скачать книгу бесплатно
Делать было нечего, очень уж ему хотелось моего позора.
Через пару часов ко мне подошел командир роты разведки. Молодой красавец-лейтенант, генеральский сынок в огромной фуражке-муходроме с непомерно высокой тульей, как взлётная полоса авианосца и «бутылочных» сверкающих сапогах.
– Я слышал, тебя капитан на соревнования записал… – хитро начал он. – У нас в роте тоже есть участник, только он не боксёр, так что ты его сразу не бей. Весь полк всё же смотреть будет – потяни зрелище!
Вечером в расположении (мы с разведчиками жили на соседних половинах казармы) я услышал, как ротный лейтенант наставляет своего участника:
– Я его (меня то есть) уговорил не начинать. Так что ты, пока он ждать будет, сразу начинай бить на вышибание. Не давай прийти в себя, а то, кто знает, как потом повернётся…
Тактику предстоящего боя я уже для себя определил. Оставалось посмотреть соперника.
Зрелище меня не порадовало. Это был краснодарский селянин-комбайнер ростом 2,07 м и весом ПО кг. Самым неприятным было то, что боксом он всё же занимался, то есть навыки имел.
На полковых соревнованиях зал был переполнен. В раздевалке меня ждал ещё один сюрприз. Сельскому здоровяку-комбайнеру Андрею Кожуре на забинтованные боксёрскими эластичными бинтами руки перчатки не налезали – такие у него были кулаки. Судья, после долгих совещаний с врачом и судейской коллегией разрешил надеть ему перчатки прямо на кулаки, без бинтов. Секунданты с трудом их парню натянули…
Я сам не маленького роста, но по моему весу полутяж – первый тяж (от 81 до 91 кг), у меня редко попадались соперники много выше меня ростом. Кожура же реально был на голову выше. Соответственно и руки были значительно длиннее моих. Спортсмены-единоборцы понимают, о чём речь: прежде чем я достану его своей коротенькой рукой, его кулаки будут уже вовсю по мне стучать.
Пришлось вспоминать теорию боя с более высоким соперником.
В первом раунде основной моей задачей было не попасть под его кулаки. Когда удары пролетали рядом с головой, у меня создавалось впечатление, что летит пушечное ядро. Любой контакт мог закончиться для меня поражением. Так, ныряя и уклоняясь, я проплясал весь раунд. Но и польза была. Я увидел, что после удара правой рукой Кожура не возвращает локоть на место защиты печени.
Появился шанс. Уклоняясь и уходя в очередной раз от правого удара, я левым боковым снизу от души стукнул по печени под край ребер. По тому, как от удара оппонент непроизвольно хрюкнул на выдохе, понял, что попал. Секунд через десять его начнёт подташнивать и будет трудно дышать. Рефлекторно я вспомнил признаки попадания. Досчитав до десяти, начал проверять свою версию. Любая моя имитация удара в печень заставляла гиганта прижимать локоть к животу, слегка опускать руки, замедляя движение.
Отдохнув между раундами, я решил действовать. В начале второго раунда, рискуя головой, полез в ближний бой и пару раз хорошо стукнул соперника по печени. Разорвав дистанцию, увидел, что правая рука оппонента прилипла к ребрам печени и почти не закрывает голову. Пора!
Сократив дистанцию, я в наклоне пробил прямой правой не столько в печень, сколько вообще в живот. Кожура опустил на больное место обе руки, и я, выпрямляясь, слева боковым сильно ударил в подбородок. И добавил двоечку правой прямой в нос. Глазами не видел, но был уверен, что попал. Поэтому выпрямился, опустил руки и пошёл в нейтральный угол. Сзади подскочил рефери, развернул меня рукой за плечо и начал орать, что команды «стоп» не было и я не могу отворачиваться от противника.
Я сказал судье, что противник «поплыл», и ему надо посчитать нокдаун. Рефери оттолкнул меня и закричал, что дисквалифицирует меня за отказ от боя и пререкания с судьёй.
Кожуру было жаль, но себя ещё больше. Я подошёл к поверженному гиганту. Рефери скомандовал: «Бокс!», и я ещё раз ударил левым боковым Кожуру в челюсть. Даже мне было страшно смотреть, как эти более чем два метра ростом и около ста кило мяса плашмя упали на спину… На этот раз рефери уже не сомневался в необходимости открыть счёт, так же, как и я не сомневался, что здоровяк не встанет до счёта «10».
