скачать книгу бесплатно
Полковник Магомед Джафаров
Сборник
Сборник составлен из материалов, освещающих жизненный путь полковника Магомеда Джафарова, одного из видных участников общественно–политических событий в Дагестане 1917–1921 гг. Архивные документы, воспоминания современников, письма, мемуары, фотографии, представленные дочерью офицера Э.М. Ануровой (Джафаровой), вызовут интерес у историков, политиков и у широкого круга читателей
Полковник Магомед Джафаров
(Сборник материалов)
Ответственный редактор
Хаджи Мурад Доного
От составителей
Целью подготовки сборника было издание ранее не издававшихся материалов, освещающих жизнь Магомеда Джафарова и его семьи. Практически все материалы, помещенные в сборнике документов, публикуются впервые. Хотя документы главным образом посвящены одной теме – жизнеописанию Магомеда Джафарова и его семьи, в них читатель также найдет интересные сведения об общественно-политической обстановке в Дагестане 1917–1919 годов.
Положение в Дагестане того времени менялось с поразительной быстротой: Горское правительство, диктатура Н. Тарковского, Бичерахов, турки, правительство М. Халилова, англичане, деникинцы… Центром политических страстей являлась Темир-Хан-Шура, представлявшая тогда своеобразную сцену, где происходили бурные общественно-политические события.
Документы настоящего сборника извлечены из следующих архивов: Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) ф. 400, Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГА РД) ф. 2 «Послужной список Магомеда Джафарова»), Рукописный фонд Дагестанского научного центра Российской академии наук (ДНЦ РАН) ф. 2, оп. 1, д. 146/1914 «Мемуары полковника Джафарова».
Публикуемые документы расположены в хронологическом порядке, что дает возможность проследить жизненный путь М. Джафарова.
Тексты документов сборника передаются в современной орфографии. Собственные имена, фамилии и географические названия в тексте документов приводятся по подлиннику.
Сборник снабжен научно-справочным аппаратом. Издание иллюстрировано документальными фотографиями, найденными в вышеперечисленных архивах и частных собраниях.
Безусловно, самым значимым материалом настоящего сборника являются «Мемуары полковника Джафарова», написанные им, по всей видимости, с 9 мая по 4 декабря 1933 года, когда он находился в махачкалинской тюрьме (хотя мемуары, как правило, пишутся на заслуженном отдыхе). Здесь, на принудительном «отдыхе», Джафарова допрашивали, предъявляя обвинение – «участие и руководство контрреволюционным движением в Дагестане в конце 1930 и в начале 1931 гг.». Допрашивал Джафарова начальник особого отдела Чумаков, чья фамилия приведена в конце «Мемуаров…».
«Мемуары…», отпечатанные на машинке, хранившиеся в личном деле заключенного Джафарова, были каким-то образом переданы в Рукописный отдел ДНЦ РАН. Отдельные экземпляры «Мемуаров…» имеются у ряда частных лиц, в том числе у дочери полковника.
«Мемуары…» – это ценный материал очевидца и участника событий в Дагестане 1917-1919 гг., живые зарисовки современника, человека незаурядного ума, храброго, гордого, независимого нрава. Учитывая, что писались они в тюрьме, автор, тем не менее, дает смелые характеристики персонажам и событиям. Детальное описание сцен, яркие характеристики персонажей, хронологическая последовательность событий, простой и доступный язык делают «Мемуары…» ценным документом по истории Дагестана рассматриваемого периода.
Значительную часть материалов настоящего сборника представила дочь полковника Э.М. Анурова (Джафарова). Это письма Джафарова жене и детям из мест заключения, фотографии, справки по месту работы отца, автобиография полковника, его докладная после выхода к красным, воспоминания самой Эльмиры Магомедовны и ее брата Георгия Михайловича (Аслан Гирея Магомедовича). Все эти документы бережно хранятся в семейном архиве, и издание их осуществлено благодаря инициативе Эльмиры Магомедовны.
