скачать книгу бесплатно
Кукиш в упаковке, или Как отдохнуть на халяву…
Ванда Олеговна Саволайнен
То, что жизнь полна разного рода неожиданностей, известно всем. А вот какие «кукиши» в упаковке и без преподнесла судьба-злодейка героине юмористической повести, еще предстоит узнать читателю. Несмотря на кажущуюся обыденность сюжета, стремительно развивающиеся события, словно снежный ком, сваливаются на головы героев, мечтавших всего лишь о спокойном и безмятежном отдыхе.
Ванда Саволайнен
Кукиш в упаковке, или Как отдохнуть на халяву…
© Саволайнен В., 2015
© Константинова И., художественное оформление, 2015
© Оригинал-макет. ООО «Реноме», 2015
* * *
То, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, а сладкое слово «халява» не всегда имеет вкус халвы, мне пришлось испытать на собственной шкуре. Но давайте с самого начала и по порядку.
Мне 44, у меня довольно редкое имя Влада, двое детей, муж и куча общественной работы: мне всегда хотелось идти в ногу со временем и быть полезной обществу. Да, как бы банально и избито это ни звучало. Так как я временно не работала, моим основным делом стала общественная работа. Она отнимала все мое свободное время. Я заседала во всевозможных комиссиях, проводила собрания и встречи, была членом попечительского совета и участником всех знаковых мероприятий в городе. И, как пошутили мои друзья и коллеги, я дозаседалась, а точнее сказать – они и посоветовали мне принять участие в выборах в городской Совет. Мне и в голову тогда не могло прийти, что по большому счету все это – давно проигранный и хорошо отредактированный спектакль, где все главные роли были расписаны наперед. Так что к концу этого действа у меня не осталось ни энтузиазма, ни сил что-либо делать.
И вот когда казалось, что ничего хорошего уже не случится, раздался звонок. Позвонила женщина, которую я вспомнила с трудом, так как мы были представлены друг другу лет пять назад или более. Ее звали Неля. Тогда, на каком-то детском празднике, мы и познакомились. Поговорив о чем-то для приличия минут десять или пятнадцать, мы разошлись в разные стороны. Как я наивно полагала, наши дороги более не пересекутся. Но, как выражается сантехник нашего ЖЭКа дядя Петя, в народе прозванный Петя-рублик: «Судьба – она ж, злодейка, только и ждет, когда тебе преподнести кукиш в упаковке». Хочу заметить, что фразу «кукиш в упаковке» Петя-рублик произносил с особым чувством и придыханием, держа средний палец правой руки кверху, что вообще-то выглядело двояко. То ли он хотел показать этим жестом, что от судьбы-злодейки не уйдешь, то ли ее же, злодейку, посылал туда, куда обычно посылают средним пальцем правой руки.
Наш сантехник Петя-рублик был натурой колоритной. Внешне он был очень похож на певца Шаляпина, философскими рассуждениями – на Козьму Пруткова, а делами – на волшебника-недоучку, о котором поет наша любимая певица Алла Борисовна. Однажды и мне пришлось в этом убедиться. Как всегда, не вовремя потекли трубы в туалете. Вернее сказать, немного закапало между какими-то стыками. Лужица, на первый взгляд, была небольшая, но за ночь собиралась целая литровая банка. Показав мужу это безобразие и услышав в ответ, что он срочно заняться этим не сможет, так как на работе завал, я решила позвонить в ЖЭК и вызвать дежурного сантехника. Мне пообещали прислать мастера, как только он освободится. Часа через два раздался звонок. На пороге стоял высокий упитанный мужчина средних лет, в руке он держал разводной ключ.
– Здравствуй, хозяйка, вызывала мастера? – спросил он.
– Да, да, здравствуйте, проходите, пожалуйста, – сказала я, пропуская его в квартиру.
– Петр Афиногенович, – представился он.
– Очень приятно, Петр Афигенович, – быстро ответила я, еще не поняв, что из-за спешки неправильно произнесла его отчество.
