Johanns von Winterthur (Chronica Iohannis Vitodurani) / Hrsg. F. Baethgen, C. Brun. Berlin, 1924. (MGH, Scriptores; N.S. T. 3). P. XIX. Возможно, он воспользовался какими-то материалами своего Ордена, занимавшегося активной проповеднической деятельностью во владениях Золотой Орды. Ср. аналогичный случай при описании мученичества в Сарае минорита Стефана из Венгрии (1334 г.): ibid. P. 147.]. Не приводя названия Таны, а лишь говоря о ней как о «приморском месте» (circa loca eciam maritima), хронист сообщает, что некий богатый и могущественный язычник (paganus) в ярости ударил знатного венецианца кулаком или плетью[6 - Известно имя этого ордынца – Ходжа Омар, Choacaamar в венецианской транскрипции: ASV. Senato, Misti (далее – SM), XXII, f. 27v–28r (SMR, XXII, N 205; 207). А. П. и В. П. Григорьевы отождествляют его с полководцем Марходжой русских летописей, участником похода под Торжок в 1316 г.: Григорьев А. П., Григорьев В. П. Коллекция золотоордынских документов XIV века из Венеции. СПб., 2002. С. 79–80. Отождествление не бесспорное, учитывая значительный разрыв двух событий по хронологии (1316 и 1343 гг.). М. Г. Сафаргалиев и Ю. В. Селезнев считают, что он был наместником хана – даругой: Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды // На стыке континентов и цивилизаций: (Из опыта образования и распада империй X–XVI вв.). М., 1996. С. 369; Селезнев Ю. В. Элита Золотой Орды: Научно-справочное издание. Казань, 2009. С. 208 (Селезнев называет его «Хазамер» и ошибочно относит эпизод в Тане к 1347 г.). По мнению В. Л. Мыца, он был ордынским должностным лицом – таможенником (Мыц В. Л. Художественный образ хана Узбека на фреске Амброджо Лоренцетти «Мученичество францисканцев» // Золотоордынская цивилизация. 2013. № 6. Казань, 2013. С. 138). Постановления венецианского Сената именуют его просто «Saracenus».]. Когда же тому представилась возможность отомстить за обиду, он вместе с другими венецианцами напал на дом татарина и убил его и его домочадцев. Опасаясь нападения татар на Тану, венецианцы предложили генуэзцам действовать совместно, намереваясь вернуть татарам их имущество и трупы убитых, дабы избежать ответных действий «язычников». Однако генуэзцы отклонили их предложение и, воспользовавшись случаем, напали на татар, захватили столько имущества, сколько поместилось на их судах, а затем отплыли на родину. Тем временем татары, собравшись в большом числе, потребовали от венецианцев выдачи убийцы, а когда те отказались это сделать, напали на венецианцев, убив 60 человек. Те, в свою очередь, с помощью греков, завязали сражение, в котором погибло, как писал хронист, 2000 язычников[7 - Die Chronik Johanns von Winterthur. P. 219. 11–220.2.]. В описании явно прослеживаются антигенуэзские мотивы (возможно информатор был из венецианского лагеря?) и искажение действительности в том, что касается быстрой эвакуации всей генуэзской фактории. Значительные цифры потерь генуэзцев в Тане в результате нападения ордынцев[8 - См.: Карпов С. П. Кризис Таны…; Idem. Gеnois et Byzantins face ? la Crise de Tana…] опровергают это, хотя самовольные действия части генуэзских купцов и патронов кораблей, вопреки интересам и безопасности генуэзской фактории в Тане, исключить нельзя.

Близкое к этому описание встречается в венецианской хронистике. Анонимный хронист середины XIV в. (т. н. Хроника Энрико Дандоло) и историк начала XV в. Антонио Морозини, например, писали, что венецианский нобиль (имя его авторы не называют) претерпел оскорбление от одного сарацина и ночью, ворвавшись в его жилище вместе с компанией, изрубил его и всю его семью. Началась смута, и те, кто прибыл на галеях и кто смог, бежали на суда, бросив товары и терпя убытки. Также поступили и некоторые генуэзцы, понеся урон. Некоторые из них смогли спастись на венецианских галеях[9 - Cronica di Venexia detta di Enrico Dandolo, origini – 1362 / A cura di R. Pesce, presentazione di A. Caracciolo Aric?. Venezia, 2010. Р. 122–123; Il Codice Morosini. Il mondo visto da Venezia (1094–1433) / Edizione critica, introduzione, indice e altri apparati di A. Nanetti. 4 tomi, con fac-simile della carta nautica di Francesco de Cesanis datata 1421. Spoleto, 2010. T. I. P. 60–61; Te Morosini Codex / Ed. by M. P. Ghezzo, J. R. Melville-Jones, A. Rizzi. Vol. I: To the Death of Andrea Dandolo (1354). Padova, 1999. P. 110.].

Венецианский историк, канцлер Крита, Лоренцо Моначи (1375–1429) всю вину за происшедшее возлагает на дерзкого татарина, давшего пощечину представителю рода Чиврано и убитого мечом на месте. Последствием стало то, что татары собрались вместе, напали на «латинян», бежавших на корабли и оставивших на берегу убитых, раненных, пленных, а также товары и имущество. Но почти сразу же венецианцы попытались примириться с ханом, чему мешали генуээзцы, блокировавшие доступ в Черное море и принудившие венецианцев торговать там только через генуэзскую Каффу, испытывая значительные неудобства и траты. Именно конфликт в Тане открыл путь к новой войне двух морских республик и ее автор объясняет ограничительной политикой и гордыней генуэзцев[10 - Laurentii de Monacis Veneti Cretae cancellarii Chronicon de rebus Venetiis ab u. c. ad annum 1354, sive ad conjuracionem ducis Faledro. Accedit ejusdem Laurentii Carmen de Carolo II, Rege Hungariae / Omnia ex mss. editisque codicibus eruit, recensuit, praefationibus illustravit Fl. Cornelius. Venetiis, 1758. P. 207–208.].

В результате, писали хронисты, навигация в Тану оказалась прерванной на пять лет, притом в условиях, когда действовал папский запрет на торговлю с Александрией, что делало ущерб еще более ощутимым. И первое, что предприняли венецианцы, было заключение соглашения с мамлюкским султаном о разрешении торговать в его владениях[11 - Cronica di Venexia… Р. 123; Il Codice Morosini… T. I. P. 61; Te Morosini Codex… P. 110.]. Торговля в Тане была столь значимой, что при ее прекращении потребовался компенсаторный механизм.

Осведомленный флорентийский хронист Джованни Виллани добавляет, что в ходе столкновения пострадали и иные «латинские» купцы, включая флорентийцев. 60 западноевропейских купцов оказалось в татарском плену, где они провели более двух лет. Потери венецианцев при этом составили, по его оценкам, более 300 тысяч флоринов, а генуэзцев – 350 тыс.[12 - Iohannis Villani Florentini Historia universalis // RIS. 1728. T. 13. Col. 907–908.] Позднее Сенат оценит прямые зарегистрированные потери купцов от инцидента в Тане в 166 215 дукатов[13 - ASV. SM, XXIX, f. 49r (SMR, XXIX, N 418) – 27/II 1360.]. К этому, конечно, добавлялся урон от потери недвижимости.

Опосредованно указанные цифры подтверждаются сведениями о потерях отдельных купцов, содержащимися в уникальных материалах фонда Grazie Большого Совета Венеции, где специальные судьи комиссии по помилованию выносили вердикты по петициям, утверждавшиеся затем Кварантией и Большим Советом[14 - См. об этом суде: Favaro E. Cassiere della bolla ducale Grazie-Novus Liber (1299–1305). Venezia, 1962.]. Грациано Наваджеро был ограблен на 400 дукатов и потерял в Тане от нападений «сарацинов» еще 2000 дукатов[15 - ASV. Grazie, XI, f. 1v – 11/III 1345. Потери были столь существенны для его бюджета, что единственным средством поддержания его семьи стало предоставление ему одной из невысоких должностей, дабы он мог жить на получаемый оклад. Это, между прочим, косвенно свидетельствует о притягательности Таны как места прибыльных инвестиций в 30-е – нач. 40-х гг. XIV в.]. В числе потерпевших «в Романии» в 1343 г. упомянута и семья да Мосто[16 - ASV. Grazie, X, f. 83r – 27/II 1345.]. Владелец торгового судна Лоренцо Морозини, закупивший в Тане кожи и осетров на 3000 дукатов, потерял весь груз в ходе конфликта[17 - ASV. Grazie, X, f. 33v – 27/III 1344. В качестве возмещения власти Венеции предоставили ему на год в управление подестат города Эмоны (ныне Новиград/Cittanova, Истрия).2]. Все товары торговой компании семейства Виадро также погибли в Тане[18 - ASV. Grazie, X, f. 42v – 26/V 1344.]. Купец Дзанино Больду вложил в торговлю с Таной все свое состояние (столь она была прибыльной и привлекательной), но потерял все во время смуты. Чтобы возместить потери многодетного отца (у него было 5 детей), власти Венеции предоставили ему с рассрочкой уплаты на 5 лет одну из старых галей коммуны[19 - ASV. Grazie, X, f. 16r – 1/XI 1343.]. Из-за огромных долгов, обременявших его в результате ограбления в Тане, Больду, нарушая запрет торговли лесом с мамлюкским Египтом, отправился в Александрию. Сбыв там лес, он не ограничился этим, но и саму галею продал двум генуэзцам. За все это он был оштрафован и умильно просил о сложении штрафов высшие власти Венеции, которые из сострадания простили ему большую часть взысканий (из 34,5 лир гроссов и 500 лир пикколи за персональное нарушение он должен был после помилования уплатить лишь 15 лир гроссов)[20 - ASV. Grazie, XI, f. 17v – 15/VI 1345.]. Решение о предоставлении в кредит галеи было принято также и в отношении дважды потерпевшего урон (сначала во Фландрии, а после переселения оттуда в Тану – в этой фактории) отца четырех детей и патрона судов Луки Марина[21 - ASV. Grazie, X, f. 26r – 20/II 1344.].

