скачать книгу бесплатно
Прочел я зовы новых губ.
А вы
Ноктюрн сыграть
Могли бы
На флейте водосточных труб?..»
Представительный мужчина с чопорной дамой за ближайшим столиком недоуменно перешептываются, с опаской поглядывая на Влада. Молодые отвязанные парни за другим столиком громко хохочут.
ВЛАД широким, размашистым шагом направляется к столику, где сидят НИКОЛАЙ и ГРИШКА.
ВЛАД: Салют, старики!
Он шумно усаживается. Делает неровное движение рукой, задевая бокал. Тут же проливает вино на свои широкие пожеванные штаны. Видно, что он пьян.
ВЛАД (ругается): Собака! (он дрожащей рукой тщательно трет пятно, оно еще больше чернеет и расплывается).
ВЛАД безнадежно машет рукой и хохочет пьяным смехом, демонстрируя свои ровные, но уже далеко не белые зубы.
ВЛАД пьяно подмигивает Николаю, развязно развалившись на стуле, где висит его плащ. Он небрежно забрасывает ногу за ногу, и дрожащими руками закуривает папиросу.
НИКОЛАЙ вскакивает, как ошпаренный.
НИКОЛАЙ: Уберись с этого места, скотина!
Друзья непонимающе уставились на НИКОЛАЯ.
НИКОЛАЙ: Я же сказал, пошел вон! Вон сколько свободных стульев, так нет, ему обязательно нужно бухнуться именно сюда, еще с этой чертовой папиросой!
НИКОЛАЙ подскакивает к Владу, силой наклоняет его спину вперед и аккуратно, насколько это возможно, вытаскивает свой плащ.
НИКОЛАЙ: Все равно помял, сволочь! Еще хорошо, что не прожег сигаретой!
НИКОЛАЙ тщательно гладит плащ рукой, встряхивает его, даже нюхает.
НИКОЛАЙ: Фу, уже насквозь пропах спиртом. Что скажет, ВАЛЯ?.. Ох, как ты меня достал, ВЛАД!
ВЛАД(кривит свой прямой, почти греческий нос): Всего лишь спиртом? Радовался бы, что не духами.
Официант Петя мгновенно появляется возле столика.
Петя: Что-нибудь не так, НИКОЛАЙ?
НИКОЛАЙ молча протягивает ему плащ.
Петя понимающе кивает и скрывается в подсобке.
ВЛАД внимательно разглядывает НИКОЛАЯ. Его большой рот кривится в снисходительной усмешке. Он вновь выпивает.
ГРИШКА (нравоучительно, нанизав кусок ветчины): А вот в Англии так не пьют, ВЛАД!
ВЛАД: И столько не жрут!
НИКОЛАЙ: Что-то давно тебя не встречал по ящику. Куда ты спрятался, дружище? Ты же делал гениальные репортажи! Женщины при одном твоем виде падали в обморок. Ну, чем не старина Маяковский!
ВЛАД кисло усмехнулся и опустил голову вниз, вытянув длинные ноги.
ВЛАД: От Маяковского остались разве что желтые ботинки. К тому же я его уже по возрасту перерос. Но и век желтых ботинок уже того, тоже, похоже, заканчивается. Мой закончился раньше. Ты же сам прекрасно знаешь, что показывают сейчас по телеку – ужасы и нездоровые страсти. А я человек добрый, к тому же созидатель. И вообще. Если честно, то рожей вышел. Нынче в почете другие рожи. В общем, не вписался в узкие рамки голубого экрана. Впрочем, наверно, и жизни.
ГРИШКА смущенно протирает свои новые золотистые очки, совершенно нелепые и безвкусные:
ГРИШКА: Ну, зачем ты так, ВЛАД. Ты ведь еще так молод.
ВЛАД: Все мы более-менее молоды. И от этого становится более тошно. Когда еще относительно молод, но нет уже никакого желания покорить этот мир. Потому что он уже давно не наш. И остается разве что покориться ему. Я покорился. И вы знаете, мне это далось не так уж напряжно. Так что не смейте меня жалеть!
ВЛАД стукнул кулаком по столу, бокалы и тарелки задребезжали.
ГРИШКА осторожно пожал его локоть:
ГРИШКА: Не нужно, ВЛАД. Мы ведь там же, где и ты. И это тоже наш мир. Хотим мы или нет.
