скачать книгу бесплатно
– Так, значит, это мы залили сидра вон в ту бочку?
Йонан прослезилась от страха, но ничего не ответила.
– А Дьявол, стало быть, – рассуждал Арнус, – оставил нам сидр и сам таков? Только вот остается припомнить, – он постучал себе по голове, – что же он нам сказал делать с этим сидром.
Но прошло немного времени, и Арнус вспомнил все, что сказал ему странный гость. Глаза Арнуса заблестели, и он сказал Йонан:
– Пойдем, спрячем как следует эту бочку, как золото прячут!
* * *
С великим трудом они оттащили бочку в подвал. Арнус, хоть и тяжело ему было тащить бочку вдвоем с Йонан, не хотел, чтобы кто-нибудь посторонний пришел им помогать.
– Никто, – говорил он, – никогда не захочет пробовать мой сидр, если узнает, что у него такой ужасный запах.
Арнус перенес в подвал свою кровать и засыпал каждую ночь под ворчание бродящего сидра. По мере того как сидр настаивался, у него менялся и цвет, и запах. Все было точно так, как говорил Дьявол: цвет сидра приближался к огненному, а запах, хоть и оставался сильным, уже нельзя было назвать неприятным.
Однажды ночью Арнус решил попробовать новый напиток. Йонан спустилась вместе с ним в подвал со свечой и стаканом. Нацедили полстакана.
Йонан понюхала новый напиток, и ее так и передернуло. Арнус посмеялся над ней и сказал, что запах очень даже хороший.
– Поднеси свечу, – приказал он, – я посмотрю, какого цвета наш напиток!
Но как только Йонан поднесла свечу к стакану, напиток загорелся, и синеватое пламя осветило подвал. Йонан перепугалась, уронила свечу и побежала прочь. Арнус попытался загасить огонь, но вдруг замер. Посреди синего пламени показалась голова человека, того самого постояльца: у него были те же красные глаза, черная борода, тот же злобный смех в уголках губ.
– Ха-ха, Арнус, – произнес он, – Дьявол сидит в твоей бочке. Еще немного, и ты бы меня проглотил! Ха-ха-ха! Я пришел благословить свой новый напиток: он будет зваться огненной водой, то есть напитком смелости, водой жизни. И я проклинаю всех, кто назовет его по-другому или станет добавлять в него воду!. Ха-ха-ха! Вот что теперь тебе надо сделать: в первое же воскресенье объяви, что открываешь новую площадь перед домом, и пригласи к себе побольше народу. Бочка твоя никогда не опустеет, если каждый день ты будешь продавать все ее содержимое. Это будет нетрудно, ведь другие трактирщики станут просить у тебя продать им этот напиток. И через год, не будь я Люцифер, твою бочку можно будет наполнить золотом.
С этими словами голова Дьявола испустила страшный крик и пропала. Огонь погас, а Арнус, которого прошиб холодный пот, вздохнул, как будто очнулся ото сна. Он оставил стакан в подвале и отправился спать в дом.
Во сне он увидел целое море огненной воды. Он захотел отпить глоток, но свалился туда с головой. А Дьявол со смехом кинул в середину моря зажженную спичку. Тут же вокруг бедного Арнуса заполыхало пламя. Арнус чувствовал страшную боль, но не сгорал, и видел над своей головой черные буквы:
«Ад. Для пьяниц».
На этом месте он проснулся, скрежеща зубами. В его душу закрался страх, но перед тем как отправиться в плавание по огненному морю на том свете, на этом свете он ожидал увидеть море золота, и его блеск прогнал страх и заставил подумать об удовольствии.
На следующий день с раннего утра Арнус пошел хлопотать, чтобы обустроить новую площадь перед домом. Он послал Йонан за лошадью и телегой, чтобы привезти камней и глины. Потом пошел в ближайший городок и попросил пономаря объявить про новую площадь, где каждый получит подарок: девушки – ленты, мужчины – табак, и каждый сможет отведать хорошего сидра… Люди смеялись, слушая об этом, ведь говорить о хорошем сидре в доме Арнуса было так же нелепо, как искать святую воду в геенне огненной.
Но что с того! Всем хотелось посмотреть, что же состряпают Арнус и Йонан, и в воскресенье на новую площадь явилось столько же народа, сколько собиралось обычно к обедне.
