скачать книгу бесплатно
Хотел их к совести призвать.
«Вот вы тут всё поразобрали:
Заводы, земли, рудники…
И нефтескважин нахватали.
Всё ж годы ваши коротки.
Вам бы подумать о народе,
Его судьбе. Но вам всё мало!»
И вдруг в угрюмой тишине
Раздалось: «Ты прав, решала,
То царь холопам даст свободу,
И дров наломано немало.
То партия, “всё для народа”,
Что долго жить нам приказала.
А годы “с битой” все ушли.
И время нынче намекает,
Что душ по триста крепостных
Для наших нужд не помешает».
Попутчик выдохнул тоскливо,
Мол, спокон веку всё не так.
Желанья пользы для России
В ней превращают в кавардак.
«Не в том, – добавил, – закавыка,
Что бедный сытость не нашёл.
Проблема в тех, кто у корыта:
Нажраться сложно». И сошёл.
Позорище!
Не забудем года, что овеяны стягами.
Собирали всем миром на храмы мы
Да на памятники и арки победные,
Что добыли для нас отцы с дедами.
Честь по чести тогда – дело ж общее.
Побираться в Руси не то поприще.
Но вот время пришло и взяло перевес,
Что к заботе больных даже брод исчез.
Что же ты, государства величие,
К сироте, к старику с безразличием?
На протезы, лекарства детям мы
Собираем теперь эсэмэсками!
Где же ты, государство с тронами?
Наступаем на грабли те снова мы?
Ты детей, стариков взгляд поищи!
Когда ж кончится это позорище?
Отмывается всё, что награблено.
И опять разъяснять надо граблями,
Как народ уважать свой, заботиться…
Вот и арок тогда всем захочется.
Серьёзный разговор
Неумолимо идёт прогресс по планете,
Всё меняется быстро, а солнце светит…
Как и раньше, в три года как ответить,
Откуда берутся на свет они, дети?
Жизнь меняет людей, делит на классы,
Привычным становится слово «статус».
В саду, на площадке, всерьёз толковали,
Где их нашли мамы и папы, когда искали.
– У нас, – рассказывал Коля, – есть свой
Интернет-магазин, стоит на Тверской,
Заходите. На прилавках чего только нету!
Там папа скачал меня с интернета!
– А в нашей семье – магазины, бригады,
У нас овощей тех!.. Приходите, мы рады!
Я маму не вижу, – выдохнул Федя грустно. —
А нашли меня в поле, в свежей капусте.
– Мы – сеть птицефабрик вокруг столицы, —
Катя сказала. – Всех обеспечиваем птицей.
А как я появилась, не тайна. Все знают:
Меня принёс в клюве, в пелёнках, аист.
– Нет магазинов и фабрик, как ни печально, —
Ваня вздохнул. – Бедные очень мы, реально,
Но папа очень хотел, чтоб здесь я бегал,
Он взял инструмент и сам меня сделал!
Толковали ещё про жизнь, про причины…
К саду няни на трёх подкатили машинах.
Умчались все быстро, дверьми захлопав.
Домой Ваня сам, один пешком топал…
Палач
Жизнь свою он доживал,
Не веря в чёрта с Богом.
Не потому, что повидал
Он в ней чего-то много.
В людей не верил никогда.
Людишки – мусор грудой.
Уверен был: когда умрёт,
Там – ничего не будет.
Вот наступил его черёд
Отсюда без дебатов.
Чтоб рыть могилу для него,
Точились три лопаты.
Всплыл в памяти один расстрел
В овраге за дорогой,
Святой отец тогда спросил:
«За что, побойся Бога?»
Палить в наперсные кресты
Не я – другие смогут.
То, батюшка, не за грехи,
Таких, как ты, здесь много.
Кто тут святой, а кто не прав —
В том не моя забота.
Приказано стрелять в упор —
Такая вот работа.
Когда дорогой на погост
Везли днём без помина,
Душа средь белых облаков
Плыла на небе синем.
За катафалком ни-ко-го!
Лишь пыль в бурьян ложилась.
Да облака, свернув клубком,
Вслед дождиком пролились.
Почётный погост
Из века в век, из года в год
Мы снедь раздаём и надежду в дорогу.
Нам злые слова, что мы неправы?,
Будто сын, не любимый Богом.
Как так, умудряясь из раза в раз
Столь людей положив за брата,
От злобных глаз слышим шёпот фраз:
«Да вы оккупанты и вы виноваты!»
Мы, не жалея душ наших и крови,
Оплотом стоим, других защищая.
Братьев спасём, жизнь восстановим,
А дома себя как в плену ощущаем…
Что-то не так, раз, просторы бросая,
Легко на Big Ben могут их променять.
А на смертном одре Русь умоляют,
Чтобы в земле своих предков лежать…
Ведь на Руси жить можно как в рае,
А нам «до лампады» – живём словно гость,
Не замечая, как страну превращаем
В великий уютный почётный погост…
Письмо другу…
В годах девяностых ты уехал «туда»…
Не верилось мне, что «туда» навсегда.
Скажу, может быть, я опять невпопад:
Ты, брат, для меня всегда был как брат!
У нас всё как раньше. Мы в темноте.
Стадом всё прёмся у Европы в хвосте
И с ней разругались на почве духовной.
С хохлами раздрай. Те вроде виновны.
Ничто не сменилось в нашей судьбе:
Всё та же контора с концовкой на «Б»,
А также народ в своей вечной беде,
И в ней он опять предоставлен себе…
Ломали Отчизну, чтоб дух ослабел.
Сейчас олигархи ведут нас «к звезде»,
Только другие, советских, тех внуки,
Как будто толкают народ наш на муки.
Ещё нам поют свои песни «Любэ»,
Но тексты теперь пишут в Думе себе.
Состарились те, кто любил «Экс-ББ»,
Мелькнёт только Гиви один на ТВ…
Горе нам не беда. Взгляд повсеместный —
Воруют все – всё. Только кто – неизвестно…
Всё так же защиты нет у нас в МВД,
Элита жирует – «грабь своих» и т. д.
Нет больше обкомов, теперь губернатор.
Снега как было – в занос только трактор.
Лишь «голубой» обозвали тех краской,
Кто срок получить мог при огласке.
Страною большою рулит президент
Один всё и тот же – уже столько лет!
А жить всё труднее, становится хуже —
Хоть кричи, хоть молчи, завязав язык туже.
Дороги в России все такие, как прежде…
Вот что изменилось – исчезли надежды.
На крышах сугробы, сосулек снаряды…
Давай приезжай, друг, тебе очень рады!
Михаил Жинжеров
Нью-Йорк, США, 72 года.
