скачать книгу бесплатно
Славик поднял глаза на того, кто стоял прямо перед ним.
– Говорить будешь или как? – спросил он.
– О чем говорить-то? – всхлипывая, забормотал низенький человечек в черном деловом костюме, уже кое-где порванном и запачканном подвальной пылью; руки коротышки были скованы за спиной наручниками, а по бокам стояли два молодых человека с традиционно-бульдожьим выражением на гладких лицах и настороженно следили за интонациями и жестами своего босса – определяя, когда, с какой силой и в какие места бить втиснутого между ними человечка.
– Он не знает! – притворно всплеснув руками, вздохнул Славик. – Он забыл, о чем ему нужно мне рассказать! Он у нас забывчивый.
Славик едва заметно подмигнул одному из молодых людей, и коротышка незамедлительно получил звучный удар по уху.
– Теперь вспомнил? – поинтересовался Славик.
Коротышка несколько секунд мучительно морщился, явно страдая от непереносимого звона в ушибленном органе слуха, потом ответил, с трудом двигая разбитыми губами:
– Мне про Захара ничего не известно… Они никогда никому про себя ничего…
Коротышка с хрипом втянул в себя порцию воздуха и немедленно получил страшнейший удар в глаз, отчего его лицо сразу залила хлынувшая из рассеченной брови кровь.
– И долго ты нас будешь еще мучить? – осведомился Славик, закуривая дорогую сигарету. – Вы посмотрите, какой изверг! Фашист прямо! Гитлер. Ну-ка, Лысый, хватит, играть с ним. Сделай ему по-настоящему больно.
Коротышка коротко вскрикнул, закашлялся и, отхаркиваясь кровью на земляной пол что-то неразборчиво забормотал.
– Что-что? – переспросил Славик, с удовольствием затягиваясь. – Нихт ферштейн, майн фюрер. Говори, падла, нормально!
– Я правда… ничего не знаю… – хрипнул гаснущим голосом коротышка и снова уронил голову.
Молодые люди посмотрели на Славика, ожидая дальнейших приказаний. Славик тяжело вздохнул и резким щелчком отшвырнул от себя недокуренную сигарету. Минуту он сидел совершенно неподвижно, а потом его взорвало.
– Сука! – заорал он, вскакивая со стула. – Ты чего, гнида магаданская, мне втираешь здесь, а? Да я тебя, сучара бацильная, на куски порву, понял? Гандон! Хватит дуриком прикидываться! Когда Захар появлялся здесь полтора года назад, кто на него работал? Скажешь, не ты, пидарасина? Кто, как крыса бегал, ему информацию собирал? Ты! Ты, падла, ты! А теперь, когда я точно знаю, что Захар снова в городе, ты говоришь, мне, что его не видел! Да мне лучше других известно, что Захар постоянно пользуется твоими наводками крысиными! Это ведь ты у нас, крыса, везде шныряешь и все вынюхиваешь! Штирлиц сраный! Колись, урод, где сейчас Захар находится! Сука! Сука! Сука!
Славик, встрепанный и красный, подбежал к поддерживаемому молодыми людьми коротышке и несколько раз сильно ударил его по лицу.
Тяжело дыша, Славик навис над едва шевелящимся на человеком и медленно разжал окровавленные кулаки.
– Ну все, урод, – тяжелые и полные смертельной угрозы слова закапали на избитого, как воск с оплавляющейся черной свечи, – если сейчас не начнешь говорить – тебе пиздец. Понял?
Очевидно, для того, чтобы убедиться, понял ли его коротышка или нет, Славик присел на корточки и, брезгливо сморщившись, повернул к себе окровавленное и распухшее лицо коротышки – заглянул в его глаза.
Коротышка, мучительно кривя рот, что-то прохрипел.
«Не… знаю», – разобрал Славик его слова.
– Шеф, – прозвучал голос одного из молодых людей, – да этот фуфел и в натуре не знает ни хрена. Был бы он в курсе расклада, так хоть чего-то вякнул бы… Там… стрелки перевел на кого-нибудь… А то заладил – не знаю, не знаю… Кончать его надо – он тут не при делах…
С трудом подавив новый приступ бешенства Славик прищурился и вдруг понял все.
«Знает он все. Все он знает. Он и не скажет мне ничего, – думал Славик, внимательно изучая трясущееся от страха и боли лицо коротышки, – потому что он меня боится меньше, чем Захара. Но он ведь знает, что я его сейчас пристрелю, если он… Так почему он молчит? Чем пригрозил ему Захар? Что может быть хуже смерти?»
Славик выпрямился и вытер руки о куртку одного из молодых людей.
