скачать книгу бесплатно
Кто-то из пленных пытался возразить. Годфри оборвал:
– Вы смеете не верить слову британского лорда и адмирала?
Когда время истекло, на пустыре перед складами стояла толпа – окруженная английскими солдатами, под стволами танковых пушек. Британцы выхватывали партии в пятьдесят, сто голов и под сильным конвоем уводили «туда, где уже подан транспорт». Лишь оказавшись в итоге перед трапом «Арктуруса», галицаи поднимали вой, прекращаемый с предельной жесткостью ударами прикладов и клыками овчарок. И уже наш конвой загонял визжащую сволочь в трюм и кричал англичанам: «Давайте следующих!»
Ведь как сказал мне сэр Годфри, слово джентльмена обязательно к исполнению лишь перед равным, но не перед низшим – в последнем случае его нарушение никоим образом не порочит честь!
А поскольку при штурме могла пострадать собственность британского союзника Дании (склады и уже обещанные датчанам трофейные корабли), то следовало попытаться решить вопрос миром.
Такова цена британского джентльменского слова. Запомните это на будущее, кто не знал!
Переход до порта Росток в нашей зоне прошел без происшествий. Галицаев пришлось вытаскивать из трюма угрозой бросить туда гранаты с «черемухой». Впрочем, там и так вонь стояла, эти скоты засрали всё. Вид был, словно резвилась стая диких бабуинов, перед моряками неудобно, экипажу теперь убирать. Вспоминаю Диксон в августе сорок второго, пароход «Дежнев» и пленных с «Шеера». Майор, который пленных принимал, все понял правильно – так что решили потратить несколько часов ради воспитательного эффекта.
Сначала, когда колонну пленных построили на причале, я приказал выйти тем из фрицев, кто отличился в усмирении бунта. Таковых оказалось почти четыреста – им было предложено, кто желает, присоединиться к Сражающейся Германии. То есть продолжить службу в рядах военизированных полицейских частях поддержания порядка – фольксжандармерии. В то время как их товарищи будут восстанавливать разрушенное – нет, не в Сибири, а здесь, в Германии, что американцы и англичане разбомбили. Желающими оказались почти все. Ну, тогда первый приказ: отобрать нужное количество рабсилы среди галицайской швали и проследить, чтобы они вычистили и вымыли трюм!
Ой, не хотел бы я в германской армии служить! Там такое зверство, что наша дедовщина и близко не стояла. Бегают галицаи, как наскипидаренные, под немецкий рык – ну, а фрицы рады стараться! Там боцман с «Лейпцига» командовал, вполне квалифицированно – а после, когда докладывал об исполнении, спросил:
– Герр адмирал, а что, в фольксжандармерии и флот будет?
– А отчего бы не быть? – отвечаю. – Хоть морская полиция, хоть морчасти погранвойск. А после и полновесные фольксмарине.
Немец вытянулся, каблуками щелкнул. Отобранные в «жандармерию» отбыли отдельно, и майор-пограничник обещал, что всем им будет пометка в личное дело, так что светит этим добровольцам не трудфронт, а служба. Германия сейчас как после вавилонского столпотворения – по разбомбленным городам и разбитым дорогам тянется разноязыкая толпа, все домой пробираются: и угнанные на работу, и освобожденные пленные, и гражданские беженцы, и просто дезертиры. И в этом хаосе надо налаживать нормальную жизнь.
Но мы знаем, что однажды у нас это уже получилось. В худших условиях – имея не всю Германию, а ее восточный обрубок. Интересно, будет ли в этой версии истории ФРГ – в размере отдельно взятой земли Пфальц?
Еще запомнился очень неприятный разговор с американцем. Ясно было, что его показной облик «простого парня» – это такая же маска, как моя – ограниченного исправного служаки. Американцы и такими бывают – вот только никто не пошлет простака туда, где нужны навыки разведчика и дипломата. До времени, полковник Жильбер никак себя не проявлял, лишь смотрел и что-то записывал, «дорожный дневник, а может, и заметки к будущему репортажу, или даже роману». Именно так – будто бы в прошлом этот Жильбер тоже был репортером (еще один? Это у них что, стандартное прикрытие? И любопытно, как в Северодвинске «мистер шимпанзе» поживает?) и даже пытался писать что-то детективное. В подтверждение всучил мне книжку со своим автографом, изданную в тридцать девятом. Я пролистал – не Стаут или Гарднер, никакой интеллектуальной игры, сплошь гангстерское мочилово, о трудной и опасной жизни американских бандитов. Что у них даже убийства и грабежи облагаются налогом – плати долю главпахану данной территории, или тебя закопают. Причем именно пахан изображен с явной симпатией, «ничего личного, просто бизнес – и вообще, надо же обеспечить равновесие и порядок». Не Нью-Йорк или Чикаго – какой-то городишко на американском западе, бывший перевалочный пункт на пути золотоискателей, где они могли продать добычу и отдохнуть с женщинами, глухая провинция, забытая богом и законом.
– Вы, русские, по вашему выражению, как собаки на сене. Тащите к себе то, что мы могли бы использовать с гораздо большим эффектом, не только для себя, но и для счастья всего человечества. Не ваш ли марксизм утверждал, что крупное хозяйство более продуктивно? Так какого черта вы секретите немецкие изобретения, доставшиеся вам?
И в этой истории охота за научными трофеями идет полным ходом. С поправкой лишь, что нам досталось куда больше, а нашим оппонентам меньше. Гиммлер, сцуко, успел все же вывезти с собой фон Брауна и еще кое-кого из ученых с документацией. Но вывозил в страшной спешке и лишь что оказалось под рукой – а из южной половины Германии, где выступление Роммеля никто не ждал, эвакуировать и совершенно ничего и никого не успели. И низкий поклон нашим десантникам, сумевшим взять и удержать «Миттельверк», громадный подземный завод под Норхаузеном, где тысячи военнопленных делали ракеты Фау-2, и вечная память морпехам Балтфлота, кто полегли при высадке на Пенемюнде, где на резервном производственном комплексе немцы доводили зенитные ракеты «Вассерфаль». Фон Браун сбежал – но нам досталось огромное количество рабочей документации, оборудования, готовых изделий и узлов, вместе с техническим персоналом, весьма склонным к сотрудничеству. Послезнание из двадцать первого века помогло и тут – нашим было заранее известно, где и что искать, для захвата интересующих объектов уже при наступлении выделялись особые отряды или даже сбрасывался десант. Вообще эта деятельность была вне компетенции Контрольной комиссии, как и поиск вывезенных в Германию ценностей и предметов искусства – я имел доступ к некоторой информации лишь постольку, поскольку параллельно еще курировал части морской пехоты и ВДВ – их правильное оперативное использование, сбор и анализ боевого опыта, методику боевой подготовки. Но об этой стороне дела союзникам знать было совершенно необязательно – Контрольная комиссия надзирала лишь за разоружением вооруженных сил Еврорейха и сбором собственно оружия, находящегося в строевых частях. Что, как оказалось, совершенно не устраивало американцев!