И вот что произошло: те, кто первыми попробовали сидра, вернулись домой пьяными еще до полудня. Но таких пьяных никто еще прежде не видел. В тот день женщины не отваживались бродить по дорогам, а те, кто заглянули на новую площадь, торопились домой. А мужчины, наоборот, толпой валили в кабачок Арнуса. Арнус поставил столы на площади, в сарае, где стоял пресс, в самом доме, и все равно большинство посетителей пили стоя, пока, разумеется, могли держаться на ногах. Кривая Йонан совсем света белого невзвидела: так ей в тот день пришлось поработать. Ей помогали пятеро молодцев, которые приносили и приносили огненной воды. Никогда еще не бывало такой попойки.
Случилось то, что не могло не случиться: к вечеру все кружки были перебиты, а те, кто только еще приходил попробовать, пили из горшков, пока не плюхались па пол. Крики, вопли, несусветный ор раздавались на три лье вокруг, а после такого концерта началась драка. Йонан спряталась на чердаке, зарывшись в сено. Пятеро или шестеро посетителей схватили вилы и пошли извлекать ее на свет божий, клянясь, что она их отравила. Арнус вскарабкался на липу, что росла позади его дома. Там его оставили в покое, потому что никто уже был не в состоянии лазать по деревьям.
Оттуда он глядел, как буяны крушат столы, вдребезги разбивают горшки, слушал, как выбивают днища бочек в подвале… Потом между погромщиками вспыхнула ссора, и хотя они уже едва держались на ногах, кто-то из них охромел, кто-то окосел, а сколько пинков и тумаков они друг другу раздавали – не сосчитать. Те, кого лупили палкой, падали на землю и не могли встать, да так и храпели на мокрой утрамбованной земле. Ближе к ночи пришли женщины за своими мужьями и братьями. Но почти никто из мужчин не мог передвигать ноги. Тогда пришлось пригнать телеги и на глазах у Арнуса грузить пьяных на возы целыми кучами, словно мертвецов. Женщины плакали, проклинали Арнуса на чем свет стоит, а одна, обнаружив своего муженька валяющимся в коровнике, в самой грязи, пригрозила сжечь Арнуса заживо в его же собственном доме.
Не надо и говорить, в каком расположении духа находился кабатчик после их ухода.
И только когда не осталось никого ни в доме, ни в хлеву, ни во дворе, Арнус осмелел и спустился с дерева. На площади перед домом уже почти не осталось глины: всю ее унесли на своей одежде любители огненной воды. Арнус побежал в подвал, беспокоясь о судьбе чудесной бочки. Бочка стояла на месте и была снова полна до краев.
Успокоившись, Арнус пошел в дом. Йонан, только что спустившаяся с чердака, держала в руках сумку с деньгами.
– Ну и денек! – причитала она.
– Давай-ка посчитаем! – сказал ей Арнус. Он закрыл дверь, взял свечу, высыпал деньги на стол и ахнул. Двести экю! Арнус не сразу пришел в себя от такой удачи.
* * *
Весть о новой площади Арнуса быстро разнеслась в округе. Везде – и в полях, и в окрестных деревеньках – только и разговору было, что о его сидре. К Арнусу стали приходить другие кабатчики, спрашивали, как он смог его приготовить, и просили попробовать. Все они возвращались от Арнуса пьяными. Он продавал им бутылки своего сидра, чтобы о нем узнали люди из дальних поселков.
Со всех сторон к нему сходились любители выпить, и в воскресные дни, и в будни. Арнусу пришлось нанять еще двух молоденьких служанок да кухарку, чтобы они помогали Йонан. Весь день им только и приходилось таскать из погреба и разливать по кружкам огненную воду. Возле дверей выстраивалась целая вереница телег. Арнус расширил свой двор, чтобы посетители могли играть там в шары и кегли; пришлось выстроить большую конюшню да позаботиться о том, чтобы разместить всех путешественников, которые съезжались к нему бог весть откуда, будто на запах.
Некоторые из них старались разгадать секрет Арнуса и приходили ему помочь: каждый день находилось порядочно любителей задаром покрутить ручку у яблочной мельницы, подавить яблоки, помыть бочки, принести воды… А один раз какой-то богатый господин предложил Арнусу целый миллион только за то, чтобы тот открыл ему секрет своего сидра.
Арнус оставил этого господина у себя в доме на неделю и требовал с него по двадцать реалов[3 - В Бретани еще в начале XX века реалом называли монету достоинством двадцать пять сантимов. Двадцать реалов – это пять франков, довольно значительная сумма для крестьянина того времени.] в день за право крутить ручку мельницы. Когда заезжий господин вернулся к себе, он заставил своего работника перемолоть шесть или семь тысяч яблок да еще заплатил ему сорок франков за работу. Он и вправду верил, что разгадал секрет Арнуса, потому что Арнус как-то насыпал в первую порцию яблок фунт соли и полфунта перца.