Введение
Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года, приведшая к развалу Российской империи, явилась эпохальным событием в мировой истории. Тогда в стране впервые появились объективные предпосылки возможности приобретения государственных суверенитетов и независимости. Горская интеллигенция Северного Кавказа, стремясь использовать исторический шанс, предприняла конкретные меры к созданию суверенных государственных образований. Несмотря на это, представления о формах и способах подобных образований и их последующего функционирования, как свидетельствует история, среди горской политической элиты были крайне противоречивыми, если порой не полярными.
8 один из мартовских дней на многолюдном собрании горожан в Темир-Хан-Шуре после многочисленных речей и выступлений было решено вместо свергнутой царской власти, которую представлял генерал-губернатор области, создать новый орган правления.
9 марта 1917 г. в столице Дагестанской области был сформирован Временный областной исполнительный комитет под председательством инженера З. Темирханова, в который вошли такие известные представители данного региона, как Н. Тарковский, Д. Апашев, Н. Гоцинский, М.К. Дибиров, Г. Баммат, А. Гасанов, А. Далгат, М.М. Мавраев, М. Дахадаев, А. Тахо-Годи. В апреле в состав областного исполкома вошел прибывший из эмиграции Дж. Коркмасов, который возглавил «Земельный комитет».
6 апреля по решению образованного 9 марта 1917 г. в Тифлисе Особого закавказского комитета, представителями которого стали и депутаты Государственной думы, для управления Дагестаном был создан Особый комиссариат в составе И. Гайдарова, М. Далгата и представителя областного исполкома. Во все округа были назначены комиссары.
Областным комиссаром временного правительства стал И. Гайдаров, который вскоре под давлением членов «Социалистической группы» (подробней об этой группе читатель сможет прочитать далее. – Ред.) подал в отставку, а на его место был назначен приглашенный той же группой из Владикавказа Б. Шаханов. Но и он к осени того же года по болезни сложил свои полномочия. Временным Областным комиссаром избирается инженер З. Темирханов, а за ним (до февраля 1918 г.) отмежевавшийся к тому времени от своих ранних революционных убеждений С. Куваршалов.
Чуть позже уже накануне Октябрьского переворота в Петрограде председателем Временного областного исполкома становится Дж. Коркмасов.
В мае 1917 года с возвращением Дж. Коркмасова из эмиграции связано создание «Социалистической группы». Он стал ее идейным вдохновителем, первым и бессменным председателем до 16 февраля 1919 года. О создании этой организации, первоначально названной «Объединенный комитет СД и СР», появились сообщения в газетах. В нее вошла та часть дагестанской политической элиты, которая уже собственно сформировалась и действовала в Дагестане под другими названиями в 1903–1906 гг. Относилась она к левому крылу национального движения. В нее вошли М. Дахадаев, С. Габиев, А. Тахо-Годи, М. Хизроев, А. Зульпукаров, Ковалев и др.
К маю 1917 года относится образование группы революционно (пробольшевистски) настроенных студентов в г. Порт-Петровске, которая называлась агитационно-просветительским бюро (ДПАБ), и руководил ею У. Буйнакский.
Параллельно с этим в Порт-Петровске, Дербенте, Темир-Хан-Шуре, Кизляре, в местах расположения воинских частей (Хасавюрте, Чирюрте, Дешлагаре, Хунзахе, Гунибе, Кумухе, Ботлихе, Ахты), в аулах Кайтаго-Табасаранского и Кюринского округов возникли Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
В это же время в Темир-Хан-Шуре была создана партия «Джамиат уль-исламие» («Исламское общество») во главе с Агарагимом Кади, а в сентябре 1917 года на ее базе сформировался Дагестанский национальный комитет (Милликомитет) под началом М.К. Дибирова (затем его сменил Д. Апашев). Милликомитет подчинялся Союзу объединенных горцев Кавказа (в него вошли Кабарда, Осетия, Чечня, Ингушетия, Черкесия, Карачай, Дагестан), и в сентябре 1917 года на 2-м съезде горцев он был провозглашен «полномочным правительством», независимым от России.
