скачать книгу бесплатно
Сломанные
Денис Борисович Савостькин
Может ли жизнь женщины, считающей себя успешной и привлекательной, перевернуться вмиг и превратиться в Ад?Да, ведь она попала в плен к человеку, переступившему грань нормальности, ступившему на тропу безумия.Вместе в одной клетке, наполненной болью, ужасом и страданиями, тянущимися из далекого прошлого.
Денис Савостькин
Сломанные
Безумие таится в каждом человеке. В каждом из нас, и не стоит этого отрицать. У кого-то оно лежит на самой поверхности, и от разума его отделяет лишь тоненькая корка льда. Лёгкий удар, неосторожный шаг, и вот – корка трескается, ломается, и опасный груз, лежащий на ней, устремляется в глубину, унося за собой вихри и потоки чёрной воды.
Бывает иначе. Иногда этот барьер, эта граница схожа с неприступной стеной. Настоящий монолит, цельный и непробиваемый. Хоть вечность по нему киркой долби, лишь, может, пару царапин оставишь! Но жизнь, вселенная такова, что даже у самых прочных тел имеется слабое место. И лучше по нему не бить. И стоит его защищать, иначе…
Глава 1.
Он.
Старый ржавый троллейбус рывками пробивался через завесу дождя. Его бордовые бока тяжело вписывались в серую осеннюю гамму города. Этот цвет был чужим, выделялся, но не вносил и капли радужного настроения. Скорее, как воспалённый шрам, он разрезал бледную плоть улиц.
Лица пассажиров внутри были абсолютно такими же, как и погода снаружи. Те, кто сидел у окна, утыкали глаза в запотевшие стёкла. И, хотя происходящего за ними было не видно ни капли, для них это казалось более приемлемым занятием, чем смотреть на остальных присутствующих, хоть как-то отвлекало.
Те, кому повезло меньше, кто стоял в проходе, прятали взгляд в пол, пытаясь не замечать давки и как можно успешнее отстраниться от нарастающего внутри раздражения.
Во время вынужденных остановок на светофорах либо возле уродливых бетонных коробок маршрутных станций человеческая гармошка сжималась и разжималась, производя звук из смешавшихся воедино тихих проклятий, вздохов и возгласов.
Ближе к хвостовой части металлической банки, крепко держась за поручень, стоял мужчина. Единственный из всей толпы он не прятал взгляда, а переводил его от одного человека к другому. Словно бросая вызов или изучая нечто доселе невиданное, он водил воображаемым перископом из стороны в сторону.
Несмотря на сильную давку, возле этого мужчины образовалась некоторая пустота. Зазор между одиночкой и обществом.
И дело было совсем не в том, что своими взглядами мужчина мог отодвинуть толпу из плоти, словно Моисей, раздвигающий морские пучины. Можно подумать, что тот был некого маргинального вида, но нет, это тоже неверно. Одежда его, хоть и была проста и ничем не выделялась из общей массы, была чистой и опрятной. Лицо не было изуродованным или хотя бы грязным. Нет. Всё дело заключалось в запахе: крепкий перегар, вырывавшийся с каждым выдохом, смешивался с вонью от пота, что непременно возникает в набитой людьми в тёплых одеждах консервной банке. Стоит ли говорить, что подобное соединение ароматов представляет собой страшную вещь и способно отпугнуть кого угодно?
«Следующая остановка – «ВНИИ», – прохрипел старенький динамик под потолком троллейбуса. Мужчина запахнул поплотнее тёмно-серое пальто, поднял повыше воротник и, пробравшись сквозь выдыхающую с облегчением толпу людей, вышел под отвесные струи дождя.
И хотя до проходной нужно было пройтись около пяти минут, но за это время одежда и волосы промокли насквозь. Поздоровавшись с охранником – полным лысым мужчиной в годах, – человек поднялся по лестнице на шестой этаж, проигнорировав по старой привычке лифт. Он прошёлся по длинному коридору, пытаясь на ходу высушить волосы носовым платком, дошёл до конца и толкнул дверь с надписью «Каб. 607».
