скачать книгу бесплатно
Живёт и трудится в городе Элиста.
Свидания с поэтом
Мой настоящий читатель – в России…
Марина Цветаева.
ДЕВЯНОСТЫЕ ГОДЫ ПРОШЛОГО СТОЛЕТИЯ
Самую первую встречу помню, берегу, обращаюсь к ней вновь и вновь.
Это книга.
Чудным образом купленная, с трепетом читаная-перечитаная и аккуратно хранимая. Небольшой по размеру, но довольно объёмный томик в стильной чёрной обложке с уже выцветшими от времени страницами.
Ирма Кудрова. Вёрсты, дали… Марина Цветаева: 1922–1939.
В студенческие годы необъяснимым образом я, не зная даже стихов Марины Цветаевой, прониклась её судьбой. Тогда, в семидесятые, изредка можно было встретить в печати публикации о Марине Цветаевой или стихотворения поэта. Интуитивно душа откликалась на её стих.
Как пишет Ирма Кудрова: «Задолго до осознания того, что именно привнесла Марина Цветаева в нашу духовную жизнь, мы подпали под её обаяние, а говоря её словами – под её чару. Может быть, просто ощутили масштаб и яркую необычность личности, вдруг вступившей с нами в общение…»
Мне же и внешне хотелось быть похожей на Марину: короткая стрижка, прямая чёлка, необычные браслеты и серебряные перстни… Полюбила уединение, чтение, Пушкина, пыталась писать.
Прошло немало лет.
А ставшая любимой книга Ирмы Кудровой продолжает вести меня навстречу Марине.
2017 год, май, 29. МОСКВА.
О погоде в столице в тот день вещали и предупреждали все телевизионные каналы: ливень, гроза, ураганный ветер. Они не обманули, всё так и случилось.
И в этот же день у меня экскурсия в Доме-музее Марины Цветаевой.
Как замечено не единожды – перед очень долгожданными волнительными событиями природа, как будто бы испытывая, совершенно неожиданно преподносит свои сюрпризы.
А я шла и разговаривала с Мариной: «Я понимаю, ты не любишь глазеющую, скучающую публику, тебе комфортнее твоё одиночество. Но, пожалуйста, впусти меня в свой мир, хотя бы ненадолго…»
По маршруту, начертанному, возможно, свыше, но предложенному всезнающим «гуглом», пробиваясь сквозь проливной дождь, не замечая ветра, огромных луж под ногами, грома, молний и того, что промокла до ниточки, я всё-таки нашла дом номер шесть в Борисоглебском переулке.
То утро было сродни характеру Марины – своенравному, дерзкому, непубличному.
Мистика начала дня не покидала меня и в доме Марины. Я постоянно ощущала её безмолвное присутствие. Всё-таки хранят добрые духи этого дома долгую память о поэте.
Удивительная архитектура квартиры Цветаевой, которая ей очень нравилась, также говорит о необычности и неповторимости натуры Марины. Крутая винтовая лестница, гостиная с камином и вышитой скатертью на круглом столе, большая светлая детская с милой резной кроваткой, куклами-принцессами и лошадкой-каталкой.
Кабинет Марины. На стене – портрет её кумира в детстве Наполеона, на полу – шкура волка, огромный глобус. Лампа с зелёным абажуром и добротный дубовый стол создают рабочее настроение.
Свет падает в окно с очень широким подоконником, на котором Марина любила просто сидеть, наверное, раздумывая о чём-то неземном, разглядывая звёзды.
Вот опять окно,
где опять не спят.
может – пьют вино,
может – так сидят.
Или просто – рук
не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
есть окно такое.
Окно чудесным образом выходит на крышу. Можно легко выйти и прогуляться по московским крышам. «Прикольно!», – оценила бы современная молодёжь.
Поразили меня сводчатые стеклянные потолки – придумка самой Цветаевой. Ей в любое время хотелось видеть небо.
