скачать книгу бесплатно
После тренировки, зашёл в кабинет Олега Игоревича. Он сидел за столом и, похоже, чинил какой-то механизм. Огромная лупа, пинцет, отвертка – это было так архаично и не укладывалось с тем, чем мы здесь занимаемся. Словно прочтя мои мысли, он поднял голову, и улыбаясь произнес, механизм часов существует вне времени, хотя измеряет время и непонятно кто их придумал и как смогли догадаться измерять время механизмом. Попросил разрешения позвонить маме, чтобы узнать, как она там. Ничего не говоря, он пододвинул мне телефонный аппарат, наверное, сороковых годов прошлого столетия – так старомодно выглядел.
Когда услышал родной голос, слезы навернулись на глаза. Осознал, она там одна и не совсем здорова. Ещё не успел ничего попросить, как Олег Игоревич предложил съездить домой и как можно скорее. Так и не решился рассказать ему о нашем телефоне, предположив, он и так уже знает, и если бы надо было, что сказать, то уже бы это сделал. Покидая кабинет, обернулся, чтобы попрощаться. Олег Игоревич опередил, сказав, машина будет через пять минут, поезд – через тридцать, поэтому надо поторопиться зайти в лабораторию и снять экзоскелет.
Бегом рванул в лабораторию. Там уже ждали. Снятие железок было секундным делом: просто встал на металлический диск, установленный в полу, прошла электромагнитная волна, и детали экзоскелета отделились от тела. Когда вошёл в комнату, увидел, вещи собраны, а поверх дорожной сумки лежит электронный билет на поезд. Мысленно поблагодарил Игоревича за организацию моего отъезда.
Такси стояло у ворот, за рулем был тот же таксист, что привез сюда. Сейчас ехал молча, говорить не хотелось. Заметил, после снятия экзоскелета, появилась небольшая тянущая боль в суставах, спине, шее и висках, но это было лёгкой тенью моих прошлых страданий. Всё-таки, он мне здорово облегчал жизнь.
В поезде досталось пустое купе, поэтому попробовал несколько раз создать что-нибудь виртуальное, но ничего не получилось: то ли слаб и не готов к полноценной работе, то ли мне не хватает моей команды, а может не совсем собран и нет настроя. Задам Игоревичу вопрос об этом, потом, может быть, а может и нет, видно будет по обстоятельствам.
Дома пробыл недолго, слава богу, мама выздоровела, и уже тянуло обратно, в мой призрачный виртуальный мир. Возвращение получилось странным. Еле нашёл таксиста готового ехать по адресу института, в Громобоево. Он всю дорогу твердил, никакого института там нет. Когда доехали до места, то ни забора, ни института действительно не было, только поле дикой редьки, среди которого возвышалась небольшая рощица деревьев. Попросил таксиста подождать и бегом бросился к этому островку деревьев. Да это был тот самый внутренний дворик института. Здесь росли ивы, кусты шиповника и посреди них пятачок земли, выложенный нами под мангал. Он здесь точно был. Но куда мог деваться институт. Невольно поковырял землю в том месте, где должен быть фундамент или хотя бы его остатки. Ничего. Еще раз оглянувшись увидел в кустах скамейку, подошёл и сел в размышлении. Рука, невольно, коснулась деревянной поверхности скамьи, показалось, там что-то нацарапано. Потёр участок рукой и смог рассмотреть семизначный номер, скорее вытащил телефон и набрал его. Гудки, затем механический голос ответил, что позвонил в техническую поддержку телефонной связи города Алупки, сейчас все операторы заняты и просят перезвонить позднее, затем последовали короткие гудки.
Решил еще раз рассмотреть место на скамье, где обнаружил номер, но его уже не было, ни зарубинки, ни черточки, проверил рукой. Да оно было шершавое, но на нём точно ничего не было. Алупка. Это единственный достойный внимания на данный момент сигнал. Надо туда ехать. Вернувшись к такси, попросил отвезти обратно на вокзал и спросил водителя, когда он был тут последний раз. Он ответил, два дня назад подвозил молодого мужчину, который также был удивлен, что нет института, бегал по полю, чего-то искал. Таксистом он работает давно и знает, здесь никогда ничего не было. Лет десять назад он возил на это место людей, которые хотели купить его под дачу, потом даже видел, место огородили, но так ничего и не построили, а забор через три года снесли.
Глава 10
На вокзале повезло с билетом, кто-то только что отказался. Удачно получилось с поездом, ждать пришлось всего час. Сказочно подфартило с местом – купе, да ещё и с одним соседом, пожилым молчаливым старичком, было время выспаться, всё обдумать и принять решение, как действовать дальше, если эта наводка с Алупкой окажется случайностью. Хотя, что-то в такие случайности не верю. В Симферополь поезд прибыл в час дня. Троллейбус через перевал на Ялту, казалось, ждал меня: последнее свободное место, последняя минута и мы тронулись в путь. По прибытии в Ялту, пошёл искать свободное такси: не хотелось ехать до Алупки в душном автобусе днём, два часа, по крутящейся серпантином дороге. За спиной услышал сигнал машины и повернулся посмотреть, кто там наглеет, я же на тротуаре, а не проезжей части. Оказалось, сигналило такси. Наклонился спросить не свободно ли и чуть не опешил от неожиданности: за рулём был тот самый таксист, который привёз первый раз в институт. Он хитро улыбнулся и спросил, не надо ли подвезти к институту. Решил, мне устроили проверку, отпустив домой, а теперь послали за мной сотрудника, работающего под прикрытием таксистом, иначе как объяснить такое стечение обстоятельств. Ничего не говоря, открыл дверцу и сел рядом с ним. Машина рванула с места, и скоро город оказался позади, а извилистая дорога уходила вверх, к предгорью. Впереди, словно из марева выплыло поле, поросшее чабрецом, а дорогу окаймляли заросли шиповника. Поворот, ещё поворот, и ещё, и передо мной, предстало во всей красе, так знакомое мне здание института. Такси остановилось у ворот. Только вышел, как машина тут же уехала. Проходя по дорожке к входной двери института, как мантру повторял, этого не может быть, не может быть. Дверь открылась и в проеме увидел того, кого меньше всего мог ожидал – маму. За её спиной стоял куратор Игорь и ехидно улыбался. Мама обняла и сообщила, что как только уехал, ей позвонил Игорь и пригласил сюда отдохнуть. Она очень обрадовалась и вчера прилетела. Закрывая за собой дверь, пощупал стену, желая проверить настоящая ли она. Стена была настоящая и коридоры, и обстановка вокруг были такие как запомнил. Олег Игоревич встретил нас в коридоре и предупредил, все вопросы потом, а сейчас надо надеть экзоскелет и поесть в столовой. Мама сообщила, что её комната на втором этаже, поэтому могу забежать, когда буду свободен.
В столовой, сразу подошёл к Аркадию с Ириной, Андрея не было. Спросил, как дом оказался здесь. Они ответили, что уснули там, а когда проснулись, дом уже был тут, и Андрея нигде не было. Олег Игоревич подтвердил, что проект «Хёрст» решил поменять дислокацию, Андрей, по его словам, поехал, как и я, навестить родителей и скоро вернётся.
После ужина собрались у Олега Игоревича, по его просьбе. Посреди кабинета стояла школьная доска, лежал обычный мел и мокрая тряпка. Это так рассмешило, что не мог сдержать улыбки. Двадцать первый век, компьютеры, интерактивные доски, передовые технологии, которыми буквально напичкан этот институт и на тебе старая школьная доска, мел и эта мокрая тряпочка. Увидев мою смеющуюся физиономию, Игоревич улыбаясь отметил, у него страсть ко всему архаичному, из того времени, когда он был такой же молодой, как мы. Это словно удобный, пусть немного поношенный, пиджак. Когда его надеваешь, то вспоминаешь самые лучшие моменты прожитой жизни и на душе становиться тепло и спокойно.
Он прошёлся вдоль доски и, хорошо поставленным голосом лектора, напомнил нам, что ещё его дед начал заниматься этой темой и когда был создан этот институт, они посылали во все археологические экспедиции своих сотрудников, чтобы искать всё необычное, нестандартное на раскопках. Накануне второй мировой войны, их сотрудник привёз из экспедиции с Алтая очень интересную информацию. Они в тайге случайно набрели на хижину, сделанную из небольшого морского парусного судна. Экспедиция облазила её снаружи вдоль и поперёк, поражаясь тому, что дерево было такое старое, что от времени окаменело. Судно напоминала каравеллу, перевернутую вверх килем, с обрубленным носом. Корма служила хижине задней стенкой, а обрубленная носовая часть была зашита досками и в ней стояла дверь, как в каюту капитана. Перед дверью на ступеньке обнаружили выжженное слово, похожее на «Хёрст». Но самое интересное ждало их впереди. Если снаружи дом был обычных скромных размеров, то внутри имел несколько этажей, большое количество комнат. Правда там было пусто и никаких артефактов не было. Когда они вернулись на другой день к хижине, её и след простыл, словно она провалилась под землю. Они опросили местных жителей и узнали, что она существует тут с незапамятных времен, её помнят все поколения местных жителей и зовут «домом чёрта», так они прочитали надпись на её пороге. Хижина появляется то там, то тут, может быть и несколько раз в одном месте. Иногда её видят по вечерам на одном из отрогов Саян. Это знак, завтра будет хорошая погода.