Венецианская республика всегда принимала во внимание тяжесть ущерба, понесенного купцами в Тане и, когда могла, по петициям купцов предоставляла им освобождение от каких-либо штрафов, взысканий или, как мы видели, предоставляла на какой-то срок выборные магистратуры с определенным жалованием. Она, впрочем, не предоставляла прямых компенсаций или займов потерпевшим. Еще один характерный пример находим в материалах Grazie. Венецианский нобиль Андреоло Веньер пострадал от инцидента в Тане. Желая каким-то образом компенсировать свой урон, он отправился в Романию на невооруженном корабле и закупил там кожи-бокараны для реализации в Венеции. Сделка успеха не принесла. Продал он свой товар с убытком, да еще и был оштрафован на сумму его стоимости, 25,54 лиры гроссов (255,4 дуката) за то, что перевозил дорогостоящий груз на невооруженных судах. Из милости и во внимание к его положению, судьи и Кварантия отменили большую часть штрафа, оставив выплату лишь его десятой части, 25 дукатов, как символическое наказание за нарушение закона[22 - ASV. Grazie, XI, f. 51v – XI 1345.].

Генуэзский хронист Джорджо Стелла скупо сообщает, что из-за столкновения с татарами генуэзцы и венецианцы были изгнаны из Таны и потеряли все свое имущество, причем ущерб генуэзцев и их людские потери были значительны[23 - Georgii Stellae Annalles // RIS. T. XVII/2. P. 138.].

Вполне информированный византийский историк, экс-император Иоанн VI Кантакузин, не расходится по сути с описаниями западноевропейцев. Случилось так, пишет он, что какой-то венецианец вступил в спор c неким «скифом» (татарином). Дело дошло до убийства. Татары вступились за соплеменника, а латиняне – за своего, и началось общее побоище между ними; многие из латинян были убиты, татар же – вдвое больше. Затем латиняне вернулись на корабли, а «скифы» не могли этого сделать, так как не владели искусством навигации, и осадили Каффу, крепость (фрурию), построенную генуэзцами на морском побережье «Скифии». Осада длилась безрезультатно 2 года, были значительные потери жителей от сражений и материальные издержки латинян. Несмотря на слабость тогда еще не вполне отстроенных стен, защитники отважно сражались, генуэзцы потратили немало средств от торговли на наемников и понесли значительные убытки[24 - Ioannis Cantacuzeni Historiarum libri IV / Ed. J. Schopen. Bonnae, 1832. T. 3. P. 191–192.]. Другой византийский историк, Никифор Григора, переместил происшествие в Тане в рассказ об обосновании генуэзцев в Каффе, строительстве их фактории в результате недавних договоров с ханом – правителем «Скифии» и росте присущей латинянам гордыни, повлекшей к войне. Один из генуэзцев, как пишет Григора, оскорбил словами на площади некоего «скифа». Тот ударил его кнутом и был зарублен мечом. На площади произошла большая сумятица (???????). Глава «скифов» исполнился гневом, считая произошедшее нарушением его суверенных прав, и потребовал, чтобы латиняне покинули город, что те отказались делать, с оскорблениями отослав посла назад. В ответ хан осадил город (разумеется, Каффу) и безуспешно вел войну, ибо генуэзцы укрепили город, снабжали его по морю и, вдобавок, дестабилизировали торговлю татар хлебом, вызвав его нехватку, а также брали полон в принадлежащих татарам приморских местах. Так осаждавшие превратились в осажденных[25 - Nicephori Gregorae Byzantina historia / A cura L. Schopeni. Bonnae, 1830. T. 2. P. 683.16– 687.17.]. Таким образом, Григора точно излагая мотивы действий сторон, смешивает события в Тане и последующую осаду Каффы.

Венецианский хронист Пьетро Джустиниан (как и Антонио Морозини) сообщает, что кризис разразился, когда в Тане находились прибывшие туда 10 торговых галей Венеции, капитаном которых был Николо Беленьо[26 - Venetiarum Historia vulgo Petro Iustiniano Iustiniani flio adiudicata / A cura di R. Cessi e F. Bennato. Venezia, 1964. P. 226.]. По документам Сената мы знаем об отправке в Тану из Венеции 22 июля 1343 г. этого каравана из 7 аукционных галей и двух галей, снаряженных самой коммуной. Однако к каравану могли присоединяться и другие, в том числе – невооруженные, суда. К 22 ноября 1343 г. все эти корабли уже вернулись в Венецию, причем в постановлениях Сената отмечено, что они претерпели значительный ущерб[27 - ASV. SM, XXI, f. 28r–29v, 44r, 46v, 76v, 77v, 83v (Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXI (1342–1344) / A cura di C. Azzara e L. Levantino. Venezia, 2006 (далее – SMR, XXI), NN 234–249, 380, 392, 602, 611–612, 657) – 19/IV, 7/VII, 12/VII, 19/VII, 22/ XI, 1/XII, 30/XII 1343. На галеях «линии» из Таны перевозилось серебро и дорогие ткани, по поводу исчисления и взимания фрахта с которых между купцами и патронами разгорелся немалый спор, рассматривавшийся и Большим Советом, и Сенатом: ASV. Maggior Consiglio, Spiritus, f. 136r – 4/I 1344; ASV. SM, XXI, f. 75v (SMR, XXI, N 595) – 18/XI 1343; Balard M. La Romanie Gеnoise (XIIe – dеbut du XVe si?cle). Roma-Genova, 1978. T. II. P. 645.].

Итак, в сентябре 1343 г. сравнительно большой венецианский флот, а также и генуэзские суда, стояли на рейде Таны близ устья Дона. Николо Беленьо был опытным капитаном. Он водил в Тану караван судов до 1333 г.[28 - ASV. Avogaria di Comun, 3641, Raspe, 1, f. XXXIVr-v – 24/I–11/II 1334.], был и позднее связан с торговлей в Причерноморье[29 - ASV. Commemoriali, III, f. 202v (I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti / A cura di R. Predelli. Venezia, 1878. T. 2, III, N 571) – 17/V 1342.]. Являясь капитаном, Беленьо, возможно, пытался остановить разразившийся конфликт, приказав казнить на свой галее захваченного «сакерия» (мародера?), за что по возвращении в Венецию держал ответ перед судом и, после длительных дебатов, был приговорен к штрафу в 200 лир и запрету в течении 5 лет избираться консулом Таны[30 - ASV. SM, XXII, f. 26r (SMR, XXII, N 191–192) – 27/V 1344. Изначально члены Совета испрошенных выражали сомнения в его виновности. Решение о суде над ним было принято большинством только в 1 голос (при 39 «за», 38 «против» и 8 воздержавшихся). В качестве наказания предлагались штрафы от 100 до 5000 дукатов. Сенаторы выбрали среднее.].

Пьячентинский историк и нотарий Габриеле Муссо сообщает, что Тана, находившаяся на подвластной татарам территории, которую посещали многочисленные итальянские купцы, из-за некоего инцидента была осаждена и захвачена (obsessa et hostiliter debellata) напавшими на нее татарами. В ходе боя многие венецианцы были убиты или получили ранения[31 - Например, баллистарий галей Таны Джованни Канадза был тяжело ранен в голень и не мог долгое время участвовать в навигации: ASV. Grazie, X, f. 38v – 2/V 1344.]. Пострадали от ограблений и попали в плен венецианцы, путешествовавшие по суше по татарской территории по ранее казавшимся безопасными торговым путям. Один из них, нобиль Николетто Дольфин, рассказывал позднее, что его захватили далеко от Таны, отняли все товары, как его собственные, так и принадлежавшие другим людям, ограбили до рубашки, связали и увели в Орду, где содержали нагим в тесном помещении. Купец испытывал голод. С большим риском для жизни ему удалось бежать, добраться до своих и взять у них заем 12 лир гроссов для выплаты помогшим ему освободиться и на путевые расходы до Венеции. Возвратившись, он просил, ради хоть какой-то компенсации, учитывая и службу Республике его отца, предоставить ему торговые привилегии по закупке 1200 модиев соли и ее доставке с Сардинии до Риальто, получил их, но не смог ими воспользоваться[32 - ASV. Grazie, X, f. 42v – 26/V 1344.]. Изгнанные из Таны христианские купцы нашли свое убежище за стенами Каффы, которая затем подверглась трехлетней осаде, пережить которую помогало снабжение города всем необходимым кораблями с моря[33 - Tononi A.G. La Peste dell’anno 1348 // Giorna le Lig ustico. 1884. Vol. X I. P. 144–145.].

Муссо не вполне точно описал обстоятельства конфликта и изгнания венецианцев и генуэзцев из Таны, но верно отразил возникшую после 1343 г. ситуацию. В осаждавшем Каффу войске, продолжает историк, вспыхнула эпидемия, уносившая тысячи жизней, и всякое лечение оказывалось безуспешным перед этой небесной карой. Тогда обессиленные осадой татары стали забрасывать в город трупы зараженных, стремясь вызвать среди осажденных болезнь. Те выкидывали их в воду. Зараженными, по словам Муссо, оказались и воздух, и земля, и вода. Это описание забрасывания трупов при помощи катапульт не встречает подтверждения в других источниках (Муссо не был тогда в Каффе и опирался на рассказы очевидцев, возможно, живописуя ужасающими деталями свое повествование), однако сам контакт с Ордой, где свирепствовала эпидемия, не мог не способствовать распространению чумы и в Каффе, и в других городах Северного Причерноморья. Муссо отмечает, что чума свирепствовала на Востоке в Китае, Индии, Персии, Мидии, Армении, Грузии, Месопотамии, Нубии, Эфиопии, Туркомании, в Египте, среди арабов и греков и на всем Востоке до 1348 г. Зараженные чумой моряки принесли ее во все посещавшиеся ими порты, прежде всего – в Геную и Италию[34 - Ibid. P. 145–146.]. Другие хронисты, как, например, венецианец Карольдо, связывают распространение чумы из Татарии, затем Греции, с товарами, привезенными оттуда в Венецию через Константинополь[35 - Caroldo Giovanni Giacomo. Istorii Venetiene. Vol. III. De la alegerea dogelui Andrea Dandolo la moartea dogelui Giovanni Delfno (1343–1361) / Editie ?ngrijita de S. V. Marin. Bucuresti, 2010. Р. 28.].

Осведомленный генуэзский хронист Джорджо Стелла описывает осаду Каффы несколько иначе. Он не упоминает о забрасывании трупов, но пишет об использовании татарами 12 стенобитных и метательных машин, наносивших большой урон оборонявшимся. Лишь благодаря смелой ночной вылазки генуэзцам удалось сжечь эти машины и убить более 5 тысяч противников[36 - Georgii Stellae Annalles // RIS. T. XVII/2. P. 139.]. Несмотря на явные преувеличения в исчислении потерь, хронист показывает момент перелома в ведении осады.