Весь полк видел это зрелище, что сразу избавило меня от лишних разборок со старослужащими и дембелями. То есть разборки-то всё равно были, но значительно в меньшем количестве.
В начале рассказа я пропагандировал, что ребёнок должен взрослеть в том числе и на собственном опыте ссадин, болячек, побед и поражений, развивать инстинкты самосохранения и выживаемости, а не расти в капсуле стерильности и безответственности, уметь оценивать ситуацию и свои возможности в ней. И чтобы это не стало шоком, всё должно происходить постепенно и порционно. Оставьте детям активное детство…
Был у меня и случай, когда оценить верно ситуацию не смог.
Я работал заместителем начальника уголовного розыска управления. В дежурную часть поступила заявка о разбойном нападении на такси около кондитерской фабрики «Уртак». План «Перехват» дал результаты: через некоторое время сотрудники патрульно-постовой службы привезли таксиста и одного из грабителей примерно моей комплекции.
В ходе опроса установили, что нападавших было трое. Забрали выручку, побили таксиста, выбросили его из машины и уехали на ней. С задержанным работали я и мой товарищ по спортзалу «Динамо» – боксёр-легковес, старший зональный опер Нигмат Алимов.
Задержанный довольно быстро сказал адрес, куда поехали подельники. Мы с Нигматом переглянулись:
– Поехали задерживать?..
Стали собираться. Увидев это, таксист с сомненьем покачал головой:
– Возьмите ОМОН, там два здоровых парня.
Для нас с Нигматом это прозвучало как вызов. Мы знали возможности друг друга ещё по спортзалу.
– Как думаешь, два на два справимся? – спросил я.
– Ребята всё равно все на заявках, – улыбнулся Нигмат. – В отделе только мы с тобой. Поехали, разберёмся.
Это и был тот случай, когда я неправильно оценил ситуацию и свои силы в ней.
Взяв только наручники и резиновые дубинки, вместе с задержанным поехали по адресу. В четырёхэтажном доме подельники задержанного гуляли у подруги на последнем этаже. На звонок и стук в дверь, естественно, открывать отказались.
Переглянувшись с Нигматом, я выбил штатную заводскую жиденькую дверь ногой. В пустом проёме, полностью его закрывая, стоял здоровенный парень. За его плечом качался ещё один такой же. И весом за 100 кг каждый. Оба были на голову выше меня. Одного из них мы вдвоём с Нигматом ещё задержали бы, но два на два шансов не было никаких.
Нигмат тоже это понял.
– Что будем делать? – спросил он.
– Ты иди вызывай подмогу, скажи, нападение на сотрудников милиции, а я постараюсь их в квартире задержать, – ответил я.
Напарник побежал звонить, а я начал парням пудрить мозги разговорами про уличные понятия. В ходе беседы, пока мы перемещались из прихожей на лестничную клетку и обратно, выяснилось, что амбалы уже выпили по литру водки, и море теперь им в прямом смысле по колено.
Я уже загрустил от безысходности, когда услышал на лестнице знакомые голоса наших оперов. Вернулся Нигмат, а с ним уже вооружённый Алишер Мурадуллаев, который прекратил мой позор топтания с разговорами. Упаковав здоровенных мутантов в наручники, Алишер проводил их в дежурную машину до управления. Выяснилось, что это детишки-мажоры руководителей расположенного в семидесяти километрах от столицы шахтёрского золотодобывающего городка приехали в столицу развеять грусть-печаль от сельской жизни и после литра водочки переоценили свои возможности. На следующее утро их отцы приехали в управление с самыми дорогими адвокатами.
Для меня эта ситуация стала уроком, что Бог создал людей сильными и слабыми, а Макаров уравнял их шансы, создав свой пистолет. Каким бы уверенным в себе я ни был, на «незнакомые» задержания следует ездить с табельным оружием…
Если бы я рос не уличным пацаном, а парниковым ботаником, то и из пистолета вряд ли бы стрелять умел: надо знать, что обозначают цифры на прицельной планке и точка на курке. Поэтому кроме нормального активного детства у мальчиков должна быть нормальная армия с положенными тяготами и лишениями службы, а не годовое курортно-санаторное лечение. Иначе они не только Родину, но и правопорядок и себя защитить не сумеют.