Дед так загорелся этим известием, что провел целое лето в поисках этой хижины. Её то там видели, то тут, а он приходил на место, её уже нет. Только осенью, в ненастную погоду, по уши в грязи от расползшихся проселочных дорог, когда уже махнул рукой на всё, и экспедиция направлялась к ближайшей железнодорожной станции, они наткнулись на неё и там переночевали. А утром обнаружили, за ночь хижина их перенесла прямо во двор их института. В ту ночь деду приснился сон, он строит вокруг хижины дом, и это будет новое здание его института. Сон стал пророческим. Институту неожиданно выделили деньги на новое здание. Прежде чем строить, надо было выяснить, почему хижина путешествует. Днём она стояла как ни в чем ни бывало во дворе института, на ночь пропадала, а утром опять была на месте. Похоже она признала деда за своего, поэтому и возвращалась к нему. По ночам ему стали сниться необычные сны: истории о путешествиях по мирам вселенной до нашей планеты и о зарождении жизни здесь. Во снах то и дело всплывали места хранения редких старинных рукописей, рассказывающих о создателе. За этими рукописями, по всему миру, стали рассылать сотрудников и находили там, где они были показаны во сне. Так хижина общалась с дедом, но во снах ничего не сообщалось, почему она путешествует и как. Никакого скрытого механизма, магнетизма или наличия электричества в ней не обнаружили. Пока новое здание института проектировали, послали вторую экспедицию на Алтай, проанализировать самые частые её стоянки. Выяснили, под ними кора Земли тоньше, чем в других местах и поле магнитное сильнее, везде в почве обнаружили очень редкий на Земле металл. Получалось, что, таким образом, она пополняла запас своей энергии и восстанавливала себя. Решили под здание подвести плиту из сплава с этим металлом, армировав со всех сторон её керамической плитой, кроме места, где будет стоять хижина. Когда построили на плите здание института, хижина оказалась внутри него. По мере обживания института, сотрудники стали обнаруживать всё новые и новые этажи и комнаты, уходящие под землю, ниже плиты на которой стояла хижина и здание. Так образовалось десять подземных этажей.
Десятилетие за десятилетием шла кропотливая работа по изучению истории создателя на Земле и постепенно возникла идея проекта «Хёрст»: собрать людей, наделенных максимальным количеством генов создателя, объединить их и постараться восстановить облик Земли, постепенно разрушающейся у нас на глазах. Отец Олега Игоревича и он с детства росли в стенах этого института, им тоже рано начали сниться сны про создателя, поэтому они продолжили это дело, осознавая всю его важность. Долгие годы хижина, вместе с новым зданием института не путешествовала, и они решили, ей это не по силам. Но после смерти деда, когда институт возглавил отец Олега Игоревича, хижина перенесла здание в отдаленный сибирский город, где нас и собрали. Причина такого его поступка им казалась ясна: она не хотела, чтобы окружающий пейзаж напоминал о деде. Но почему она перенесла сюда, в Крым, им не известно. Кроме того, было непонятно, почему она Игоревичу во сне показала мою маму и попросила пригласить её сюда. Если учесть, что моя мама когда-то отдыхала именно здесь и очень хотела сюда приехать ещё раз, то прослеживается некая связь между этими событиями, но не более того.
Закончив экскурс в историю института, Олег Игоревич объявил, все наши планы остаются в силе и тренировки продолжаются, поскольку Андрей пока не прибыл, то буду тренироваться с мамой. Им интересно, что из этого получится.
Спросил Игоревича, почему его сотрудник, который меня второй раз привозит в институт, работает под прикрытием таксистом. Олег Игоревич откровенно удивился, никакого таксиста не знает, просто делают заявку в диспетчерскую службу и всё, попросил описать его, что я и сделал. Затем произошло неожиданное. Оказалось, все ребята помнят этого таксиста, но номера такси не помнят и как платили ему деньги за поездку, тоже не припоминают. Игоревич посмотрел на Игоря и потребовал срочно всё выяснить про этого таксиста.
Глава 11
После собрания, поднялся на второй этаж, отыскал комнату мамы. Постучал. Никто не ответил. Дверь была открыта. В комнате было пусто, сквозь полуприкрытую балконную дверь доносились звуки песни. Понял, мама в своём репертуаре, и шагнул к балкону. Стоп. В этом здании нет балконов. Точно знаю: столько раз рассматривал фасад. Но вот стою перед балконную дверью, от ветра прямо передо мной развевается тюлевая штора, вижу через стекло маму, сидящую в кресле-качалке, с ридером в руках и напевающую романс. Открываю дверь и осторожно ступаю на балкон, проверяя его прочность, спрашиваю, нравиться ли ей тут. Она ответила, всё превосходно, только когда заселилась в комнату, немного расстроилась, что нет балкона, и не сможет любоваться крымскими пейзажами. А когда пришла после завтрака, то обнаружила, балкон есть, просто она его вначале не заметила. Уж как рада, как рада, на балконе есть любимое ею кресло-качалка и вазон с дикими ирисами. Всё это напоминает о детстве. Просто, сказка, какая-то.
Пригласил её в комнату, чтобы объяснить всё сразу, не дай бог, балкон растворится у нас под ногами. Думал, будет трудный разговор, но мама всё прекрасно поняла и пришла в восторг, что можно так украшать свою жизнь, она, почему-то, всегда была в этом уверена.
Попрощавшись, ушёл в свою комнату, не представляя, чем мы завтра будем на тренировке заниматься. Мама всегда полна неожиданностей.
Ну, в общем, мама повеселилась, как могла. Фантазии её не было предела. Она не создавала мир вокруг, она создавала конкретные утилитарные вещи для жизни, но с фантастической начинкой. Это было, к примеру, транспортное средство в виде ступы бабы яги, с входной дверью, сидением внутри, которое могло, на высоте пятнадцати сантиметров от земли, летать со скоростью от восьми до сорока километров в час. Для него подъемной силой и двигателем служило дно ступы, преобразующее магнетизм земли в электромагнитную воздушную подушку, по принципу однополярности. Так она мне объяснила, хотя зря. Это полная тарабарщина, однако, перемещаться в ступе было не только прикольно, но и удобно.
Потом было плавающее крыло, которое могло подниматься над водой уже на несколько метров и использовало энергию турбулентности воздуха, которая гнала волны. Но даже в штиль оно могло двигаться невысоко над водой, т.е. чем сильнее волна, тем больше подъемная сила.
Затем появился трансформирующийся дом, который изначально представлял собой раскидистый дуб с диаметром ствола около метра. Причём вырос он за несколько секунд из виртуального желудя, посаженного в землю. Трансформировался дуб в дом так: сначала ствол начинал расширяться во все стороны до диаметра кроны. Затем в коре сформировались дверь, окна со створками, крона превратилась в крышу, крытую дубовыми листьями, как черепицей. Внутри вся мебель была из дуба, посуда из обожженной глины, она сама себя нагревала и кипятила воду, варила и жарила пищу. Был тут и большой камин, сделанный, как и посуда из обожженной глины. Ну, в общем, мамин рай. Мы тут поели, отдохнули. В общем, не тренировка, а сказка, аттракцион.
Неделя прошла незаметно. На последней тренировке мама сообщила, что всё это конечно интересно, но она хочет жить поближе к морю, устроиться куда-нибудь на тихую спокойную работу, например, в музей, чтобы у неё было время писать свои «вирши». Понял, всё-таки дает знать возраст, и она просто устала от такого экстрима, хотя и интересного.
Вечером, когда зашёл к ней, узнал, что Олег Игоревич нашёл ей место смотрителя в местном музее, а одна из сотрудниц предложила комнату в своем доме, как раз на берегу моря. В общем, она завтра переезжает. Это было хорошее решение. Главное буду знать, она где-то рядом и не одна.
Глава 12
Пока шли наши тренировки с мамой, история с таксистом имела продолжение.
Сотрудники института понатыкали камер на ворота, по дороге к городу, подключились к камерам видеонаблюдения всего побережья. Затем как обычно вызвали такси. По легенде Игорь должен был приехать на вокзал якобы встречать Андрея, который до сих пор не объявился.