– Мистер Большаков, думаю, мы могли бы договориться? В данный момент я представляю интересы некоторых американских бизнесменов, заинтересованных в вербовке немецких научных кадров и сборе информации технического характера. Это никак не задевает государственные интересы СССР и не наносит вреда вашей обороноспособности. Нами движут мотивы человеколюбия – спасти людей умственного труда, никогда не бравших в руки оружия, от участи грести снег в вашей ужасной Сибири. Ну, кому помешают наши представители, отбирающие в вашей зоне бедных немецких ученых и инженеров? Тем более мы готовы щедро заплатить за каждого завербованного.
Пой, пташечка, дальше! Можно подумать, ты в своих Штатах никогда не слышал про научно-технический шпионаж – который ваши корпорации вели друг против друга еще до той войны! Нас тупыми считаешь – так тупость тебе и изобразим. Не дозволено, и все тут – я из-за вас под трибунал не хочу. Договаривайтесь с советским командованием, и если оно дозволит, окажем содействие (а хрен дозволят!). А пока, простите, не вижу, чем мог бы быть вам полезен!
– Мистер Большаков, вы не понимаете. У вас, русских, получалось выигрывать войны – но вы никогда не выигрывали мир. Потому что там побеждает тот, у кого больше не солдат, а товаров. Когда-то, разбив Наполеона, вы расчистили путь к мировому господству не себе, а Англии. Но Британия после прошлой войны и еще до Вашингтонской конференции сама принуждена была списать большую часть своего Гранд Флита, не в силах его содержать. Без сомнения, это повторится и сейчас – и в мире останутся только две реальные силы: Штаты и Россия. Вот только в экономике мы находимся в разных весовых категориях, и когда дойдет до реального соревнования между нами, мы вас попросту купим. Мой дед когда-то был французом, но я уже искренне служу Америке. Вы не находите, что для успеха, богатства и карьеры гораздо больше перспектив в метрополии, чем на варварской периферии?
– Мистер как вас там, за такое в прежние времена на дуэль вызывали. За подобное предложение офицеру и такие слова о его отечестве.
– Вы не так поняли, это не оскорбление, а деловое предложение. Наши страны ведь не враги, и я никоим образом не требую от вас или от тех британцев, французов (которые, смею предположить, тоже патриоты) каких-то враждебных действий против их государств. Мы всего лишь предлагаем у себя, за океаном, возможности, недостижимые здесь. Это никак не похоже на грубую политику Гитлера – завоевать, несогласных уничтожить! Напротив, мы готовы приветствовать у себя лучших людей со всего мира. И согласитесь, это будет куда лучше, чем анархия, войны, миллионы жертв – эта мировая война далеко превзошла ту, прошедшую, какой же может быть Третья? Боюсь, что человечество такого не вынесет. Наш английский друг прав, в мире должен быть один хозяин, во благо цивилизации и прогресса. А становиться на пути прогресса бесполезно – так что поверьте, мне будет искренне жаль, если когда-нибудь нам придется силой заставлять вас покориться новому мировому порядку. Да и России будет выгоднее добровольно стать нашим младшим партнером, чем когда-нибудь быть принужденной к гораздо более приниженной роли. В зависимости от вашего упрямства, чем сильнее вы будете сопротивляться неизбежному, тем тяжелее будет ваша плата. Как поступал с покоренными еще Великий Рим!
Да, знал бы он, кому это говорит, абсолютно убежденный в своей правоте! Вот только в той истории нам немного не хватило, ну а в этой посмотрим! Я ведь жизнь положу на то, чтобы вашего мира по-американски не было! И изменения истории по большому счету только начинаются!
Покоритесь Америке, поскольку она экономически сильнее, богаче? В сорок первом нас тоже призывали: «Рус, сдавайтесь, сопротивление бессмысленно». Посмотрим, кто здесь в конце века будет «варварской периферией»!
Христиан Десятый,
король Дании в годы Второй мировой войны.
Из воспоминаний, записано в 1947 г.,
опубл. Лондон, 1975 (альт-ист)
Мы, датчане, потомки викингов. Было время, когда вся Европа страшилась датских мечей, а священники в церквях молили Бога избавить паству от нашей ярости. Неужели Бог услышал те молитвы и воздал нам с опозданием на века? Когда наш народ уже не мечтал ни о каких завоеваниях, а хотел лишь жить тихо, мирно и счастливо!
Мы только что пережили самую страшную войну, какую знала цивилизация, знала Европа. Волею божьей и судьбы, нашей нации удалось выйти из нее достойно, заслужив уважение держав-победителей – тем, что Дания все же нашла в себе силы встать в их ряды. Именно датская армия первой вошла в свою столицу и приняла капитуляцию командующего германским оккупационным корпусом генерала Ханнекена! И я хотел бы, чтобы этот день запомнился датчанам так же, как русским – день сдачи Паулюса в Сталинграде!
Я помню эти праздничные майские дни – ликующую толпу на улицах Копенгагена, флаги и цветы. Патриотизм моих подданных, скрываемый в годы оккупации, нашел наконец выход в огромном числе желающих записаться в Королевскую армию освобождения, которая должна была пройти парадом по столичным улицам, чтобы наш народ видел доблесть своих защитников. И я не отрицаю, что именно я предложил провести этот парад по римскому образцу – когда позади победоносной армии, вернувшейся домой из похода, гонят сдавшихся врагов. А впереди, на белом коне, наследник престола, мой сын Фредерик – к сожалению, мое здоровье, после несчастного случая два года назад, не позволяло мне выступить в этой роли.
Это должно было стать самым великим торжеством… но обстоятельства выступили против нас. Гвардейцы новой армии, как ни старались инструкторы, любезно предоставленные британским союзником, так и не научились держать строй, как подобает при подобном зрелище. Не были готовы мундиры. Два полка еще заканчивали формирование. А наших пленных уже должны были забрать – и было решено сначала провести по улицам именно их, в возможно большем числе, чтобы показать величие нашей победы. А собственно парад устроить позже, по готовности.