– Ну шо вы за народ, городские? – с характерным выговором и обидой в голосе проговорил он. – Хоть бы раз отчеству назвали как дадено с малолетства, скоко ни представляюсь, ну с первого разу ни в жисть не скажут правильно. Во народ! Дожноть, батька вже не раз в гробу перевернулся!
И он, качая укоризненно головой, прошел к туалету проверить неисправность. Потрогав и простучав все трубы, он вздохнул и подытожил:
– Ну шо, доча, протекли вы со своей старой коммуникацией?
– А что же делать? – жалобно спросила я.
– Не боись, доча, я – потомственный мастер, еще прадед мой у графьев корыты чинил! Вот уж бог талантом наградил! – с гордостью сказал он. – Руки у его золотые были. Царствие ему небесное, – произнес, крестясь, Петр Афиногенович. – Дай ему лопату и лом, и он те чо хошь починит, – поднял палец вверх Петр Афиногенович.
Я, конечно, не мастер по сантехническому оборудованию, но после рассказа о лопате и ломе у меня возникло нехорошее предчувствие.
– Оно же щас как, доча? – не унимался мастер. – Молодые работать не хочут, а гроши давай, вот и гонют халтуру. А мы, потомственные мастера, любим качество и шоб клиент был в шоколаде.
– Очень хорошо, – перебила я, – чинить-то будете?
– А як же ж, доча? – он не спеша прошел на кухню.
– Перестаньте называть меня дочей, – как можно вежливее попросила я. – Мы же с вами почти ровесники.
– А ты не обижайся, доча, у нас, на Кубани, почитай, все так говорют.
Слово «говорют» он произнес с сильным ударением на второй слог. Я улыбнулась и спросила:
– А давно вы с Кубани?
– Да, почитай, с самого основания этого города.
– Так, значит, вы здесь уже двадцать пять лет?
– Да, – гордо выпятив грудь вперед, ответил потомственный мастер. – Родина послала поднимать разруху! Отак, доча! Это тебе не лясы точать! – нравоучительно произнес он.
– Какая разруха? Вы что? Город строился новый, это же стройка комсомольская была. И еще полгорода построили финны, о какой разрухе вы говорите? – удивилась я.
– А вторую-то половину построили наши, – Петр Афиногенович хитро прищурил один глаз и погрозил пальцем. – А наши, сама знаешь, строить умеють! У нашего брата с такими мастерами-строителями завсегда работа будеть. Смекаешь, доча?
– Вы так странно разговариваете, – заметила я, – как в старом кино.
– Это мы так с женой решили после переезду в город, что надо сохранять наше наследие, и неча свой родной язык коверкать и задурять голову всякой там иностранщиной, – назидательно сказал он.
«Неандерталец какой-то», – подумала я и, решив прекратить этот бесконечный разговор, сказала:
– Вы чините, а я на кухне буду, мне обед надо готовить, а то семья скоро придет. Если понадобится помощь, зовите.
Я зашла на кухню и прикрыла за собой дверь. Потомственный сантехник, он же «подниматель разрухи», нехотя побрел к туалету, достал инструменты и приступил к ремонту. Из туалетной комнаты доносились стук, лязг и тихая брань. Мастер безуспешно боролся с нашими трубами. Не переставая ругаться, он с силой крутил что-то разводным ключом, и старые трубы, не выдержав натиска, лопнули и обдали его сильным напором воды. Вот тут-то и начался настоящий потоп.
– Хозяйка! – истошно заорал мастер. – Срочно звони в ЖЭК, пусть бригаду вызывают, тут одному не справиться. Надо воду во всем доме перекрыть, а то не остановим!
Как бы ни зажимал трубы своими руками горе-мастер, вода била фонтаном, грозя затопить всех до первого этажа. Бросившись к телефону, я позвонила диспетчеру и, объяснив ситуацию, попросила помощи. На другом конце спросили, кто сантехник. Странно хихикнули, но помощь пообещали.