Приехало такси, Игорь скрытой камерой передавал всё происходящее в кабине машины на монитор компьютера в кабинете Игоревича. Все присутствующие в один голос узнали таксиста. Игорь доехал до автовокзала, автоматически вышел из машины и хотел расплатиться, но машины уже не было. Камеры наблюдения зафиксировали, как только Игорь вышел из машины, она мгновенно дала задний ход, развернулась и на большой скорости скрылась за поворотом. По камерам видеонаблюдения удалось отследить её маршрут. Она въехала в один из тупиков между домами. Сотрудники нашли этот тупик. Машины там не было, хотя камеры не зафиксировали её выезд оттуда. Тупик обследовали, никаких скрытых дверей и тайников не нашли. Единственное на что обратили внимание, дома здесь очень старые, кладка датируется третьим веком до нашей эры. Скорее всего, тут раньше была широкая крепостная стена, внутреннюю часть которой потом переделали под жилье. Так появилась улица, где фасады домов сливались один с другим без промежутков. Только этот тупик в конце улицы образовался от обвала наружной стены, вероятно в результате землетрясения. Как мимо этого прошли местные археологи, непонятно, ни в одном из открытых источников упоминания об этих стенах или бывшей тут крепости не было.
В этом тупике установили видеокамеры. Через три дня ожиданий, в полдень, в тупике, буквально из воздуха выпало такси и поехало в сторону вокзала. Проезжая мимо очереди на автобус, машина остановилась около молодого человека с рюкзаком, в котором признали нашего пропавшего Андрея. Он сел в такси, и машина на большой скорости помчалась в сторону нашего института. У ворот такси уже ждали, и когда машина остановилась, не дали Андрею выйти, заблокировав дверь, а таксисту предложили пройти в институт. Когда таксист вышел из машины, она растворилось в воздухе, а растерянный Андрей стоял на дороге с вещами в руках, и непонимающе смотрел по сторонам. Андрея и таксиста развели по разным комнатам. С Андреем разговаривал Игорь, а с таксистом Олег Игоревич.
Вот рассказ Андрея.
После тренировки со мной, он ещё остался в зале и попытался сам что-нибудь создать. Но всё, что появлялось, походило на мираж. Наконец, ему удалось создать примитивный радиотелефон. Он был похож на надувной, такой мягкий, податливый. Когда он набрал номер родителей, то услышал устойчивый сигнал. Потом механический голос ответил, соединение не может быть установлено и пошли короткие гудки. На фоне этих гудков Андрею показалось, он слышит какой-то ещё сигнал, слабый и непрерывный. Его настолько заинтересовало это, что он смог достаточно успешно модернизировать созданный телефон и замерить частоту, на которой был слышен сигнал. Вдруг ему показалось, хлопнула дверь, он подумал, что это я вернулся, оглянулся на секунду, и всё – телефон растаял в воздухе. Ругал, проклинал себя, за то, что отвлекся. Попытка повторить опыт была безуспешной.
Вернувшись после ужина в комнату, сразу же лёг в постель и уснул. Проснулся у себя дома. Бегал по комнатам, как ошалелый, ничего не понимая. Ему было не до родителей, которые радостно смотрели на него, удивляясь его поведению. Наконец, когда он остановился, бросились обнимать, Андрей вместо приветствия спросил, как тут оказался. Родители удивились, ведь у него был ключ, видимо, чтобы их не будить, когда приехал поздно ночью, им он и открыл дверь, прошёл в свою комнату и уснул. Утром, когда они увидели его вещи в прихожей, обрадовались, что он вернулся. Отец, смеясь, предположил, что сынок, на радостях, что возвращается домой, там у себя, в больничке, хватил лишнего, вот и не помнит, как вернулся.
Андрей целый день ходил по квартире, проверяя, не иллюзия ли это. Нет не иллюзия: телевизор показывает свежие новости, телефон работает. Он обзвонил всех своих друзей, договорившись вечером встретиться «У Клавы». В этом кафе любили собираться те, для кого «клава», клавиатура, была главным рабочим инструментом. Встретившись с друзьями, он лишний раз убедился, это не иллюзия, а жизнь. Отдохнув два дня и насладившись прелестями информационных технологий, Андрей собрал вещи и решил навестить институт, который его так кинул. Приехав в город, он еле нашёл таксиста, согласившегося ехать в Громобоево, который утверждал, что здесь много лет работает и точно знает, никакого института в Громобоево нет. Доехав до места, Андрей сначала впал в ступор, потом начал бегать по полю, искать непонятно что. Наконец добежав до островка из деревьев и кустарников, посреди поля, бывшего раньше внутренним двориком института, он плюхнулся на скамейку. Через минуту бессмысленного сидения, пришла, наконец, дельная мысль, а не проверить ли ту частоту, которая ему случайно попалась на тренировке. Программой проверки частот, предусмотрительно установленной на телефоне, поискал сигнал. На той же частоте он нашёл его – слабый, но устойчивый. Источник сигнала попытался отследить усовершенствованным навигатором. Сигнал вел на юг и уткнулся в станцию телефонной связи города Алупка. Трясущимися руками отыскал в интернете телефон технической службы этой станции. Чтобы не забыть, ключом нацарапал его на скамейке. Набрал номер. Механический голос, который он уже однажды слышал, ответил, все операторы заняты, просят позвонить позднее. Точно, решил Андрей, он на верном пути.
Поэтому то, без вариантов, и поехал в Алупку. А знакомый таксист, как нельзя кстати, оказавшийся здесь, довез сюда. Когда Андрей, во время поездки, спросил таксиста, как он тут оказался, тот ответил, надоело жить на севере, потянуло в родные края. Поскольку память у того фотографическая, то он сразу узнал его, и вспомнил, что недавно здесь видел такое же здание, куда отвозил его прошлый раз, наверное, филиал того института, поэтому решил подвезти по старой памяти. Когда его в машине у ворот заблокировали сотрудники института, то до него дошло, встреча с таксистом не случайна. Но главное, он рад, что нашёл нас.
Глава 13
А теперь рассказ таксиста.
– Меня зовут Архонт. Рад познакомиться, давно хотел с вами поговорить, но никто не замечал и не приглашал сюда. Родился здесь, на этом побережье, давным-давно. Уже не помню, какой это был век, год. Родители умерли рано, и, ещё пацаном, приняли на рыбацкое судно. Повезло с хозяином, он относился по-отечески, но без сюсюканья, обещал, что сделает из меня хорошего рыбака. Это он поселил в моей душе мечту о морских путешествиях, рассказывая байки из своей молодости, о приключениях и службе в армии. Иногда к нашим берегам приходил корабль, о котором ходило много слухов. Его помнили даже старики, удивляясь, капитан его не стареет, как и его команда. Они привозили сюда диковинные товары, рассказывали о дальних странах, чудных людях, рыбах и зверях. Каждый молодой парень на побережье мечтал попасть в команду этого корабля. Но капитан, высокий, статный, неопределенного возраста, с длинными кудрявыми русыми волосами, забранными в хвост на затылке, никого не брал, говоря, его команда постоянная и свободных мест нет. Как-то раз, когда в очередной раз пришвартовался это корабль, повез улов на телеге в город. Поскольку дорога была каменистая, то колеса все время проскакивали назад. На одном из поворотов, колесо сорвалось с оси, и телега стала скатываться в сторону обрыва. Еще секунда, решил, свалюсь с телегой в глубокий овраг. Даже закрыл глаза от страха. Секунда прошла, другая, чувствую, телега стоит прямо и никуда не едет. Открыл глаза и увидел, колесо на месте, а рядом стоит капитан того самого корабля и улыбается во всё лицо. Мне стало стыдно, что струсил и оказался не так ловок, как он. И откуда он тут взялся, да ещё успел удержать телегу и накинуть колесо. Какой силой и ловкостью надо обладать, чтобы проделать такой трюк? Не зря у нас все за глаза зовут его морским чёртом. Посмотрев на меня внимательно, спросил, не хочу ли присоединиться к его команде – у него освобождается одно место. От счастья даже язык потерял, только мотнул головой. Капитан предупредил, чтобы вечером был на корабле: завтра, рано утром, они отплывают. Вскочил на своего коня и в мгновение ока скрылся за поворотом. Не помню, как добрался до рынка, сдал улов и вернулся на рыбацкое судно. Попросил благословение у хозяина. На прощание, обняв, он выдавил скупую слезу и пожелал удачи, просил не забывать его и навещать, когда буду здесь вновь. Прихватив свои хлипкие пожитки, бегом припустился на причал, где стоял корабль моей мечты, боясь, что он растает в наступающих летних сумерках. Приняли