Чума и людские потери в войске прекратили осаду Каффы. Но значительное число венецианцев и генуэзцев, ранее находившихся в Тане и на территории Орды, попало в плен к татарам и содержалось в Сарае и других городах. Условия их содержания были, тем не менее, сносными – хан не отрезал себе возможностей последующей договоренности с морскими республиками[37 - Morozzo Della Rocca R. Notizie da Cafa // Studi in onore di A. Fanfani. Vol. 3. Medioevo. Milano, 1962. N 7. P. 285–286 (список некоторых имен купцов, оказавшихся в плену).]. Среди них были купцы, давно торговавшие в Орде, хорошо ее знавшие и представлявшие интересы своих партнеров в Венеции и Генуe, как, например, Николо Гата, фактор знаменитого Пиньола Дзукелло[38 - Lettere di mercanti a Pignol Zucchello (1356–1350) / A cura di R. Morozzo Della Rocca. Venezia, 1957. P. 16–21, 118–119; Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 285.], Алоизио Квирини[39 - ASV. SM, XXII, f. 18r (SMR, XXII, N 108–109) – 22/IV 1344.] и многие другие[40 - См., напр.: Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 285.].

Не все имущество венецианцев было потеряно, несмотря на то, что в нападении на факторию и в военных действиях против нее участвовали все «сарацины и татары, проживавшие в Тане». Капитану галей удалось отплыть, взяв на борт часть товаров и имущества венецианцев и других латинян, и прибыть в Венецию[41 - Venetiarum Historia vulgo Petro Iustiniano… P. 226.]. Значительная часть купцов с товарами оставалась в Константинополе, и в начале 1344 г. Сенат решил послать туда 2 галеи для поддержки торговли в Романии или вывоза товаров. Все это свидетельствовало как о значительности объема торговли с Таной, так и о сохранявшейся надежде возобновить доходный viagium, на желание купцов «ire ad Tanam vel in Romaniam», несмотря на то, что, как сказано в документе, «via Tane expiraverit propter casum occursum»[42 - ASV. SM, XXI, f. 85r (SMR, XXI, N 673) – 12/I 1344.].

Прямые последствия от начавшегося конфликта с Ордой оказались весьма болезненными для морских республик, да и для всей Европы. В Италии и в Византии стала ощущаться нехватка хлеба и соленой рыбы, привозимой из Причерноморья, важного элемента рациона питания. Быстро удвоились цены на специи и шелк, возросла стоимость рабов, возникли проблемы с экспортом товаров, прервались налаженные связи с рынками Поволжья, Прикаспия, Персии, Средней Азии, Индии и Китая, проходившие через Тану и Каффу. В. Гейд справедливо отмечал первостепенную роль Таны в этой коммерции[43 - См.: Heyd W. Histoire du commerce du Levant au moyen ?ge. Leipzig, 1886 (rеimpr. 1923). T. 2. P. 188–189.].

Венеция медленно втягивалась в кризис, собирая информацию об истинном положении дел. Один из гонцов, несший сообщение о произошедшем, был убит[44 - ASV. Grazie, X, f. 48v – 21/VI 1344. В документе упомянут погибший «in expedicione novitatis Tane» сын престарелого Марко Самитарио.]. Лишь 25 октября 1343 г. Сенат на основании полученных сведений назначает комиссию для изучения инцидента. Ей поручалось в недельный срок проанализировать всю информацию о конфликте и дать письменные предложения Сенату[45 - ASV. SM, XXI, f. 71r (SMR, XXI, N 573); Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 267–268.]. В состав комиссии были включены весьма авторитетные лица. Трое из пяти (Марко Лоредан, Марко Джустиниан и Андреазио Морозини) были прокураторами Св. Марка и выполняли позднее посольские функции при заключении союзной унии с Генуей против Орды. Теперь угроза была осознана. И вместо положенного дня для следующего заседания по этому вопросу, определенному Сенатом как «следующий четверг», т. е. 1 ноября 1343 г., Сенат собрался раньше, уже 30 октября, и детально обсуждал сложившуюся ситуацию.

Стало известно, что в ходе произошедших в Тане беспорядков покидавшие ее венецианцы забирали (а возможно, и грабили) имущество соседей, как западноевропейцев, так и «сарацинов». Узнав об этом, Сенат принял специальное постановление, обязывавшее венецианцев в течение 8 дней после объявления об этом публичных глашатаев письменно указать находившуюся в их руках чужую собственность и способ ее приобретения. Сбором этих сведений занималась оффиция экстраординариев, а уклонившихся от исполнения ждал штраф в 50 % от стоимости незаявленного, треть из которого, по традиции, причиталась доносителю. Подобные предписания направлялись всем венецианским «ректорам» Заморья и прежде всего – байло Константинополя, который должен был учитывать и находившееся в пути имущество[46 - ASV. SM, XXI, f. 71v (SMR, XXI, N 578–579) – 30/X 1343.]. 15 января 1344 г. было постановлено, чтобы записанное у экстраординариев имущество татар было передано им в течение 15 дней[47 - ASV. SM, XXI, f. 88v (SMR, XXI, N 689). Устанавливался штраф при неисполнении в срок в размере ? заявленной стоимости.]. Венецианцы стремились достичь примирения с ханом и возвратить захваченную в результате конфликта собственность. В постановлении Сената 1349 г. указана стоимость конфискованных или находившихся в руках у венецианцев товаров. Она составила 3700 дукатов, но это была лишь малая толика от понесенного ими ущерба[48 - ASV. SM, XXV, f. 19v (Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXV (1349–1350) / A cura di F. Girardi. Venezia, 2006, далее – SMR, XXV, N 148) – 15/V 1349.].

Первой реакцией Венеции после получения известия о «novitiates’ было решение Сената об отправке писем хану, даруге Таны и кади ради получения информации о венецианцах и их имуществе, оставшихся во владениях Орды[49 - ASV. SM, XXI, f. 72r (SMR, XXI, N 580) – 30/X 1343.]. Предложение немедленно отправить посольство к хану для урегулирования конфликта, спасения попавших в плен и, при благоприятном исходе, восстановления венецианских прав и привилегий, не было принято из-за нереалистичности[50 - ASV. SM, XXI, f. 72r–73r (SMR, XXI, N 581) – 30/X 1343.]. Восторжествовало другое мнение: продолжать собирать всю информацию о случившемся от моряков генуэзских судов и от возвращающихся через Константинополь венецианских галей, а также от байло Константинополя. К тому же, поездка в Тану зимой представлялась сенаторам малоосуществимой. Они продлили еще на месяц деятельность избранной комиссии «мудрых»[51 - ASV. SM, XXI, f. 73v (SMR, XXI, N 581–582) – 30/X 1343.]. Именно эти «мудрые» и предложили отправить в Орду «сухим путем», через Львов, нунциев для выяснения обстоятельств и получения охранных грамот для большого посольства. 3 ноября 1343 г. эти «мудрые» от лица Республики заключили контракт с нунциями – Николетто ди Райнерио и Дзанакки Барбафелла. Нунциям предписывалось без промедления следовать в Тану, а оттуда к ставке хана, добиваясь подорожных для послов. Один из них, в случае успеха, должен был дожидаться их прибытия в самой Тане[52 - ASV. Commemoriali. IV, f. 54v (Diplomatarium Veneto-Levantinum sive acta et diplomata res Venetas Graecas atque Levantis illustrantia. Pars 1: a. 1300–1350 / Ed. G. M. Tomas. Venetiis, 1880 (далее – DVL), I, N 139. P. 266–267; Волков М. О соперничестве Венеции с Генуей в XIV в. // ЗООИД. 1860. Т. 4. С. 185–188 (№ II); I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2. IV, N 96). Нунциям выделялось относительно скромное содержание на все их расходы – 400 дукатов; в случае пребывания в Тане нунций получал по 4 дуката в месяц. Пометы о выплатах нунциям: ASV. Commemoriali, I V, f. 55v (I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2. IV, N 99).]. Вероятно, надежды на благоприятный исход и желание хана примириться были еще велики.

В ноябре, когда стала ясна причастность венецианцев к произошедшим в Тане эксцессам, Сенат создал специальную комиссию из высших магистратов республики для расследования дела и арестов повинных в смертоубийствах, разрешив применять пытки при дознании[53 - ASV. SM, XXI, f. 74v (SMR, XXI, N 591–592) – 10/XI 1343. Ожидание новых известий из Причерноморья побудило назначить очередное заседание Сената по этому вопросу на 30 декабря: ASV. SM, XXI, f. 82r (SMR, XXI, N 855) – 21/XII 1343.]. Большой Совет создал специальную судебную коллегию из трех членов для ведения дознания. В постановлении отмечалось, что обычные судьи не могли этим заниматься из-за разветвленных родственных связей среди патрициата, в состав которого входили и подозреваемые в эксцессах Таны. Дожу и малому Совету разрешалось выносить приговоры и налагать штрафы по вердикту этих судей[54 - ASV. Maggior consiglio (далее – MC), Spiritus, f. 135 (старая нумерация: 134) r-v – 16/XI 1343.]. Позднее, когда следствие уже завершалось, Большой Совет отметил, что если строго применять правила исключения родственников, почти никого не останется в коллегии, и решил исключать при рассмотрении дел в Сенате только ближайших родственников обвиняемых или причастных к сделкам с ними – отцов, сыновей и братьев[55 - ASV. MC, Spiritus, f. 137 (136) v – 18/III 1344.]. Но даже родственники двух из трех назначенных Большим Советом судей-аудиторов оказались участниками сделок с обвиняемым Николетто Чиврано. Несмотря на это, аудиторам разрешили вести процесс[56 - ASV. MC, Spiritus, f. 137 (136) v – 18/III 1344.], ибо непричастных найти было почти невозможно – такова была коммерческая интеграция венецианского патрициата и степень его вовлеченности в коммерцию в Тане.