Если бы все удалось, как задумано! Свидетельствую, что будущее Дании замышлялось мной подобным шведскому – «вооруженный нейтралитет» в готовности защитить свою свободу от любых посягательств. И в те дни этот план не встречал возражений ни от парламента, ни от политических партий, ни от русских или британцев! Поскольку казалось возможным восстановить датское единство – Сталин соглашался вывести свои войска из Шлезвига и с острова Борнхольм лишь при условии, что одновременно уйдут англичане, и русские давали гарантию нерушимости наших границ. Вторая Швеция, сильная, независимая, промышленно развитая – найдет ли Дания еще в себе силы стать когда-нибудь такой?
Находясь в своем дворце Амалиеборг в тот злосчастный день, который по праву мог быть и должен был стать нашим великим праздником, и услышав вдруг, что дикие украинские cossackyi взбунтовались, отняли оружие у наших храбрых солдат и идут сюда разъяренной ордой, я испытал те же чувства, что столетия назад жители Лондона при появлении рядом войска датских викингов. Я сидел со своими министрами в том самом зале, где и 9 апреля 1940 года, и не без страха ждал, что сейчас ворвутся озверевшие казаки, как германские солдаты в тот день – но если немцы, культурный народ и наши давние соседи, всего лишь приняли нашу капитуляцию, то дикие славяне, без всякого сомнения, растерзают нас всех на месте. Сведения с улиц были отрывисты и противоречивы – ясно лишь было, что большая часть нашей армии и полиции предпочла разбежаться, и не было никакой уверенности, что охрана дворца, если дойдет до штурма, не сложит оружие, как в сороковом. Варвары, славянские или германские, всегда будут и бесстрашнее, и беспощаднее, чем цивилизованные люди, поскольку гораздо меньше ценят свою жизнь. Несколько часов прошли в тревожном ожидании, пока наконец не стало известно, что бунт подавлен британским гарнизоном. И хотя значительное количество казаков разбежалось по Копенгагену, нанося большой ущерб собственности жителей, а нередко и угрожая их жизни, было очевидно, что Дания спасена!
Самым тяжелым последствием этого дня было катастрофическое падение авторитета датской нации в глазах британских союзников. Они вели себя внешне вежливо, оказывали положенные почести нашему флагу – но их истинное отношение показывает стишок из перефразированной детской песенки, ставший вдруг очень популярным у наших английских гостей – начинавшийся с «однажды армия датчан вступила в бой с улиткой» и заканчивающийся: «Но с диким страхом храбрецы бежали от врага – когда увидели вдали улиткины рога». Как и выражение «парад по-датски» и произносимые с особым оттенком слова «храбрые датские викинги» и «датская ярость берсерков».
– Дания беззащитна перед угрозой русского вторжения! – сказал мне адмирал Годфри, когда наш разговор зашел на тему, скоро ли британская армия, фактически оккупировавшая нашу страну, вернется наконец к себе домой. – Известно ли вам, что эти четыре тысячи cossackyi, едва не захватившие Копенгаген, всего лишь в ужасе спасались бегством от едва сотни русских солдат в порту? И вы думаете, что ваше отважное войско устоит перед советской агрессией? Вы понимаете, что даже в случае вашего объявленного нейтралитета, при малейшем обострении политической ситуации мы вынуждены будем вас оккупировать, пока это не сделают русские и немцы? Так будьте благодарны, храбрые викинги, что мы взялись вас защищать!
– Могло быть хуже: если бы на параде была вся датская армия, как вы замышляли, ваше величество, – издевательским тоном говорил мне позже другой высокопоставленный британский офицер, – и бунтующие казаки отняли бы у нее все оружие, в чем лично у меня нет сомнений. В сороковом немцы потеряли при захвате вашей страны то ли восемь, то ли десять человек – считая и того, кто был покусан ослом в копенгагенском зоопарке. Кстати, ваше величество, на ваше месте я бы присвоил тому ослику чин полковника с формулировкой: «нанес врагу больший ущерб, чем вся датская армия при обороне столицы 19 мая 1944 года».
Так несчастная Дания стала, по выражению многих европейских газет, «самой милитаризованной страной в Европе», где на каждый акр приходится наибольшее число войск и военных объектов, а военные расходы занимают в бюджете большую долю, чем в рейхе в год начала этой Великой войны! Вот только эти войска, военные базы, аэродромы по большей части были не датские, а наших добрых британских и американских союзников, взявшихся нас защищать! И не на собственные вооруженные силы, а в общую казну Атлантического Союза уходила подавляющая часть датских трат на военные нужды! И можно ли назвать «средствами обороны» эскадрильи В-29, совершающие полеты с датских аэродромов над Балтийским морем? Конечно, русские в ответ и не подумали возвращать нам Борнхольм и Северный Шлезвиг. И в возможном военном столкновении атлантистов и советского блока несчастной Дании уготована роль расходного материала в первых рядах, где возможность выжить (особенно после появления ужасного атомного оружия) отсутствует даже теоретически.
Вот почему мне страшно заглядывать в будущее. Ужасные картины встают перед моим воображением, и остается лишь радоваться, что я не увижу их воочию, поскольку мне очень немного осталось. И я молю Господа нашего, чтобы чаша сия минула и моего наследника Фредерика. Но на то мало надежды – всего двадцать лет после первой Великой войны потребовалось, чтобы выросло поколение, забывшее ее ужас и мечтающее о подвигах. И от Дании ничего уже не зависит – очевидно, что датская политика впредь будет определяться не в Копенгагене, а в Лондоне и Вашингтоне. А монарх в Дании даже по Конституции никоим образом не вождь нации.
Но пусть Бог отвернулся от Дании. Пусть страна стала игрушкой в чужих руках. При мне осталась лишь моя честь – с которой я и надеюсь умереть спокойно. Поскольку сейчас вспоминая прошедшие события, я не делал ничего недостойного, о чем следовало бы пожалеть.
Лондон, 24 мая 1944 г.
Неофициальная дружеская беседа двух почтеннейших и достойнейших джентльменов без свидетелей, за закрытыми дверями
– Бэзил, я ознакомился с вашими предложениями. Смело, очень смело! Но вопрос – не рано ли так дразнить русского медведя?
– Уинстон, вы же сами хотели от меня наилучшее решение? Тем более что действия по типу европейского Сопротивления – шпионаж, саботаж, мелкие диверсии – как раз и разозлят медведя, принеся весьма малый эффект. Если только мы не собираемся начинать новую большую войну в Европе в ближайшие несколько лет.
– Бэзил, вы не хуже меня знаете о состоянии наших финансов. Еще года-двух мировой войны – а я здраво рассуждаю, что быстрее разбить русских, даже в союзе с кузенами, невозможно! – Британия просто не выдержит. Может быть, когда удастся восстановить порядок в колониях, оправиться от экономических потрясений. И даже если СССР будет побежден, всеми плодами воспользуются американцы, а не мы! Так что отныне еще очень долго нашей восточной политикой будут непрямые действия. Улыбаться, но делать все, чтобы ослабить русскую мощь… пусть даже нашей победы не увидим ни я, ни вы.