ВЛАД берет дрожащей рукой бокал и залпом выпивает, капли вина стекают по его небритому подбородку. И в глазах появляются пьяные слезы.
ВЛАД (нервно хохочет): А всё ведь не так уж и дурно, старики! Зря вы так расклеились. Я вполне доволен своей жизнью. И ни на какую другую ее не променяю! Ни на Голливуд! Ни на наше родное ТиВи! И ни на один самый модный блестящий журналишко!
НИКОЛАЙ: Если ты не в Голливуде и не в нашей прессе, тогда где, ВЛАД?
ВЛАД: У меня прекрасная, замечательная, великолепная работа! И я ею горжусь! Ей-Богу! (Он стучит кулаком по своей широкой груди). Я работаю в одной маленькой газетке, «Тетушкины рецепты» называется. И даже веду рубрику о борьбе с пьянством, в которой есть очень ценные советы избавления от зеленого змия! Усекаете, старики! Знаете, сколько я советов придумал! Правда, сам ни одним из них не воспользовался. Зато знаете, сколько я спас человеческих судеб! А письма! Вы бы читали эти письма – от детей, жен, бывших алкоголиков! Нет, можно просто разрыдаться! Лучше цитировать не буду, а то нервы не выдержат. Здесь только может помочь…(он вновь осушает бокал вина). Главное, старики, они вылечиваются! И все благодаря мне!
ГРИШКА (смущенно кряхтит): Но это… Как бы это… Ты ведь сам… Ты же сам, ВЛАД…
ВЛАД: Ты хочешь сказать, что я болен! Ну и прекрасно! А какое это имеет значение! Разве больной врач не может вылечить своего пациента! А священник! Самые лучшие священники те, кто прошли не самый благородный путь. И только поэтому способны помочь. Поверьте, парни, чистюли никогда еще не могли помочь другим. Чистюли способны лишь презирать или жалеть. А этого так мало, чтобы лечить. Бойтесь чистюль. И не доверяйте им! Ни священникам, ни врачам, ни поэтам! Это я вам заявляю, как бывший поэт и чуть-чуть священник, и немного врач, прошагавший не самую безгрешную жизнь.
Внезапно на маленькой сцене появляется конферансье в позолоченном костюме и с пафосом объявляет:
КОНФЕРАНСЬЕ: А сейчас вы услышите наш коронный номер. Его исполняет женщина-вамп, соблазнительница всех мужских сердец, секс-символ года и вечности, города и вселенной. Все мужчины валяются в ее ногах и со всеми она готова сотворить всё, что угодно. Великолепная Виктория! Она исполнит песню «Любовь». Она исполнит то, что принадлежит ей по-праву и в чем она разбирается лучше всего. Кто из вас может похвастаться этим?!
На сцене появляется ВИКА. В нарочито вульгарном открытом серебряном платье, с красной розой в черных волосах. Вызывающе огромные серьги из фальшивого золота звенят в такт ее движениям.
ВИКА (поет низким хрипловатым голосом): Любо-о-овь! Лю-ю-ю-бовь! Где ты, лю-бо-о-вь!..
ГРИШКА от смущения опять трет свои очки, стараясь не смотреть на Вику.
ВЛАД проглатывает очередной бокал вина, проливая часть на рубашку.
НИКОЛАЙ бессмысленным взглядом смотрит на маленькую сцену с продавленными досками и потрескавшейся краской.
ВИКА, выплеснув все чувства наружу, развязно покачивая крупными бедрами, направляется к ним.
ГРИШКА: ВИКА! Как ты сегодня прекрасно выглядишь, ВИКА!
НИКОЛАЙ: Ах, какая замечательная песня, ВИКА!
ВЛАД: Ну, разве ты не Эдит Пиаф! Нет, ты гораздо лучше…
ВИКА недоверчиво смотрит на них. Пожимает плечами. Усаживается. Закуривает и томно поводит оголенными плечами.
ВИКА: Как я рада, что мы опять вместе, мальчики! Вы тоже помолодели и посвежели. Словно время и не коснулось вас.
Друзья недоверчиво переглядываются.
ВЛАД: Тебя оно тоже не коснулось, ну ни капельки, ВИКА.
