Прекрасная мельничиха

скачать книгу бесплатно


– Я? Ой, простите. Ну, конечно же, я. Кто же еще? Можно, я сниму юбку? У вас так жарко. Духота такая. Почему у вас такая духота?

Я снимаю юбку. Бросаю ее на пол. Остаюсь в белых колготках и свитере.

– Ты меня слушаешь? – совсем неожиданно я перешла на «ты».

Старуха не удивилась. Мне показалось даже, что она давно ждала этого.

– Мне надо совсем мало. Совсем капельку. Я больше не попрошу. Я постараюсь не затруднять тебя. Честное слово. Пречестное.

– Короче.

– Я хочу узнать до конца то, чего узнать до конца невозможно. Ты меня внимательно слушаешь? Свободу! Старуха скривилась.

– Именно свободу! Бабушка, ты понимаешь? Старуха кивнула.

– Дальше? Господи, что же дальше? Дружбу. А что это? Состояние? Просто факт? Ну хорошо, пусть будет факт. Слово какое-то неуклюжее.

Старуха внимательно разглядывала свою голую коленку. И мне показалось, что она меня вовсе не слушает.

– Почему ты меня не слушаешь? Еще любовь! И счастье! – выпалила я на одном дыхании.

– Счастье? – переспросила старуха. – Ну, что ж. Пусть будет счастье. Если так тебе этого хочется.

Старуха встала. Встала я. Старуха пошла. Пошла я. Старуха остановилась. Остановилась я.

– Может, еще сбацаешь? Так. На всякий случай. Может, больше не придется.

– Я ничего не помню. Кроме «Мельничихи». Но мне она не нравится. Хотя она и прекрасная. И хотя Бетховен. И потом, из меня никудышный музыкант. Ах, лучше не проси.

– Как хочешь.

Старуха схватила одной рукой рояль. Другой табурет. И утащила их. В комнате ничего не осталось. Кроме свечи на подоконнике. И моих вещей. Небрежно валяющихся на полу.

– Собери вещи, – приказала старуха. – И вынеси в коридор.

Я послушно собрала их и бросила в коридоре.

– Колготки сними и застирай.

– Нет. Нет. Я не буду стирать. Я не люблю стирать. Я их лучше выкину. И куплю новые. Правда, у меня нет денег. А хочешь, я их подарю тебе? Они не порванные. Не зашитые. Я не ношу зашитых колготок. Они тебе нравятся?

– Ладно уж. Возьму. Мне нравится белый цвет. Я быстренько сняла колготки. И преподнесла их старухе. А сама осталась в трусиках и свитере.

Старуха притащила из соседней комнаты солому. И постелила на пол.

– Ложись, – буркнула она мне. Я улеглась на солому.

– Спасибо. Я не знаю, как тебя благодарить. Не знаю. Это так любезно с твоей стороны. Так неожиданно. Так благородно. Так…

– Спи. Завтра вечером приступим к работе. День можешь провести по своему усмотрению. Слышишь? Это твое право. Хорошенько подумай. Взвесь. Ты меня поняла?

Старуха забрала свечу. И ушла. Даже не пожелав мне спокойной ночи. Видимо, догадывалась. Нет! Знала, чертовка, что, желай не желай, ночь спокойной не будет.

Я попыталась уснуть. Но уснула только под утро. Мне приснилась старуха. Я стояла перед ней на коленях. Она держала за хвост раздавленную мышь. И перед моим носом покачивала ею. А я, как кот, пыталась ухватить мышь зубами. Но у меня это никак не получалось. Наконец я укусила старуху за руку. Старуха вскрикнула. Мышь выскользнула из ее рук. Я на лету схватила ее зубами. И проглотила. Старуха засмеялась. И сказала, что это вовсе не мышь. Это то, за чем я пришла. От неожиданности я подавилась. Закашлялась. И проснулась.

Я проснулась. И сразу же решила, что пора смываться. Что я была не права. И все себе придумала. И вулкан страстей. И белые колготки. И мышь. Я крикнула старуху. Мне не ответили. Старухи нигде не было. Я стала одеваться. Нигде не оказалось моих белых колготок. Интересно, где они. А от меня еще на ключ запирается. Черт! Я хлопнула себя по лбу. Я же сама ей подарила. Я с трудом натянула ботинки на босые ноги. И выскочила на улицу. На улице меня встретил сильный мороз. Слава Богу, что без ветра. Но мороз и без ветра умудрялся ловко щипать меня за голые коленки. Постепенно я привыкла к морозу. Даже перестала его чувствовать. Зачем мне сдалась старуха, думала я. Разве в моей жизни мало свободы? Или любви? Или счастья? Вовсе нет. Напротив. Очень даже много. У меня нет только денег. Но не в деньгах счастье. Тем более, если есть остальное. Деньги – не проблема. Я вскочила на скамейку. И положила шапку под ноги.

– Пушкин. «К Чаадаеву»! – крикнула я во весь голос название стихотворения, которое лучше всего помнила из школьной программы.