– Уинстон, поверьте, что я руководствовался именно этим. Разумно предположив, что русские также сейчас не хотят большой войны. А на конкретную мысль вы меня натолкнули сами, когда мы обсуждали датские события – вашим ответом, отчего мы решили выдать на расправу злодею Джо этих несчастных казаков, вместо того чтобы предложить им службу в Британском иностранном легионе. Кстати, его величество согласился с вашим предложением?
– Дал мне полный карт-бланш. Хотя поначалу и выразил сомнение, не повредит ли нашей репутации, а то на континенте говорят, что в Европе уже не осталось мерзавцев, которых Британия не спешила бы взять к себе на службу. На что я возразил, что лучше, если именно отбросы, кого не жалко, а не наши парни будут умирать в африканских и индийских джунглях за интересы империи. И чем кормить по тюрьмам почти миллион пленных солдат бывшего Еврорейха, гораздо выгоднее, если они сдохнут, послужив нам.
– Замечу, что Германии ставка на таких «легионеров» вместо собственных войск обошлась очень дорого.
– Бэзил, ну не будете же вы утверждать, что усмирение бунтующих туземцев потребует столь же великих усилий и потерь, как Гитлеру – штурмовать Сталинград? И вспомните, из кого состоял «карательный корпус», сровнявший с землей Варшаву. За что русские обещали их в плен не брать – и насколько мне известно, всегда держали слово. Так что эти каратели еще и дешево обойдутся британской казне – будут служить даже не за плату, а за отпущение грехов, чтобы мы не выдали их русским.
– Но Достлера в командующие? Честно говоря, Уинстон, я сказал это с иронией, а не как предложение.
– А отчего бы и нет, Бэзил? Чем предлагать эту грязную работу какому-нибудь британскому генералу, выгоднее иметь мерзавца, на которого по завершении можно все списать, восстанавливая справедливость. Впрочем, решение не окончательное. Кто еще у нас есть из подходящих фигур – Манштейн, или даже Андерс? А ведь в этом что-то есть: назначить гордого поляка главнокомандующим Легионом, ну а немцев в его подчинение – в компенсацию за разгром Польши.
– Будут ли арийцы подчиняться какому-то славянину? Особенно фельдмаршал Манштейн?
– А как Роммель слушает русских? И у побежденных выбора нет. Как мы прикажем, так и будет, а кто не согласен, свободен идти на виселицу. Манштейн внесен в список военных преступников, ну а Достлера сам папа обещал сжечь, как бедного дуче!
– Вопрос из любопытства: приговоренных сожгли живыми или все же удушили до того?
– А вот этого, Бэзил, пока не знает даже СИС. Что делали с жертвами святые отцы в последнюю минуту – оказали милосердие или просто заткнули рот, чтоб не орали. Говорят, что так поступили исключительно с немцами, кому не повезло, как Достлеру, удрать на Мальту. Но лично я не верю, чтобы итальянцы к своим «отродьям дьявола» были добрее, чем к чужим. Однако это исключительно проблема герра Достлера – через год-два, когда он станет нам не нужен.
– Однако продолжу. Вы тогда сказали, Уинстон, что в Иностранный легион нужна не всякая, а исключительно дисциплинированная сволочь. Те, кто ни при каких обстоятельствах не посмеют поднять руку на хозяина и его собственность, как эти «казаки» в Берлине, и не только там – так что пользы от этих «щирых украинцев» не больше, чем от чужого дерьма в своем кармане. Однако, перефразируя поговорку, если вы нашли в кармане навоз, то не выбрасывайте – лучше бросить в суп недругу-соседу. И в данном случае наш контроль не нужен – лишь поджечь, а дальше гореть будет само. А мы посмотрим, как русские будут этот пожар тушить, ведь Британия не имеет к этому никакого отношения.
– Да, выглядит заманчиво. Но не получится, что вместо выстрела картечью медведю в брюхо, мы лишь всадим заряд соли ему в зад?
– А вот это, Уинстон, работа уже не моя, а УСО. Проверить факты, на которые я опирался – те, что были в переданных мне документах. Согласен, что этот висельник Бандера будет сейчас рассказывать любые сказки про «миллионную армию повстанцев», только и ждущих его приказа – но его куратор от СД, герр Оберлендер, профессор Грайфсвальдского и Пражского университетов, один из авторов «Плана Ост» и, пожалуй, наиболее компетентный германский специалист по восточным делам, в значительной части подтверждает показания своего подопечного. А это уже говорит о многом!
– Но вы, Бэзил, по существу предлагаете нам создать второе УСО? Причем немецкое – из таких замаранных, как этот Оберлендер, кому даже к русским нельзя – повесят. А Гиммлера вы туда взять на работу не собираетесь, когда его поймают?
– Уинстон, наверное, я недостаточно понятно изложил. Это будет наша организация, никаких немцев в реальном руководстве! Джерри – исключительно для работы с персоналом, которому вовсе не обязательно знать истинных хозяев! Хотя можно кого-то на чисто декоративную роль главы поставить, но это уже частности. Как и публичное название этой конторы – какой-нибудь «совет по делам беженцев», придумайте, как вам удобнее. Ну, а то, что те, кто держит в руках подлинные рычаги управления, это офицеры УСО, посторонним знать вовсе не надо! И конечно, находиться эта контора будет ни в коем случае не здесь, и даже не на британской территории. А где-нибудь во Франции, в нашей зоне.
– Допустим. Конечно, сейчас Британия не настолько богата, как даже в сороковом, но финансирование найдем. Людей тем более – на первое время сойдут даже те, кого в Копенгагене после отловили и не успели русским передать. Примем один месяц на организацию – против нашей бюрократии даже я не всесилен. Хотя самых первых «почтовых голубей» можно запустить уже сейчас, чтобы не терять время. Вот только опять проблема контроля – захотят ли они вернуться, или просто сбегут?
– Ну, Уинстон, это уже технические проблемы. Легко решаемые с таким человеческим материалом. Вот образец досье – одно из тех, что мне передали. Valentin Turchinov, добровольно пошел служить в немецкую армию, принял присягу, 447-й карательный батальон. «Активно участвовал в акциях против русских партизан, в ходе которых были полностью уничтожены со всеми жителями…», дальше долгий список населенных пунктов[13 - Биография В. Турчинова, отца украинского и.о. президента, подлинная! В нашей истории он был осужден на 25 лет, освобожден в 1955 г. по амнистии как жертва сталинского режима.]. Рискнет ли такой сбежать, если ему будет известно, что по истечении срока мы сообщим все его данные советским властям? Тем более от него не потребуется никаких подвигов, пробираться с взрывчаткой на русский военный объект или убить самого Джо. А всего лишь пройти, посмотреть, наладить связь с людьми – и вернуться.