– Хер с ним, – сказал он глядя на скулящего на полу коротышку, – не хочет душу облегчить перед смертью – не надо. А кончать его так и так придется – достал он уже всю братву до смерти. Косого кто заложил мусорам? А стрелку с татарами кто сдал?
Славик сплюнул и снова полез за сигаретами. Вытащив пачку, он хотел было закурить, но обернулся к спокойно стоящим позади него молодым людям.
– Чего ждете-то? – буркнул он и, прикуривая на ходу, направился к железной двери, ведущей из комнаты прочь.
Выстрел глухо донесся до него только тогда, когда массивная дверь захлопнулась, навсегда отрезав коротышке путь к солнечному свету.
Славик поднялся к себе в офис и, приказав секретарше ни при каких условиях его не беспокоить, уселся за свой стол, крепко сжав руками голову.
– Вот черт, – пробормотал он сквозь зубы, – последняя ниточка оборвана. Наверное, не надо было этого козла валить, поработали бы с ним, может, чего он мне и сказал бы. А сейчас? Я точно знаю – Захар вернулся и явно прокручивает новое свое дело. Какое? И где он сам находится? Мои братки весь город перевернули – никаких следов. Как сквозь землю провалился, падла… Второй день они его уже вытаптывают… Что же делать? Где искать Захара?
Славик от бессильной злобы зарычал. Он стремительно поднялся с кресла и подошел к окну. Снова закурил, но тотчас затушил сигарету в пепельнице.
– А ну-ка… – сказал он сам себе и достал из заднего кармана джинсов потертую записную книжку – ту самую, которую он совсем недавно отобрал у коротышки.
– Покойничек несколько дней назад встречался с Захаром, – задумчиво проговорил Славик, вертя в руках книжечку, – собирал для него сведения, как обычно. Иначе зачем было ему с Захаром-то встречаться? А сведения эти могут помочь мне в поисках…
Недоговорив, Славик открыл книжку и быстро перелистал ее. С минуту, примерно, он шелестел порядком замасленными страницами, потом страшно выматерился и швырнул книжку в стену.
– Каждый листик исписан сверху донизу, – прохрипел он, – а половина страниц вообще вырвана. Фамилии, имена… Адреса… Сотни две наберется. Не могу же я проверять адреса все эти…
Славик вернулся за свой стол, достал из ящика початую бутылку виски, поискал стакан – не нашел и отхлебнул прямо из бутылки. Отхлебнул еще раз и отставил бутылку в сторону.
«Вот дерьмо, – мрачно думал он, вертя в руках тяжелую дорогую ручку с золотым пером, – сколько еще попотеть придется, что этого Захара отыскать. И главное – никаких зацепок не осталось. А на полпути останавливаться нельзя. Не справиться с делом, которое сам же и затеял, значит – потерять уважение пацанов… Интересно, откуда у меня эта ручка? Подарил кто-то… Да, нет, никто вроде не дарил. Дарили б – я запомнил бы. До хрена, наверное, стоит… Ручка. Ручка…»
– А-а… Бля-а-а! – радостно заорал Славик, снова вскакивая со стула. – Это ж я из кармана у крысеныша вытащил!
Он свинтил колпачок и черкнул ручкой на первой попавшейся бумажке. Благородный фиолетовый цвет дорогих чернил здорово отличался от цвета чернил обычных. Славик метнулся в угол кабинета, подобрал книжку и раскрыл ее на последней странице, исписанной вдоль и поперек карандашами, ручками и фломастерами всех цветов и модификаций.
Ругнувшись сквозь зубы, Славик стал терпеливо перелистывать книжку, надеясь найти запись, сделанную ручкой с золотым пером. Ручка была совсем новая, и легко можно было предположить, что записи, сделанные ею, относились к тому делу, которым занимался коротышка последнее время…
– А последнее время он работал на Захара! – свирепо захохотал Славик.
Славик пролистал всю книжку, но следы чернил ручки с золотым пером обнаружил только в одном месте – там, где из книжки было вырвано несколько листов, на торчащем из переплета обрывке осталась фамилия с инициалами:
«Чернобуров А. В.»
– Чернобуров А. В., – повторил Славик, – не такая уж распространенная фамилия. Найдем. Весь город прочешем, но найдем.
Он откинулся в кресле и с удовольствием закурил.
– А я ничего… – вдруг проговорил он, глядя в потолок, к которому поднимались струи синего дыма, – не дурак совсем. Прямо как этот… Как его… Как Шерлок, бля, Холмс… – и усмехнулся.
* * *
Шофер Витька снова пошевелил пальцами прикованной наручниками к батарее руке.
– Я же вам говорю, – проскулил он, – я просто отвез Петра Ивановича на ту дачу, а потом он отослал меня обратно… Сказал, сиди в гараже и жди меня. А домой, мол, и не суйся. Так и сказал…
– Так и сказал? – не без иронии переспросил опер, закидывая ногу на ногу.