– Неси скорее тряпки и ведра! – кричал он.
Схватив то, что было под рукой, я сунула ему кучу тряпок, полотенец и подала ведро.
– Держи здеся, – командным голосом велел сантехник, – и крепче прижимай.
Я перехватила зажим из тряпок и крепко прижала бьющую во все стороны струю воды.
– Стой, не рыпайси, а я пойду позвоню Пашке!
– Какому Пашке? – с подозрением спросила я.
– Пашке Лобанову, ну, из соседнего дома, небось, слышала, тоже мастер, – с гордостью сказал он. – Ты, доча, не смотри, что он запойный, он свое дело знаить!
– Нет! – заорала я. – Не надо звонить! С меня и вас хватит! Сейчас пришлют ремонтника, он все исправит!
Мастер-ломастер собирал свой инструмент и философски рассуждал:
– Судьба, она ж, доча, злодейка, так и ждеть, когда преподнести тебе кукиш в упаковке! Вас, городских, не поймешь. Сами не знают, чо хотять, то чини, то не надо.
В этот момент раздался звонок, и в незапертую дверь влетела соседка Света, живущая подо мной этажом ниже.
– У тебя тут что, потоп? А то у меня по стенам в туалете вода бежит. – Но, увидев меня, текущие трубы и лужи на полу, спросила: – Ты сантехника вызвала?
– А як же ж, – словами мастера сказала я. – Вот он, посмотри, – и я указала головой на сантехника.
Петр Афиногенович стоял к нам спиной и, бурча что-то себе под нос, продолжал собирать инструменты. Подбоченившись, как Солоха, и сделав ехидное лицо, соседка спросила:
– А ну-ка, посмотрим, кто там у нас? – она наклонилась в сторону, пытаясь увидеть лицо мастера. – Ну, конечно, это ж Петя-рублик, а я-то думаю, откуда потоп?
Не успев больше ничего произнести, она кинулась на звонок в дверь и пропустила в квартиру молодого человека с чемоданчиком и разводным ключом. Без лишних вопросов он зашел в туалетную комнату и покрутил этим самым ключом внизу, где проходила связка труб. Фонтан иссяк.
– Спасибо, – поблагодарила его я и, взяв тряпки, принялась собирать воду в ведро.
– Пойду, – соседка направилась к выходу, – и у меня там, наверное, натекло полно воды, надо убрать.
– Извини, Света, что так получилось, я обязательно оплачу ремонт, – убирая воду, сказала я.
– Не переживай, – махнула рукой Света, – с каждым может случиться, ты только его больше не зови протечки устранять.
Показав Пете-рублику кулак, Света ушла к себе. Молодой сантехник тем временем посмотрел на раскуроченную трубу и перевел взгляд на виновника:
– Узнаю руку мастера! Чтоб такого наворотить, надо быть потомственным сантехником или, как минимум, быть сантехником в пятом поколении. Согласен, Афиногеныч? – с иронией и издевкой в голосе спросил парень. – Учишь тебя, учишь, а ты все по принципу «сила есть, ума не надо». Это же как надо было постараться, чтобы трубы в кукиш завернуть? Мы бы с бригадой втроем так не свернули.
Пристыженный мастер-ломастер уставился в пол и что-то там рассматривал. Не поднимая головы, он понурым голосом оправдывался:
– Ты ж меня знаешь, Лёнчик, я стараюсь, токо не всегда получается.
– Не всегда, Петя, это когда хотя бы изредка, но получается, – Лёнчик продолжал что-то подкручивать, – а у вас, Петр Афиногенович, никогда!!! Пока это все, что можно сделать, я схожу за сварочным аппаратом и вернусь через час. Надо трубу новую подготовить. Будем вот здесь врезать, метр точно придется заменить! – показывая рукой, обратился он ко мне.
Я потерла лоб:
– Если это единственный выход, заменяйте, все оплачу.