Дело продвигалось медленно, и работа комиссии Сената продлевалась до 15 января[57 - ASV. SM, XXI, f. 79r (SMR, XXI, N 623) – 11/XII 1343.], а затем и до 15 марта 1344 г.[58 - ASV. SM, XXI, f. 92r (SMR, XXI, N 715) – 23/II 1344.] 30 марта 1344 г. Сенат, наконец, предъявил обвинения в умышленном убийстве «сарацин» в собственном доме Петраке Контарини, Марино Соранцо и двум сансерам: Андреа из Пармы и Абраму из Кремоны и слуге Грациано Дзордзи по имени Moramus. Поскольку обвиняемых не было в Венеции, но против них были собраны весомые доказательства вины, публичные глашатаи должны были призвать их или их адвокатов явиться на суд в Венецию в течение 8 дней. В случае их неявки суд должен был состояться и при их отсутствии. В сыск по тому же обвинению был объявлен Гвидо Авонал, ранее судимый за другое убийство и изгнанный из Венеции. Забота о его оповещении возлагалась на подеста Тревизо, близ которого он, видимо, и обитал[59 - ASV. SM, XXII, f. 12v (SMR, XXII, N 55) – 30/III 1344. Срок работы судебной коллегии по этому делу был продлен еще на месяц, до конца апреля: ibid.].

Чтобы создать более благоприятный фон грядущих переговоров с ханом, процесс по делу Андреоло Чиврано был ускорен, но завершился, после дискуссий, достаточно мягким приговором – самого его изгнали на 5 лет из Венеции, с запретом на этот срок участвовать в мореплавании, а на вечные времена – появляться в районах Черного моря. Подобные же наказания, с чуть меньшими сроками изгнания из Венеции (от 1 до 4 лет), получили и 8 его подельников, пятеро из которых были венецианскими нобилями, двое – сансерами и постоянными жителями Таны и один – слугой нобиля Дзордзи[60 - ASV. SM, XXII, f. 27v–29r (SMR, XXII, N 205–222) – 1/VI 1344.]. Сенат выражал готовность возместить ущерб по требованию Джанибека[61 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 268–269.].

В ходе длительного рассмотрения «дел Таны» к концу декабря 1343 г. стало ясно, что путь туда для венецианцев в обозримом будущем закрыт. И после долгой ламентации о том, что богатство и процветание Венеции зиждилось трудом и морской торговлей ее граждан в странах Заморья, и об особой прибыльности посещения Причерноморья и Таны и невозможности этого впредь, Сенат просил папу, направив к нему послов, ради поддержания Республики, временно разрешить ее купцам торговать в Египте, что было запрещено всем католикам папскими буллами[62 - ASV. SM, XXI, f. 83v (SMR, XXI, N 657) – 30/XII 1343. 5 января 1344 г. «комиссия» послам к папе была утверждена Сенатом: ibid., f. 83v (SMR, XXI, N 667). Булла Климента VI с согласием на отправку в течение 5 лет 4 нав и 6 галей в Александрию и земли «султана Вавилонии»: DVL, I, N 144. P. 277–278 (27/IV 1344).]. Венеция искала альтернативы Тане. Тем не менее, от идеи отправки к хану послов не отказались[63 - ASV. SM, XXI, f. 88r (SMR, XXI, N 691) – 15/I 1344. 5 февраля было постановлено подождать с решением об отправке послов до середины месяца, когда будут получены новые данные и начнется навигация караванов галей: ASV. SM, XXI, f. 90v (SMR, N 703). 14 февраля решение вопроса было вновь перенесено на вторник, 17: ASV. SM, XXI, f. 91v (SMR, N 709).]. Сначала за подорожными через Львов, как указывалось, отправляют Николетто ди Райнерио и Дзанаки Барбафеллу[64 - ASV. SM, XXI, f. 72r (SMR, XXI, N 580) – 30/X 1343; ASV. Commemoriali, IV, f. 54v–55r (DVL, I, N 139, P. 266–267) – 1343.11.03; Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 268.]. Их возвращения и прихода новостей от байло Константинополя ждали долго: именно на основании полученной от них информации предстояло решать вопрос о посольстве[65 - ASV. SM, XXI, f. 92r (SMR, XXI, N 717) – 23/II 1344. Перенос принятия решения о посольстве на 8 марта. ASV. SM, XXII, f. 1r (SMR, XXII, N 1) – 2/III 1344: были получены письма из Константинополя и переданы для изучения «мудрым» по делам Таны в течение 8 дней. Дальнейший перенос обсуждения из-за неясности дел Таны до 15 марта: ASV. SM, XXII, f. 3r (SMR, XXII, N 14) – 6/III 1344. 15 марта в Венеции узнали, что нунции находились уже в Кракове, и Сенат надеялся на получение более точной информации от них или от прибывших из Каффы моряков генуэзских галер и предполагал возможность принятие решения до конца марта: ibid., f. 5r (SMR, XXII, N 27; DVL, I. P. 321) – 15/III 1344. 30 марта Сенат дал поручение «мудрым» представить суждение об отправке послов в Орду для освобождения венецианцев и их имущества и для заключения возможного договора к 7 апреля. Выборы послов были назначены на 16 апреля. Предложение о немедленной отправке послов, так как «дела Таны тяжелы» и опасны для положения Венеции, не было принято: ibid., f. 13r (SMR, XXII, N 58). 28 апреля 1344 г. Сенат вновь продлил сроки изучения дела о положении плененных в Тане венецианцев до конца мая: ASV. SM, XXII, f. 19v (SMR, XXII, N 126).].

21 февраля 1344 г. Сенат счел полученную информацию достаточной для введения запрета всем гражданам Республики посещать территории Орды, включая Каффу[66 - ASV. SM, XXI, f. 92v (SMR, XXI, N 719). Примечательно, что в этом постановлении Каффа рассматривается как часть Орды. Это создаст юридический прецедент для будущих споров с генуэзцами и, в свою очередь, станет камнем преткновения в установлении точного и автономного статуса самой венецианской Таны (см. также: ASV. SM, XXII, f. 58r-v (SMR, N 454) – 20/XI 1344). О предписании галеям Романии не посещать «запрещенные места» из-за событий в Тане см.: ASV. SM, XXII, f. 24v–25r (SMR, N 173, 179) – 20/V 1344.].

Хронология получения информации Сенатом, ее изучения и принятия решений показывает тщательность сбора информации и неторопливость действий. Обозначаются в итоге два направления: одно – дипломатические усилия к возможному урегулированию, готовность на уступки хану, другое – к блокаде Северного Причерноморья и приостановке торговли венецианцев в Орде, дабы избежать дальнейших потерь и опасностей. Альтернативой было усиление коммерции через Кипр – Александрию, при слабой надежде на «reformatione viagii Trapesunde»[67 - ASV. SM, XXII, f. 2r (SMR, XXII, N 5) – 2/III 1344; ibid. f. 14v–15r (SMR, XXII, N 72–73, DVL, I. P. 275–276) – 15/IV 1344.]: там полыхала гражданская война[68 - См. подробнее: Карпов С. П. История Трапезу ндской империи. СПб., 2007. С. 173–176 и др.].

22 апреля в Венецию стали доходить сведения о бегстве или об освобождении ханом части венецианцев Таны, и патроны идущих в Константинополь галей получили предписание брать их на борт, где бы они их ни встретили[69 - ASV. SM, XXII, f. 18r (SMR, XXII, N 108) – 22/IV 1344. Правда, запрещалось перевозить их товары, золото и серебро.].

28 апреля Сенат уже знал об итогах визита нунциев в Орду. Они были приняты ханом Джанибеком, всесильной ханшей Тайдулой и «баронами» и представили им письма. Стало точно известно, что часть венецианских купцов еще оставалась в плену, предполагалось, что ордынцы изъявляли намерение заключить с венецианцами новый договор. Охранной грамоты послам от хана, однако, привезено не было. Вместо нее ди Райнерио привез письмо, написанное по-татарски, которое в Венеции не смогли прочесть. Лишь позднее венецианские послы в Каффе поймут его содержание и пришлют перевод в Венецию: оно содержало лишь угрозы и требование выдачи хану всех виновных в убийствах в Тане[70 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 269; Doc. 6. P. 285.].

Было решено отправить двух послов к Джанибеку ради заключения нового договора и освобождения пленных. На дары хану было ассигновано 2500 дукатов (в 15 раз больше, чем, например, на традиционные дары трапезундскому василевсу). Для сообщения хану об отправке послов (и для получения пайдзы) в Орду предварительно направлялся специальный нунций. Отдельным предписанием экстраординариям и байло в Константинополе поручалось выяснить сумму ущерба венецианцев и передать ее послам (вероятно, в надежде на компенсацию)[71 - ASV. SM, XXII, f. 19v–20r (SMR, XXII, N 128–130; DVL, I. P. 321–322 – c неверной датой 24/IV) – 28/IV 1344. Послам предусматривался немалый оклад за счет коммуны: по 600 дукатов за 8 месяцев (по истечении 8 месяцев – по 3 лиры гроссов, т. е. всего по 30 дукатов), если отправятся в ставку хана. Оклад сокращался до 300 дукатов, если послы не смогут посетить «императора».]. Послы к хану получили подробнейшую инструкцию. Прибыв в ближайший к месту назначения порт Черного моря, они должны были сначала ждать охранных грамот, привезенных нунцием. Получив оные, они должны были отправиться в ставку хану и, после обычных дипломатических процедур и заверений в благорасположении, любви и вере в ханское правосудие, выразить сожаление в произошедшем из-за «происков врага рода человеческого». Далее следовало пространное рассуждение о том, что один не должен отвечать за другого и о том, что венецианские купцы, прибывая в его государство, затратив большие труды и средства, способствовали славе и процветанию его «империи». Ущерб венецианцев от конфликта, как утверждалось, был велик. Многие, в том числе – нобили, погибли. Послы должны были прежде всего просить об освобождении пленных и возмещении их имущества, а также о восстановлении существовавших ранее привилегий. Предусматривалась возможность просить произвести компенсацию из сумм налога, выплачиваемого хану венецианцами. Если бы это удалось, соответствующие суммы следовало направить в Венецию для распределения между потерпевшими. В случае переговоров о возмещении ущерба, нанесенного татарам, послы имели право говорить о компенсации по своему разумению. Если же хан отвергнет все предложения, послы должны были вернуться в Венецию, собрав всю возможную информацию. Для перевозки послов снаряжалась специальная галея, которую послы могли задержать в Тане на 40 дней, но только при известии, что Джанибек не переправился на левый берег Волги. Надежды на восстановление фактории в Тане не умирали, и свидетельством тому было решение повысить собираемые там консулом налоги с 13 до 20 сольди (т. е. до 1 %). Налог вводился до полного погашения посольских расходов и почти весь он (17 из 20 сольди со 100 лир) должен был переводиться в Венецию. Разумеется, при условии восстановления торговли в Тане[72 - ASV. SM, XXII, f. 20v–21r (SMR, XXII, N 135–141; DVL, I. P. 323–325) – 1/V 1344. Решение об избрании супракомита галеи для перевозки посольства: ibid., f. 21r (SMR, XXII, N 148) – 10/V 1344.]. Республика всерьез надеялась на возмещение ущерба и даже создала для его оценки и составления реестра специальную комиссию 5 «мудрых» с запретом включать в ее состав непосредственно пострадавших и их родственников[73 - ASV. SM, XXII, f. 21v (SMR, XXII, N 147; DVL, I. P. 325–326) – 10/V 1344. Комиссии был определен краткий срок работы – до конца мая. Также: ASV. Cinque Savi alla mercanzia, 22 bis, f. 26v (об отстранении от рассмотрения дел экстраординария Пьетро Морозини, пострадавшего в Тане). Избрание комиссии 5 «мудрых» по делам Таны: ASV. SM, XXII, f. 22v (SMR, N 152) – 10/V 1344. Дополнительное избрание двух «мудрых» для определения ущерба: ASV. SM, XXII, f. 22v (SMR, XXII, N 157) – 15/V 1344.]. В специальном поручении послам от 5 июня 1344 говорилось о готовности венецианских властей изучить все долговые претензии татар к венецианцам и поручалось собрать и передать долговые иски венецианцев татарам для последующего рассмотрения Сенатом и взаимного урегулирования через консула Таны[74 - ASV. SM, XXII, f. 30v–31r (SMR, XXII, N 243–244).]. Для отправки послов должна была снаряжаться специальная галея, на которой строжайше запрещалось перевозить серебро и коммерческие грузы, нарушая торговое эмбарго[75 - ASV. SM, XXII, f. 20v–21r (SMR, N 135–141); DVL, I. P. 325–1/V 1344; ASV. SM, XXII, f. 21v (SMR, N 148) – 10/V 1344; ASV. SM, XXII, f. 26v (SMR, XXII, N 195) – 31/V 1344.].