Старинное зеркало – таинственный предмет, хранящий многие годы в своём Зазеркалье образ хозяйки. Глядя в него, невольно ощущаешь встречный взгляд серо-зелёных глаз Марины.
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать – куда Вам путь
И где пристанище.
Прикоснувшись так ощутимо к образу Марины Цветаевой, побывав у неё сегодня в гостях, я поняла, что несмотря ни на какие обстоятельства тех лет, она была счастлива в этом доме.
Уходила я со светлой душой и мыслью – встретиться вновь.
Марине Цветаевой[1 - Татьяна Бадакова. «Свидание».]
Ветра дикие пляски на крышах,
Ливень майский. Вселенский потоп.
Я к Тебе пробиваюсь, слышишь?
Через водный и людей поток.
Сердце сжалось, но вдруг пружиной
Может вырваться. Ох, как боюсь!
На свиданье к Тебе, Любимой,
Будто молния в небе, стремлюсь.
Понимаю, не ждёшь, не рада –
Одиночество вдруг нарушу.
Нипочём ураган-торнадо,
Поспешу открыть Тебе душу.
Распахнёшь заветные покои:
Своды, лестницы, окна, крыши.
Знаю, тайн мне не откроешь,
Но мы стали чуточку ближе.
Я была здесь, Тобой дышала,
Исстрадалась до исступления.
Каждый день я Твой проживала,
Каждой клеточкой чувствуя время.
Уходила… На небе солнце
В споре с радугой заиграло,
Душу высветило до донца.
Я сегодня другою стала.
2019 год, октябрь.
Я В ПАРИЖЕ. ВПЕРВЫЕ.
«Я сегодня увидела Тебя!.. Ты всё так же красив, молод, ярок, нежен и любвеобилен. Говорят, Тебе две тысячи лет… А, и пусть говорят! Они не видели Тебя… Бесспорно, первая Твоя мадам – La Tour Eifef l. Она в течение многих и многих лет сохраняет свой шарм и красоту, вероятно, потому что каждую ночь, когда всё вокруг погружается в сон, успевает пробежаться по Елисейским полям и выбрать себе супермодные сапожки и очаровательную шляпку в их бутиках…»[2 - Татьяна Бадакова. «Письмо Парижу». Отрывок.]
Я хочу затеряться в Париже,
Удиви, очаруй, забери.
Пусть меня листопадом двустиший
Осень кружит в садах Тюильри[3 - Татьяна Бадакова. «Парижу. Отрывок».]
…
И многое ещё, что удивляло в Париже дочь калмыцких степей.
Месяц, когда «красною кистью рябина зажглась», месяц Марины Цветаевой, привёл меня на свидание именно к ней.
Произошло это нестерпимо ожидаемо, молниеносно и с тихим ликованием. Написала столько несвязных слов, пытаясь описать своё состояние в тот день.
Ванв. Улица Жан Батист Потэн, 65.
Последнее предместье Парижа для Марины Цветаевой.
Тихая улица, каштан перед окнами, куст бузины, воспетый в её стихах.
Как всё это удалось сохранить, а вернее воссоздать Флорану Дельпорт?[4 - Флоран Дельпорт – музыкант, основатель Дома-музея Марины Цветаевой в Ванве.]
Как всё это пережить мне?
С 1934 и по 1938 год семья Марины Цветаевой живёт в Ванве.
Милый компактный городок, весь в зелени и цветах, ныне пригород Парижа. Древняя католическая церковь с приятным звоном колокола, очаровательные, большей частью двухэтажные, домики, каждый из которых не похож на соседа.
Марине понравился этот старый дом «на чудной каштановой улице». «У меня чу-удная большая комната с двумя окнами и в одном из них, огромным каштаном, сейчас жёлтым, как вечное солнце. Это моя радость».
Как же ей хотелось жить и радоваться!