– И это будет всего лишь предварительным этапом вашего плана.
– А иначе, Уинстон, нет и смысла затевать игру, если хотим получить реальную прибыль. Только так – все или ничего. Масштабное восстание на Украине, по образу Варшавы. Провозглашение независимого украинского государства и призыв ко всем народам мира поддержать освободительную борьбу украинцев против ужасного русского угнетения – пусть пропагандисты пожалостливее напишут, как «клятые москали заставляли потомков великих древних укров отрекаться от ридной мовы и запрещали носить вышиванки».
– Фраза неудачная. Кто-то может вспомнить те же самые слова Геббельса по поводу причисления германо-украинских войск в Берлине к арийской расе. А любое родство с нацизмом сегодня очень портит репутацию.
– Ну так пусть придумают что-то другое. Например, про религиозные притеснения – как несчастные украинцы оказались лишены своей самобытной церкви, как ее там – «униатской»? Предвижу ваш вопрос, Уинстон: я вовсе не рассчитываю на победу повстанцев, да это и совершенно не нужно для плана! Это должен быть именно ужасный кровавый бунт, с максимальным числом жертв и разрушений! Чтобы Советы не только потратили на его подавление как можно больше сил, времени и ресурсов, но и выглядели зверьми не лучше немцев – в глазах прежде всего населения тех территорий Восточной Европы, которые СССР сейчас пытается переварить, включив в свою сферу влияния. Идеально, если все произойдет до конференции – это даст всему цивилизованному миру повод требовать от русских возвращения к своим естественным границам, ради спокойствия народов малых стран. Может, у Бандеры там не миллион бойцов, но несколько сотен тысяч точно есть! А подавить бунт в лесах, где великолепная немецкая армия два года не могла справиться с русскими партизанами, будет куда труднее, чем в окруженной Варшаве.
– Бэзил, этот Оберлендер владеет информацией только по Украине?
– Да, так сложилось, что последние годы он курировал именно украинский проект. Но знает, кто занимался аналогичным по Прибалтике. Что тоже открывает перспективы. Ну, а предварительные наработки по Кавказу и Средней Азии, я думаю, УСО может найти и без меня. Остались же материалы с недавних времен – и чем украинские казаки в этом отношении отличаются от горных дикарей?
– Бэзил, если этот ваш план удастся… Не знаю, буду ли я на этом посту через год. Но обещаю, что высокую награду я вам обеспечу!
– Уинстон, я всего лишь скромный исполнитель вашего приказа – придумать, как сдержать советскую экспансию в Европу, учитывая, что Британия сейчас не может позволить разговаривать с русскими языком силы. И благо империи для меня высшая награда.
Москва, Кремль, 24 мая 1944 г.
Иосиф Виссарионович Сталин думал.
Один в своем кабинете. Совет соберется завтра, и он, вождь, выслушав доклады и спросив мнения, вынесет вердикт, ставя частные задачи каждому по фронту, за который тот ответственен. Ведь именно в этом и заключается работа вождя – определив общий курс, в его интересах распределить ресурсы и назначить ответственных. И постоянно отслеживать ситуацию, ставя приоритеты. И боже упаси потерять контроль, последствия могут быть непоправимыми. И когда ж тут отдыхать – если ты настоящий вождь, а не бездарь-Николашка, записавший в своем дневнике, как стрелял по воронам в парке – в день Цусимы.
Как там сказал в будущем тот правитель (что за чужое слово – «президент»), «как раб на галерах». Зато РФ (тьфу! Он, Сталин, теперь костьми ляжет за то, чтобы СССР стал подлинно нерушим. А что там в будущем будет клеветать «демократическая» мразь, глубоко плевать) начала подниматься с колен – хорошо бы там, в параллельной (или перпендикулярной, как ученые решат) реальности у этого Путина все получилось. Ну, а отдыхать приходится параллельно с работой, выделяя время.
Сталин взглянул на стол. Трубка лежала на своем месте, как предмет интерьера. Что поделать, его здоровье – это тоже казенное имущество, надо заботиться о его сбережении, чтобы прожить не до пятьдесят третьего, а хотя бы на пять-десять лет дольше… но как иногда хочется курить! Рядом стоял ноутбук (за год Сталин привык уже к этому слову), и если бы товарищи потомки знали, как вождь иногда использует этот подарок, то были бы удивлены.
Личный справочник, «база данных», по самым разнообразным предметам? Полезно иногда – но Сталин обладал феноменальной памятью и часто мог вспомнить нужный факт быстрее, чем работать с «информационно-поисковой системой», что написал товарищ с подлодки специально для вождя. И все было хорошо – но кому-то надо было и вносить в систему новые данные, и отслеживать актуальность имеющихся? Что отнимало много времени – нет, секретари с картотеками надежнее! Хотя для особо важных дел было очень удобно.
Просмотр фильмов из будущего, чтение книг? Совмещение отдыха с делом – понять дух того мира, к чему мы в итоге идем… или можем прийти? Лучшие из фильмов Сталин смотрел даже не на ноуте, а подключая к большому экрану, к «плазменной панели» в зале заседаний. Ну, а предварительно, для впечатления – удобно и на столе. Как и электронная «читалка», «том-реадер» (опять англицизмы? Боролись с «кибернетикой», а убили свой же приоритет. Вопреки распространенному мнению, ЭВМ вовсе не были под запретом, и СССР в самом начале был очень даже на уровне, – но итогом «кибервойны» стало то, что каждая контора делала машины под себя, совсем не думая о едином стандарте, вот и вышло: что ни марка ЭВМ, то свои программы, несовместимые с прочими. А на Западе изначально был рыночный подход, чтобы продукт годился для максимального числа потребителей, и машинные языки были общими для всех). Часть книг, удостоившаяся особой пометки, подлежала изданию уже здесь, в этой истории – с авторством как-нибудь решим. А часть сразу отправлялась в «корзину», особый раздел, названный «хлам». Но не удалялась – может, после сгодятся на что-нибудь, например антипропаганду?
А еще там были игры. Сталин оценил «симуляторы» – как только появятся советские ЭВМ, надо озадачить, чтобы сделали такие тренажеры, ведь дешевле учить на такой имитации, а не изнашивать матчасть. «Стрелялки» и «рубилки» его совершенно не привлекли, баловство одно, да и трудно было этим заниматься, с его рукой[14 - У Сталина было нарушение моторики, тонкие движения пальцами были ему трудны.]. А вот «стратегии» заинтересовали. Примитивно, конечно – так ведь это лишь отдых, игра? И очень удобно, что можно прерваться в любой момент, запомнить и вернуться, когда захочешь.