Никто, кроме Арнуса и Йонан, не знал, как появился новый сидр, и никто не мог догадаться, как это кабачок Арнуса смог превратиться в настоящий вертеп, где сам Дьявол был за хозяина. И очень скоро все, кто дорожил своим добрым именем, стали, как и прежде, обходить это питейное заведение за версту.
Ведь весть о безобразиях, которые там творились, бежала по пятам за славой нового сидра. Мудрые люди говорили, что этот напиток – корень всех бед для людей и для всей страны. Но кое-кто уже к этому напитку пристрастился. И когда мэр или священник начинали поносить новый сидр, Арнус и в ус не дул: он не сомневался в том, что каждый день будет продавать целую бочку своего напитка, если не больше.
А из вредности, чтобы досадить борцам за трезвость, Арнус начал потихоньку продавать свой напиток бочками другим трактирщикам. Люди удивлялись – откуда у него столько огненной воды: еще немного, и он бы прослыл колдуном.
Да что там! Однажды Арнусу взбрело в голову сделаться мэром своего прихода: ведь он сделался богачом и все его уважали. И снова он устроил попойку – всем бесплатно наливал своего напитка! За неделю весь приход побывал у Арнуса, и вскоре Арнус сделался мэром.
Что еще вам о нем рассказать? Для Арнуса никакая почесть не была слишком почетной и никакая должность не казалась слишком высокой. Президент Республики, или, может, тогда еще король – когда все это случилось, история умалчивает, – наградил его каким-то почетным крестом, чтобы отблагодарить за присланный в подарок бочонок напитка пятилетней выдержки.
Короче говоря, через десять лет после того, как началась наша история, Арнус продавал свой напиток по всему миру, и всем огненная вода быстро вскружила голову. Он стал богачом: на месте своего кабачка построил дворец получше королевского, вокруг него разбил сад на полприхода.
Перед входом Арнус приказал соорудить фонтан: семь безобразных зверей изрыгали из своих пастей огненную воду, и всякий прохожий мог пить вволю, не платя за это ни гроша. Фонтан питала стоящая в подвале в полулье оттуда неиссякаемая бочка Дьявола, а сама бочка, как мы знаем, питалась из источников Ада.
* * *
Но Арнус достаточно вкусил за это время удовольствий и богатства. Видя все безобразия, которые по его милости творились теперь во всей стране, Дьявол хохотал, а Господь Бог серчал. И вот пришел день расплаты.
К тому времени Арнус был женат на богатой женщине, у него родились дети – три сына и три дочери. И вдруг они все один за другим умерли. Остался Арнус один: жена ушла в могилу вслед за детьми. Только Йонан была с ним рядом: она управляла целым штатом слуг и служанок. А сам Арнус только и успевал заниматься своим горячительным напитком: продавал, считал бочки и помечал их номерами. Каждый день к нему приходили торговцы и трактирщики, у которых кончился напиток. Арнус торговал, получая несметные количества денег, и скоро просто перестал обращать на них внимание. С тех пор как умерли его жена и дети, ничто в этом мире не могло его порадовать. Деньги его больше не веселили, а вот от беспорядков и ото всего того зла, которым он засорил мир, сердце Арнуса так и сжималось. Его огненная вода была хуже меча, хуже чумы, хуже войны. Эти беды хотя бы убивают человека целиком – и тело, и душу, и ум. А после огненной воды, как после пожара, не остается ничего, кроме пепла. Целые дома рушатся и сгорают, от них остается одно воспоминание… И когда Арнус видел человека, плетущегося по дороге на подгибающихся ногах, с горящими глазами, в которых не светится ни капли разума, с опухшим и посиневшим лицом, он с радостью думал:
– Вот осталась от человека одна тень! Вот она, моя работа!
Но одно при этом тревожило Арнуса. «Рано или поздно, – думал он, – надо будет передать мое искусство кому-нибудь, а иначе секрет огненной воды потеряется».
Что делать, он не знал, но однажды ночью во сне он услышал голос своего дружка – Дьявола, который говорил ему:
– Я хочу, чтобы все люди вслед за тобой смогли стать счастливыми и нажить богатство, которое приносит мой напиток. Возьми по зернышку от каждого растения из тех, которые все хорошо знают и которые легко можно раздобыть. Пусть они год замачиваются в моем напитке, а на следующий год ты посеешь их на полях. И из всего того, что из этих зерен вырастет, можно будет делать огненную воду, и всякий сможет, как и ты, нажить богатство и получить удовольствие, которые я принес на землю.