– Здравствуй, Борис Ильич, – давний коллега Пётр протянул руку, стоило только появиться на пороге. – Погодка сегодня просто жуть! Надеюсь, ласточку мою не зальёт – только на выходных свечи заменил. Ты как добрался?
– Да как обычно, на тралике. Привет, – Борис пожал руку и принялся стягивать с себя потяжелевшее от воды пальто.
Кроме их двоих никого в конструкторском бюро не было.
– А где все? Я думал, что опаздываю.
– Ленка да Антонина Михайловна вчера ещё сказали, что задержатся. В школе там какое-то собрание. Витёк, видимо… Витёк, как всегда, короче, опаздывает.
Борис кивнул, дав понять, что ответ ему ясен, прошёл к своему рабочему месту, расположенному между бетонной стеной и огромным шкафом для архивных документов, и нажал кнопку включения компьютера. Старая машина закряхтела винчестером, словно животное, приветствующее хозяина.
Через некоторое время подошли остальные сотрудники, и в кабинете конструкторского бюро установилась привычная рабочая атмосфера.
Мужчины сосредоточенно щёлкали кнопками клавиатур и мышек, регулярно сверяясь со всевозможными таблицами и расчётами. Эти бумаги им предоставляли Елена и Антонина. В свободное время от поисков в архивах чего-то нужного женщины обычно сидели вдвоем у стола и пили чай с печеньем и прочими сладостями, беседуя о всякой ерунде. Остальных эта тихая болтовня нисколько не отвлекала. Скорее наоборот: за долгое время совместной работы этот фоновый шум стал настолько привычным, что без него становилось не по себе. Как радио на кухне или храп супруга вплетаются в повседневную жизнь, становясь неотъемлемой частью её, и без этих мелочей, казавшихся когда-то чем-то раздражающим, ты более не можешь чувствовать себя в комфорте.
– Борис Ильич, вот прошлогодние расчёты. Их тогда ещё забраковали почему-то… – Лена протянула пухлую папку с бумагами своей тонкой, как и вся она сама, рукой. Из-за её спины выглядывало старческое, с обвисшей, как у шарпея, кожей, лицо.
– Спасибо, Лен. Разберемся, – Борис принял папку, не отводя взгляда от монитора.
– Леночка, это опять от него, да? – услышал он шёпот удаляющихся за чайный стол женщин.
– Ага… несёт, как от бездомного… И перхоть эта везде… как снег.
– Надо начальству доложить… Беседу проведут… выговор.
– А если уволят? У него же…
Борис перестал вслушиваться и вновь погрузился в работу. Всё это он уже слышал. Всё это было про него, но не для него.
В обеденный перерыв он, как и всегда до этого, пошёл перекусить в столовую. Она находилась на первом этаже. Кивками поприветствовав знакомых в очереди, Борис Ильич взял поднос, водрузил на него тарелки с едой и направился за дальний стол, в одиночестве жевать не самую вкусную пищу. Возвращаясь в кабинет, он проигнорировал лифт. Сел за стол и вновь погрузился с головой в медитативный поток формул и расчётов.
– Борь, ну, я пошёл. Закроешь тогда? – голос выдернул мужчину из транса.
Петя спрашивал из дверного проёма. На часах было без пяти минут шесть.
– Да, конечно, – Борис посмотрел на него, поправляя сползшие с носа очки на пять диоптрий. – Вы всё уже? По домам?
– Ну, да. Чуть пораньше решили, чтобы у турникета не толпиться. До завтра тогда.
– До завтра.
Борис остался в кабинете один.
«Всё равно ведь будет очередь. Как всегда. Чтобы не толпиться, надо позже уходить, а не раньше», – подумал он, обходя рабочие места и выключая за коллегами забытые электрические приборы. Он подошёл к окну, чтобы проверить, плотно ли оно закрыто и не нальёт ли воды на подоконник. За грязным стеклом на город опускался вечер. Тёмные тучи не отпускали своей хватки весь день, хоть и перестали низвергать из себя потоки воды и выпускали лишь редкую морось.