Жалко, что, как объяснил тот лейтенант с подлодки, проживет вся эта техника не дольше пяти-семи лет. Хотя здесь приняты меры – всем, кто использует компьютеры, строжайше указано: электропитание точно предписанных параметров, отсутствие пыли, поддержание в помещении температуры не выше двадцати по Цельсию и, конечно, отсутствие ударов и вибрации (для перевозки изготовили подобие морских хронометрических ящиков, двойные стенки на пружинах). Так что может быть, эти «компьютеры» еще и его, Сталина, переживут! А вот делать такие даже через десять лет – вряд ли мы научимся. Но будем на верном пути! И вполне реально уже через несколько лет начать серийный выпуск «калькуляторов», как названы у потомков, МК-54 и МК-61, с программой сотня команд на машинном языке. Насколько это поможет ученым и инженерам! И пусть поначалу эти калькуляторы будут со шкаф размером. Не в карманах таскать, можно и подойти. Улучшим, усовершенствуем![15 - Автор сам делал курсовые и диплом пользуясь калькулятором МК-54, а затем МК-52, отличающимся лишь возможностью хранить программу. Четырнадцать числовых ячеек памяти, девяносто восемь машинных команд – но как облегчало труд!]
Сталин сел, открыл ноут, включил, ввел пароль (который знал лишь он один) и щелкнул по выбранному значку. Чем еще хороша техника – никто не прочтет, и не останется обрывков бумаг, по которым самый натасканный агент 007 сможет восстановить запись. Кстати, на «Совэкспортфильме» молодые товарищи, слабо занятые в иных работах, предложили свой сценарий, приключенческую комедию, на основе реальных событий – Красный Петроград, девятнадцатый год и шпион Антанты, по своей трусости и тупости попадающий в разные смешные ситуации, вот только имя его не СТ-25, как было на самом деле, а 007 – это что, утечка информации? Разберемся обязательно… а если сценарий хороший, отчего бы и не снять? Но это после – а пока… Что мы имеем на самых важных фронтах?
Война в Европе выиграна окончательно и бесповоротно. Вероятность «Несбывшегося» следует считать близкой к нолю, хотя Паттон свою историческую фразу произнес: «За полгода берусь дойти до Москвы», – разведка доложила. На что получил совет Эйзенхауэра придержать язык, «не то вылетишь в отставку без пенсии». И американцы уже начали отвод войск и авиации из Европы на тихоокеанский театр. Территория Германии контролируется целиком и полностью, вряд ли от Роммеля и прочих будут проблемы, не дураки же, и не фанатики. Имеют место отдельные вылазки «вервольфа», но массового «дойче партизан» нет. А самые спокойные районы – это Вюртемберг (тут герр Штрелин постарался) и, как ни странно, Берлин. Хотя как раз там вервольфы готовились – собрали несколько тысяч русскоговорящих, которые должны были развернуть массовые диверсии. Но оуновцы умудрились резко настроить против себя и население, и сдающиеся немецкие войска – в аэропорту Темпельгоф парашютисты 10-й немецкой дивизии, узнав о берлинских погромах, тут же разоружили и без всяких разговоров расстреляли батальон «карпатской сечи», после чего сами дисциплинированно сдались в плен. И пленных бандеровцев, а заодно и предателей из РОА, с немцами держать нельзя – убивают. А население спешит донести в комендатуру, увидев хоть что-то подозрительное. Отдельные эпизоды есть – в Кенигсберге, в Гамбурге, в Бремене. Но нет никаких признаков общегерманского мятежа.
Прочие же страны Европы в целом беспокойства не вызывают. В горах Югославии продолжают стрелять, в Греции тревожно, но пока мир, хотя коммунисты из ЭЛАС и монархисты готовы вцепиться друг другу в глотки, сдерживаются лишь благодаря присутствию советских войск. «Альпийская крепость» успешно очищается от последних защитников, тут здорово помогли товарищи из Ватикана, а вот немцы недоучли, что в дивизиях, отошедших в «крепость», много католиков-южан, да еще и итальянцы затесались. В собственно Народной Италии «руссо-мир-дружба», пока никаких проблем, за исключением того, что подозрительно быстро от Муссолини избавились! Святая ненависть она, конечно, святая – но что мешало господина дуче хорошенько расспросить до того как? Это нашим товарищам при папе втык будет, не настояли, а ведь должны были предусмотреть, что Святой престол постарается скрыть свои неблаговидные дела недавних времен, убрать опасного свидетеля. С особой жестокостью – как успел увидеть наш представитель, Муссолини предварительно не душили. Тринадцать костров, причем прилюдно – сам дуче и высшие чины, итальянцы и немцы, еще сожгли чучела Гитлера, Гиммлера, Геринга – и один столб остался, обложенный хворостом. Как было объявлено, персонально для Достлера, когда его поймают, и будет до того этот столб стоять, а дрова обновляться. Ну зачем такое средневековье, что бы изменилось, если просто во дворе расстрелять, как прочих, менее важных обвиняемых, немцев и итальянцев, общим числом за сотню?
Кстати, Гитлер, похоже, слегка тронулся умом, или уже был неадекватен? Успокоительным пришлось поить, чтобы получить внятные протоколы допросов. Ничего, он все расскажет, кто ему помогал к власти прийти, кто деньги давал, кто советовал и указывал! Пригодится – если придется союзников прижать, до срока. И вся компания на скамье подсудимых – и Адольфишка, и Геринг, и Кальтенбруннер, и Кейтель с Йодлем… жаль, Гиммлера и Бормана не поймали, по второму есть информация, что он живой и в Швеции, снова «Опус Деи» помогли, со дня на день точно установим, а рейхсфюрер непонятно где, как в воду канул. А это плохо, много интересного он с собой утащил!
С папой пока взаимопонимание. Униатов объявил вне закона – вот только его посланцы уже болтаются по нашей территории, ища место и возможность открыть храм, как было обещано, «Рим платит за всё». И скорее всего, это не только и не столько слуги божьи, как агенты «Опус Деи», проблема же будет лет через десять, когда они обзаведутся паствой! Союзники сейчас, попутчики – но друзьями нашими точно не будут никогда!