Радикально настроенные представители мусульманского духовенства развернули пропаганду за учреждение имамата, одним из самых активных проповедников которого был Узун Хаджи. Однако он не был ни состоятельным, ни ученым человеком. Претендовать на имамство Узун Хаджи не мог, и поэтому он стал поддерживать Нажмуддина Гоцинского, пользовавшегося широкой известностью как ученый-арабист.
6 августа 1917 года через «земельный комитет» Исполкома был созван областной крестьянский съезд. Он прошел под председательством Дж. Коркмасова и провозгласил о переходе земель в руки крестьян.
В начале января 1918 года в дни работы съезда, организованного Временным областным исполкомом, в Темир-Хан-Шуру, демонстрируя силу, вошел вооруженный отряд Н. Гоцинского и Узун Хаджи. Этим они продемонстрировали несогласие с развивающимся под влиянием «Социалистической группы» и солидарно действовавших с ними представителей агитационно–просветительского бюро направлением, которое мешало или шло вразрез с их взглядами на видение формы правления в Дагестане в виде имамата.
Однако население города и большинство участников съезда выразили крайнее недовольство подобным вторжением, и отряд Гоцинского вскоре был вынужден покинуть город.
В плоскостной части Дагестана борьба за советскую власть развивалась успешно, но в такой короткий срок осуществить все намеченные преобразования полностью не удалось. В основном все эти нововведения осуществлялись под влиянием «Социалистической группы», лидеры которой к тому времени, пользуясь популярностью и влиянием, заняли место во властных структурах. Против них выступили представители Милликомитета, входившие в состав областного Исполкома. Они опирались на части 1-го и 2-го конных полков, рассредоточившихся по всей территории Дагестана, преимущественно плоскостного, под командованием Н. Тарковского и Х. Арацханова.
В марте 1918 года ими при поддержке имамовских отрядов был взят город Порт-Петровск, и красным отрядам во главе с У. Буйнакским пришлось эвакуироваться морем в Астрахань и Баку. (Коркмасова и Дахадаева в это время не было в Дагестане. Первый был на Тереке, представляя от имени «Социалистической группы» народы Дагестана на II съезде народов Терека и занимаясь решением вопроса о возвращении многотысячной баранты, угнанной из Дагестана чеченцами и казаками; а второй находился в Закавказье).
20 апреля после ожесточенных боев в Порт-Петровске вновь была установлена советская власть с помощью бакинского и астраханского отрядов. 24 апреля власть Советов была восстановлена в Дербенте, а 1 мая отряды красных частей заняли Темир-Хан-Шуру. 2 мая 1918 г. создается Областной Военно-революционный комитет, а вместе с ним и Темир-Хан-Шуринский совет, который возглавил Дж. Коркмасов. В состав совета вошли все представители «Социалистической группы».
В июле 1918 года прошел Первый съезд Советов Дагестана. Был создан Областной исполком Советов, председателем которого также стал Дж. Коркмасов, а остальные члены «Социалистической группы» заняли практически все ключевые посты: Дахадаев, Габиев, Тахо-Годи, Зульпукаров, Хизроев, Ковалев и др. Исключение составил У. Буйнакский (руководитель ДПАБ), ставший заместителем председателя Областного Исполкома Советов.
Дагестанский областной исполком Советов впервые выразил свою солидарность и признал все декреты, провозглашенные РСФСР, и закрепленные итоги и опыт советского строительства в первой Советской Конституции, принятой на V Всероссийском съезде Советов также в июле 1918 года в Москве.
Тем не менее, положение в Дагестане оставалось крайне напряженным.
В конце мая 1918 года противники советской власти созвали в Гунибе народный съезд, который объявил мобилизацию в отряды для развертывания боевых действий против революционных войск под командованием М. Дахадаева.
2 августа 1918 года город Дербент был занят корпусом Л. Бичерахова, прибывшим со стороны Баку. Отрезав от направления на Владикавказ, блокировав город с моря действиями военных ко ра блей, он овладел Порт-Петровском 2 сентября, а 19 сентября – Темир-Хан-Шу рой.
К сентябрю 1918 г. по просьбе Горского правительства, сформированного 11 мая 1918 г. в Тифлисе, в целях обособления горских народов Кавказа и отторжения их от Советской России в Дагестан прибыла турецкая дивизия под командованием Ю. Иззет паши.