Но меня схватили за руки. И стащили со скамейки. Я все-таки успела схватить шапку. В которую кто-то милостиво успел бросить две копейки. Ничего себе. Гения в две копейки оценили. А эти чего ко мне прицепились? Что я такого натворила? Во-первых, я честно хотела заработать. Организовала собственное выступление. Люди, может, уже и думать забыли про Пушкина. Я сделала доброе дело – напомнила. И потом, почему на Пушкина я должна спрашивать разрешение? Но мое мнение никого не интересовало. Меня потащили в высокое здание. Внутри оно пестрело какими-то символами, знаками, атрибутами. В кабинете, куда меня не очень вежливо пригласили, сидело много мужчин. Все они были в очках. И шляпах. И все они не предложили мне сесть. Хотя я была единственной женщиной. Хамы. И я, не дожидаясь приглашения, бухнулась в кресло.

– Встаньте, – сказал мне хор шляп. Дулю, подумала я. И встала.

– Вы знаете, что в продаже есть полное собрание сочинений Александра Сергеевича?

– Знаю.

– Вы знаете, что в библиотеке можно свободно взять полное собрание сочинений Александра Сергеевича?

– Знаю.

– Знаете ли вы, что наш народ достаточно просвещен? У нас всеобщее среднее образование. Вы это знаете?

– Знаю.

– Что из этого следует? Из этого следует, что читать в центре цивилизованного города Пушкина вовсе не обязательно.

Сейчас я им выскажу. Вот сейчас. Скажу, что они шляпы. А еще очкарики. И жлобы.

– Так получилось. Понимаете… – промямлила я. И опустила голову.

– Но вы же не сознательно это сделали? Ну? Не сознательно? Нет? Ну? Нет? Нет?

Как же. Не сознательно. В полном и ясном здравом смысле. Разве может быть не сознательно желание заработать? Вполне здравое желание.

– Я? Нет. Что вы! Какое там сознание! Что-то со мной случилось. Что-то на меня нашло. Где-то сдвинулось. Было холодно. А я без колготок.

– Кстати, почему? Это что – новый вид протеста?

– Что вы! Какой уж там протест. Когда такая холодина. У меня просто нет денег на колготки. Я как-то… Что-то меня… И ветер начался. А тут эта скамейка.

Я почувствовала, как меня со всех сторон сжимают атрибуты. Я оказалась во вражеском окружении. Мне захотелось их разбить. Разломать. Бросить на пол. Топтать ногами. Вот сейчас…

– Почему вы не имеете денег?

– Почему? Почему не имею? Как почему? Они кончились. Деньги есть. А потом раз – и их нет. Так бывает. И очень часто. Почти всегда. А помощи ждать неоткуда.

Я уже собой не владела. Мной владел дикий, животный страх. И откуда он только берется?

– Мы вам поможем с деньгами. Но вы должны извиниться. В этом ничего такого вовсе нет. Просто дадите честное слово. Что никогда ничего подобного в своей жизни больше не выкинете. Ладненько?

Извиниться? Перед кем? Что-то я не совсем понимаю. Я знаю, что передо мной должны извиниться. За то, что сделали больно. Сейчас я плюну в эти рожи. Плюну. Черт побери! Я начала сосредоточенно собирать слюну. Двигала челюстями. Шевелила яростно языком. Мне хотелось собрать слюны как можно больше. Чтобы хватило на всех.

– Здесь двадцать пять рублей. Вам на колготки хватит?

– Да, да. Извините за все. Конечно. Хватит. Хотя я не разбираюсь в деньгах. Но столько и в руках не держала. Это так мило с вашей стороны. Вы так любезны. Черт с этим Пушкиным. Он действительно лучше воспринимается на глаз. Чем на слух. Ах, как я была не права! Но я вовремя одумалась. Конечно…

Я пятилась к двери. Прижимая к груди двадцатипятирублевку.

– А вы заходите. Заходите. Если что увидите. Услышите. Знаете, эти любители поэзии. Они так несобранны. Их некому направить на путь истинный. Путь праведный. А мы желаем только добра. Иначе какой смысл жить. Иначе нет смысла в жизни.

– Да. Да. Я вас так понимаю. Я разделяю вашу точку зрения. Добро ближнему. Это так…

Я выскочила за дверь. В бессилии плюхнулась на пол. И закрыла глаза. И сразу же почувствовала, как чья-то теплая волосатая ладонь ползает по моей голой коленке. Я вскочила. Передо мной сияло очкастое лицо в шляпе.

– Что вам надо?

– Совсем мало. Плитку шоколада. Хи-хи-хи. Вы же не дурочка. А? Должны понимать. Это так просто. Ничего просто так не кончается. Это не шуточки. Пушкин! На вас уже составлены бумаги. Мелочь. Как там? Собрать бы книжки все. Да сжечь? Пушкин? Ах, не кривитесь. Грибоедов. Но это все равно. Мелочь. Пока мелочь. А что – после? Дальше все от вас зависит. Именно.

– Что вам надо?

– У вас красивые ноги. Я думаю, они стоят порванных бумажек. Замахнуться? Ударить? Со всей силы?