Борис снял с вешалки не до конца просохшее пальто, оглядел ещё раз кабинет, проверяя, всё ли в порядке, вышел и закрыл за собой дверь.
Обратная дорога мало чем отличалась от утренней. Всё те же люди. Много людей. Всё те же лица. Хмурые лица.
Борис Ильич не боялся всматриваться в них, изучать. Ему это нравилось, возбуждало фантазию. Хотя частенько он и получал в ответ злобные взгляды, будто спрашивающие: «Мужик, тебе чего? Что уставился?» – он своих глаз не отводил. Но сегодня одними немыми вопросами дело не обошлось.
– И чо ты зыришь? А?
Парню на вид было около двадцати пяти лет. На нём была куртка цвета хаки, такие же штаны, заправленные в кожаные высокие сапоги, и небольшая чёрная шапка, закрывающая собой лишь макушку бритой головы.
Он сблизился с Борисом Ильичом вплотную и опустил своё лицо прямо к его лицу – парень был на добрых полторы головы выше.
– Чего молчим, дядя?
Изо рта его брызгали слюни и доносился мерзковатый запах гнили. Борис молчал, но не отстранялся и не опускал взгляда. Он просто ждал, что же будет дальше.
– Ты чо, глухой? Или тупой, а?
«Остановка «Микрорайон».
Двери троллейбуса открылись, впуская внутрь свежий прохладный воздух. Парень схватил Бориса Ильича за грудки и рывком отправил на мокрый и грязный асфальт.
Двери закрылись.
– И всего–то… – пробормотал Борис, вставая и вытирая испачканные ладони о полы одежды.
– С вами всё в порядке? – спросил кто-то из глубины остановки, похожей на конуру.
– Да. Всё хорошо. С кем не бывает?
До нужной станции оставался всего один переезд, и Борис решил пройти это расстояние пешком.
Дома его ждали кухня, простенький ужин и бутылка водки.
Он сидел на стуле, закидывая в рот порцию за порцией безвкусной еды и опрокидывая рюмку за рюмкой, абсолютно не морщась, будто это было не спиртное, а обычная вода. Перед глазами горел экран ноутбука, на котором мелькали страницы развлекательного сайта. Борис иногда ухмылялся увиденному или переходил в комментарии, чтобы прочесть дискуссию людей, обсуждающих интересную новость.
На главной странице сайта вдруг появился очередной пост с пометкой «горячее» – это означало, что обсуждение велось бурно и активно набирало обороты. Борис навёл курсор и перешёл по ссылке. Внутри оказалось короткое видео, которое автоматически начало проигрываться. Рука человека крутанула тумблер громкости, прибавив её.
«Вы – ничтожества! На шоу пришли посмотреть? Так оно платное! Нищеброды, блядь. Тараканы! Валите на свои заводы, сраные выродки…» – в объективе камеры находилась женщина. Она была практически раздета. Её немолодое уже лицо было искажено злобным, звериным оскалом. Обильно нанесённая косметика как-то скрывала возрастные изъяны, успевшие прикоснуться к прекрасной некогда коже, но полностью скрыть их уже не могла и делала вид лишь уродливее. Напряжённые губы не могли сомкнуться. Будто сведённые судорогой, они застыли в неестественном положении, обнажая чересчур белые, неживые зубы. Голос женщины был громким, наполненным истерическими нотками, и регулярно срывался на визг. Она что-то проверила в своём мобильнике и затем снова вернулась к веб-камере.
«…Работать, бляди! Такие, как вы, ко мне в жизни даже подойти не смогут. Яички мелковаты! Обоссытесь от страха! Жалкие, уродливые мужчинки!»
Борис остановил видео. На минуту он замер, практически не двигаясь; лишь грудь его поднималась и опускалась чуть чаще и с чуть большей амплитудой, чем обычно.
Затем мужчина наклонился к экрану и перешел в раздел комментариев. Из обсуждения пользователей он узнал, что это так называемая модель, что работает она в интернете и получает деньги за то, что раздевается на камеру и выполняет разные эротические прихоти смотрящих. Называла она себя Death Angel.