В октябре турки выбили бичераховцев из Дербента, затем овладели Порт-Петровском и далее – Темир-Хан-Шурой, где в ноябре, теперь уже на территории Дагестана, Горское правительство возобновило свою деятельность.
Однако вскоре английское командование потребовало от турков покинуть Кавказ. В Темир-Хан-Шуре расположилась английская военная миссия во главе с полковником Роуландсоном. Военные формирования англичан находились в Дагестане вплоть до прибытия туда деникинских частей.
16 февраля 1919 г. советский актив собрал все революционные силы на подпольную конференцию в Кумтуркале, на которой Коркмасов, выразив полную солидарность с решениями III Интернационала, заявил о самороспуске «Социалистической группы», предложив ее членам индивидуально определиться в партийном порядке. Председателем созданного областного комитета РКП (б) стал Буйнакский.
На этой же конференции был создан Военный Совет Республики как орган советской власти, которому передавалась вся полнота власти. Его председателем стал Коркмасов.
В мае 1919 года части Добровольческой армии под командой генерала Ляхова, перед которым Деникин поставил задачу «умиротворить горцев» и «вновь приобщить край к русской государственности», с севера наступали на Дагестан. Деникинское командование не признало Горское правительство. 24 мая Горский парламент был распущен, и было сформировано Временное правительство Дагестана во главе с генералом Халиловым.
Захватив Порт-Петровск, деникинцы оккупировали Темир-Хан-Шуру. Популярный лидер горцев Али Хаджи Акушинский предъявил деникинскому командованию ультиматум: очистить Дагестан. После того как ультиматум был отвергнут, повстанческие силы горцев перешли в наступление. Военный Совет, сформировав повстанческие части в Левашах, повел наступление на Темир-Хан-Шуру, однако повстанцы потерпели поражение – части Халилова были лучше подготовлены, экипированы и вооружены.
В сентябре 1919 года решением Кавбюро ЦК была создана горская секция как высший орган власти для восстановления советской власти в Дагестане. Ее возглавили Д. Коркмасов, П. Ковалев, М. Далгат. Тогда же в Баку по решению Кавбюро ЦК состоялось партийное совещание, на котором был избран новый Даг. Обком (председатель Д. Коркмасов). По решению Даг. Обкома все действия немедленно переносились в Дагестан для руководства организацией восстания в тылу Деникина.
В октябре 1919 года создается Совет обороны Северного Кавказа и Дагестана, руководивший борьбой горцев против деникинской оккупации. Восстание охватило настолько значительную территорию, что Деникин вынужден был в самый кульминационный момент, когда его части уже стояли под Москвой, перебросить в Дагестан лучшие части с Царицынского фронта, в том числе и дивизию Эрдели.
Во второй половине марта повстанческая армия Свободы перешла в наступление. 20 марта 1920 года была занята Темир-Хан-Шура, 25 марта – Дербент, и 30 марта – Порт-Петровск.
2 апреля в Дагестан вошел экспедиционный конный корпус ХI Красной Армии под командованием Смирнова.
11 апреля Совет Обороны Северного Кавказа и Дагестана в связи с повсеместной советизацией и созданием уже республиканских ревкомов по Северному Кавказу прекратил свою деятельность, образовав Даг. ревком. Его председателем стал Дж. Коркмасов.
28 апреля 1920 года временный ревком Азербайджана во главе с Н. Наримановым, захватив власть в Баку и низвергнув муссаватское правительство, провозгласил Азербайджан независимой Советской республикой. Не имея никаких возможностей эту власть удержать, группа азербайджанских коммунистов, входящих в состав ВРК Азербайджана, обратилась с телеграммой к Ленину о вступлении в братский Союз с РСФСР и немедленном оказании военной помощи. Эта помощь, по указанию Советского правительства, возлагалась на заблаговременно подготовленные и сосредоточенные приказом командующего Кавказским фронтом Тухачевским и члена РВС Орджоникидзе, находившихся тогда в Порт-Петровске, вдоль западного побережья Каспийского моря, всех наличных сил ХХ и ХI армий и морским десантом силами Каспфлота под командованием Роскольникова. Ближайшей целью операции ко времени сосредоточения всех сил в районе Дербента было овладение Баку.