– Ага, – закивал Витька, – вы бы, гражданин начальник, руку мне того… освободили. А то она совсем затекла. Я же не преступник какой… А вы меня – из гаража прямо, да в наручниках сюда…
– Заткнись, – беззлобно оборвал его опер, устраиваясь на стуле поудобнее, – скажи спасибо, что сюда тебя привезли, а не в камеру сразу. Там бы ты недельку попарился с урками, потом бы живо раскололся. Понял? В последний раз спрашиваю – где твой босс?
«Все, – тоскливо подумал Витька, пытаясь разогнуть совсем омертвевшие пальцы, – попал я. Это Римма Михайловна позвонила друзьям Ивана Петровича и попросила найти мужа. Запаниковала – он никогда больше, чем на час не опаздывал. А я до утра сидел в гараже, его ждал. Пока менты не прикатили. У Ивана Петровича крутые друзья, у него дела с ними большие… Они теперь меня мордовать будут, пока что-нибудь не прояснится. А что проясниться, если я ничего не знаю? Вот говорил же я Иванычу – не надо было ехать на встречу на ту… Так и погиб он через свою жадность. И меня сгубил. Захотят менты – буду я на нарах свой век доживать. Надо же им на кого-то преступление повесить…»
– Слышь, ты! – повысил голос опер. – Чего замолчал?! Я с тобой разговариваю или где? Отвечай на вопрос, гад!
– Какой? – пискнул Витька, который, увлекшись своими безрадостными мыслями, вопрос прослушал.
– Я два раза не повторяю!
– Но ведь не слы…
– Повторяю! – взревел опер. – Я два раза не повторяю! Где твой босс?
– Да не знаю я! – воскликнул несчастный шофер. – Я вам уже рассказал, как все было. Съезди… съездите на ту дачу и там его ищите. Я его последний раз там видел.
Опер вздохнул и погладил себя по пухлым, гладко выбритым щекам.
«Неправильный обмен веществ у него, наверное, – неизвестно к чему подумал Витька, – вон рожа какая красная. А еще орет. Как удар его хватит, как помрет он – что же – мне еще и за этого мусора отвечать? Господи, да за что же мне такое?»
– Ты хватит шлангом прикидываться, – заговорил опер уже поспокойнее, – на ту дачу, которую ты нам указал, мы уже съездили. Ничего там нет. Заброшенный поселок там, понимаешь, нет?
– Следы от костра должны были остаться, – робко предположил Витька, – следы от костра и от шин. Моя тачка там была и тачка этого… бандита. Он здоровый такой был – весь в золотых цепях… страшный.
– Вот гонит, – усмехнулся опер, – книжек начитался, да? Мариной Серовой увлекаешься? Страшный бандит в золотых цепях…
Опер поднялся со своего стула, и Витька вдруг заметил, что он очень маленького роста. Опер близко-близко подошел к прикованному Витьку и какое-то время мерил его ненавидящим взглядом.
– Слышь, ты… – злым и придушенным голосом проговорил милиционер, – наши ребята весь поселок излазили. Ни на одной дачи никого не было… больше месяца. Везде пыль в палец толщиной… Никаких следов от шин, никаких следов от костра – ни на одном дворе, ни на одной дороге. Понял? Ничего там нет. Есть – охрана, которая божиться, что никого вчера не было, и вообще – земля, на которой стоит этот поселок, куплена – там коттеджи будут строить – и строго охраняется отделом вневедомственной охраной. Там ни одна мышь не проскользнет, а ты говоришь…
– Я знаю! – воскликнул вдруг Витька. – Эти… которые из вневедомственной… они и украли моего босса! Они, они! Больше некому! И тот бандюга был просто охранник переодетый! Да, да! – осененный своей догадкой, Витька попытался было вскочить со стула, но получив крепкий тычок в ухо, ойкнул и опустился обратно.
– Ребята из вневедомственного с нашим полковником повязаны, – заложив руки в карманы, пояснил опер, – ихний начальник с нашим полковником – старые друзья. Вместе в юридическом учились. Так что… не получилось у тебя соврать, понял? Охранники просто не могли похитить твоего босса и обманывать полковника они тоже не могут – сказали, что вчера в поселке никого не было, значит, никого не было.
– Как это?.. – прошептал Витька, широко распахнув глаза. – Я же точно видел…
– Не знаю, что ты видел, – проговорил опер и вернулся за свой стол, – пока что – все, что ты говоришь, полная херня. Поверить тебе может только идиот… Уж, если врешь, то врал бы хоть правдоподобнее… – добавил опер, чуть отвернувшись в сторону.
Витька что-то хотел успеть, но не успел.