Арнус поспешил последовать совету хозяина. Вместо того чтобы торговать огненной водой, он стал продавать семена и рассказывать покупателям, как готовить из них крепкий напиток. Очень скоро, к его удовольствию, огненная вода прославилась всюду и везде, и все пьяницы по всему миру славили и почитали его имя от восхода солнца до самого заката.
На этом его работа и закончилась. Больше Арнус не был нужен Дьяволу, и тот решил отозвать его в мир иной.
Однажды Арнус приболел и слег в постель среди бела дня. Йонан принесла ему лекарство, которое помогало заснуть – ведь болезнь Арнуса называлась бессонницей: восемь дней он не мог сомкнуть глаз.
Вдруг к Йонан подошел слуга и сказал, что пришел какой-то человек и желает видеть господина Арнуса.
– Поди скажи ему, что господин Арнус болен, – ответила Йонан.
– Не пойду ни за что, – отрезал слуга, – я его боюсь.
– Боишься? – удивилась Йонан, пожала плечами и спустилась вниз к приезжему. Когда она увидела, кто пришел к Арнусу, ей стало дурно и она вытаращила глаза. Это был все тот же незнакомец, который двадцать лет назад остановился на одну ночь у Арнуса.
– О Боже! – вскрикнула Йонан, – Дьявол!
Дьявол вскрикнул, как от боли.
– Гром и молния! – воскликнул он, – не надо произносить это Имя вместе с моим, это меня просто обжигает. И вообще, не произноси этого Имени, пока я в доме! Где Арнус?
– В постели, господин, он ведь болеет.
– Ну ничего, я его вылечу, да и ты тоже. Скажи ему, пусть спускается в подвал.
Йонан пошла за Арнусом, дрожа и оглядываясь назад.
А Дьявол, оставшись один, вытащил нож и отрезал кусочек от своего хвоста, который он прятал под штанами от посторонних глаз. Потом потер этот кусочек пальцем, и шерсть запылала. С этим факелом Дьявол спустился в подвал, где его уже ждал Арнус.
– Добрый день, старина, – усмехнулся Дьявол, – а ведь день-то этот для тебя последний.
Арнус потерял дар речи и рухнул на колени. А Дьявол захохотал и поднес свой хвост к бочке. Бочка затрещала, и пламя залило подвал. Все бочки занялись и заполыхали. Вскоре пламя охватило Арнуса, залилось ему в рот. Одежда Арнуса вспыхнула на нем, но снаружи его тело не загоралось: оно тлело изнутри, и огонь пробивался наружу, прожигая Арнуса насквозь со всех сторон, будто мученика в Аду. Дьявол взял его за руку и пустился с ним в пляс. Пламя взметнулось вверх и охватило весь замок. Те, кто смог спастись, говорили, что слышали, как из подвала доносились жуткие крики, и думали, что Арнус – ведь он же был болен – случайно поджег замок и сам сгорел заживо. Кое-кто винил в случившемся того господина, который пришел к Арнусу, но полиция не нашла никаких следов. Никто не смог отыскать Йонан, и некому было рассказать, что же случилось на самом деле.
От замка осталась только кучка пепла, а от того места, где был подвал, – одна глубокая черная дыра. И никто никогда не мог засыпать ту дыру или закрыть ее чем-нибудь. Некоторые поговаривали, что через эту дыру Арнус вместе с Дьяволом провалился в Ад.
Вот и вся история того, как появились крепкие напитки. А судьба Арнуса похожа на судьбу любого пьяницы. Арнус сгорел заживо – вот пример любому пьянчуге, который при жизни прожигает себя спиртным и осужден вечно гореть на том свете.
Женитьба Анку
Жил на свете молодой человек, звали его Пьер, и была у него сестра.
Родители их умерли, и девушка вышла замуж. О ее свадьбе много говорили в округе, потому что муж ее жил не как все люди, был нелюдимый и ни с кем не знался.
Пьер остался жить с сестрой и зятем, помогал им в работе. Жили они неплохо, хоть и был Пьер парень без царя в голове, чихал и на Бога, и на Дьявола. Бедняков он не жаловал, а если и помогал им чем-нибудь, то просовывал подаяние под дверь, да и подаяние его было скупое – только заплесневелый хлеб.
Сестра была набожнее брата и с ужасом думала о том, какую неправедную жизнь он ведет.
– Господи Иисусе! – говорила она. – Никак не могу понять тебя… Смотри, как бы не случилось с тобой чего плохого!