С 1 по 9 сентября в Баку прошел первый съезд Советов народов Востока под эгидой Исполкома Коминтерна и ЦК РКП (б). Был образован «Совет пропаганды и действия на Востоке», в задачи которого входила дальнейшая революционизация народов востока. В это же время в Тифлисе состоялось совещание лидеров II Интернационала. Это происходило на фоне общей активизации стран Антанты, объединяющих действия нескольких западно-европейских государств против Советской республики; предполагалась высадка десанта Врангеля на Кубани и Черноморье.
Поддержанные Антантой, активизировали свою деятельность Грузинское (меньшевисткое) и Армянское (дашнакское) правительства демократических республик, провозгласивших свою независимость еще в 1918 году и находящихся с Россией в отношениях, сформированных на основе двухсторонних отношений этих стран.
В условиях продолжавшейся тенденции советизации Кавказа и усиления распространения ЦК РКП(б) своего абсолютизма на эти республики, ими предпринимались активные действия в поисках возможностей, связанных с получением эффективной поддержки со стороны стран Антанты.
В октябре-ноябре 1920 года советизация ширилась по всему Северному Кавказу. В преддверии готовящихся к проведению чрезвычайных съездов народов Дагестана и Терека, связанных с образованием, а затем и конституционном закреплении новых государственных образований, вспыхнул антисоветский мятеж во главе с Нажмуддином Гоцинским, ставшим политическим лидером восстания.
Сразу же после совещания лидеров II Интернационала в Тифлисе отряды из числа приверженцев Гоцинского, организованные в Грузии, вооруженные на ее территории, перешли границу и, почти не встречая сопротивления, двинулись в глубь Дагестана.
К декабрю 1920 г. в руках восставших находилась значительная территория от Гуниба и Кумуха до Главного Кавказского хребта и северо-западной части Дагестана.
На горском съезде в Левашах командирами партизанских отрядов был поднят вопрос о предоставлении им возможности самим «разобраться» с повстанцами. В то же время неумолимо заработала военная машина Красной армии. Отрядами красных партизан и подразделениями Красной армии повстанцы были отброшены к границам Грузии.
Однако идейные и классовые противоречия не исчезли. Не скоро еще наступит то время, когда эта человеконенавистническая теория, раздутая партией большевиков в борьбе за власть, поддерживавшая этот костер, пламя которого, как стихийное бедствие, уже в мирное время поедало даже невинных единомышленников и привело к неисчислимым трагическим последствиям, исчезнет, как химера.
В этом калейдоскопе событий принимал участие и выходец из аула Кудали Дагестанской области полковник императорской Российской армии Магомед Джафаров.
Блестящий офицер, герой Первой мировой войны, талантливый военный специалист, он прибыл в Дагестан в сложное время установившегося двоевластия в России. Джафаров стал во главе Дагестанского конного полка, тогда, пожалуй, единственно солидной и наиболее организованной военной структуры в крае.
В той сложной и противоречивой обстановке верх чаще брали человеческие симпатии этого благородного человека. Его воинское формирование приковывало внимание многих лидеров политических партий и групп. Но вместе с тем Джафаров, как человек чести, был верен своим принципам. Как истинному сыну своего народа, бесконечно любящему Дагестан, ему претило то или иное внутреннее противоборство среди своего немногочисленного народа.
Находясь в самой гуще событий, полковник Джафаров оставил нам подробные описания конкретных обстоятельств и отдельные заметки, являющиеся бесценными свидетельствами того времени, помогающие нам сегодня лучше понять и сформировать свое представление и отношение к тем или иным событиям, сделать выводы о том или ином образе, понять внутренний мир конкретной исторической личности.