Грустно, но факт.
Владислав Злыгостев
Поэт японских трёхстиший хокку, произведений жанра любовной лирики, научный публицист. Автор научного пособия и серии статей «Управление по-японски», написанных по результатам стажировки в Японии.
Литературные произведения и научные работы автора являются победителями более 200 российских и международных конкурсов.
Обладатель более 60 наград, включая знак отличия «За вклад в развитие образования», медаль им. Сократа, золотую медаль «За новаторскую работу в области высшего образования», серебряную медаль им. В.И. Вернадского, золотую медаль «Европейское качество», орден «Первый среди равных», грамоту Генерального Консульства Японии, золотую медаль Международной Академии современных искусств.
Мне подари одну лишь ночь!
Мне подари одну лишь ночь,
Ночь счастья ты мне подари;
Ведь только в силах ты помочь
Мечтать с рассвета до зари.
Одну лишь ночь мне подари,
При лунном свете я живу.
И буйством красочной любви
Явись не сном, а наяву.
Лишь ночь одну мне подари —
В любовном ложе при свечах,
В глаза мне жадно посмотри
И растворись во всех грехах.
Одну лишь ночь мне подари,
Как будто ты не сможешь впредь
Услышать стук в моей груди,
Судьбою велено истлеть.
С тобою мне не превозмочь —
Огонь и страсть горят внутри.
Мне подари одну лишь ночь,
Одну лишь ночь мне подари…
И это был всего лишь сон…
В свеченье сказочной луны
Кружатся в танце свет и мгла.
И ты, рапсодия весны,
Влюбиться в ноты чувств смогла.
Вдыхая яркий аромат
Цветов, уснувших под луной,
Я в прятки перестал играть,
Иду тропинкою прямой.
Дорожкой лунною во тьме
Идёшь по зеркалу воды,
Обнажена. Навстречу мне
Богиней снов явилась ты.
Я встретил сотканный из звёзд
Твой нежный, одинокий взгляд.
На чёрном полотне из слёз
Увидел чувств-планет парад.
Тебе я руку протянул,
Мне улыбнулся небосклон!
Проснувшись, понял, что уснул,
И это был всего лишь сон…
Огонь той страсти, что во мне угас
Мой взгляд направлен снова в небеса,
Читаю мантры, словно в первый раз.
Я разжигаю так же, не спеша,
Огонь той страсти, что во мне угас.
Угас тогда, когда я потерял
То чувство, что внутри себя хранил,
Когда я сердце нежно доверял
И под луной лишь для тебя открыл.
Я в полумраке искорки ловлю —
Частицы чувств, – влюбляясь всё сильней.
При свете звёзд я небеса молю
Найти свой путь среди ночных аллей.
В надежде пламя страсти развести,
Я до рассвета буду всё искать.
И чувства вспыхнут у меня в груди,
И всё воздастся, нужно только ждать.
Сумел в ладонях искорку сберечь,
Присел перед камином в тот же час.
И мне сегодня удалось разжечь
Огонь той страсти, что во мне угас…
С тобою ночь казалась бесконечной…
Сегодня ночью было не до сна, увы.
С тобою ночь казалась бесконечной:
Волшебным голосом шептала о любви,
Воспоминаньях жизни скоротечной.
Сжимала крепко ты в объятьях нежных рук
С шипами розу и, слезу роняя,
Ты понимала: вспять уже не повернуть
То время жизни, пламенем сгорая.
Ты продолжала лишь в мечтах своих летать,
Сминая свёрток о любви небрежно.
И чувства текстом на бумаге догорать
В камине сердца будут безнадежно.
Хранишь любовь, окутав ангела крылом
Для ночи той, – единственной и страстной.
Ведь знаешь, время я остановить пером
Не мог, чернила тратя понапрасну.
Любви отдайся вся, изящною свечой
Растаяв в пламени. Серебряный подсвечник
Казался храмом под чарующей Луной.
С тобою ночь казалась бесконечной.
Не могу без тебя прожить
Не могу без тебя прожить —
Даже думать об этом больно.
Лишь прошу я меня простить,
Что влюбился в тебя невольно.