Почти сразу же после эвакуации из Таны в 1343 г. многие жители как венецианской, так и генуэзской факторий оказались в Каффе. Между двумя республиками сразу же начались переговоры о совместных действиях. Болонский хронист отмечает совместную договоренность прекратить посещение Таны ради нанесения экономического урона татарам. Тогда последние сами будут вынуждены отправляться для торговли в Венецию или Геную[76 - Corpus Chronicorum Bononiensium. T. II // RIS. T. XVIII/1. Fasc. 9–11. 1914. P. 612–613.]. Конечно, это были наивные представления, не учитывающие сам экономический строй Золотой Орды. И распространены они были скорее среди самих купцов, чем у государственных властей. Тем не менее, и власти понимали необходимость совместных действий.

В июне 1344 г. в Венецию прибыло генуэзское посольство Бенедетто Финамора и Коррадо Чигала ди Креденца с целью заключить договор о совместных действиях[77 - Caroldo Giovanni Giacomo. Istorii Venetiene. Vol. III. Р. 9.]. От лица дожа Симона Бокканегра генуэзские послы вручили властям Венеции петицию. Генуя предложила совместно добиваться в татарской ставке возвращения пленных, а при возможности – возмещения ущерба и возобновления выгодных торговых отношений[78 - ASV. Commemoriali, IV, f. 61v (DVL, I, N 146. P. 278–279; Волков М. О соперничестве… N 3; I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2, I V, N 125).]. Внимательно выслушав и одобрив предложения в целом, Сенат обратился к их тщательному рассмотрению и оформлению в виде договора[79 - ASV. SM, XXII, f. 31v (SMR, XXII, N 248) – 9/VI 1344.]. Его текст и условия были одобрены Сенатом 12 июня, несмотря на недоверие к прежним соперникам. Подписание договора было делегировано генуэзскому послу и синдику Коррадо Чикала, а также венецианскому синдику и прокуратору Марко Лоредану[80 - ASV. Senato, Sindicati, I, f. 40r-v – 17/VI 1344.]. Договор об «унии» с генуэзцами был нотариально оформлен 18 июня и вступал в силу с 1 июля 1344 г. на год или менее, если конфликт будет урегулирован раньше[81 - ASV. SM, XXII, f. 32r-v (SMR, N 253–260) – 12/VI 1344; ASV. Senato, Sindicati, I, f. 40r-v – 17/VI 1344; ASV. Commemoriali, I V, f. 61v–63r (DVL, I, N 148. P. 279–284; I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2, IV, N 128) – 18/VI 1344; Morozzo Della Rocca R. Notizie… Р. 294.]. Обе стороны обязывались не торговать в Газарии, особенно в портах восточнее Каффы и в Тане, а если хан выдвинет претензии на Каффу – отвергнуть любое соглашение с ним. В числе условий было и обязательство не предпринимать односторонних действий, заключая с татарами мирный договор. Генуэзцы предложили отправить совместное посольство к хану с общими инструкциями и пригласили венецианских посланников в Каффу, откуда и можно было, получив от хана охранные грамоты, прибыть в его ставку. Целью общего посольства было освобождение пленных, компенсация ущерба через их погашение квотами уплачиваемого татарам налога (коммеркия), переговоры о взаимном погашении долгов итальянских и татарских купцов. Генуэзцы опасались, что хан потребует от них возвращения Каффы как предварительного условия переговоров и надеялись на дипломатическую поддержку Венеции, объявляя, что такое условие неприемлемо для обеих сторон. В свою очередь генуэзцы обещали всяческую информационную поддержку и защиту законных прав венецианцев. Речи о Тане пока не шло. Обе стороны не были уверены в возможности ее возвращения. Зато гостеприимство и помощь венецианским послам в Каффе гарантировались. Решением Сената предусматривалась отправка генуэзских представителей на готовящейся к отплытию в Тану венецианской галее с послами[82 - ASV. SM, XXII, f. 32v (SMR, XXII, N 261) – 17/VI 1344; ASV. Commemoriali, IV, f. 61v–63r (DVL, I, N 148, P. 279–285; Волков М. О соперничествею… N 5; I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2, IV, N 128) – 18/VI 1344.].

Переговоры с татарами о мире порождали у венецианских купцов надежды на быстрое урегулирование конфликта. Сам Сенат в июле 1344 г. дозволял Совету XII в Константинополе, капитану и патронам принять решение о навигации в Тану регулярного конвоя галей «линии», если будет заключен договор с ханом[83 - ASV. SM, XXII, f. 41r (SMR, XXII, N 324) – 20/VII 1344.]. В июне 1344 г., как сообщает все тот же Иоханн из Винтертура, 40 венецианских купцов (очевидно, вопреки запрещению Сената) отправились на корабле в Северное Причерноморье, но были захвачены татарами. Часть из них принуждали отречься от веры в Христа, предав отказавшихся мучительной смерти, часть оказалась в плену. Это породило всплеск негодования венецианской знати и решение о посылке флота против татар[84 - Die Chronik Johanns von Winterthur. P. 237.9 – 244.7.].

Отсутствие viagium Tane галей «линии» тяжело сказывалось на венецианской торговле в целом, нарушало ее баланс и, при сложной ситуации в Трапезунде и Константинополе, фактически ограничивало доставку восточных товаров (прежде всего – специй) через черноморские порты. Венецианцы сокрушались по поводу отсутствия вояжа в Тану, отмечал хронист Пьетро Джустиниан[85 - Venetiarum Historia vulgo Petro Iustiniano… P. 226–227.]. Джорджо Дольфин писал о полной остановке навигации из-за инцидента в Тане[86 - Dolfn Giorgio. Cronicha de la nobilcit? de Venetia et dela sua provintia et destretto. Origini – 1458 / A cura di Angela Caracciolo Aric?. Introduzione di A. Caracciolo Aric?. Trascrizione e note di Chiara Frison. Venezia, 2009. T. 2. Р. 23.]. Венецианские купцы, торговавшие ломбардскими сукнами, не могли доставлять их в Тану, а из-за кризиса Таны они не были проданы и в Константинополе. Терпя убыток, их возвращали назад, в Венецию, и единственное, что Республика могла сделать, – отменить ввозные пошлины на эти возвращенные товары[87 - Так судьи поступили, например, с сукном, принадлежавшим купцу Джаноно Культрарио: ASV. Grazie, XI, f. 59r – 22/I 1346.]. Как отмечалось, Республика предприняла в 1344 и 1345 гг. особые дипломатические шаги, направив послов к папе с просьбой смягчить запрет торговать с мамлюкским Египтом, и к султану – с просьбой создать для венецианских купцов благоприятные условия. Оба посольства увенчались успехом, и в 1345 г. 2 больших торговых галеи отплыли в Александрию. Таким образом, почти сразу после кризиса в Тане начала проявляться тенденция венецианской политики к созданию альтернативных терминалов торговли с Востоком.

Послами Венеции в Орду были избраны Марко Рудзини и известный дипломат Джованни Стен. После заключения «унии» с Генуей поручение послам было изменено, и они отправились в Каффу. Они прибыли туда во второй половине августа 1344 г.[88 - ASV. SM, XXII, f. 58r-v (SMR, N 454; DVL, I. Р. 329–330) – 20/XI 1344; Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 270.], тут же послав двух братьев-миноритов за подорожными[89 - ASV. SM, XXIII, f. 10r (Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXIII (1345–1347) / A cura di F. Girardi. Venezia, 2004, далее – SMR, XXIII, N 70) – 26/V 1345; Morozzo Della Rocca R. Notizie… NN 1, 6.]. Сохранившиеся и опубликованные Р. Мороццо делла Рокка донесения этих венецианских послов позволяют детально реконструировать весь ход последующих событий и переговоров[90 - ASV. Secreta. Dispacci antichi di ambasciatori, rettori ed altre cariche e lettere antiche, B. 1, N 3 bis; ASV. Secreta, Miscellanea atti diplomatici e privati, 15, N 505. Публикация: Morozzo Della Rocca R. Notizie… N 1–10. Р. 277–295. Публикация Р. Мороццо делла Рокка, к сожалению, содержит большое число погрешностей и опечаток, что, подчас затрудняет понимание текста.]. 10 сентября минориты отправились к хану в сопровождении двух послов «Ратаны» (Аратны, султана Сиваса в Анатолии), выразившего согласие быть посредником между Джанибеком и христианами. Один из послов Аратны умер по пути, в Солхате, и вся миссия вновь вернулась в Каффу, ради получения более точных сведений о происходивших событиях. Венецианским послам удалось заручиться поддержкой как посланцев султана Сиваса, так и местного ордынского начальника, давшего нунциям письмо к хану. Стен в своем донесении Сенату сообщает также о желании купцов Солхата и всех местных татар поддерживать прерванные конфликтом мирные отношения. 26 сентября нунции вновь отправились в путь, а 1 октября отбыли из Солхата к ставке хана[91 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… N 1. Р. 277–279. Возможно, ради продолжения посольства султана Сиваса генуэзцы отправляли в Синоп галею, чтобы доставить оттуда некоего Ходжу Омара. Источник сообщает лишь о его дружеском расположении к итальянцам, но не называет его титула. Можно предполагать, что это был либо представитель Сивасского султаната Аратны, либо Синопского эмирата. См.: ibid. N 3. P. 278.].