Лёнчик покачал головой и кивнул в сторону Петра Афиногеновича:
– Это вот кто у нас любитель рублики сшибать. Поэтому и прозвище такое у нашего вечного подмастерья-недоучки – Петя-рублик. Вы не волнуйтесь, – глядя на меня, сказал Лёнчик, – я постараюсь к вечеру все сделать.
И они ушли, оставив меня с вывернутой трубой и полными ведрами воды. Леня, так звали молодого мастера, не обманул. К вечеру кусок новой трубы был врезан. А главное, что нигде не капало и трубы были сухими.
Но вернемся к тому судьбоносному звонку. Неля радостно щебетала в телефонную трубку, сообщая, что вчера ей в руки попалась газета с моей предвыборной речью и огромной фотографией на развороте. Она говорила и говорила о том, как хорошо, что есть такие неравнодушные люди, которые, не считаясь с личным, отдают все свое свободное время чужим детям, и о том, что ей искренне жаль, что я проиграла выборы. Она вела себя в разговоре так, как будто мы расстались только вчера. Затем последовала пара-тройка дежурных утешительных фраз, и завершила она свой монолог такими словами:
– Не переживай, подруга, каждому на том свете воздастся по заслугам.
«Я, конечно, не сомневаюсь, что на том свете воздастся, но все же хотелось бы и на этом пожить по-человечески», – подумала я.
– Слушай, я со своей приятельницей как раз собиралась отдохнуть в Турции, но, к сожалению, она заболела! – вдруг воскликнула Неля. – А билеты уже заказаны и на нее. Я каждый год вывожу своих подруг на отдых, одной ехать тоска, сама понимаешь, в дороге вдвоем веселей. А в Турции у меня куча друзей и приятельниц, я отдыхала там уже два раза. И поверь мне, лучшего места на земле нет! А самое главное, что в это время года там почти все даром. Ну, просто халява.
Она еще что-то рассказывала про прелести и красоты райского места, а у меня в ушах крутилось и крутилось одно сладкое и пьянящее слово «халява». Отдохнуть и отвлечься от вечных проблем очень хотелось. «Но ведь Неля мне чужой и незнакомый человек!» – подумала я. На улице второй день шел, а вернее, лил дождь, выборы опустошили, хотелось реветь от бессилия, а в дверь уже стучалась «подруга» хандра. И вот, наверное, стечение всех этих факторов и отключило защитный, точнее сказать, думательный механизм моего организма.
– Так ты согласна? – тоном скорее утвердительным, чем вопросительным спросила она. – Раздумывать нет времени, ответ я жду быстро: завтра днем нужно выкупать билеты на самолет.
Я тут же представила себя в объятиях теплого моря и ласкового солнца. Перед глазами поплыли образы бескрайних песчаных пляжей такой далекой и загадочной Турции. Как раз такую вот рекламу нам и бросили в почтовый ящик на прошлой неделе. Цены же, указанные в проспекте, привели меня тогда в глубокое уныние. Мне, на данном этапе безработной, это было не по карману. Вернее, цена путевки равнялась точно моей заначке. Но эти деньги я держала на «черный день». Вот этим обстоятельством я и поделилась с моей будущей компаньонкой.
Неля тут же стала ругать меня.
– Нет, – говорила она, – ты подумай, для тебя все это что? Не «черный день»?! Подумай о своем здоровье, полюби себя наконец. Ты когда последний раз отдыхала? А насчет больших финансовых затрат не парься, я же говорю, у меня все схвачено, я живу по принципу «не имей сто рублей…».
«А лучше имей и то, и другое», – подумала я, а вслух сказала:
– Спасибо, я подумаю.
– Думай, только быстрей, – промурлыкала Неля и повесила трубку.
Положив на одну чашу весов свои мечты о заграничном отдыхе, а на другую мое опасение по поводу не очень знакомой мне женщины Нели, я решила, что в людях надо видеть больше положительного, а недостатки… Они ведь есть у всех, и вообще, когда еще выпадет такая удача отдохнуть на халяву!