Вспоминая о встрече с Коркмасовым и Хизроевым на петровском вокзале летом 1917 г., он, например, сообщал: «Февральская революция захватила меня на фронте. На вокзале из Петровска в Шуру никто меня, кроме жены, не встретил. Перед отъездом из Петровска в Шуру на вокзале встретил Коркмасова и Хизроева… За завтраком разговорились о текущих событиях, о революции. Деталей разговора теперь уже не помню, но хорошо сохранились в памяти слова Коркмасова, что он видал много революций, знает их по описаниям, но того, что в России происходит, он нигде не видел и считает это недопустимым. Как дагестанец, сказал он, я поспешил сюда, чтобы по мере сил помешать разгулу безобразий и извращений».
Этот факт – наглядное доказательство того, что Коркмасовым и его друзьями и соратниками Дахадаевым, Хизроевым, Тахо-Годи, Ковалевым, Зульпукаровым двигала не какая-то отдельно взятая пресловутая партийность или идейность, а осознание необходимости быть полезными своему народу.
Не менее интересные беспристрастные факты он сообщает нам об одной из центральных политических фигур в Дагестане, каковой являлся Н. Гоцинский. Рассказывая о нем и о его семье, он во многом разрушает, казалось бы, устоявшиеся стереотипы и представления.
Всем хорошо известна книга А. Тахо-Годи «Революция и контрреволюция в Дагестане», являющаяся по всеобщей оценке специалистов энциклопедией гражданской войны.
Представляется, что взгляд Джафарова на эти же события под несколько иным углом зрения не менее ценен. Благодаря его повествованию нам легче во всей совокупности данных будет разобраться в сложных и противоречивых, героических и трагических страницах нашей отечественной истории.
Оставаясь дагестанцем, он хотел остаться и вне политики. Его колеблющиеся политические симпатии и взгляды, к которым, возможно, он как военный и не стремился, скорее, и явились определяющими в бурно меняющейся политической жизни того времени.
Однако, возможно, что именно благодаря этим его качествам не пролилась большая, чем та, которая имела место, кровь в Дагестане.
Весь его жизненный путь и конец свидетельствуют о его любви к людям, за которых он, не страшась, вступался, даже находясь уже в советских застенках.
Анатолий Коркмасов
Хаджи Мурад Доного
Судьба
Биографический очерк
3 ноября 1937 года. Сиблаг. Сусловское отделение. На приказ «Лицом к стене!» из 17-ти заключенных, приведенных на казнь, один не повернулся. Повторному приказу он также не подчинился, после чего раздался залп. Так был расстрелян полковник российской армии, дагестанец Магомед (Магома) Джафаров.
Он родился 1 апреля 1884 году в сел. Кудали Гунибского округа в семье царского офицера Джафара Хаджи, чей отец служил наибом у имама Шамиля. В 1890 году двоих своих сыновей – одногодок Магомеда и Шапи (у Джафара Хаджи была большая семья: 3 жены и 9 детей) – отец определил в Темир-Хан-Шуринское реальное училище. Завершив учебу, Магомед Джафаров поступает всадником-добровольцем во 2-й Дагестанский конный полк, и уже 2 декабря 1905 г. «За отличия в делах с японцами» он был награжден знаком Военного ордена (Георгиевский крест) 4 степе ни. По окончании войны Джафаров командирован в Елисаветградское кавалерийское училище, куда был зачислен юнкером. Училище он окончил в 1907 году, и в чине хорунжего был назначен в 1-й Нерчинский полк Забайкальского казачьего войска. С началом Первой мировой войны М. Джафаров переводится в 1-й Дагестанский конный полк. Сохранился его наградной лист, датированный 25 мая 1915 года, согласно которому «поручик Конно-Дагестанского полка Маго мед Джафаров», занимавший должность начальника конвоя при командире 3-го Кавказского армейского корпуса гене рале В.И. Ирманове, представлялся к ордену Св. Анны 2 ст. с мечами. До этого он уже имел 4 ордена: Св. Анны 4 ст. с надписью «За храбрость» (1915), Св. Анны 3 ст. с мечами и бантом (1914), Св. Станислава 2 ст. с мечами (1914), Св. Владимира 4 ст. с мечами и бантом (1915). Затем было Георгиевское оружие, другие награды, чин полковника, блестящая карьера.