ВИКА: Еще бы! Время теперь работает только на меня! И еще платит за это. Авансы раздает налево и направо. У меня, пожалуй, даже в молодости не было столько поклонников. А теперь… Ну, просто отбоя нет! Как они меня достали(притворно вздыхает). И все норовят заманить меня в золотую клетку. Один даже на день рождение мерс подарил. А я отказалась. Вот так! Я не продаюсь! Для меня главное, знаете что? Ну же…
ВСЕ (хором, как заученный текст): Любовь, ВИКА. Любовь!
ВИКА: Какие вы догадливые, мальчишки! Но, видимо, еще не нашелся такой счастливчик, а, может, вовсе еще не родился. Вы же знаете, я люблю ребят помоложе. Но от удовольствий, пока он родится, я не собираюсь отказываться. Вы же знаете, любовь любовью, но чувства должны быть всегда. Быть и все тут, даже без любви. Вот и приходится перебиваться, чем попало.
Мимо столика медленно прошелся пьяный толстый мужик. ВИКА кокетливо ему подмигнула и «нечаянно» задела его рукой. Но он только шарахнулся в сторону.
ВИКА: Пойду, переоденусь! Видите, они боятся моего шика. Мужики так стыдливы, как дети!
ВИКА скрывается в подсобке.
Приближается официант Петя, попеременно оглядываясь на развязно удаляющуюся певичку.
ПЕТЯ (вздыхает): Так ее жалко. И зачем ей это, эти вечные сказки про любовные приключения, последнее из которых было лет сто назад. Она же ведет почти монашескую жизнь. Но в монашестве ей не везет тоже. Монахам по статусу не положено. Если бы она хоть изменила свой имидж, может все бы пошло по-другому.
ВЛАД (смеется): Вряд ли! Никуда бы ничего не пошло. Она ведь и впрямь ждет такого простого, такого ясного, такого легкого – просто любовь. А этого не бывает. Так пусть будет хоть имидж. Он скрашивает ее жизнь. И он даже позволяет ей поверить в то, во что уже никто никогда не поверит.
ВИКА, переодевшаяся в не менее вульгарное, только совсем короткое платье, в высоченных красных сапогах на шпильках, вновь направляется к нам. Пытаясь тащить за собой толстого лысого полупьяного мужика. И даже умудрялась шептать ему на ухо томные словечки. Но он ловко увертывался, оглядываясь назад в поисках защиты от надоевшей бабенки. Наконец ему удалось схватить за руку смазливую барышню с волосами, прожженными перекисью, и закружить ее в танце.
ВИКА, такая нелепая, в сверхкоротком платье и ярко красных сапогах на шпильках, смущенно стоит одна посреди зала. Но тут же гордо встряхивает головой и решительным шагом направляется к нам, демонстративно стуча на весь зал каблуками.
ВИКА: Достал уже!(она закуривает сигарету, забросив ногу за ногу). Всё пристает, не дает проходу. Тоже мне поклонник нашелся. Да видала я таких сердцеедов! Они уже вот где! (ВИКА проводит рукой по шее.) – Слава богу, смогла от него отцепиться! Не хватало, потащил бы еще в свой особняк. На черта мне это нужно!
ВЛАД бережно проводит широкой ладонью по морщинистой шее Вики.
ВЛАД (заплетающимся языком): А знаешь, девочка. Ну, ты-то знаешь. Я много встречал женщин. Они были такие разные. И добрые были, и стервы попадались, и навязчивых навалом, хотя и душевных было не мало. Но… Знаешь, ВИКА…
ВИКА (смотрит на него густо накрашенными глазами. И в ее глазах грусть.): Да, ВЛАД, я знаю всё про твоих женщин.
ВЛАД (вдруг целует ей руки и опускает голову на ее коленки в ажурных чулках.): Но, знаешь, Викочка… Клянусь всеми богами, которые есть и которые еще будут, ты… ты самый чистый человечек из всех. Самый. Может, и впрямь судьба ошиблась, что не свела нас вместе.
ВИКА (гладит его как маленького по потным слипшимся волосам): Успокойся, Владик. Судьбы не ошибаются. Может быть, только люди. Но, поверь, мы не ошиблись тоже. Спасибо тебе, Владик.
ВЛАД: Если бы я мог (он беспомощно озирается), я сейчас бы упал перед тобой на колени и снял перед тобой шляпу. Единственное, что я еще в силах для тебя сделать. Но я даже этого не могу. У меня просто нет шляпы. А ноги меня просто не держат… Кольша, у тебя есть такой замечательный плащ. Твоя жена наверно прекрасно утюжит. Она тебе носки и трусы тоже утюжит?.. Кольша, ну, выручай, у тебя обязательно должна быть шляпа. Плащ без шляпы – это какой-то фарс, балаган, цирк!