К октябрю 1344 г., несмотря на продолжающуюся блокаду Каффы, ситуация смягчилась. Осада, видимо, была вскоре снята, а удачная вылазка генуэзцев заставила татар временно отступить от стен города[92 - Stellae Georgii et Iohannis. Annales Genuenses / A cura di G. Petti Balbi // RIS. T. XVII, parte 2. Bologna, 1975. P. 139; Nicephori Gregorae Byzantina historia… T. II. P. 686; Sorbelli A. La lotta tra Genova e Venezia per il predominio del Mediterraneo // Memorie della R. Accademia delle scienze dell’Istituto di Bologna. Classe di scienze morali, serie I, Sezione di scienze storico-flologiche. 1910–11. T. 5. P. 92–93.]. Венецианские послы в Каффе получали информацию об открытии торговых путей от Солхата к Поволжью, о прибытии в Сарай большого количества шелка, о специях в Ургенче, а также о благорасположении местных правителей и населения. Купцы Солхата (иудеи и армяне), доставившие эти сведения, видимо, продолжали в ограниченных масштабах поддерживать торговлю между Каффой и Солхатом. Кроме того, часть пленников смогла бежать от татар или уже была отпущена. Венецианские послы с достоверностью знали лишь о том, что Марино Бальби и его сын находились в заключении[93 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… N 4. P. 278–279.]. В любом случае, полного разрыва связей с Ордой не было, и на время создалась иллюзия возможного соглашения, к чему как венецианцы, так и генуэзцы, несомненно, стремились. Между тем, хан ввел эмбарго на торговлю с западноевропейцами, что касалось прежде всего снабжения Каффы зерном. Его в Каффе пока хватало, но прогноз роста цен был неутешительным. Хан собирал войско, готовясь к захвату Каффы, и намеревался с основной армией переправиться через Волгу.

Сообщения освободившихся из татарского плена генуэзцев, прибывших в Каффу в марте 1345 г., а также данные, собранные посланной для разведки генуэзской галетой, свидетельствовали о подготовки войска эмира Могул-буги к осаде города[94 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… Doc. N 7. P. 286. Вероятно, Могул-буга являлся в те годы беклербеком, т. е. главой в сословии военной знати Орды. См.: Трепавлов В. В. Беклербек в структуре монгольской и тюркской государственности // Золотоордынское обозрение. 2014. № 2 (4). С. 21–34; Сабитов Ж.-М. Эмиры Узбек-хана и Джанибек-хана // Золотоордынское обозрение. 2014. № 2 (4). С. 120–134.]. Эти сведения вскоре подтвердились. Весной 1345 г. войско Могул-буги обложило Каффу и пыталось – правда, безуспешно, – взять ее[95 - ASV. SM, XXIII, f. 25r (SMR, XXIII, N 215; DVL, I. P. 334) – 19/VII 1345.]. Для блокады Каффы с моря в портах Каламиты и Солдайи, а также на Северном Кавказе, в Зихии, татарами оснащался и флот численностью до 30 судов, включая 9 галей. Однако разведывательный рейд генуэзской галеи под командой Федерико Пиккамильо вдоль берегов «Готии» показал, что они были плохо оснащены и не представляли большой угрозы для Каффы. Гораздо большими неприятностями грозила продовольственная блокада. Как сообщил Пиккамильо, Херсон, откуда Каффа получала зерно морем, был по приказу хана оставлен жителями, чтобы зерно из его порта не поступало в Каффу[96 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… Doc. N 7. P. 288.]. В свою очередь, генуэзцы Каффы подготовили много небольших 20–60-весельных галиот для корсарских действий против татар вдоль крымского побережья, что вызывало определенную озабоченность у венецианских послов ввиду возможного обострения ситуации[97 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… Doc. N 8. P. 289–29/III 1345.]. Вместе с тем опасались совместных действий против Каффы Орды и Синопского эмирата. Дабы избежать неожиданного нападения известного своими пиратскими акциями эмира, генуэзцы отправили к Синопу разведывательную галиоту и готовились при необходимости послать весь свой флот для разгрома синопцев в море[98 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… Doc. N 9. P. 289–5/IV 1345.]. Эта угроза, видимо, не осуществилась.

Минориты-посыльные венецианских послов в Каффе побывали в ставке хана в Сарае, испрашивая у хана подорожных для послов. Долгое время, с октября по декабрь 1344 г. от них не было никаких известий и, наконец, прибыв в Солхат 26 декабря, они со смертным страхом сообщали послам в письме от 29 декабря лишь о факте своей поездки в Сарай, об отъезде оттуда 2 декабря и об отказе хана дать послам подорожные, обеща я рассказать все подробнее после прибытия в Каффу вместе с ханским послом к Аратне, отправлявшимся через Каффу. В другом письме минориты завуалированно написали о прямой угрозе Каффе и необходимости заботиться о ее защите, а также о смертельной опасности для послов ехать к хану. Венецианские послы отмечали, что причиной конфликта был не инцидент в Тане, начатый убийством Хаджи Омара (Acamar), а желание Джанибека захватить Каффу. Они предостерегали Синьорию от коварства хана, желавшего столкнуть две республики, и предполагали, что им не удастся заключить с ханом договор до конца июля, конца срока договора об унии с Генуей, советуя продлить этот договор до марта следующего года. Соглашение с ханом, по мнению послов, было бы возможно в двух случаях: если Каффа не будет взята, и тогда хан пошел бы на мирное урегулирование на их условиях, или если бы удалось до марта прийти к соглашению с ханом о передаче ему Каффы, освобождении всех пленных итальянцев, частичной или полной компенсации ущерба, и разрешении венецианцам торговать в Каффе, как это ранее делали генуэзцы. Если Синьория сочтет нужным, чтобы послы оставались в Каффе и далее стремились к переговорам с ханом, они предлагали, чтобы из Венеции была прислана галея, на которой они смогли бы отправиться к Тане, а оттуда – к хану, получив от него надежных заложников. Доставить это письмо Синьории должен был переводчик посольства некий Мартин, отправленный через Болгарию или Румынию. Очевидно, он справился с поручением – письмо дошло до адресатов[99 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… Doc. N 6. P. 281–285–26/I 1345.]. Весной 1345 г., однако, осада Каффы, как отмечалось выше, возобновилась[100 - Об этом также: ASV. Commemoriali, IV, f. 98r (I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2, IV, N 172) – 15/VIII 1345; Clеment VI (1342–1352). Lettres closes, patentes et curiales intеressant les pays autres que la France / Publiеs ou analysеes d’apr?s les registres du Vatican par E. Dеprez et G. Mollat. Paris, 1961. T. II. N 847. P. 107–108–18/XII 1345; Ioannis Cantacuzeni Historiarum libri IV / Ed. J. Schopen. Bonnae, 1832. Vol. 3. P. 192.].

Ситуация осложнялась плохим соблюдением договора между генуэзцами и венецианцами. Спор между правительствами Генуи и Венеции вызывало уже само определение статуса Каффы и правомерность включения ее в запретную для торговли с Ордой зону. Если генуэзцы считали Каффу территорией коммуны Генуи, то венецианцы указывали на договорный характер генуэзского поселения на татарской территории, уплате коммеркиев хану и наличие в Каффе ханских чиновников (тудуна и др.), обладавших правом суда над всеми жителями, кроме генуэзцев, и сбора, как и в Тане, традиционного 3 % коммеркия со всех товаров в пользу ханской казны[101 - ASV. SM, XXII, f. 58r-v (SMR, N 454) – 20/XI 1344; Morozzo Della Rocca R. Notizie… N 10. P. 291–292–22/X 1344.]. Сенату было известно, что 22 августа генуэзская галея отправлялась в Чембало с грузами сукна и сахара, 24 августа в Каффе был объявлен запрет на торговлю с Ордой. Между тем, Рудзини и Стен обнаружили, что генуэзская галера грузилась в Чембало и иных запрещенных местах[102 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 270; ASV. SM, XXII, f. 58r-v (SMR, XXII, N 454) – 20/XI 1344; ASV. SM, XXII, f. 72v (SMR, XXII, N 550) – 24/I 1345.]. Наиболее интенсивная торговля между Каффой и Ордой велась через Солхат, сансеры которого постоянно и беспрепятственно вели свои операции на рынке Каффы. Генуэзские суда перевозили в различные порты Орды, прежде всего – Азовского моря, сукно, хлопок, камлоты, закупая зерно, кожи, беличьи шкурки. Объяснения, что это делалось ради снабжения населения Перы и Каффы, не было принято венецианскими послами, ибо они установили факт вывоза продуктов не только в генуэзские фактории, но также в Трапезундскую империю и Византию. 22 октября 1344 г. венецианские послы выразили при свидетелях официальный протест по поводу нарушений условий договора консулу Каффы и послам генуэзской Коммуны в Каффе, не принятый генуэзцами[103 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… N 10. Р. 289–293.]. Убедившись в безнадежности предотвратить контрабандную торговлю генуэзцев с Ордой, послы предложили Синьории принять предложение генуэзцев для венецианских купцов торговать в Каффе, дабы не потерять вовсе своих позиций в этом регионе[104 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… N 5. Р. 279–281 – дек. 1344; N 8. P. 288–289 – 29/III 1345.]. Синьория направила в Геную 20 ноября нотария Главной курии Николино ди Фраганеско с подробными инструкциями[105 - ASV. SM, XXII, f. 58r-v (SMR, XXII, N 454) – 20/XI 1344.]. Долгое время Фраганеско не мог получить от генуэзцев никакого внятного ответа вследствие произошедшего там переворота[106 - ASV. SM, ХXII, 72v (SMR, XXII, N 550) – 24/I 1345. 23 декабря 1344 г. дож-пополар Симоне Бокканегро был вынужден сложить свои полномочия, и к власти в Генуе пришли нобили, выдвинувшие своим кандидатом Джованни ди Мурта, компромиссную фигуру между враждующими фракциями: Negri T. O. de. Storia di Genova. Firenze, 2003. P. 457–458. Оба дожа, заметим, были сторонниками соглашения с Венецией.]. Нунцию предписывалось добиваться от нового дожа Джованни ди Мурта письменных инструкций для генуэзцев Каффы прекратить торговлю с Ордой, которые, как предлагала Венеция, можно было бы отправить к месту назначения и с венецианскими, и с генуэзскими кораблями[107 - ASV. SM, ХXII, f. 73v (SMR, XXII, N 559) – 7/II 1345.]. Фраганеско получал добрые заверения, генуэзский дож соглашался с венецианскими предложениями по запрету торговли с Ордой, информировал Венецию о мерах по борьбе с пиратством, что одобрялось и поддерживалось Венецией[108 - ASV. SM, ХXII, f. 80r (SMR, XXII, N 605–606) – 4/III 1345; Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 270–271.]. 19 февраля 1345 г. Джованни ди Мурта отправил венецианскому дожу подробный ответ, извиняясь за его задержку, вызванную смутами в Генуе. Он выражал сожаления по поводу нарушений условий унии генуэзцами и направил предписания оффициалам Каффы с требованием произвести расследование и наказать виновных, подтвердив намерение Генуи незыблемо соблюдать соглашение об унии[109 - ASV. Commemoriali, IV, f. 77r-v (DVL, I, N 152. P. 287–289; I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2, I V, N 152; Desimoni C. Intorno alla impresa di MegolloLercari in Trebisonda, lettera di Bartolomeo Senarega a Giovanni Pontano // ASLSP. 1877–84. T. XIII, fasc. 3. Р. 534–536; Волков М. О соперничестве… N 4. С. 189–193, с русским переводом. Приводит, однако, неверную дату: 1344 г., следуя венецианскому календарю, начинавшему год с марта; Golubovich G. Biblioteca Biobibliografca della Terra Santa e dell» Oriente Francescano. T. I?. Quaracchi, 1913. P. 195–196).]. Эти заверения, впрочем, не были реализованы.