Борис Ильич вбил этот никнейм в поисковик, на что тот выдал несколько видео с записями приватных шоу. Он быстро прощёлкал их в случайных местах, закрыл крышку ноутбука, встал со стула и вышел из кухни.
Медленным шагом мужчина прошёлся к двери комнаты, повернул ручку, открыл её и замер на пороге, не решаясь войти. Долгое время он простоял, всматриваясь в тёмное помещение, внутри которого находилась одна большая кровать и кроватка поменьше. Напротив спальных мест во всю стену громоздился шкаф. Борис сделал неуверенный шаг вперёд. Он медленно, словно борясь с непреодолимым сопротивлением, неким потусторонним давлением, поднял руку и провёл пальцем по книжной полке. На коже остался большой кусок пыли. Мужчина посмотрел на него, будто не понимая, откуда тот мог взяться. Потом стряхнул небрежным взмахом и вышел из помещения.
Он вернулся на кухню, резким движением схватил со стола бутылку, открыл её, но не стал пить. Вместо этого он развернулся к раковине и вылил содержимое, всё до последней капли.
Выключив на кухне свет, Борис ушёл в зал, где оказывался исключительно только для сна.
На покрытом паркетом полу лежал чёрный надувной матрас с одной подушкой и одеялом. Больше в комнате ничего не было.
Борис Ильич лёг, развернулся головой к стене, обклеенной обоями с розовыми цветочками, провёл по их контуру пальцем, укрылся одеялом и закрыл глаза. В его сознание приходил сон. Тихий, спокойный сон, о котором он давным-давно забыл и о котором мечтал уже долгое-долгое время.
На следующий день на работу он уже не вышел.
Глава 2.
Она.
Огни фонарей и всевозможных ярких цветов лампочек освещали улицу возле ресторана. Пробивали тьму, выгоняя её прочь. Жёлто-золотое свечение отгрызало себе пространство, отодвигая своими ладонями подальше темноту, которая царствовала на всей остальной улице, лишь кое-где оттеснённая обычными бледными городскими светильниками.
Фасад здания, в котором находилось заведение, сразу показывал его статус. Сюда редко заходил случайный прохожий. Сюда вообще редко кто-то приходил пешком.
У дверей всегда дежурила пара мальчишек, чья задача была принять ключи очередного шикарного авто и максимально аккуратно и бережно отогнать его на стоянку, пока владельца обслуживал другой персонал, готовивший, ухаживающий и всячески ублажавший гостя, пока тот наслаждался изысканными шедеврами.
Очередь на столики была расписана на неделю, а бывало и на две вперёд, несмотря на космические цифры в меню напротив графы «стоимость». Богачи, любившие это место, изредка предпринимали попытки выкупить дату поближе, но руководство неизменно им отказывало, что ещё больше повышало статус заведения. Ведь то, что ты не можешь себе позволить, влечёт и манит несоизмеримо сильнее доступных благ.
Входная дверь отворилась, выпуская на морозный воздух высокого статного мужчину. На его плечи было накинуто бежевое кашемировое пальто с пушистым меховым воротником. За его руку держалась женщина. Шикарная причёска опускалась ей на плечи, покрытые соболиной шубой, из-под которой выходило переливающееся стразами алое платье.
Мужчина кивнул парню, и тот тут же устремился выполнять поручение по доставке к дверям автомобиля. Женщина смотрела на своего спутника стеклянными, укутанными пеленой глубокого очарования глазами. По этому взгляду можно было понять, что это свидание удалось. И оно оказалось настолько потрясающим, что земля из-под ног девушки была напрочь выбита. Девушка выглядела побеждённой, обескураженной, захваченной своим кавалером.
Сейчас тот ей что-то рассказывал, наклонившись вплотную к уху и чуть ли не касаясь его губами. Может быть, он изливал поток приторных комплиментов. Может быть, делился планами на ближайшее экзотическое путешествие. А может быть, рассказывал, что он собирается сделать с ней сегодня ночью в спальне или по пути к ней.
Но девушка с трудом его слушала. Она лишь заворожённо смотрела куда-то вдаль и пыталась не сойти с ума от ощущения теплого ароматного дыхания, что ласкало её кожу. Это действо походило на некий гипнотический ритуал.