хорошо. В команде были люди из разных стран, разных вероисповеданий, которые слаженно и дружно работали и жили. Капитан приставил ко мне самого старого члена команды – Иосифа. Когда спросил сколько ему лет и давно ли он плавает, тот ответил, сам помогал строить этот корабль и здесь почти с сотворения мира. Я принял это за шутку. Ещё он посоветовал, чтобы ничего не боялся: ни шторма, ни урагана, ни пиратов, ни морских животных – их кораблю всё нипочем. И действительно, столько за первый год повидал, в каких переделках побывала наша команда, но каждый раз корабль выходили из них целым и невредимым. Капитан любил плохую погоду, ураган, шторм, огромные волны вызывали у него радость, восторг, он обожал буйство природы, словно заряжался от них энергией и получал силы способные победить всё. Сбился со счёта сколько лет проплавал, в каких странах побывал, что повидал, но оставался внешне таким, каким ступил на палубу корабля, и команда за эти годы ни капельки не постарела. В команде считали это даром богов, которые покровительствовали нашему капитану, хотя порой подумывали, а не является ли он сам богом. Тому пример – прощание с Иосифом. Нас всех позвали на палубу. Там уже стоял капитан. Иосиф подошёл к нему, затем повернулся к команде и сказал, что все мы друзья, плаваем давно, но он слишком стар, душа его устала и требует отдыха, поэтому просит капитана отпустить его на покой. Капитан кивнул головой, подошёл к нему и коснулся указательным пальцем его лба. На наших глазах Иосиф исчез, только зелёный луч скользнул за горизонт с уходящим солнцем. Капитан сказал, каждый из нас вправе выбирать себе срок жизни, если Иосиф устал и хочет покоя, то так тому и быть, человек частица этого мира, поэтому он возникает из него и уходит в него, переживать о его уходе не стоит, память о нём всегда с нами. В команде осталось десять человек, и мы продолжили свое плавание. Наш путь в очередной раз вёл к родным берегам. Корабль под завязку был гружён товаром, я всё время находился на палубе и с нетерпеньем смотрел на линию горизонта. В этот раз всё было необычно: капитан случайно увидел на берегу девушку, в которую влюбился, видать, ничто человеческое ему было не чуждо, и он разыграл целый спектакль, чтобы влюбить её в себя. Они поженились, и мы прожили на берегу почти три месяца, прежде чем вышли в море. Капитан купил жене красивый дом на берегу, что бы она могла первой увидеть его корабль, когда он вернется через год. Через год, когда мы вернулись, капитан узнал, у него родился сын. Он был счастлив. Каждый год мы возвращались, такие, какие были и раньше, а жена капитана старела, сын рос, но она не хотела покидать землю и жить вечно, как мы. Она твердила, всё должно идти своим чередом, вечная жизнь притупляет чувства, лишает радости жизни, доброта уходит, делая нас равнодушными. Когда вернулись в последний раз, то не узнали до боли знакомые нам места. Произошло землетрясение, и часть побережья мгновенно ушла под воду, никто не спасся. Жена и сын капитана погибли. Он был так расстроен, что мы боялись подойти к нему. Наконец, он нас собрал и сообщил, что Земля лишила его последней надежды. Сколько любимых людей он потерял за свою бесконечную жизнь – это была последняя жертва. Он покидает нас навсегда, а мы продолжим жить, затеряемся среди людей, нашего опыта и знаний хватит, чтобы жить безбедно. Корабль позаботится о себе сам, но, если попросит помощи, не отказывайте ему: он был вашим домом целую вечность и останется вашей связью друг с другом, если это понадобится. С этими словами он коснулся своего лба указательным пальцем и растворился в воздухе, как Иосиф. Поскольку это было вечером, решили перенести все приготовления по уходу с корабля на утро, и легли спать. Нас разбудил странный вибрирующий звук, исходивший от стен корабля и свист за корпусом. Выглянув в окно, увидели, летим на большой высоте, и прямо по курсу гряда гор, о которую мы вероятно ударимся. Вдруг нас, словно бестелесные создания швырнуло, прямо сквозь обшивку корабля, и мы, вместе с пожитками, оказались на земле. Подняв голову, увидели, как корабль врезался в вершину горы и покатился вниз по её склону, ломая деревья и кустарники на своём пути. Затем по окрестностям разнесся звук удара корабля о землю. Мы бросились бежать в ту сторону. Путь оказался не близок, только к вечеру добрались до места падения. Картина была страшная. Корабль, скатившись с горы, обломал все мачты, все палубные сооружения, нос его отвалился, и киль торчал вверх. Он стал похож на хижину, построенную из останков корабля. Хорошо, носовая часть отломилась до перегородки, где была дверь в каюту. Мы переставили её, чтобы удобно было открывать снаружи, вместо порога положили валявшуюся неподалёку крышку от трюма. Здесь нам и пришлось заночевать, предварительно расчистив внутри место для ночлега и вытащив из останков корабля весь мусор, в который превратилась мебель и наша утварь. Проснулись от резкого толчка, нас опять прямо через обшивку корабля, словно бестелесные тени выбросило с вещами на землю, а хижина исчезла прямо на наших глазах, но затем появилась вновь, чуть правее, на освещенной солнцем поляне. Она как бы звала нас, пора в дорогу. Мы собрали вещи и уже хотели уходить, как вдруг заметили, хижина на поляне исчезла, а через секунду мы уже были внутри неё и сидели на полу. Раз хижина могла нас перемещать через стену, значит, и мы можем попробовать так же сами переместиться наружу. Что и мы сделали, взявшись за руки. Затем таким же образом, но, поодиночке, вернулись в хижину. Вот какой дар нам оставил капитан: бессмертие и возможность перемещаться куда захочешь. Тут было над чем поразмыслить. На побережье, мы вернуться не могли, нас там многие знали, надо было уходить в другие края и устраиваться, не привлекая внимания. Мы почувствовали толчок, затем приземление, всё это свершилось в одно мгновение. Когда открыли дверь, то поняли, находимся совсем в другом месте. Его узнал один из членов команды – это была его родина. Со словами «так тому и быть» он попрощался с нами и вышел их хижины. Только дверь закрылась за ним, поняли, что опять, куда-то, переместились. Теперь оказались на родине другого члена экипажа. Он попрощался с нами и ушёл. И так продолжалось до тех пор, пока в хижине не остался один. Меня хижина высадила в тайге. Так попал на Алтай, а хижина стала блуждать недалече в лесах. Мне приходилось каждые десять лет менять место жительства, чтобы не привлекать внимание к тому, что не старею. Кем только не работал, даже институт геологический закончил, что бы можно было дольше пропадать в тайге, не обращая на себя внимание. Иногда хижина посылала мне сны с просьбами. Чаще всего, надо было кого-то навестить, с кем-то поговорить, что-то передать. Потом, она попросила устроиться в археологическую экспедицию и вывести к месту её временной стоянки. Так она познакомилась с вашим отцом, он ей чем-то напоминал хозяина. Она позволила построить вокруг себя институт. Затем стала помогать ему в исследованиях, подсказывая места, где сохранились древние артефакты и сведения о хозяине. А я продолжал выполнять её поручения. Почему она переместилась сюда, – не знаю, может, соскучилась по местам, где прошла молодость, а может, здесь должны произойти события, которые будут иметь огромное значение для всех нас. Поживем, увидим.
Олег Игоревич спросил Архонта о том, куда он уходит, когда исчезает здесь. Он ответил, у него есть дом, куда он любит возвращаться, с видом на море, но при желании он может переместиться куда захочет. На прощание он напомнил, хижина и члены команды на нашей стороне, и они всегда с нами. С этими словами он исчез и только зелёный луч мелькнул в свете заходящего солнца.
Глава 14
Всё пошло своим путем. Только сначала Игоревич позвал меня и Андрея, и мы всё, что помнили, о нашей последней тренировке, сообщили в подробностях. Затем он сказал, что специалисты десятки раз просмотрели записи тренировки и не поняли, почему хижина обиделась на Андрея. Андрей же, наоборот, считал, хижина его проверяла, насколько он способный и сможет ли найти её. Он считает, это подсказка, как наладить прямой диалог с хижиной и узнать, как осуществляется связь между хижиной и членами команды или кто и что координирует и планирует все действия.
Да, недооценил Андрея. Он нас ещё и не в такие дебри заведет. Однако, Олег Игоревич утвердительно кивнул, что для рабочей гипотезы это годиться, на том мы и разошлись.