Сталин усмехнулся, вспомнив историю с женитьбой товарища Смоленцева. Ситуация знакомства его с этой особой ну просто хрестоматийно была похожа на подвод агента к объекту, да еще учесть время, место, прямой интерес попов![16 - О том см. «Сумерки богов».] Выбивалось лишь одно – возраст агентессы, всего восемнадцать лет, мало подходит для «мата хари», тут явно нужна была женщина поопытнее и постарше. Конечно, возможен еще случай: сирота воспитывалась с младенчества в монастыре, или с детства была под чьим-то контролем – но проверка (наша, не попов) показала самую обычную деревенскую девчонку, «строптивая, всех парней отваживала, своего рыцаря искала», и никто не вспомнил рядом с этой сеньориной кого-то похожего на наставника, не была она и любимицей местного попа, ходила к нему не чаще, чем все прочие. А вот вариант, что уже после она как истинная католичка приходит на исповедь и пастырь выспрашивает ее, «а поведай, дочь моя», о всяких делах, не относящихся к вере, казался вполне вероятным. Ну что ж, мы тоже в такие игры играть умеем – пока совет вам да любовь, а как время настанет, подумаем, как ты, сама не подозревая, святым отцам скажешь то, что нужно нам. Связь – она ведь в обе стороны работает?
А две Италии по факту уже стали реальностью! Север с Югом скрепляет лишь слово Святого престола – а правительство Тольятти в Неаполе не признают! И наиболее авторитетен на всем итальянском Юге, не считая американской оккупационной администрации, «дон» Калоджеро Виццини, формально всего лишь староста городка Виллальба на Сицилии, а еще «крестный отец» некоего Лаки Лучано и «человек чести» – так, кажется, называют там главарей мафии? В большой дружбе с американцами, которые по сути передали ему всю гражданскую власть. А его брат – епископ, такая вот смычка Церкви и бандитов, хотя вроде бы брат в прямой уголовщине не замечен. Под рукой дона Кало целая армия в десятки тысяч хорошо вооруженных головорезов – пополнившаяся еще при немцах множеством королевских солдат, пустившихся в бега[17 - В нашей реальности власть Дона Кало распространялась лишь на Сицилию.]. На Сицилии, в Калабрии и Апулии творится настоящий террор, как при фашистах, даже хуже – концлагерей нет, коммунистов и вообще всех, кого подозревают в «левых» взглядах, безжалостно убивают сразу, часто вместе с семьями. Ближе к границе пока ограничиваются погромами и угрозами – так что несогласные толпами бегут на нашу территорию; а так как чем севернее, тем организованнее и сильнее были «наши» партизаны, то иногда доходит до настоящих боев. Причем американцы, явно не собирающиеся уходить домой, обустраиваются надолго: строят базы, аэродромы, завозят снабжение – открыто поддерживают бандитов, хотя самых грязных и кровавых дел стараются избегать. Смысл очевиден: в Италии уже открыто говорят про будущий плебисцит – значит, выдавливают с территории тех, кто может проголосовать неправильно. Да, неясно пока, как с Кореей выйдет, но две Италии точно возникнут – вот и складывается уже сейчас линия будущего противостояния СССР – НАТО, или как здесь будет называться вражеский блок.
Ключевой момент: окажется ли Франция тут в роли ФРГ – передового плацдарма, набитого американскими войсками? Де Голль, правда, резко против – так вопрос, много ли от него будет зависеть? Да и смертен он – устроят ему англичане День Шакала[18 - Роман Ф. Форсайта о покушении на Де Голля основан на реальных событиях.], и нет человека – нет проблемы! Пожалуй, зря мы с ним так жестко в Штутгарте… тут он, Сталин, тоже виновен, надо было Жукову и другим товарищам соответствующие инструкции дать. И что с линкором «Ришелье» делать – де Голль категорически требует вернуть, а Кузнецов упирается: «Наш Средиземноморский флот и так недопустимо слаб, даже в сравнении с эскадрой США или Англии, могущей базироваться на Мальту, Таранто, Гибралтар и Александрию». Так ведь британцы французские корабли, ушедшие в Бизерту, тоже пока не отдают – прецедент, однако! Пока же, в «советской» части Франции устанавливается по сути советская власть, где предпочтение в местных муниципалитетах отдается коммунистам, а «народная полиция» из бывших макизаров. Но все же это не Италия, коммунисты общенационального (а не только среди пролетариата) влияния не имеют, а значит, сами власть не удержат. Предстоит еще большая работа – внушить де Голлю, что опора на ФКП для него вопрос не только власти, но, возможно, и жизни, ну а товарищу Морису Торезу – что если будут слишком упорствовать, то он рискует повторить путь германских социал-демократов в тридцать третьем, и «генерал» де Голль все же меньше зло, а значит, более прогрессивен, чем какая-нибудь англо-американская марионетка!
Еще есть Ближний Восток, Курдистан, Иран и, в перспективе, Синцзян. Кстати, войска в последний можно вводить уже сейчас, ну после подготовки, естественно – как в Иран в сорок первом. Проведя это перед союзниками как подготовку к будущей войне с Японией. Китайцы будут против (причем что Мао, что Чан Кай Ши) – плевать! Японцы встревожатся – ну а что они реально могут сделать? В той истории мы после сами отдали Мао Синцзян-Уйгурию, своими самолетами перебросив туда его войска. Получили в итоге в 1969-м, одновременно с Даманским, еще и Жаланошколь, китайское вторжение в Казахстан. Вопрос – а нужен ли нам товарищ Мао живой, если он «как редиска – снаружи красный, а внутри…», особенно в свете «проамериканских» коммунистов в Европе? Не лучше ли подобрать более подходящую кандидатуру – а заодно и уважить синцзянского «сухе-батора» Ли Жиханя? А действительно, чем Уйгурия хуже Монголии? Точно так же – сейчас Уйгурская Народная Республика, а лет через двадцать – Уйгурская ССР.
Но это завтра. А главный фронт сейчас – Европа. Не военные – внутриполитические и экономические дела. Если мы заинтересованы не одномоментно ограбить и ослабить Германию, а включить ее в свое хозяйство, то надо налаживать там нормальную жизнь! Причем чтобы не возникло двух Германий с разным уровнем благосостояния – вряд ли немцы, даже голодные, массово во Францию побегут, где они чужие. А на первое время точно мы будем заметно уступать американцам по товарной массе. Тем более надо, чтобы мощная германская промышленность работала на нас. Благо Зейсс-Инкварт все же свое слово сдержал – демонтажа заводов не было, и разрушения от бомбежек промышленных объектов сравнительно малы, вот жилой фонд союзники выбомбили капитально! И поубивали уйму народа – гражданских, женщин и детей. Полезно будет так ненавязчиво сделать, чтобы немцы о том не забыли и не простили!