Через минуту (что было гораздо быстрее обычного – швейцар явно хотел запомниться с положительной стороны) машина была подана. Низкий спортивный болид ярко-красного цвета блистал своим великолепием.
Парень-прислуга получил щедрые чаевые и вернулся на пост ожидать новых гостей. Он искоса провожал пару взглядом, который нельзя было назвать никак иначе, как завистливый. Да, на подобной работе люди привыкают быть на побегушках у более богатых, более удачливых людей, но полностью выкорчевать из себя чувство несправедливости вряд ли способен хоть один.
– Ну что, милая, прокатимся? – мужчина галантно усадил девушку в открывшуюся вверх дверь, затем обошёл авто и занял водительское место.
Мощный спорткар мчался сквозь опустевший ночной город. Девушке казалось, что огни, проносящиеся за стеклом, это звёзды, а они с водителем – космические путешественники, летящие сквозь пространство навстречу внеземному счастью и буквально райским наслаждениям. Она чувствовала себя повелительницей, хозяйкой всего сущего.
Вскоре они подъехали к её дому. Мужчина вышел первым и помог выйти спутнице, учтиво подав ей твёрдую руку.
– Спасибо за вечер, Сергей. Это было… чудесно, – совсем тихо проговорила девушка.
– Это я должен тебя благодарить. Несравнимое ни с чем удовольствие – общаться с такой прекрасной женщиной, как ты.
Девушка потупила взгляд. Её раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, это было всего лишь третье свидание, пусть и самое лучшее в её жизни, с другой…
– Сергей… Хотите выпить кофе?
Мужчина сдвинул рукав пальто и посмотрел на циферблат дорогих часов.
– К сожалению, не могу, милая. Уже поздно. Уверен, в ближайшее время обязательно выдастся случай для встречи. По крайней мере, я постараюсь всё для этого сделать, – прошептал он, чувственно улыбнувшись, беря в свою руку бархатную ладонь и нежно, лишь слегка, целуя её.
Сергей больше ничего не сказал. Не отводя взгляда, он погрузился в автомобиль и тронулся, оставив девушку стоять на улице.
«Так, Наташка, что–то ты сделала не так. Либо он гей… Хотя, если гей, то зачем вообще со мной встречается? А если не гей, то почему уехал, не согласился? То есть я ему понравилась, но секс ему неинтересен? Как это так?» – думала она, поднимаясь по лестнице в свою квартиру, где её никто не ждал.
Она открыла дверь, вошла, повернула несколько замков в положение «закрыто» и посмотрела в глазок. На всякий случай, по привычке. На лестничной площадке было пусто.
Наталья повесила шубку на вешалку и проследовала на просторную кухню. Там она открыла холодильник, достала маленькую початую бутылку с коньяком и сделала пару глотков. Затем она расстегнула молнию платья, что проходила по правому боку от подмышки до бёдер, и выскользнула из него.
Девушка спешила снять очередной предмет одежды, который весь вечер не давал ей покоя, – высокий корсет, душивший её с настойчивостью удава, был со злостью сорван и вышвырнут в дальний угол.
Наталья с облегчением вздохнула несколько раз полной грудью. Избавившись от стягивающего пояса, она снова почувствовала, насколько неидеальна её фигура, как жалко топорщатся жировые складки на её боках.
«К чёрту», – подумала она и сделала ещё глоток.
На очереди была косметика. Наташа прошла в ванную комнату и набрала полную раковину тёплой воды. Умываясь и протирая кожу ватными тампонами с лосьоном для снятия макияжа, она наблюдала, как растворяется её красота, её ненастоящее молодое лицо. Слой за слоем оно исчезало, обнажая под собой морщины, прыщики и неровности. Цвет кожи менялся из идеально-матового на немного пятнистый, с покраснениями и воспалениями.
«Ванну бы принять, да сил нет совсем. Даже самые приятные свидания могут свести с ума. Хорошо всё-таки, что решил не подниматься. Было бы совсем печально уснуть во время секса», – думала она.