Со своей будущей супругой Еленой Ивановной Гогоберидзе Джафаров по знакомился в Темир-Хан-Шуре, где было свое маленькое светское общество, по тем временам весьма цивилизованное. В те времена на Кавказе было немало сосланных вольнодумцев, как военных, так и штатских, что, безусловно, влияло на жизнь и взгляды Шуринского общества. Общение в том обществе складывалось по интересам и по принадлежности к тому или иному классу.
М. Джафаров хорошо знал Н. Тарковского, Н. Гоцинского, Д. Коркмасова, М. Дахадаева и многих других известных деятелей того времени. Каждая группировка старалась привлечь образованного кадрового офицера на свою сторону, ценя его военные знания и личные качества.
Революция 1917 года внесла смятение в жизнь многих в России, в том числе и в жизнь полковника М. Джафарова.
Полковник наотрез отказался от приглашений М. Дахадаева и Д. Коркмасова к сотрудничеству. Он не воспринимал всерьез Горское правительство, правительство гене рала М. Халилова, с сомнением принял приглашение Н. Гоцинского к борьбе против большевиков и потом отошел от него.
После ухода турок из Дагестана (декабрь 1918) распоряжением Горско го правительства Джафаров был назначен губернатором и командующим войсками Чечни. К тому времени Грозный был уже занят Добровольческой армией, а дальнейшее продвижение ее в глубь Чечни было приостановлено. Виной ему был полковник Джафаров, который дал бой деникинцам. Антон Иванович Деникин плохо скрывал раздражение при встрече на переговорах с кудалинцем, высказав ему: «…По Вас, Джафаров, плачет веревка». Со своей стороны добровольцы предлагали полковнику должность правителя Чечни, от которой тот от казался.
После отставки Горского правительства (май 1919) Джафаров – командир 1-го Дагестанского конного полка, воюет на царицынском фронте, сохранив полк, приводит его в Дагестан.
Джафарова ценили. Известно, напри мер, что глава английской миссии на Северном Кавказе полковник Роуландсон предлагал Кудалинцу уехать с ним в Индию, где обещал хорошую военную должность. Как бы сложилась судьба блестящего российского офицера, воспользуйся он этим предложением? Но Джафаров считал, что не имеет права покинуть Дагестан в это тяжелое смутное время.
«По уходу Доброармии и установлению в Дагестане Советской власти я все время жил в горах и никуда не вы езжал, хотя и имел возможность, как и мои сослуживцы, уехать в Грузию, – пи сал позже Джафаров в докладной советским властям. – Уговоры населения не дали мне возможность выехать» (Докладная полковника М. Джафарова. Частное собрание). Джафаров вынужден был принять предложение Н. Гоцинского и К. Алиханова об участии в восстании, да и его непринятие советской власти сыграло свою роль. Он участвовал в операциях у Карадахского моста, в Гоцатле, у Аракани, Ботлиха, в Гигатле, Гоцалухе, в Андийском округе, Гергебиле. «Среди главарей дагестанского восстания [он] был наиболее знающий военное дело, и поэтому командовал всеми вооруженными силами повстанцев», – та кую характеристику Джафарову давал начальник дивизии А. Тодорский, участник боевых событий (Тодорский А. Красная армия в горах. М., 1924. С. 54).
Затем началось отступление. За го лову Джафарова большевики обещали большое вознаграждение, а потом ре шили арестовать его жену Елену Ивановну с сестрой. Их погнали в Петровск, а оттуда в бакинскую тюрьму. Там молодых женщин заставляли мыть полы в камерах, где расстреливали офицеров и других «врагов революции». Коммунисты действовали грамотно. Узнав об аресте жены, Джафаров тайно прибыл в Темир-Хан-Шуру и явился в ЧК. Его не расстреляли и не посадили в тюрьму благодаря вмешательству М. Хизроева. Он представил Джафарова председателю Реввоенкома Н. Подвойскому как очень способного военного и поручился за его лояльность советской власти. Н. Подвойский поверил полковнику и вывез его из Дагестана в Москву. Шел 1921-й год.
