скачать книгу бесплатно
Тебе нужен калейдоскоп. Или как собрать свою жизнь из тысячи осколков.
Лина Савинская
Это правдивая история выхода из тёмной полосы жизни, выхода с увеличенным запасом энергии и желания сложить лучшую версию своей действительности.
Человеческая жизнь— как калейдоскоп, она состоит из тысяч осколков разных форм и цветов. Когда случается беда и меркнет свет, мы можем увидеть только один самый мрачный кусочек. Но стоит отдалиться и посмотреть шире, стать самому источником света, как картинка вновь заиграет разными гранями. Мы можем встряхнуть калейдоскоп и сложить новый рисунок своей жизни. Лина гуляла в парке, когда на нее было совершено жестокое нападение, ей удалось выжить, справиться с травматичным опытом и отыскать источник света в самой себе. Полюбить жизнь еще сильнее, наслаждаться каждым днем. В своей книге она расскажет о том, что помогло ей собрать калейдоскоп и сложить узор гармоничной действительности.
Лина Савинская
Тебе нужен калейдоскоп. Или как собрать свою жизнь из тысячи осколков.
Тебе нужен калейдоскоп.
Или как собрать свою жизнь из тысячи осколков.
3 недели в изменённой реальности.
20 мая.
Открываю глаза. У окна стоят две подруги, болтают, смеются. Улыбаюсь им. Знаю я этих двух: всегда с шутками, юмором и позитивом по жизни.
Болит голова. Очень болит голова. Ещё тело, особенно спина. Больничная кровать.
Мысли обрывками… Кажется меня сбила машина.
Начинаю задавать вопросы. Что-то слышу и уплываю сознанием в пустоту. Отключаюсь, открываю глаза, чувствую боль, задаю вопросы и так по кругу. Отключилась, очнулась, боль, вопрос. Один и тот же вопрос:
– Что случилось?.
Но ответы, будто растворяются ещё с первых букв, и я не осознаю…
Осколки мыслей в голове. Смотрю на экран телевизора в больничной палате и не понимаю, какое сегодня число, что за месяц.
Приходит врач, спрашивает что-то…
Имя помню, говорю на английском и русском, но вот дата?
Подруги говорят май. А в голове февраль.
Я хорошо его помню. И свою непомерную боль тоже. Я долго переживала потерю самой близкой и любимой моей подруги – мамы. Моей неповторимой, обворожительной, притягательной, сильной, родной души. Тогда я думала, что не вынесу этого, не справлюсь. Боль была словно железная перегородка между сердцем и лёгкими. А как научиться дышать полной грудью заново, жить, впускать радость без привкуса солёных слёз – было непонятно. Три месяца я прорабатывала эту потерю, справлялась с тоской, училась гармонии, растила вдохи и выдохи. Но об этом я расскажу вам позже – поделюсь в конце книги. Здесь есть связь, и вы поймёте почему февраль. А сейчас май. Май…
Телефон рядом, подруги здесь… Выстрижен затылок – шов? Блин, какой огромный шов. Болит голова. Кто-то постоянно заходит в палату. А ещё звонки. Много-много звонков. На них чаще отвечают подруги.
Сестра звонит:
– Лина, привет, ты как? Ты где?
– Со мной всё хорошо, меня машина сбила, но все будет в порядке.
У сестры шок, страх, непонимание, у меня неадекватное состояние. Кладу трубку.
А в палате опять куча народу, полиция, журналисты. И я уплываю сознанием в пустоту, по-прежнему без ответов ни на свои, ни на их вопросы.
Я знаю: что-то случилось… А вообще, наверное, это всё не по-настоящему. Как-то не похоже на правду. Просто перепутались сон и явь. Бывает. Так что продолжу спать, досмотрю этот сон и назад в свою жизнь.
Мне постоянно хочется уйти в себя. Или просто не получается задерживаться сознанием в настоящем, и я погружаюсь не то в сон, не то в тёмное тихое пространство, где можно отсутствовать, а не быть.
В тот вечер, уже из скорой, я позвонила двум своим подругам. Ума не приложу, что им говорила – сознание было спутанным. Но девочки поняли, в какую больницу меня доставили.