Поскольку наши тренировки с Андреем продолжились, то мне пришлось вкусить все прелести его одержимости информационными технологиями. К концу недели, у нас на руках были действующие модели планшетов, стоял, раскручивающийся из рулона телевизор во всю стену, с объемными лазерными голограммами вне экрана, голографические, парящие в воздухе доски и мониторы. Всё это работало, звучало и мешало мне сосредоточиться на какой-то мысли, которая возникала, когда всё это начинало работать, а потом бесследно пропадало. Наконец, когда погас в зале последний монитор, вспомнил, что мне не давало покоя: откуда хижина черпает свою энергию, как она подключается к линиям электропередач, откуда берет воду в наших кранах и унитазах, где тот реактор, который питает её и позволяет существовать автономно, обеспечивая все наши потребности, в том числе помощь в наших тренировках. А то, что она помогает, абсолютно уверен, потому что вне стен института мне пока не удалось создать что-нибудь стоящее. Ну, разве что, успешная операция с карьером.
Уже собирался уходить из зала, но Андрей остановил, сказав, что придумал интересную штуку, правда не до конца, может, мы вместе её осилим. Отказать ему не мог: это была наша с ним прощальная гастроль. Он создал под потолком, по углам зала, небольшие шары, размером с теннисный мяч, и предложил считать, что это спутники. Затем, попросил представить какой-нибудь пейзаж. Представил, ради смеха, футбольное поле. Он попросил соединить футбольное поле со спутниками, как бы создав голограмму. Представил, спутники излучают лучи, которые создают иллюзию этого поля. Затем Андрей нагромоздил посреди зала кучу стульев и попросил повторить эксперимент. Он создает спутники, я создаю иллюзию поля, и мы соединяем наши виртуальные реальности. Лучи спутников коснулись пола, появилось настоящее футбольное поле, и куча стульев на наших глазах исчезла. Поле было ровное, даже без намека на ямку. Походил по нему, постоял на том месте, где должны были быть стулья, но в нашей реальности их там не было. Похоже, замысел Андрея был в том, чтобы создавать виртуальную реальность, искривляя пространство, внутри настоящей реальности. Это не совсем та реальность, которую мы создавали в карьере, это была именно маскировка. Мы повторили это несколько раз, чтобы убедиться, наша иллюзия четко прикрывает любые предметы, маскируя их под то, что мы задумали. Это был достойный финал наших с ним тренировок. Андрей – гений.
После тренировки, зашёл к Игорю в лабораторию. Он рассматривал, какой-то манускрипт в лупу. Уже повернул к двери, чтобы не отвлекать его, но он окликнул, сказав, что работа на сегодня закончена и можно немного поболтать о том, о сём. Спросил, как институт обеспечивает себя электроэнергией, водой, газом, где живут сотрудники, что-то не видел здесь жилых комнат. Игорь усмехнулся и отметил, что удивлен тем, что только сейчас я задал этот вопрос. Затем покрутив в руках карандаш, продолжил. Оказалось, сотрудники живут у себя дома, там, где и жили раньше, до перемещения института. Утром они приходят на работу, заходят через служебный вход в институт и оказываются тут. Вечером они через служебный выход возвращаются к себе домой. Когда институт впервые переместился, внешне там, где он был построен, не было никаких перемен, здание стояло, как стояло. Если входишь через центральный вход и выходишь —институт стоит, где построен. Там всё так же. А если входишь через служебный вход, то оказываешься в здании института, которое переместилось. И когда выходишь через центральный вход, то попадаешь уже в то место, куда переместился институт. Там, где построено здание, и находятся все коммуникаций, которые исправно работают и показывают расход электричества, воды, тепла. Он нарисовал рисунок, на котором была изображена жирная точка, и от неё во все стороны тянулись лучи. Игорь пояснил, здание института стоит там, где точка, но его реальные проекции могут быть на конце любого из этих лучей. И ещё не факт, что жирная точка – это наше здание института там, где оно было построено, она может быть где угодно. Помнишь, ту запись разговора с Архонтом, где он упомянул о горе, в которую врезался корабль. Мы просчитали все варианты и обнаружили тут, совсем недалеко, очень похожее место, кстати, о котором ходит много легенд и слухов. Поэтому завтра все вместе там побываем. Может, удастся обнаружить источник сигнала, который обнаружил Андрей. В конце концов, не телефонная же станция Алупки является координационным центром хижины и команды. Хотя, в конце концов, и её не мешало проверить.
Конечно, всё это интересно, думал, возвращаясь в свою комнату, но опять получается, что накрываются медным тазом мои планы на выходные: навестить маму, сходить к морю, если удастся, посмотреть на дельфинов; опять же шашлычки, а может рыбка на углях, песни под гитару в летних сумерках. С Аркадием и Ириной иногда перекидывался парой фраз в столовой, хотя не скрою, скучал по их обществу и думал, что будет время пообщаться в выходные. Много ли человеку надо, чтобы почувствовать благодатный отдых, тем более, здесь, у моря, куда давно мечтал приехать. Предпочитаю размеренность во всем, даже в решении текущих задач, а тут появилось чувство напряжения сжимающейся пружины, а это мне капает на нервы. Может воскресенье будет свободным, хотя моя интуиция твердит обратное.
Глава 15
В субботу, во время завтрака, когда все потягивали свои коктейли, в столовую зашёл Олег Игоревич и чересчур бодрым голосом объявил, что сегодня едем в горы, на экскурсию «По следам легенд и мифов», попросил надеть спецкомплекты полевой формы, которые у каждого висят в гардеробе, и через полчаса собраться у центрального входа. Упоминание о полевой форме, напомнило мне события в карьере. Через полчаса сидели в экскурсионном автобусе. Дорога зигзагами уходила в горы. Часа через два доехали до места, выгрузились и пошли по тропе к ущелью. Издалека оно казалось узким, но подойдя ближе, увидели, оно широкое и сильно заросло деревьями и кустарником. Игорь предложил сделать привал, а потом двигаться дальше. Аркадий полюбопытствовал, где экскурсовод и что здесь такого может быть интересного. Тот ответил, экскурсионный автобус – прикрытие, а что тут интересного – увидим сами.
Не понял причину привала. Мы только разогрелись, и надо идти дальше. Хотя смущала плотная стена зарослей, перегораживающая путь в ущелье. От неё веяло каким-то холодом, подкатывал к горлу непонятный страх, хотя на вид вроде ничего необычного.
Аркадий с Ириной подошли ко мне, присели рядом. Ирина толкнула в бок и сообщила, что знает одну историю об этом месте: она здесь раньше была, в детстве, на экскурсии. Им рассказывали, что когда люди попадали в ущелье, то не возвращались. Смог вернуться только один, который поведал, что познал бога и свое предназначение, постригся в монахи и жил уединенно в местном монастыре.
В очередной раз перевёл взгляд на заросли и только сейчас обратил внимание, Андрей ходит вдоль них, с телефоном в руках. Подошёл к нему, за мной подтянулись Ирина и Аркадий. Обрадовавшись нашему приближению, Андрей сообщил, что стоять у зарослей очень жутко, да и тропинка вон тут обрывается, а прохода он не нашёл. Превозмогая чувство безотчетного страха, попробовал сломать ветку ближайшего кустарника, не получилось: она была как стальной прут, даже не погнулся. Невольно отступил назад, и мне показалось, страх как будто ослаб. Вот и Андрей заулыбался, сказав, что у него такое чувство, будто это маскировка, но только более высокого уровня и с психологическим эффектом. Аркадий подключился к разговору и спросил, что если мы уже создавали маскировку, то сможем ли создать антимаскировку. Пожал плечами, сказав, что можно попробовать, а Андрей аж прямо загорелся. Ирина поддержала нас кивком. А мне, мне нужен был какой-то толчок, чтобы спровоцировать на действия, это ведь не тренировочный зал. Они уставились на меня, а я ходил мимо них, как мимо строя, три шага влево, три шага вправо и пытался найти какую-нибудь ассоциацию, которая поможет запустить нашу совместную работу.