1 июля 1345 г. истекал срок действия заключенной унии. Реальных результатов она не дала, венецианские послы и к маю 1345 г. не попали в ставку хана, и Сенат связывал дальнейшее продление унии и совместные действия с новой ожидаемой информацией «из Романии»[110 - ASV. SM, XXIII, f. 7r (SMR, XXIII, N 39) – 19/V 1345.]. Между тем, генуэзцы продолжали товарообмен с татарами на Черном море, сбывая хлопок и ткани за зерно и шкуры. Кроме того, они посещали порты Азовского моря, извлекая из торговли там значительные выгоды и пользуясь тем, что хан смотрел сквозь пальцы на подобную практику, несмотря на формальный запрет («illeque funt furtive funt contra voluntatem domini Imperatoris»). Генуэзцы Каффы, как и генуэзское правительство, объясняли нарушения запрета невозможностью существования города без такого обмена, но открыто не поощряли торговли своих граждан в иных областях под юрисдикцией Орды, кроме Каффы. Венецианские послы в Каффе советовали своему правительству либо выйти из соглашения и разрешить гражданам Венеции торговать в Орде, дабы не стеснять себя односторонними ограничениями к их ущербу, либо требовать строгого исполнения запретов генуэзской стороной. Ожидая возможного соглашения с ханом, послы предлагали, чтобы венецианские купцы прибывали в Каффу и, в случае соглашения с ханом, отправились бы в его земли, а в случае провала переговоров – торговали бы в самой Каффе вместе с генуэзцами. В землях Северного Причерноморья было много зерна, но хан запрещал генуэзцам вывозить его, и те делали это тайно и воровским способом («de nocte et furtive»)[111 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… Doc. N 5. P. 279–281; N 6. P. 285.]. Генуэзцы Каффы, отвечая на формальный протест венецианских послов, обвиняли в таких же нарушениях венецианцев и направили соответствующий документ Синьории. Венецианские послы отрицали достоверность обвинений, сделанных в общем виде, и требовали точной спецификации проступков и нарушений[112 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… Doc. N 10. P. 293–295–22/X 1344; N 8. P. 288–29/III 1345.].

Генуэзцы, по свидетельству венецианских послов, были готовы к соглашению с татарами при условии оставления за ними Каффы и отпуска из плена генуэзских купцов. Что касается компенсаций за урон (обычное требование итальянских морских республик при конфликтах), то в этом случае такое требование даже не выдвигалось. Напротив, генуэзцы сами были готовы на подобную компенсацию татарам. В отличие от них, венецианские послы по инструкции Синьории и Сената не имели права заключать соглашения с ханом без возмещения имущества, захваченного у венецианцев, – в возможность чего они не верили, предлагая своему правительству продлить соглашение с генуэзцами и действовать с ними сообща. Сами они были готовы отправиться летом к хану морем через Тану, если Венеция пришлет в Каффу галею. Послы информировали Республику, что хотя в Ургенче было действительно много специй, торговые пути в «Срединной империи» были в плохом состоянии (очевидно, речь шла об уровне их безопасности)[113 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… Doc. N 7. P. 286–287. А. П. Григорьев в этой связи ошибочно полагает, что в мае 1345 г. венецианцы назначили 3 венецианских граждан для управления факторией в Тане. На самом деле в соответствующем постановлении Сената речь шла об избрании в Венеции комиссии из 5 членов тремя турами голосования для изучения ситуации вокруг Таны. См.: ASV. SM, XXIII, f. 8v (SMR, XXIII, N 59, DVL, I. P. 333) – 22/V 1345; Григорьев А. П., Григорьев В. П. Ярлык Джанибека от 1347 г. венецианским купцам Азова (Реконструкция содержания) // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. СПб., 1995. Вып. XV. C. 41; они же. Коллекция золотоордынских документов XIV века из Венеции. СПб., 2002. С. 83.].

Между тем, генуэзцы предложили венецианцам на равных с лигурийскими гражданами условиях участвовать в торговле в Каффе и продлить унию[114 - ASV. SM, XXIII, f. 7r (SMR, XXIII, N 39) – 19/V 1345; ibid., f. 8v (SMR, XXIII, N 59) – 22/V 1345; f. 10v (SMR, XXIII, N 76) – 31/V 1345; Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 27 1.]. 4 июня Венеция в принципе одобрила эти условия и решила направить в Геную для их конфирмации своего нунция. 2 июля для заключения договора был назначен и генуэзский синдик[115 - ASV. Commemoriali, IV, f. 86v (DVL, I, N 157. P. 299; I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2, I V, N 164).], а 21 июля – венецианский, Марко Дандоло, неоднократно выступавший с предложениями в Сенате по делам Таны[116 - ASV. Commemoriali, IV, f. 87r (DVL, I, N 157. P. 299 (публикация фрагмента); I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2, IV, N 167).]. При этом Республика св. Марка учитывала сообщения послов в Каффе и всю историю «унии», так и не приведшей к желаемому результату – совместному договору с ханом[117 - ASV. SM, XXIII, f. 11r-v (SMR, XXIII, N 81–83).]. 19 июля Сенат принял решение о продлении унии при условии свободной торговли венецианцев и генуэзцев в Каффе и в регионах Романии западнее Каффы, то есть вне владений Орды. В том же случае, если генуэзцы будут вести торговлю на территории Орды, то же автоматически разрешалось и венецианцам[118 - ASV. SM, XXIII, f. 25r (SMR, XXIII, N 215) – 4/VII 1345; ibid. f. 25v (SMR, XXIII, N 217) – 21/VII 1345: дополнение о праве венецианских купцов реализовать свои товары, оставшиеся в Каффе после истечения унии, свободно и без уплаты налога. В Сенате возникла дискуссия о том, можно ли считать единичные случаи торговли в Орде нарушением условий унии. Более жесткое решение об ограничении права послов трактовать это не было принято, но именно автор этого предложения, нобиль Марко Дандоло был назначен венецианским синдиком для подписания договора об унии. Утверждение условий заключения унии: ibid., f. 26r (SMR, XXIII, N 219) – 22/VII 1345.]. 22 июля синдиками двух коммун был подписан акт продления унии до 1 апреля 1346 (как ранее советовали послы в Каффе). В договоре предусматривался запрет одностороннего заключения мира с Джанибеком, без участия другой стороны, разрешалась торговля как генуэзцев, так и венецианцев в Каффе и западнее нее, но вне владений хана, венецианцам предоставлялось право беспошлинно торговать и пребывать в Каффе, арендовать там склады и помещения, а затем свободно вывезти закупленные товары и после истечения срока унии. Стороны договорились, что в Каффе будет венецианский консул для суда и надзора за венецианцами, а для разбора споров между венецианцами и генуэзцами создавалась особая согласительная комиссия. Нарушающим условия унии грозила конфискация имущества, а в случае невыполнения договора в целом виновная сторона должна была уплатить штраф 10 тысяч дукатов и возместить убытки с процентами[119 - ASV. Commemoriali, IV, f. 88r–89v (DVL, I, N 161. P. 300–305; Волков М. О соперничестве… N 6. C. 204–216; I Libri Commemoriali della Repubblica di Venezia. Regesti. T. 2, IV, N 169). Со стороны генуэзцев синдиками были Бенедетто да Финаморе и Коррадо ди Креденца, со стороны Венеции – Марко Дандоло.].

Для покрытия расходов Синьория вводила налог – коммеркий в 1,5 % со стоимости товаров для своих купцов, торговавших в Каффе[120 - ASV. SM, XXIII, f. 26v (SMR, XXIII, N 224) – 23/VII 1345.], предусматривая даже возможность захода конвоя галей «линии» в Каффу в 1345 г.[121 - ASV. SM, XXIII, f. 27r (SMR, XXIII, N 225) – 23/VII 1345.]