Они постоянно находились рядом. Одна из них, Саша, позвонила сыну и рассказала о случившемся. Даниил у меня старший и, благодаря хорошим генам (моим, конечно), очень разумный. Она же, вместе с полицейскими, отогнала машину домой с той самой парковки, до которой я так и не добралась. И Саша же последующие дни отвечала и перезванивала родным, чтобы объяснить, что произошло. Сестра до сих пор благодарит её за это. Ведь в тот самый день, после моего ответа на звонок, Рита была готова сорваться и ехать, точнее, лететь. А это очень сложно, так как мы с детьми живём в тропиках.
Открываю глаза
Подруги говорят:
– Лина, соберись, сейчас дети приедут. Повтори: сегодня, 20 мая. Слышишь? Ты помнишь – у тебя сын, дочь? Откуда они едут, что происходит в их жизнях?
Как будто мне предстоит пройти экзамен на встречу с детьми. Напрягаю свой мозг, чтобы дать ответы. Голова по-прежнему болит. Но я вспоминаю: школа, выпускные классы, их экзамены, выбор универов.
Слышу от подруг подбадривающее “Молодец”.
Детям столько пришлось пережить в связи со всем этим: шок, боль, страх, растерянность. А затем повзрослеть, стать более самостоятельными, чуткими. Ещё ощутить ценность семьи и близости. И понять, что вместе можно всё преодолеть, вместе сила множится.
Вы не представляете, каким образом дочь узнала о происшествии! Моя малышка – ей всего лишь 16 и такая стойкая.
19 мая у Дины был сложный день: сразу два важных экзамена. Когда она проснулась утром, брат сказал ей, что сегодня он повезёт её в школу, хотя обычно это делаю я. Дверь в мою спальню была закрыта, машина как всегда у дома. И Дина решила, что я приболела и останусь в постели. Для дочери весь тот период сопровождался огромным стрессом: последний месяц перед выпускным.
Даня не сказал ей о происшествии. Он понимал, что сестре просто необходимо сдать экзамены. А для этого не стоило добавлять масла в огонь и без того расшатанных нервов.
Когда один экзамен уже закончился, и настало время перерыва на ланч, к Дине подошла подруга и спросила “Что случилось?” Дочь не поняла, о чём речь. И тогда подруга показала ей фото из новостной страницы Фейсбук: женщина с окровавленным лицом, и что-то о нападении. Дина подумала, что это точно не я на том фото, а кто-то похожий на меня. Ведь так не бывает. В такое совсем не хочется верить. Подобное можно увидеть в фильме, но не столкнуться вот так лбом в собственной реальности.
Дина нашла укромное место (по правилам нельзя использовать телефон во время школьного дня), и написала мне:
– Мама, привет, с тобой всё в порядке?
– Доча, я упала в парке. Сейчас в больнице, но со мной всё хорошо.
Не помню этого ответа, наших с ней сообщений. Но материнский инстинкт – оберегать своих детей – работает, как оказалось, и без полного участия сознания.
Доченька немного выдохнула после нашего разговора. Подумала, что я упала в парке, где ходила, но теперь всё в порядке, и концу школьного дня уже буду дома.
А мой экзамен на встречу с детьми успешно пройден. Ребятишки не выглядели сильно взволнованными во время нашего разговора, поехали домой. Я же остаюсь в больнице.
В следующие дни мне удалось выяснить, что на меня напали. Но в моей памяти вообще об этом эпизоде ничего не было. Да и о последних месяцах не сильно-то много.
Напали в парке, где я ходила. Преступник пойман.
На дорогах вокруг парка повсюду камеры. И эти камеры знают больше, чем я сейчас.
Завтра выписывают домой. Но для меня не особо понятно, что это всё значит. Я по-прежнему хочу досмотреть сон и проснуться.
Звонков становится больше: со страховой, с работы, полиция, друзья, консул, журналисты, знакомые, незнакомые. Все говорят: “Поправляйся”. Я в ответ: “Всё хорошо”. Как заклинание.
Прошло полторы недели.
Может, чуть больше. Память по капле возвращается. Дни как-то странно устроены – непонятно из какого и в какой перетекают. Я не бываю одна, понимаю, что мне очень страшно. Нужно пить лекарства, отвечать на вопросы полиции. И чтоб всё поскорее зажило – больше всего ссадин и синяков на лице. Ещё на руках, спине, ногах, но лицо… Скорее бы этот жуткий синяк посветлел.
Прошла ещё неделя.
Нужно справиться. Нужно разобраться. Нужно что-то делать. Где-то есть моя жизнь, полная радости, событий, наших с детьми приключений и смеха.