Солнце приближалось к полудню, горячие лучи, казалось обжигали кожу, захотелось тенёчка, прохлады. Представил, как солнце садится за горизонт, воздух ещё теплый, но с моря дует прохладный ветер, наполненный запахом соли и йода. Он дует всё сильнее и сильнее, вот уже он врывается в заросли и начинает вырывать с корнем деревья и кустарники, образуя неширокий проход. Краем глаза замечаю, по периметру нашего прохода появились «спутники» Андрея, освещение стало призрачно-вечерним. Секунда и вот уже, под взглядом Ирины, вывороченные деревья и кустарники обугливаются без огня в головешки и превращаются в пепел под нашими ногами. А ураганный ветер пробивает проход дальше и дальше на нашем пути. Стены тоннеля покрываются крепкой стальной сеткой, не лишенной, в духе Аркадия, изящества. Впереди, казалось, забрезжил просвет, и мы устремляемся туда. Томительные минуты, казалось бега на месте, и оказываемся по другую сторону зарослей. Поняв, что происходит, за нами бросились все остальные, кто был на поляне. И вот теперь стоим, оглядываясь по сторонам. Ущелье выглядело вполне обычно, тропинка, виляя между кустарниками, уводила нас, но куда. За очередным поворотом открылась поляна. Окаймлявшие её дубы создавали рассеянную тень, лучи, проникающие сквозь крону, образуя иллюзию полупрозрачного занавеса. Завороженные этой картиной, остановились на её краю. Почему-то вспомнились лазерные картинки, и попробовал сфокусировать и расфокусировать зрение, глядя то вдаль, то в близь, стараясь заглянуть за эту странную завесу. Усилия дали результат. В центре поляны проступал очень широкий пень, а на нём что-то похожее на большую нахохлившуюся птицу. Как только её увидел, у всех с глаз как будто пелена спала. Действительно, посредине поляны, на пне кто-то сидел. Мы не торопились подойти поближе. Тень скрывала особенности фигуры, но явно видно, это огромная птица. Необычно было её оперение, состоящее из тонких, длинных, полупрозрачных, перламутровых перьев серебристого цвета с розовым отливом, развивающихся, словно пух на ветру. Честно говоря, не уверен в их цвете до конца: лучи солнца, пробивающиеся через крону деревьев, играли на её оперении разными отблесками и огнями.
Птица встрепенулась, подняла голову, и мы оцепенели. У неё было прекрасное женское лицо с большими бирюзовыми глазами. Обведя нас своим гипнотическим взглядом, она пропела грудным голосом, что хочет познакомиться. Попросила отнестись ко всему, что будем ей говорить честно и ответственно – это важно. Она видит, куда идёт наш путь, но не знаете, куда он нас приведёт. Повернувшись ко мне, спросила, какого цвета её оперение. Признался, что вижу его полупрозрачно-перламутрово-серебристым с розовым отливом. Затем она взглянула на Ирину и задала тот же вопрос. Ирина видела её оперение синим с красным отливом. Она кивнула головой, и посмотрела на Аркадия. Аркадий видел её перья золотисто-белыми, а Игорь, видит его сиреневыми с пурпурными отблесками, Олег Игоревич – изумрудными. И так далее. Каждый видел оперение цветом отличным от других. А женщина-птица кивала и кивала головой. Затем она напевно прошептала, что мы правы и все не правы, каждый видит её через призму опыта своей души, своих переживаний, страхов, Земля с первого момента пребывания на ней создателя, испытывала его творения на прочность, одновременно помогая и разрушая их. Они претерпевали трансформацию, потому что Земля кормила, поила их, изменяя первоначальный план создателя. Если первое поколение имело твердые принципы и строго их соблюдало, то с течением времени, планета своими природными катаклизмами, как вирусом, размывала их. Им приходилось приспосабливаться, чтобы выжить, становиться другими. Они – помощники создателя отбирали среди людей самых сильных, умных, преданных его принципам, и отправляли в особое место, где те должны были создать новое чистое общество. Но время шло, и там тоже появлялись противоречия и рушились традиции. И тогда опять отбирали лучших людей по миру вновь и вновь, и вновь… И каждый раз для них создавались места, где было всё, что нужно для развития рода человеческого. Но, природа Земли такова, что она способна сломать даже сильных и поселить горечь отчаяния в их душах. В конце концов, на Земле не осталось мест, где бы можно было собирать чистые души. Создатель отчаялся и покинул этот мир, оставив тех, кто тут ему помогал. Поэтому их время прошло, и они расселились по миру в недоступных местах, отгородились от всех, закрылись иллюзиями. Много её сестер и братьев погибло от человеческих рук. Одни принимали их за ангелов, другие за демонов, каждый в меру своего опыта и испорченности. Все хотели от них чуда, а когда не получали, просто уничтожали, используя потом их перья для различных магических ритуалов. Поэтому они стараются не общаться с людьми. Другое дело мы, она видит наш путь – путь создателя, и ответит на все вопросы, только не сейчас, потом… мы же пришли сюда за другим чудом.
Женщина-птица взмахнула крыльями, превратившись в стаю маленьких птичек, которые вспорхнули и расселись по веткам дубов, окружавших поляну, наполнив всё кругом своим щебетом. Наш биолог Люся, удивленно заметила, показав на птиц, что это крымская сойка. Присмотрелся: у них было серебристое оперение с розовыми отблесками, как и у той, чьё имя хотел бы узнать. Шорох ветра в кроне деревьев прошептал – Ория.
Глава 16
Пройдя поляну, окаймленную дубами, мы вышли на открытое место. Тропинки нигде не было видно, ноги вязли во влажной почве, по обе стороны ущелья росли плакучие ивы, всё остальное пространство заполняла мелкая болотная растительность, кое-где торчали кустики валерианы. Олег Игоревич обогнал меня, идущего первым, и крикнул, чтобы все остановились. Мы столпились вокруг него. Он объяснил, что мы приближаемся к предполагаемому месту расположения хижины, надо быть осторожным, тем более, что почва тут болотистая, и предложил идти не друг за другом, а цепью поперек ущелья, чтобы каждый видел, кто у него находиться справа и слева, и в случае необходимости мог прийти на помощь.
Развернулись цепью поперек ущелья, на расстоянии полуметра друг от друга. Почва становилась все более вязкой, каждый шаг давался с трудом. Вдруг сильно заболела голова. С тех пор, как ношу экзоскелет, такого ещё не бывало. Провел рукой по лицу: из носа шла кровь. Наверное, жарко, душно, поэтому так плохо, посмотрел в сторону Ирины, которая шла справа. Она еле передвигала ноги, лицо у нее было бледное, и из носа текла кровь. Тряхнул её за руку, она подняла на меня глаза и упала на колени. Промелькнула мысль, что-то не так. Резко посмотрел влево, почти вся цепочка остановилась. Аркадий держался за голову, многие стояли на коленках, Олег Игоревич – лежал. Только я и Люся твердо стояли на ногах. Она махала руками, судя по выражению лица, что-то кричала, но у меня были заложены уши и ничего не слышал, но по жестам понял: надо отходить назад. Развернулся, схватил Ирину за плечи, встряхнул и взял за руку. Аркадий раскачивался из стороны в сторону. Сжал его ладонь и заорал, чтобы он взял своего соседа за руку. Аркадий очнулся и как робот схватил за руку своего соседа слева – им был Игорь, и заорал, чтоб тот хватал следующего. Люся со своей стороны цепляла за руки остальных. Алексей, наш футболист, схватил бесчувственно лежащее тело Олега Игоревича и закинул себе на спину. Мы тронулись в обратный путь. Каждый шаг давался с большим трудом, мне фактически приходилось за собой тащить остальных по цепочке, находящихся в полуобморочном состоянии. В голове пульсировало: бум, бум, бум. Один шаг, второй, третий, четвертый, пятый, шестой.
Остановился, боль в голове прекратилась, стало легче дышать. Посмотрел на остальных, они тоже вроде начали приходить в себя, но у всех из носа шла кровь. Люся с Игорем наклонились над Олегом Игоревичем, приводя его в чувство. Мы сгрудились около них. Она предположила, что это, какое-то излучение, иначе как объяснить такую реакцию у всех. Хуже всего было сотрудникам института, которые нас сопровождали. Их состояние было не лучше, чем Олега Игоревича. Обратил внимание на Машу, нашего химика, которая стояла в стороне и рассматривала что-то в руках. Подошёл к ней. Она показала свой медальон и сказала, что он сделан из настоящего горного хрусталя. На обратном пути она запнулась, упала и теперь решила посмотреть на просвет камень, не разбился ли он. Через медальон увидела, из того места, куда мы шли, идет в небо огромный переливающийся столб света. Маша протянула медальон. Взял его в руки и автоматически растянул до размеров планшета. Когда глянул через него, то увидел действительно столб света, который состоял из сотни тысяч разноцветных лучей, уходящих прямо в небо. Олег Игоревич с Игорем и сотрудниками подошли и стали снимать на камеру его изображение через кристалл. Ничего подобного до сих пор никто не видели.