Ничего не добившись, венецианские послы вернулись в Венецию из Каффы летом 1346 г., затратив на свою миссию 25 месяцев, как значится в уникальном документе фонда Grazie. В этом постановлении было предусмотрено выплатить им по 30 сольди гроссов (15 дукатов) в месяц каждому за срок, превышающий первые 8 месяцев (за которые, по условиям, им причиталось по 300 дукатов, т. е. по 37,5 дукатов в месяц, если они не попадали в ставку хана)[122 - ASV. Grazie, XI, f. 93r – 5/VIII 1346. Между тем, в решении Сената о посольстве от 29 апреля 1344 г. предусматривалась выплата 3 лир гроссов (т. е. 30 дукатов) в месяц каждому на срок после первых 8 месяцев. Так как поездка в ставку не состоялась, можно было предполагать, что и в этом случае оклад сокращался вдвое, т. е. до 15 дукатов, что мы и видим реализованным в документе Grazie, где об этой выплате сказано еще как о милости, учитывающей трудности посольства и обиды, которые послы претерпели от татар (да и от генуэзцев, добавим мы): «… cum gravaminibus et infrmitatibus personarum suarum et cum obsidione, oppressione et insultibus Tartarorum aliisque multis in comodis et sinistris…». Ср.: ASV. SM, XXII, f. 20r (SMR, XXII, N 71).].

12 ноября, получив новые известия из Каффы, Сенат избрал комиссию трех «мудрых» и поручил им подготовить предложения до ближайшего понедельника (14 ноября)[123 - ASV. SM, XXIII, f. 40v (SMR, XXIII, N 338).]. По совету «мудрых» было принято решение отозвать послов до конца марта, когда кончался срок «унии» с генуэзцами, если не будет явной возможности мирного договора сторон с Джанибеком, на что, как считали, мало шансов[124 - ASV. SM, XXIII, f. 41r (SMR, XXIII, N 343) – 14/XI 1345; Morozzo Della Roc ca R. Noti zie… P. 272–273.].

Тем не менее, в апреле 1346 г. часть пленных венецианцев (или все они, кто не погиб еще от разразившейся чумы) смогла вернуться на родину, и Сенат поручил экстраординариям включить сведения об их потерях в общий список ущерба[125 - ASV. SM, XXIII, f. 50v (SMR, XXIII, N 472) – 19/IV 1346.]. Р. Мороццо делла Рокка предполагает, что вернулись все оставшиеся в живых – ибо позднейших требований о выдаче пленных Венеция не выдвигала. Это могло произойти и в результате обмена пленных после неудачной для татар осады Каффы[126 - Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 273–274.].

24 апреля 1347 г. Сенат снял запрет для венецианцев торговать зерном во владениях «императора Джанибека», что свидетельствовало как о достигнутых с правителями Орды договоренностях, так и о нужде Венеции в хлебе, доставляемом из Черного моря из-за большого недорода в Западной Европе[127 - ASV. SM, XXIV, f. 11r (Venezia-Senato. Deliberazioni miste. Registro XXIV (1347–1349) / A cura di E. Orlando. Venezia, 2007 (далее – SMR, XXIV), N 97) – 24/IV 1347; Morozzo Del la Rocca R. Notizie… P. 274. Сенат принимал в 1347 г. чрезвычайные меры по доставке зерна в Венецию из Южной Италии и из Константинополя ввиду непомерной дороговизны его в Венеции: ASV. SM, XXIV, f.3 2r–33r, 45r (SMR, XXIV, N 304–313, 410) – 22–23/VIII, 3/XI 1347.].

19 июня 1347 г. венецианский Сенат уже получил информацию о том, что генуэзцы заключили мир и соглашение с ханом Джанибеком[128 - ASV. SM, XXIV, f. 18v (SMR, XXIV, N 159); ASV. Senato, Sindicati, I, f. 48r – 13/VII 1347; Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 275.]. Еще 16 мая 1347 г. купец из Кандии сообщал об этом, информируя, что много судов направилось в Тану[129 - Lettere di mercanti a Pignol Zucchello… N 36; Morozzo Della Rocca R. Notizie… P. 274.] и произошло некоторое падение цен. Сенат решил не ждать, и уже 19 июня было принято решение о немедленной отправке двух послов в Орду. Их миссию должна была предварить посылка нунция из Константинополя за подорожными охранными грамотами. Выбрать нунция поручалось венецианскому байло в Константинополе. Послы должны были прибыть в Тану, Воспоро (Керчь) или другой пункт Азовского моря, где их ждал бы получивший подорожные нунций. Послы отправлялись «на перекладных»: до Рагузы – на одной из лигний, далее – на патрульной галее Гольфа вплоть до соединения с венецианским военным флотом на Леванте, участвовавшим в антитурецком крестовом походе, а затем – на специально отряженной капитаном этого флота галее до Таны или Воспоро. На кораблях, на которых путешествовали послы со скарбом и дарами, запрещалось перевозить товары, купцов или вообще посторонних лиц, под угрозой высокого штрафа, а экипаж, прибыв в Тану, не имел права выходить на берег. В состав посольства входили казначей-нотарий со слугой, священник, повар, 4 слуги и 2 оруженосца. Это была торжественная и представительная миссия, так и именуемая в самом постановлении Сената. Для покрытия ее расходов Сенат увеличил традиционно взимаемый в Тане налог с купцов на 65 %, доведя его до 1 % со стоимости товаров. Задача послов заключалась в возвращении конфискованных в Тане и на дорогах Золотой Орды товаров венецианцев, в восстановлении прежних привилегий венецианской торговли, прежде всего – льготных налогов (коммеркиев). Допускалось погашение венецианских потерь за счет передачи Республике поступлений от коммеркиев в ханскую казну и взаимная компенсация ущерба татар и венецианцев по договоренности. Более того, желая прочнее закрепиться в Приазовье перед лицом генуэзских соперников, Венеция просила хана о передаче ей еще одной фактории – Воспоро (Керчи), на которую давно уже с вожделением взирали венецианцы, понимая ее стратегическое значение в Керченском проливе. Ради достижения целей послам разрешалось закупить дары хану на сумму до 2000 дукатов[130 - ASV. SM, XXIV, f. 18v–19v (SMR, XXIV, N 159–172) – 19/VI 1347. 30 июня оклад послов был увеличен с 400 до 500 лир ад гросси и выплата продлена с 4 до 5 месяцев их службы. Кроме того, им была назначена премия в 100 дукатов в случае посещения хана: SM, XXIV, f. 24v (SMR, XXIV, N 235) – 30/VI 1347.].

Послами были избраны Джованни Квирини и Дзоффредо Морозини[131 - ASV. Senato, Sindicati, I, f. 48r – синдикат послам 13/VII 1347, предусматривающий также ведение переговоров о компенсации ущерба пострадавшим венецианцам.]. Дзоффредо Морозини был ранее избран патроном Арсенала. В виде исключения ему было дано разрешение занять должность патрона не через 3 дня после избрания, а после возвращения из Таны. Временно же его должность патрона Арcенала поручили исполнять его братьям Урсино или Пьетро[132 - ASV. MC, Spiritus, f. 156 (155) r – 15/V 1348.]. Послы должны были отправиться из Венеции 18 июля и по пути, прибыв в Константинополь, выполнить дипломатические поручения при дворе Иоанна VI Кантакузина и Иоанна V Палеолога. В самой же Тане им поручалось, уже как частным лицам, позаботиться о взыскании закупленного, но не доставленного венецианским купцам из-за кризиса Таны шелка[133 - ASV. SM, XXIV, f. 26r (SMR, XXIV, N 244–246) – 14/VII 1347.] и бумазеи[134 - ASV. SM, XXIV, f. 26v (SMR, XXIV, N 249) – 17/VII 1347.]. Переговоры обнадеживали, и для исчисления понесенных в Тане потерь (для последующих представлений хану о компенсации) Сенат создал специальную комиссию «мудрых»[135 - ASV. SM, XXIV, f. 115r (SMR, XXIV, N 995) – 27/I 1349.].

26 декабря 1347 г., наконец, хан Джанибек пожаловал венецианским послам алотамговый ярлык. Произошло это не в Тане, а в Гюлистане, на средней Волге, куда ханский двор, видимо, откочевал при эпидемии чумы. Полную реконструкцию текста, исходя из практики монгольской канцелярии, предприняли А.П. и В. П. Григорьевы[136 - Григорьев А.П., Григорьев В. П. Ярлык Джанибека от 1347 г. венецианским купцам Азова (Реконструкция содержания) // Историография и источниковедение истории стран Азии и Африки. СПб., 1995. Вып. XV. С. 36–83; они же. Коллекция… С. 78–121.].

Новый ярлык был дан в ответ на просьбы венецианской коммуны и ее заверения в осуждении виновника ссоры 1343 г. Хан простил обидчиков, предоставил им новую территорию, но повысил коммеркий с 3 до 5 % (редкий случай, когда венецианцы согласились с умалением ранее данной привилегии). Впервые четко определялась площадь предоставляемого участка: 100 на 70 пассов[137 - 1 венецианский пасс = 234,2 см (Schilbach E. Byzantinische Metrologie. M?nchen, 1970. S. 45). Площадь участка составляла, таким образом, 38 395 кв.м.]. Венецианцы получали отдельный от генуэзцев участок территории в Тане[138 - DVL, I, N 167. Р. 312.]. Большинство условий прежних пожалований подтверждалось (право отдельного проживания от генуэзцев и наличие собственной охраны, совместный суд консула и местного эмира-даруги в случае конфликта венецианцев и татар, освобождение от налогов на драгоценные металлы и фиксация портовых сборов и др.). Специально оговаривался запрет берегового права, а также отказ от применения репрессалий к родственникам виновных в финансовых и иных нарушениях. Венецианцы всегда настаивали на обязательстве хана не применять права марки к гражданам Республики, и в данном случае добились такого подтверждения. Важным условием, фиксирующим сложившиеся отношения, был оговоренный ханом запрет чинить ущерб мусульманским («сарацинским») купцам и паломникам на борту венецианских судов, а также в прибрежных портах. Вероятно, это отражало заинтересованность хана не только в поддержке хаджа в недавно мусульманизированной стране, но и в средиземноморской торговле с использованием венецианских судов. Еще одной мерой защиты местной торговли со стороны хана было введение непомерно высокой заградительной пошлины на покупку сырых шкур (50 и 40 % от стоимости, в зависимости от типа)[139 - DVL, I, N 167. P. 311–313.]