Кошмары. Начались ночные кошмары – но об этом чуть позже.
Я пытаюсь вспомнить, что было. Уже добралась до прогулки по парку.
И это начало сбора конструкции под названием “калейдоскоп”.
Форма прорисовывается из действительности. Нужно понять, что произошло – это подскажет следующий шаг. Но пока просто понять.
Вот что я вспомнила за две недели с помощью рассказа Саши – подруги, с которой мы вместе начинали прогулку вокруг озера 18 мая:
Мы встретились на парковке парка после работы и пошагали. Я решила сделать круг в 10 км. Саша закончила пораньше – были планы на вечер.
Помню, как шла в наушниках, слушала музыку и переписывалась с парнем. Познакомились онлайн, но ещё не виделись. Он испанец, переписка у нас искромётная. Помню, что я довольная, улыбаюсь, состояние не просто идти, а пританцовывать. Слушаю музыку, шагаю всё быстрее и… больше ничего. На этом память обрывается и начинается с того момента в больнице, 20 мая, когда открыла глаза и увидела подруг.
Главное, что сейчас у меня в голове созрело решение: мне необходимо стать сильнее, ресурснее. Нужно раздобыть ещё больше любви, чтобы всё пережить. И у меня получится!
Третья неделя.
Швы сняли. Синяки и царапины проходят. Я по-прежнему дома, но скоро надо возвращаться на работу.
Сижу на диване, телевизор включён, на репите какой-то мультик. Рядом альбом с фотографиями, который я заказала сыну и дочери на выпускные. Дома кто-то есть – дети, друзья, но у меня узкий круг восприятия. Я будто перемещаюсь в своём очень маленьком замкнутом пространстве, где шум в голове, и безостановочно крутятся какие-то бегущие строки из непонятных мыслей, отрывков мультика, зрительных эпизодов. Где же нить, на которую можно нанизывать эти элементы и видеть происходящее целиком, со связями со своей жизнью и движением, в котором есть смысл: кто я, где я и куда я иду? Более широкий круг восприятия в дымке, в тумане.
Мне приходит сообщение от знакомого врача по поводу нашей недавней встречи и разговора, которого в моей памяти абсолютно нет:
– Лина, вот название препарата, который я тебе посоветовал в пятницу. В аптеке на севере он точно есть.
А я думаю: “Откуда он знает? Я же не говорила. Или говорила? Когда? Что происходит?”
Нужно позвонить Саше – уж если кто и знает, то она. Ей я говорю всё.
Саша мне объясняет, что врач заезжал на прошлой неделе. Мы разговаривали, вот только я почти не обращала на него внимания, будто не хотела общаться.
И тут до меня по капле начинает доходить, что нить-то есть, просто я отказываюсь её видеть. Нить настоящей жизни с моим погружением и вовлечением.
Итак, начинаю говорить с близкими, узнавать подробности. Через разговоры и общение с теми, кто поддерживал, включая специалистов – врачей, психологов – осознаю, что случаются провалы в памяти, и эти недели я живу в изменённой реальности.
Вечером говорю подруге, которая приняла смену ночёвки со мной, примерно следующее:
– Мои дни как будто ненастоящие. Как и вы все. Я живу с таким ощущением.
Она сразу отреагировала:
– Странно, как это? Мы здесь, с тобой! Все настоящие, жизнь продолжается.
Главное, что я смогла это проговорить, озвучить. Вместе с подругой услышала себя со стороны и начала раскручивать этот клубок.
Отказ от реальности… Поиск подтверждений, что здесь всё неправда, есть другая я и другая реальность.
Не могу так больше! Это ненормально, надо из этого выходить.
Саша звонит:
– Лина, помнишь, я говорила, Алла предлагала тебе свою помощь? Она опять написала мне, спрашивала: “Как ты?” и напоминала, что готова с тобой встретиться в любой момент.
Алла – терапевт, плюс ведёт научную деятельность. А мне очень нужна помощь. Звоню и назначаю встречу на завтра.
Я уже осознала, что отрицаю реальность. С самого первого дня, когда очнулась в больнице, и решила, что всё – неправда. Я сразу так решила. Это случилось неосознанно. Я не могла это анализировать, отслеживать. Форма и выбор защитной реакции моей психики: неправда, что я в больнице, избитая. Есть другая реальность, где мы с детьми вместе, и всё хорошо. Я там хожу на работу, встречаюсь с друзьями, планирую событийность. И с самого первого момента я всё время пыталась подтвердить эту свою идею, чего не осознавала и не присутствовала в настоящем.