Подбежал Андрей и сказал, что не узнает место, где мы находимся. Только сейчас посмотрел по сторонам. Это было не ущелье. Это было место, которое знал с детства, но оно находилось в тысячах километрах отсюда, на родине моего деда, у Истобенска. Там есть старицы – старые рукава Вятки. И одну из них особенно любил дед. Вдоль старицы тянулись заросли ив, а пред ними безбрежное поле с россыпями земляники, островками шиповника и черемухи. Как раз сейчас мы стояли среди этого поля, а впереди виднелись заросли ивы вдоль старицы. Однажды захотел перейти на другой берег старицы, туда всегда почему-то манило, но дед предупредил, что там за кустами ивы живёт комуха, кто уходит – обратно не воротится. Когда спросил его кто это, он нехотя ответил, что она вроде бабы-яги, только невидимая, сюда никто не ходит, кроме него, потому что она ему прошептала на ухо, что он её родственник, и если старицу не будет переходить, то она его не тронет, а на этой стороне он может ловить рыбу сколько угодно. Олег Игоревич с интересом выслушал мой рассказ и предположил, что, наверное, надо повторить свой путь цепочкой в сторону излучения, которое поднималось из-за зарослей ивы, может, тогда вернемся обратно в ущелье. Конечно удовольствие не из приятных, но другого пути похоже нет.
Мы встали в цепочку и пошли. Один, два… шесть. Боль в голове, но терпимее, чем первый раз.
Делаю отмашку рукой, все останавливаются, разворачиваемся и идем шесть шагов обратно. Почему шесть, потому что столько сделал первый раз до перемещения. Когда мы выходили из контакта, то смотрели под ноги, а не по сторонам. Вот и сейчас, смотрел под ноги, а когда остановился и оглянулся, то не узнал местность. Зато её узнал Олег Игоревич, показывая на сопки, поросшие лесом, которые окружали нас, сказав, что именно здесь отец нашёл хижину.
Мы в третий раз встали в цепочку и сделали шесть шагов вперед, потом шесть шагов обратно. Теперь смотрел не под ноги, а по сторонам и заметил, с каждым шагом вперёд, воздух как бы сгущается, пейзаж размывается, превращаясь в некий коридор, по сторонам которого бушует сильный ветер. Затем ветер стихает и пейзаж из размытого, становиться чётким. В этот раз мы оказались в том месте, где стоял институт, когда я туда приехал первый раз: поле дикой редьки, островок ив и кустарников шиповника.
Опять повторили наш шестишаговый эксперимент. На этот раз оказались на берегу океана. Это место не знал никто. Но что-то мне подсказывало, здесь когда-то служил мой дед. Вон, примерно в двух километрах от берега виден остров, куда он любил вплавь добираться. А может это место просто похоже на то, которое он описывал.
Пятым было Подмосковье, где был построен институт, но сейчас тут ничего не было, даже окрестности выглядели дикими и пустынными.
Только в шестой раз мы оказались в ущелье. Все с облегчением вздохнули, головная боль прошла, но наступило состояние отупение от усталости. Мы отошли подальше от края болота, но продолжали смотреть в ту сторону, где должна была быть хижина. Ничего кроме зарослей ив и кустарников шиповника на противоположном берегу болота не увидели. Не в первый раз обратил внимание на сочетание ивы и шиповника в местах пребывания хижины, поэтому попросил Люсю узнать, что такого особенного должно быть в почве, чтобы они росли.
То, что мы давно путешествуем, подтвердили лучи заходящего солнца. Оставаться тут в темноте не хотелось, поторопились покинуть ущелье, беспрепятственно пройдя через изгородь к автобусу. Обратно ехали тихо, только Люся с Машей о чем- то шёпотом спорили. Подсел к ним и спросил, о чём спор. Они показали мне черепки, которые собрали на болоте. Это кости людей, причем очень древние, потому что успели окаменеть. Маша считала, их убило излучение, а Люся, панический страх от происходящего с ними. Успокоил, сказав, что сотрудники института нас не оставят без обследования, поэтому влияние излучения на нас обязательно выявят.
В институт приехали затемно. Было уже поздно для ужина, но поскольку сегодня целый день без еды, то ужин дали усиленный: два коктейля за раз. Но предварительно все сдали анализы крови и прошли МРТ головного мозга, как-никак у всех было носовое кровотечение.
Добравшись до кровати, уснул как убитый.
Глава 17
Проснулся как обычно, последствий от вчерашнего путешествия не заметил. Когда вошёл в столовую, то обнаружил, что первый, все остальные, похоже, отсыпались. Через несколько минут, когда уже допивал коктейль, зашёл Олег Игоревич и сообщил, что анализы и МРТ в норме, разве что лобные доли чуть-чуть увеличены, так это у всех и вероятно, связано с перемещением в пространстве. Затем спросил, какие планы на сегодня, кивнул головой на мой ответ и просил передать привет маме. Оставив сообщение на ридере ребятам, вышел через центральный вход института и решил пешком спуститься вниз к морю, но у ворот ждало такси, и Архонт сообщил, что отвезёт, потому что так надо. Ответ не обрадовал. Всю дорогу молчал, только когда остановились, спросил его, был ли он когда-нибудь в ущелье, на что тот ответил, что не помнит, может быть в прошлой жизни. Выходя из такси, не удержался и задал вопрос, что он знает про Орию. Архонт удивленно на меня посмотрел и растворился в воздухе.
У мамы сегодня был выходной, и она с удовольствием побродила со мной по берегу моря, собирая гальку. Это её хобби. В детстве у неё был целый чемодан камней, которые собрала на берегу Вятки. Она любила часами их разглядывать. Вот и сейчас рассматривала очередной халцедон, найденный на берегу. Потом сходили на рынок, купили персиков, и пока их ели, мама рассказывала о своем житье-бытье, порадовался, что у неё все хорошо.
Когда рассказал ей о нашем походе в ущелье и о том, что мы побывали на старице Вятки, где когда-то с дедом ловили рыбу, мама задумчиво заметила, что временами ей кажется, как будто это из прошлого, только из какой-то другой жизни, и эти наши путешествия ей тоже что- то напоминают, но что?
Вечером позвонила Ирина, сообщила, что ребята ждут меня на берегу. Попрощался с мамой и ушёл к ним.
Такие посиделки у костра, в выходные не только приятны, но и полезны. Много узнаешь интересного о членах своей команды. Конечно, мы пока ещё не совсем команда, в прямом смысле слова, всё-таки не со всеми близко знаком. Но события вчерашнего дня показали, что мы можем работать вместе, несмотря на боль и страх перед неизвестностью и у нас есть вера друг в друга, иначе неизвестно чем мог закончиться вчерашний день.
Это место пляжа, близ Алупки предложил Алексей, тот самый футболист, который превозмогая боль, ещё тащил на себе потерявшего сознание Олега Игоревича. Я очень зауважал его после этого. Алексей родился в городке Сватово. В поисках работы родители переехал жить в Самару, когда ему было десять лет. Но Алексей, до сих пор, вспоминает с грустью старое, утоптанное на краю городка, поле, где он впервые начал играть в футбол, речушку, куда прыгал в жаркие дни с обрыва, и сады, ветки которых гнулись под тяжестью груш, слив и яблок.
Алупку он полюбил с первого раза, когда его в три года привезли сюда родители. Он помнит то будоражащее чувство, когда отец занес его на руках в море, и дал потрогать спину, подплывшего дельфина. Их прикармливал с лодки местный рыбак. Помнит, когда уже был постарше, отец брал его рыбачить на баркасе с местными рыбаками, как познакомился с милой девочкой Инной, приехавшей отдыхать с мамой из далекой и такой загадочной Москвы. Потом, в Москве он был не раз и даже играл в футбол в столичной команде, пока не получил травму, положившую конец его спортивной карьере и приведшей его в этот институт.
Так за историями из своей жизни и разговорами о вчерашних событиях и прошёл вечер. Алексей наловил ведро бычков, мы их нанизали на шампуры и зажарили. Класс! Аркадий сегодня был какой-то грустный, даже не пел, а только играл на гитаре латиноамериканские мелодии, под которые девчонки, шурша галькой, танцевали импровизации на бразильскую румбу.
Дельфины плескались где-то недалеко от берега, невидимые в темноте, но издававшие свои характерные звуки.
Когда костер затушили, и Ирина хотела вызвать автобус, предложил ребятам пройти до института пешком. Идти было недалеко, дорогу – запомнил. Теплая ночь, пение птиц, морской бриз, огромная, яркая луна на небе – идти одно удовольствие. Путь прошли достаточно быстро, вот последний поворот и перед нами поляна. Поляна пуста. Ни института, ни ворот. Ирина предположила, что перепутал у развилки поворот. Вернулись обратно к развилке, и увидели ожидающий нас автобус. Двери были открыты, водитель, хитро улыбаясь, поинтересовался, не заблудились ли мы и предложил подвезти. Автобус поехал той же самой дорогой, по которой мы только что шли. Вот последний поворот и перед нами на поляне чугунные ажурные ворота, за которыми видно здание института, с рядами освещенных окон. Выходил последним, водитель, прощаясь, передал мне привет от Архонта. Догадался, здание института или замаскировано, или появляется, только при определенных обстоятельства, например, при явлении Архонта или автобуса, где водитель из команды Архонта.