При слове цирк все внимательно смотрят на НИКОЛАЯ. Лицо НИКОЛАЯ каменное.
НИКОЛАЙ (цедит сквозь зубы): Его нужно увезти. И немедленно!
ГРИШКА встает и пытается взять Влада под руки.
Тот ловко увертывается, хотя сильно пьян.
ВЛАД: Эге-гей! Куда еще увести! Такой дождина на улице. Кольша, а Кольша, соверши свой последний геройский поступок в жизни. Отдолжи мне свой плащ. Я его верну, ей-богу, верну! И даже попробую отутюжить. Хоть у меня нет такой прекрасной жены. Но я все равно попробую!
НИКОЛАЙ: Нет, ВЛАД! Тебе теперь все равно дождь или снег. Ты все равно весь мокрый.
ВЛАД оглядывает себя с ног до головы.
ВЛАД: Ну да… ну, конечно… ну, безусловно… Мне все равно. Мне давно все равно.
ВЛАД, шатаясь, поднимается с места и озирает мутным взглядом зал.
ВЛАД (кричит густым басом): Граждане! Дорогие мои любимые граждане! Ну, одолжите мне на пять минут хотя бы шляпу. Только для того, чтобы снять ее перед женщиной. Это вопрос чести! И жизни, если хотите. Это единственное, что я могу для нее сделать. Это же так мало, что я могу!
ВИКА обнимает Влада за шею, гладит его, успокаивает. Но Влада остановить уже невозможно.
Он решительно подходит к столику, где сидит чопорная семья и протягивает руки.
ВЛАД (театрально кланяясь): Только шляпу.
Краснощекий мужик тут же прячет вязаную шапочку, лежащую на краю стола, за спину, а затем передает жене, которая прячет ее в сумку.
ВЛАД неумолим. Он приближается к молодым ребятам в бейсболках из кожи, протягивая руки.
Они хохочут, издеваются над ним, машут перед его носом кепками и перебрасывают их друг другу. ВЛАД пытается поймать хотя бы одну, но у него не получается, и он падает на колени.
ВЛАД и ГРИШКА смотрят со стороны на это жалкое зрелище, которое устроил их лучший товарищ.
Какой-то пожилой мужик с военной заправкой подходит к Владу, смущенно кашляет.
БЫВШИЙ ВОЕННЫЙ: Послушай, браток. Я бы обязательно дал, нет, черт побери, подарил тебе эту дурацкую шляпу. Но не ношу я их, черт побери. Только фуражку. А сейчас я не в форме… Может, попробовать так, как мы в детстве делали…
Он вытаскивает из кармана сложенную вечернюю газету и сооружает из нее пилотку.
БЫВШИЙ ВОЕННЫЙ: Знаешь, она получше любой шляпы будет. И девушка твоя оценит по-настоящему. Она ведь настоящая девушка, так ведь?
В глазах Влада мелькнули слезы. Он надел бумажную пилотку на свою седеющую шевелюру и со всей силы затряс руку военному в штатском.
ВЛАД: Я этого никогда не забуду. Ты… Ты, в общем… Ты – тоже настоящий. Живой… А они…
Он безнадежно машет рукой в сторону зала. И, шатаясь, направляется к столику, где сидят его друзья.
Шаркнув ногой, он становится перед Викой не колени. На его голове – нелепая шляпа из газеты.
ВЛАД (преувеличенно, с пафосом): Знаешь, Викочка, эта шляпа волшебна. Это тебе – ни какие-нибудь безмолвные фабричные фетровки. В этой шляпе помещается целый мир. Здесь взрываются бомбы и погибают солдаты. Здесь рыдают их вдовы и матери. Здесь голодают, сгорают в пожарах и разбиваются на самолетах. Здесь продают девочек и дипломатично обнимаются с врагами. В конце концов, здесь даже можно прочитать, что завтра снова пойдет дождь. Просто пойдет дождь, даже когда всё уже будет разрушено. Дожди идут всегда… Я снимаю перед тобой эту шляпу… Нет, я снимаю перед тобой целый мир. И дарю его тебе. Только захочешь ли ты такого мира? Если из всего хорошего можно выбрать лишь дождь.