Я искала подтверждение ненастоящности происходящего, огрехи реальности, нескладухи, логические ошибки.
Может, всё же сон? Или я без сознания, и мой разум творит игру, либо часть отделилась, а другая в норме? И нет магнита, который бы притянул отслоившуюся часть к целому.
Любое общение с людьми, встречи, мои действия, поездки, даже время с детьми, любимыми родными сердцами – реальность или голограмма?
Я говорила себе: “это неправда, они все ненастоящие”. Нет, не говорила, это было моим фоном жизни.
Действительность со всеми вокруг – это игра сознания, наподобие компьютерной.
Зачем мне включаться и уделять внимание им всем? Взгляд расфокусирован, как в полусне, включённость – минимальная. Из разряда, фейку внимание не уделяем, он лишён смысла, нет функционала, мыльный пузырь. Реальность, в которой на меня напали, я отрицала. Это как, если бы вы пошли в кино на новый фильм, и с первых минут вам стало понятно, что это полная ерунда, если не сказать чушь: сюжет, игра актёров, отсутствие смысла. Никакой связи с реальностью, с жизнью, с миром. Вы говорите себе: не буду это смотреть, даже время на такую бессмыслицу тратить жалко. И уходите. Вот и я уходила с фильма, но только не физически, а отключала внимание. Хотя это ещё вопрос: отключала или это был бесконтрольный процесс психики после побоев.
Сообщения, разговоры, мельтешение телевизора, просмотр альбомов – и я нахожу эти нескладухи.
Листаю фотоальбом, смотрю в экран, читаю сообщения с одной целью: увидеть, подтвердить ненастоящность. Фото окажутся странными, бессмысленными, несовпадающими, в них будет нарушение логики. И я помню, как подтверждала себе, что эти фото будто были в другой очередности. Как и кадры мультфильма, что на репите. А сообщения вообще из разряда рандомных, без подкрепления прошлым или фактом.
Это был кошмар. Мучительный кошмар. Хотелось кричать и плакать. Во внешнем пространстве я просыпалась, дышала, двигалась, встречала людей, говорила, кушала… Но у всего, абсолютно всего, не было чёткости, вкуса, цвета. Такая черно-белая версия жизни. Внутри я находилась в тюрьме, сильно ограниченном пространстве, где доминирует одна мысль: “всё ненастоящее”. Но нет ни малейшей подсказки, как выбраться, как вернуться в цветную и вкусную жизнь. Потому что так жить я не хочу, не хочу, НЕ ХОЧУ!..
Внесу поправку: конечно я видела цвета, но внутреннее восприятие пространства жизни было таким.
И это дошло до морального порога. Больше не могу выносить…
Представьте: вы смотрите телевизор, а там пятиминутный эпизод, который постоянно повторяется. Одни и те же слова прокручиваются нон стопом, и нет возможности убрать взгляд от экрана – вы прикованы к нему 24 часа. Чувство тошноты, несвободы, удушающего желания заплакать и вырваться из замкнутого пространства – вот что я испытывала в те дни.
И тут сообщение от друга врача про лекарство в аптеке на севере и моё осознание о провалах в памяти. Это оказалось окном, которое позволило заглянуть за стены моей ментальной тюрьмы. С того момента я начала из неё выбираться. Встретилась с терапевтом Аллой. И вышла со встречи с целым багажом полезных советов, полная энергии и желания поскорее начать всё исполнять. Хотелось быстрее проснуться в реальности, где я хозяйка своей жизни. И не просто жизни, а лучшей её версии. С того момента – выхода из моей ментальной тюрьмы – я пошла на поправку.
Я обязательно расскажу вам эти ценные советы чуть позже, так как и сейчас ими пользуюсь.
Жива – значит, можно лучше. И будет!..
А сейчас я включаю в рассказ элемент света. Потому что в калейдоскопе без света будет только тёмное пятно. И это осознанность! А она в моём понимании – есть знание того, что источник силы внутри, и Бог, у которого все ответы – тоже внутри. И чтобы что-то осознать, понять или найти решение, нужно задержаться вниманием в этом источнике, погрузиться в это священное место. Храм, который глубже сердца – в самый исток рождения любви. Сначала дать себе отдышаться, наслаждаясь вековым спокойствием и улыбкой, а потом начать диалог из смыслов.