Первым делом я решила позвонить своей лучшей подруге Ольге. Правда, так ее называли все, кроме меня. Для меня же она Леля, или просто Лекочка. Моментально оценив ситуацию, она тут же примчалась на такси с огромными сумками в руках. Ворвавшись в прихожую и сметая все на своем пути, как цунами, Леля искренне улыбнулась и, раскинув руки, заявила с иронией в голосе:
– Ну, наконец-то и ты решила отдохнуть, как все нормальные люди! Лед тронулся, а лодка под названием «Хандра» будет потоплена нашим человеком по фамилии Айсберг.
– Можно подумать, что я мечтаю провести свой отпуск среди айсбергов на южном берегу Северного моря! – язвительно процедила я, изобразив на лице ехидную улыбку.
– Да, подруга, – сказала Леля, – с юмором у тебя всегда было лучше, чем с деньгами.
– Ты что, ко мне жить перебираешься? – застонала я, глядя на две огромные торбы в ее руках.
– Нет, дурында, буду сейчас тебя одевать на зависть всем капиталистам, – задорно произнесла она, ставя огромные сумки в прихожей. – А то после звонка вдруг перед глазами возник твой образ в деловом костюме и с серой сумкой через плечо, – Леля давилась от смеха. – Да, ни дать ни взять радистка Кэт.
– Чем тебе не нравится моя сумка? – огрызнулась я. – Очень еще даже ничего.
– Вот-вот, этому твоему «ничего» серого цвета, между прочим, который год ставят прогулы на нашей городской свалке.
«Да, – грустно подумала я, – наверное, моя подруга не так далека от истины. Что же я имею в своем гардеробе для поездки к морю?»
Я зажмурила один глаз и начала медленно загибать пальцы. Из мучительных подсчетов меня вывел окрик подруги:
– Ну что, так и будешь робко взирать на меня одним глазом, как подбитый суслик, или все-таки откроешь широко глаза и шагнешь навстречу своей доброй волшебнице? – засмеялась подруга, протягивая мне огромные пакеты.
Под словами «добрая волшебница» она, конечно же, имела в виду себя. «Да, – подумала я, – здорово все-таки иметь такую подругу, как Лелька».
О нашей с Лелькой дружбе можно написать целый роман. Мы знакомы много лет, даже и не помню сколько. Как недавно пошутила подруга, отвечая на вопрос моего десятилетнего сына, давно ли мы знаем друг друга: «Мы с ней помним еще ледниковый период». Ну, а если точнее – после восьмого класса. По совету мамы и папы я, тихая и послушная девочка, поступила в музыкальное училище, где мы с Лелей и познакомились. И хотя учились на разных отделениях (я на народном – очно, а Леля на хоровом-дирижерском – заочно), мы подружились.
До сих пор для меня загадка, почему мы так сблизились с ней, ведь более разных по характеру и темпераменту людей трудно было найти. Сколько ее помню, с юности она была веселая, открытая, импульсивная и очень смелая девушка, которая никогда не лезла за словом в карман. Справедливая была и честная, с красивым открытым взглядом. А как она рассказывала анекдоты про евреев, а как любила говорить о себе: «Я, знаете ли, из семьи старых недобитых, в тридцать восьмом всех выбили, а нас случайно пропустили». Да, характер у Лели был еще тот. И хотя носила она фамилию Ревицкая и воспитывалась в добропорядочной еврейской семье, ее старая бабушка Фима говорила с грустью: «Наша Лелечка – это ходячее пособие для антисемитов!»
Мы, не сговариваясь, поступили в один институт, окончили его и даже одно время работали вместе в музыкальной школе, но жизнь распорядилась по-своему. По сложившимся на тот момент обстоятельствам она уехала из города, поменяла специальность, семейное положение, и на несколько лет мы потеряли друг друга из виду.
Жизнь продолжалась. Дети подрастали, прибавляя проблем, в общем, наверное, как у многих – суета сует, как говаривала моя бабушка, а за повседневной суетой не замечаешь, как теряется что-то важное.