«Но на ванвских улицах всё это время соседи провожали её косыми взглядами, а бывшие одноклассники Мура в лицо выкрикивали оскорбления. Предвидеть всё это было нетрудно…
Враждебность ванвских соседей постоянно подогревалась прессой… Имя Эфрона постоянно фигурировало в этих публикациях…
Когда подходило время очередного «терма», ежеквартальной квартирной платы, денег в семье не оказывалось.
В редакции «Последние новости» Марину Ивановну любили те, от кого не зависела судьба её рукописей. Почти всегда приходилось ждать по нескольку месяцев публикаций не только стихов, а даже прозы. Неудачи с публикациями поэтических произведений заставили осознать, что главному её призванию, поэзии, отныне придётся потесниться»[5 - Ирма Кудрова. «Вёрсты, дали… Марина Цветаева: 1922–1939».].
Теперь она чаще пишет воспоминания, делает переводы.
Созданы прозаические шедевры – «Живое о живом», «Дом у старого Пимена», «Пленный дух» и другие. Проза об отце и его музее, о матери и музыке, о детстве.
Как писал Владислав Ходасевич: «Тема, по существу, мемуарная… Оставаясь в пределах действительности, Цветаева придаёт своим рассказам о людях, с которыми ей приходилось встречаться, силу и выпуклость художественного произведения».
А в стихах этих лет слышны ноты глубочайшего трагизма и отчаяния:
За этот ад,
За этот бред
Пошли мне сад
На старость лет.
На старость лет,
На старость бед,
Рабочих – лет,
Горбатых лет.
«Вера моя разрушилась, надежды исчезли, силы иссякли», – с горечью признаётся Марина Цветаева.
И вот я стою перед этим домом с каштаном у окна в Ванве.
Светлый, с мансардой, трёхэтажный особняк, весь обвитый красным плющом. Видна небольшая табличка, указывающая, что с июля 1934 года по июль 1938 года на втором этаже этого дома жила русская поэтесса Марина Цветаева. Ниже цитата из стихотворения «Дом», написанного здесь, в Ванве, в 1935 году.
Из-под нахмуренных бровей
Дом – будто юности моей
День – будто молодость моя
Меня встречает: – Здравствуй, я!
Мой настрой, мои ожидания от новой встречи с любимым поэтом поглощают всю меня.
Поднимаюсь по винтовой лестнице (снова – винтовая, как в московском доме!) в её комнаты, казавшиеся для Марины Цветаевой тогда почти раем.
Небольшие, уютные, они бережно хранят память о поэте. Стеллажи с книгами, круглый матерчатый абажур под невысоким потолком, вязаные половички. Даже сохранён уголок пола, с почти полностью стёршейся краской на старых скрипучих половицах, по которым ходила Марина!
В этом доме бережно хранится прижизненный сборник стихов Марины Цветаевой «После России», изданный в Париже в 1928 году.
Вызвал непомерный восторг и трепет большой, удлиненной формы пуф, обитый зелёным, в некоторых местах потёртым плюшем. Настоящий, Маринин!
Все непременно пожелали на нём посидеть. А я почему-то не решилась. Стояла, смотрела на этот старый милый пуф и видела Марину, слегка присевшую отдохнуть и побеседовать с любимым каштаном, который с любопытством заглядывал ей в окно. В то время очень уставшую от жизненных передряг, с потухшим взглядом, бледную, с заметной проседью в волосах.
Захотелось подойти к ней и обнять. По-доброму, безо всякого сочувствия или жалости, которую бы она вмиг ощутила и не приняла.
В группе нас было человек пятнадцать. А я будто бы осталась в квартире наедине с Мариной.
Молчать и даже не дышать, а слушать и слышать тишину дома. Прочувствовать атмосферу её любимого раннего рабочего утра. Оградить от всех посторонних людей, сложных взаимоотношений, трагических обстоятельств жизни.
ТОЛЬКО БЫ ОНА ПИСАЛА!
Но…
Но на бегу меня тяжкой дланью
Схватила за волосы судьба…