– Итак, – сказал опер, подняв вверх кривой палец, увенчанный внушительной бородавкой, – получается у нас следующая картина. Ты – выманив своего босса из дома под каким-то предлогом – увез его… куда-то… и передал… каким-то людям. А теперь тень на плетень наводишь, пытаясь пустить следствие по неверному следу.
– Да я же вам говорю! – заскулил снова Витька. – Всю правду вам говорю, а вы…
– Замолчи! – заорал опер, и лицо его начало покрываться бурыми пятнами. – Не выводи меня из себя, гнида! Ты – последний, кто видел Петра Ивановича, ты – главный подозреваемый! Думаешь, мы все дураки здесь? Поверим в твои идиотские рассказы о страшных бандитах? Все… – устало выдохнул опер и опустил руки. – В камеру. Посидишь сутки, подумаешь, глядишь и правду начнешь говорить. Фертшейн, придурок?
– Подождите… – у Витьки неожиданно сперло дыхание и только колоссальным усилием воли он заставил себя говорить, – это что получается… Меня теперь посадят? Я же невиновный совсем…
Опер усмехнулся.
– Ты знаешь, какие друзья у твоего босса? – понизив голос спросил он. – Ты знаешь, кто сегодня утром звонил нашему начальству? А? Ты знаешь, какой хай подняли из-за твоего Ивана Петровича, а? Эта его… жена психованная на нашего полковника два часа орала, а он сидел, как оплеванный. Полковник! Офицер! А ты про себя что-то квакаешь… Гнида болотная. Да из тебя, если понадобится, сведения будут скальпелем выковыривать, понял? Невиновный он. Для всего нашего отдела сейчас главное – либо найти твоего босса, либо… посадить кого-нибудь. А то… нас самих попрут с работы…
Витька крепко зажмурился. Ущипнул себя за прикованную руку и, не ощутив боли, обрадовался.
«Это сон! – решил он. – Сейчас проснусь и ничего не будет. Ни ментовки, ни этого страшного опера, ни ужасающей перспективы тюремной отсидки…»
Он открыл глаза. Опер снова стоял прямо перед ним – близко-близко.
– Значит так, – сказал он, – посидишь в камере и поразмышляешь… А я пока подготовлю наряд. Скоро тебя, голубчик повезут в тот самый поселок. И если ты и там будешь мне фуфло загонять про бандитов у костра, я тебя тогда, ублюдка!..
Не договорив, опер сунул под нос шоферу Витьке густо покрытый рыжими волосками кулак.
Глава 3
– А мы тебя уже полчаса тут ждем! – радостно закричал Васик, когда я вышла из здания.
– Я целый час отстутствовала, – заметила я.
– Ага, – подтвердил Васик, – мы полчаса покатались, а потом снова сюда подъехали. Я как знал, что ты скоро освободишься! Садись!
Я уселась на сиденье рядом с водительским. Васик плюхнулся следом и с грохотом захлопнул дверцу со своей стороны – видно, он уже вполне освоился в своем новом автомобиле и относился к нему не так трепетно, как, скажем, час назад. Быстро он привык…
– Знаешь, Оль, – подала голос с заднего сиденья Даша, – а Васик все-таки выпил…
– Ну уж и выпил, – немедленно отреагировал Васик и шумно икнул, – так… губы помазал…
– Правильно, – сказала я, – теперь понятно…
– Что – понятно? – спросил Васик.
– Два часа назад ты на свою машину дыхнуть боялся, а теперь дверью грохочешь так, что крыша едва не обваливается, – объяснила я.
– Ничего подобного! – горячо возразил Васик и снова икнул. – Выпил я для того… Ну, чтобы чувства меня так не распирали. Короче, от радости выпил. А что – менты меня сегодня целый день не останавливали, значит и дальше останавливать не будут… Тенденция! – после небольшой паузы изрек Васик.
– Ну-ну, – снисходительно отозвалась Даша. Видно, ей, как и мне, кстати, логика Васика показалась сомнительной.
А вот Васик…
Васик хмыкнул и повернул ключи в замке зажигания… Через полчаса мы неторопливо катили по вечерним улицам Москвы, то и дело застревая в пробках и на светофорах.
– Нет, – сказал заметно поскучневший от такой езды Васик, – это не дело. Совсем не дело. Так никогда не ощутишь… как это… биение жизни. А в такой тачке, как моя, мне только и хочется, что – ощущать биение жизни.
– И что ты предлагаешь? – спросила я. – Час пик, все дороги забиты под завязку. Неужели у твоего чудо-автомобиля есть функция перемещения в безвоздушном пространстве?
– Нет, – признался Васик, – но попрошу не забывать, что я прирожденный водитель. Сейчас вы увидите фигуры высшего пилотажа, я буду…