После жареных бычков, кушать не хотелось, но порядок есть порядок и мы, переговариваясь по поводу виртуальности нашего института, пошли в столовую, а затем усталые, но довольные, проведенным вечером, разошлись по комнатам. Засыпая подумал, интересно, кто будет моим партнером на следующей неделе. Хорошо бы Люся, мы с ней как-то быстро сработались в ущелье, и она обещала узнать, что может быть общего в почве, где растет ива и шиповник.
Утро разбудило стучащим по подоконнику дождем. Раздернул шторы и увидел перед собой балконную дверь. Все-таки хижине очень нравиться моя мама. Шагнул на балкон. Кресло-качалка под большим пестрым зонтом, дымчато-сиренево-голубые ирисы в крупных каплях дождя. Сел в кресло-качалку и стал раскачиваться, наблюдая, как ветер отгоняет дождевые тучи в сторону моря. Вот и первые проблески чистого неба среди облаков. Прошло несколько минут и солнце выплыло из-за туч во всей своей сияющей красе.
Предчувствие не обмануло. За завтраком Люся подсела ко мне за стол и кокетливо сообщила, эту неделю она проведет со мной, а потом вполне серьезно, у неё есть ответ на мой вопрос. У Иры слух потрясающий, не успел глазом моргнуть, как она стояла за моей спиной и наклонившись через плечо, внимательно уставилась на Люсю. А вальяжный Аркадий, где прыть взялась, уже подсел к нашему столу, и оперев лицо на руку, вопрошающе уставился на неё. Не прошло и нескольких секунд, как стол был окружен присутствовавшими в столовой ребятами. Послышалось ворчание из-за их спин, раздвигая стоящих руками, к столу протиснулся Игорь и спросил, что случилось, кто упал в обморок, кому требуется помощь. Вот рефлексы, как что, так он предполагает самое худшее. Люся приняла карикатурный вид учёного и менторским тоном объявила, ей известно, что объединяет иву, шиповник, и значит хижину. Это, по её словам, редкоземельный радиоактивный элемент – самарий, который, при определенных условиях, способен создавать или усиливать магнитное поле, кроме того обладает огромной энергоотдачей. Вмешалась Маша и спросила, как это удалось обнаружить. Люся ответила, что она исследовала черепки, собранные на болоте, а иву и шиповник нарвала утром около института. Но Маша продолжала гнуть свое, для исследования нужен мощный спектрометр и прочее редкое оборудование. Люся торжествующе уставилась на неё, вот чёрт, любят отличницы погнуть пальцы друг перед другом, и сообщила, что здесь в институте уникальная лаборатория, и она не первый раз прибегает к её услугам, ну и сотрудники помогли. Игорь удивленно наблюдал эту дуэль и решил подвести итог, сказав, что он обратится в лабораторию и попросит их ещё раз все перепроверить, тогда и будем делать выводы.
Разговор был исчерпан, и все потянулись в свои тренировочные залы.
Взял Люсю за руку и успокоил, что верю, обижаться на Игоря не стоит, кроме того Игоревич нам рассказывал, что когда строили институт, то под хижину подвели плиту из редкоземельного элемента, который был обнаружен в местах появления хижины, может о самарии и идет речь, а пока нам пора в зал.
Пока шли до зала, всё думал, чем мы можем удивить друг друга. В биологии я плохо разбираюсь и не представляю, что здесь можно придумать. Когда вошли туда, он был почти пуст, не считая небольшого бассейна в углу, наполненного водой. Значит, опять придётся плавать.
Есть люди, которые фанатеют от выбранной профессии, наглядный пример – Люся. Она встала напротив и спросила, с чего будем начинать. Ответил, даже не успев подумать, что защитой от излучения хижины. Она утвердительно махнула головой, но призналась, что не знает, как мы будем проверять её эффективность, ответил, что это не важно, главное наработка количества, а испытания придётся проводить в полевых условиях, поскольку иного не дано. Поехали. Люся уставилась на мои ноги, заметил, кроссовки стали покрываться кусочками чего-то серо-коричневого. Спросил, что это такое. Не отводя глаз от моих ног, ответила, что это хитиновый панцирь саранчи, он лёгкий, прочный, пригоден при учете человеческих размеров в качестве брони. Поняв её, начал растягивать эти кусочки хитина, превращая их в полноценную обувь. Затем стал натягивать его себе на ноги, представляя форму рыцарских доспехов. Постепенно сформировался корпус, шлем, забрало. Поинтересовался у Люси, как выгляжу. Она ответила, смеясь, что похож на большую саранчу, только крыльев не хватает. Броня, правда, была лёгкая, сочленения хорошо двигались, в ней удобно было дышать. Попрыгал, представил боксерскую грушу, свисающую с потолка, попробовал по ней ударить панцирной перчаткой. Отдача была минимальной, амортизация шла очень хорошая, поверхность перчатки не треснула, и не было сколов. Очень хорошо. Увидев, как Люся веселится надо мной, в секунду натянул на неё такой же костюмчик. Смех заглох, где-то за забралом шлёма. Люся стащила шлём и, не терпящим возражения тоном, отчитала меня, чтобы так больше не делал. У неё не совсем здоровое сердце, она боится замкнутого пространства, и ей чуть плохо не стало в этой броне. Извинился за шутку. Поняв её принцип, решил провести опыт, который дал бы преимущество перед моим страхом. Подошёл к бассейну и начал натягивать воду на себя, как костюм, оставляя внутри некое пространство для дыхания тела. Когда покончил с костюмом, посмотрел на Люсю. Её глаза выражали неподдельный страх. Ну, теперь то что? Оказалось, она боится воды, а кроме того, в этом костюме выгляжу невидимкой, она этого тоже боится. Ну, ничего себе, подумал, оказывается у неё столько комплексов, как же она с ними живёт. Шагнул в бассейн и погрузился в воду. Если чего решил, то доведу до конца. Вода вытолкнула на поверхность, и даже попытка нырнуть не удалась. Вот этого я и добивался. Лежа на поверхности воды и глядя на Люсю, которая замахала руками, понимая, что сейчас будет, одел её в такой же водяной костюм и с помощью водяной сетки, подвешенной мной под потолком, подхватил её и осторожно опустил на поверхность воды. Такого визгу и хлопанья руками по воде, ещё в жизни не слышал. Наконец поняв, что она не тонет, Люся успокоилась и подгребла к лестнице, поднялась, стряхнула водяной костюм на пол, и, не оборачиваясь, вышла из зала. Больше сегодня её не видел. Может с бассейном всё и вышло немного жестко, но как по-другому доказать, что она может преодолеть свой страх? Ещё какое-то время позанимался в зале, представив себя черепашкой-ниндзя, железным человеком, как Тони Старк, но чувствовал, это всё не то. Раз хижина помогает мне создавать, значит, это не защитит от её излучения. Тут должно быть что-то другое. Закончив развлекаться, по ридеру сообщил Игорю, что Люся ушла с тренировки, обидевшись на меня, и беспокоюсь всё ли с ней в порядке. Он сообщил, она отлеживается в ванне, в конце концов, подытожил он, она должна когда-нибудь научиться избавляться от своих страхов. На другой день, Люся подошла ко мне за завтраком и извинилась за вчерашнее, предложив продолжить со мной тренировки, хотя вид у неё был не раскаивающийся, а скорее обиженный. В зале, высказал свои сомнения по поводу эффективности нашей защиты перед хижиной и продемонстрировал все свои вчерашние превращения. Она ответила, что тоже об этом думала и сделала вывод, проникнуть в хижину можно не физически, а ментально, т.е. с помощью волн, которые испускает наш мозг. Попросил изложить эту мысль предельно понятным, простым языком и по подробнее, для таких, «особоодаренных», как я. Но вдруг осенило, и спросил её, может нам плохо было на болоте потому, что волны хижины попали с волнами нашего мозга в резонанс, и если создать шлём, который будет ненадолго задерживать волну, то резонанса не будет, или ещё лучше создать прибор, который будет своей волной, как вирусом, гасить это излучение, чтобы защитить нас. Люся хотела что-то сказать, но так и застыла с открытым ртом. Наконец, словно проснувшись, сказала, что надо посмотреть какие существуют конструкции внутреннего уха, например, у дельфинов или китов, которые слышат друг друга за многие километры, но, когда находятся вблизи – не глохнут же, значит, их ухо способно настраиваться в очень широком диапазоне. Предложила на сегодня закончить тренировку, чтобы она смогла сейчас в библиотеке порыться, и, не дождавшись моего ответа, быстрым шагом вышла из зала. Что мне оставалось, тоже решил на сегодня закончить тренировки и дойти до Олега Игоревича, чтобы проведать его и обсудить идею Люси.