Георгиевский кавалер Магомед Джафаров.
Сначала все складывалось неплохо. По рекомендации Н.И. Подвойского М. Джафаров работал преподавателем при Главной военной школе физического образования трудящихся. Был членом Комиссии по переводу войск на милиционную систему и др. Об этом подробно изложено в его автобиографии. В течение 1922–1932 гг. периодически оставался без работы. Зачастую ем у припоминали «белогвардейское прошлое». Единожды отказавшись от противостояния с советской властью, М. Джафаров хотел иметь такую работу, где бы пригодились его знания, быть полезным семье и обществу. Но, увы, времена были трудные.
В 1931 году Джафаров арестован в Казахстане, где работал бракером по приемке лошадей для Наркомторга СССР, и осужден по ст. 109 сроком на 4,5 года, но был выпущен досрочно «за хорошую работу и примерное поведение».
В конце 1932 года он вернулся в Москву и был принят на работу вольнонаемным инспектором транспортного отдела Дмитлага ОГПУ.
Из воспоминаний дочери Джафарова Эльмиры:
«В период с ноября 1932 по февраль 1933 года 2-3 раза в месяц за отцом приезжала машина, его отвозили на Лубянку и поздно ночью привозили до мой. Оттуда он возвращался крайне рас строенным, и однажды сказал брату, что его скоро арестуют. На Лубянке с ним вел разговор Ягода, предлагавший ему выехать на нелегальную работу в Польшу, где в то время находились Хан Аварский (представитель и родственник Нажмуддина Гоцинского. – Д.X.М.) и многие бывшие царские офицеры, которых отец хорошо знал. Ягода сказал, что ему известно о трудностях и нужде семьи, и в случае согласия отца обещал хорошее обеспечение. Отец ответил отказом, и Ягода со злобой сказал ему: “Поду майте, Джафаров, я даю Вам срок или сгною Вас, у меня есть на это силы”» (Частное собрание).
В марте 1932 г. Джафарова арестовали, затем отправили в Дагестан, где ему было предъявлено обвинение в участии и руководстве контрреволюционным движением в Дагестане в конце 1930 – начале 1931 гг., т. е. в период, когда он был в командировке в Казах стане, сидел там в тюрьме и ни с кем из дагестанцев не встречался и не переписывался.
Постановлением Тройки при ОГПУ СКК ДАССР от 13 ноября 1933 г. Джафаров был осужден по ст. 58–2 УК РСФСР и приговорен к 10 годам лишения свободы и отправлен этапом в Сусловское отделение Сиблага ОГПУ.
В письмах из лагеря с 1933 по 1937 гг. Джафаров ходатайствовал в высшие инстанции об освобождении, заявлял о своей невиновности. Пожелтевшие листки писем, бережно хранимые младшей дочерью полковника, фотографии, справка о реабилитации – вот и вся жизнь.
«Мой двоюродный брат со стороны отца Башир Магомедович Пиртузилов скрупулезно изучил все доку менты, касающиеся обвинения отца, подготовил аргументированное прошение о реабилитации, – рассказывает Э.М. Джафарова. – Постановлением Президиума Верховного суда ДАССР от 30.11.1979 г. постановление Тройки от 13.11.1933 г. в отношении М. Джафарова было отменено, и дело против него производством прекращено за недоказанностью обвинения. Мне жаль, что судьба моих родителей сложилась так неудачно. Но и судьба страны была тоже нелегка. Принимая все, как есть, самое основное – это честь и достоинство, что было основой семьи, и насколько мне удавалось, я этому следовала» (Частное собрание).
И все-таки Джафарову «повезло». В неволе над ним не издевались и не унижали его достоинство. Тогда как его близкие друзья Муслим Атаев, Гамид Далгат и другие, связавшие свои судьбы с большевизмом, награжденные советской властью боевыми орденами, были арестованы и погибли в тюрьме от пыток в страшных мучениях.
Магомед Джафаров. Полковник Российской императорской армии. У него была сложная судьба и сложный характер. Последнее, вероятно, и определяло первое.