Однажды Пьер не выдержал:
– Надоела ты мне, только и делаешь, что пилишь меня без конца! Отцепись от меня, не дразни гусей! Ты бы лучше к своему мужику приставала, а меня в покое оставила. Он, между прочим, неизвестно где целый день болтается.
– А это, – рассердилась сестра, – не твое дело!
– Да ну? Еще какое мое! Это значит, он будет где-то шляться, а я за него работать? Скажите пожалуйста! Я тебе не слуга, а твой благоверный мне не хозяин, и если уж на то пошло, пусть только попробует еще раз куда-нибудь умотать – я за ним пойду. Ведь говорят же: куда хозяин – туда и слуга, что, неправда?
– Ну уж это твое дело, только смотри, как бы не случилось с тобой чего!
– Вот еще! Стану я бояться твоего оболтуса!
* * *
На следующий день рано утром Пьер уже был на ногах – он твердо решил пойти вслед за зятем, куда бы тот ни направился.
Сестра, как и накануне, посоветовала поберечься. Но Пьер рассердился и прикрикнул:
– Конечно, если я дома буду пахать как лошадь ломовая, нашему барину приятнее будет прогуливаться. Дудки! Он пойдет гулять, и я пойду.
И Пьер, увидев, как его зять берет в дорогу посох и хлеб, завязанный в платочек, тоже отправился вслед за ним с топором в руке, как будто шел работать.
Чем дальше он шел, тем больше ему хотелось увидеть, куда же каждый день уходит его зять и как там проводит время. Ведь он никогда не рассказывал об этом, а Пьер его немножечко побаивался, что бы он ни говорил сестре, и расспрашивать не решался. В то утро, как и всегда, странный человек не обратил внимания ни на Пьера, ни на собственную жену, ни слова им не сказал. А Пьер шагал все дальше и дальше, и, когда ему пришли на ум слова сестры «как бы не случилось с тобой чего», ему стало не так уж и хорошо.
А погода была славная, прохладная, солнце только-только поднималось. Чтобы развеять страх, Пьер глазел по сторонам и думал о том, что ему еще надо было покидать навоз, накосить травы, натаскать воды на луг…
А впереди него медленно шагал зять, с посохом и хлебом в руках, повесив голову. Пьер сказал про себя, глядя на него:
– И о чем это он все время думает? Уж конечно не о навозе и не о скотине. И где только моя сестрица откопала себе этого буку? Э, да не все ли равно! Сегодня я все о нем узнаю, или я ничего не стою!
А время шло. Пьер уже порядком напрыгался через заборы, придорожные насыпи, ему уже надоели нехоженые тропинки, а странный человек все шел и шел вперед. Пьер заскучал. «И куда это он хочет меня привести?» – подумал он. Но приходилось идти дальше, даже передохнуть было некогда.
Скоро они вышли на плохую дорогу. Пьер побоялся идти лесом, где он мог зашуметь и выдать себя, и пошел по дороге дальше, а зять зашагал прямо через поле. Вскоре они столкнулись нос к носу на той стороне поля.
Пьер похолодел от страха, как мертвец.
– Зачем ты пошел за мной? – спросил его зять.
Это был первый раз, когда он заговорил с Пьером. Глаза странного человека были полумертвые, лицо – бесцветное, и Пьеру показалось, что его зять – точь-в-точь сам Анку, о котором он часто слышал в детстве. Сперва он подумал убежать, но зять замахнулся на него своим посохом:
– Отвечай! – произнес он голосом мертвеца.
– Да, черт возьми, я шел за тобой, чтобы помочь тебе в твоей работе.
– Ты врешь!.. Да и потом, моя работа тебе не по силам.
– Почему? – спросил Пьер. – Я ж тебе в любой работе помогу: дрова рубить, вязанки вязать или картошку копать…
– Иди домой, земляной червяк, или берегись!
Тут Пьер еще больше перепугался. Никогда еще ему не приходилось видеть таких людей. Не говоря ни слова, он помчался домой, шлепая по лужам так, что брызги взлетали выше его головы.
И только добравшись до дома, снова почувствовал, что силы вернулись к нему, и пошел в поле работать, будто с утра там был.
– Хорош гусь этот мой зять! – говорил он сам себе. – И как это только у него вышло сестру мою приворожить, чтобы она такого бирюка полюбить смогла? Ну и ладно! Сегодня мне ничего разузнать не удалось, а завтра мы еще посмотрим!
Вечером Пьер и его зять вернулись домой почти в одно и то же время. Пьер косо посмотрел на зятя, но тот и бровью не повел. Свой посох он оставил внизу, устроился у огня, положив голову на руки, и, ни слова не говоря, стал дожидаться, пока жена подаст ему ужин.