Денафикация должна быть – со всей полнотой. Причем обратить особое внимание на всякие там «аналитические», «обеспечивающие» структуры НСДАП, СД, СС – эти идеологи, ученые, планировщики еще более виновны и опасны, чем даже непосредственно палачи! Не трогать армию – но с корнем выкорчевать «Гроссдойчланд», эта мразота еще хуже СС[19 - Общество германских военных и аристократии, возникло как тайное после поражения 1918 года в стремлении к реваншу, идейно были «правее фашистов». Гитлера приняли с восторгом, получив от него признание и привилегию формировать дивизию «Великая Германия». Однако не сливались с СС, считая их «плебеями».]. Строжайше судить за военные преступления – ну, если пишут, что «средний немец искренне не знал, что творило СС», вернее «не хотел знать», но ведь мы не собираемся истреблять весь немецкий народ?
С промышленниками и банкирами будет сложнее. Без всякой пощады к таким, как Крупп, которого даже Гитлер однажды упрекнул в «излишне жестоком отношении к привлеченным иностранным рабочим»[20 - Исторический факт!]. Но нам нужны такие фигуры, как Шахт (хоть он и рука американских Морганов в Германии), и Вильгельм Кеплер тоже будет полезен и готов к сотрудничеству. И даже Геринг – нет, выпускать его мы не собираемся, повесим обязательно, – но прежде вытрясем все, что он знает как доверенное лицо Юнкерского клуба – основной экономической и милитаристской непартийной группировки Пруссии и вообще германского северо-востока. Нас считают марксистскими догматиками – забыв, что при необходимости, в двадцатые мы имели такие вещи, как «Амторг» (как бы это назвали потомки – ООО, ЗАО?). Так и здесь – в отличие от той истории, мы прежде всего будем не вывозить к себе станки и машины, а требовать, чтобы немецкие рабочие здесь изготовили на них еще более совершенные станки для советских заводов! И если короткое сотрудничество перед войной все же позволило качественно переоснастить многие важные предприятия и даже целые отрасли промышленности, то какой эффект мы можем получить сейчас?
Опыт нэпа. Или уже имеющихся артелей. Вопреки мнению потомков, социалистическое хозяйство вполне может сосуществовать с частным сектором. До случаев анекдотических – как некий Павленко еще в сорок втором организовал фальшивую воинскую часть, «управление военного строительства – 1», и, не гнушаясь мародерством, а иногда и прямым бандитизмом, все же основную прибыль зарабатывал заключая подрядные договора на проведение строительных работ. Когда Сталин прочел, то сначала не поверил и потребовал разобраться. Все подтвердилось – и теперь Павленко сидит в лубянской тюрьме в ожидании дальнейшей участи… есть на него кое-какие планы. Ну, а капиталисты – те же артельщики, только крупнее. И часть акций (а лучше контрольные пакеты) немецких фирм будут переданы советской стороне как часть репарации. То есть все эти фирмы господ Круппов превратятся в советско-германские АО.
Жалко товарища Тельмана. Но будем справедливы – он, Пик, Ульбрихт и прочая «старая гвардия» идейно остались там, в начале тридцатых. А новое время требует новых решений! И первым в Германскую компартию… а чем Эрих Хоннекер плох? Уже не юнец, тридцать три года, правда из них семь в бранденбургской тюрьме, но молодость – это недостаток, быстро проходящий, а вот то, что он показал себя нашим человеком до самого конца, это существенно. Опыта недостаточно – так опять же прежний опыт в данном случае даже вреден, а вот способность новое воспринять… И удачно, что товарищ Хоннекер в Москве, в госпитале здоровье восстанавливает после освобождения, в Тайну его посвящать не будем, по крайней мере сейчас, а вот товарища Пономаренко озадачим, чтобы он сей бриллиант в огранку взял! Старики возражать будут? Так товарищ Сталин решение принял, есть несогласные? Кто против?
И – рублевая зона! Хрен вам, а не Бреттон-Вуд! Придется пока разрешить частные немецкие банки? Так они будут работать с нашими рублями, которые мы сами же и напечатаем! Вместо пока еще имеющих хождение рейхсмарок. А вот евро из обращения практически исчезли, что неудивительно, учитывая денежную массу евромарок – тут и американских товаров не хватит ее покрыть!
Кто будет этим заниматься на месте? Дело явно не в компетенции военного командования – надо срочно назначить ответственного представителя… при царе бы эта должность называлась наместник, у британцев – вице-король. Придумаем еще как назвать, главное, чтобы этот наш человек обеспечивал соблюдение экономических интересов СССР, и чтобы немецкие товарищи вольностей не дозволяли. Кто бы подошел по персоналиям – подумаем. Аналогично для прочих освобожденных стран. И не мешает озадачить ученых политэкономов, пусть обоснуют.
И поднимает голову враг внутренний. Что особенно заметно на Украине. Сталин признал, что в той истории явно недооценил опасности. Срезать удалось лишь верхушку – а корни остались! Уничтоженные «лесные братья» были не более чем пешками, расходным материалом. Не слишком ценным – ведь еще при занятии Галиции русской армией в пятнадцатом году российские армейские медики, обследуя местное население, записали, что свыше восьмидесяти процентов больно сифилисом – что, как известно, приводит к вырождению, преобладанию умственно неразвитых, зато агрессивных особей. Это подтвердилось уже перед этой войной – когда Западная Украина была включена в состав УССР, оказалось, что индустриализацию проводить невозможно из-за полной неспособности местного населения к квалифицированному труду; даже для коммунального хозяйства Львова пришлось привлекать русских, евреев, поляков, – а навербованные по деревням галичане оказались ни к чему не пригодны, зато с приходом немцев с великой радостью устроили великий погром, истребляя «чужаков». Но за спинами этой банды стояли хитрые и умелые кукловоды, имеющие опыт подпольной деятельности и не гнушающиеся идти в услужение хоть к самому черту ради своей выгоды. Сначала австро-венгерская разведка, затем польская дефендзива, румынская сигуранца, германский абвер, британцы, французы, даже чехи и венгры – ради того, чтобы когда-нибудь была «Великая Украина от моря до моря». В эту войну немцы не слишком доверяли своим холуям – германская политика на оккупированных территориях была простой: «достаточно власти нашего фельдфебеля», – но немцы и не мешали бандеровцам расширять свое влияние далеко на восток, в деятельности, казалось бы, совершенно не военной – потребительская кооперация, культурное общество «Просвита», школы, больницы, медицинский институт в Киеве; формально никак не связанная с оккупантами, эта сеть исправно функционировала и сейчас, уже после освобождения – протянула метастазы в Мариуполь и Харьков, пышно расцвела в Киеве, создав опорные узлы в Запорожье, Днепропетровске, Чернигове, Херсоне, Николаеве! Причем в Киеве, Полтаве, Сумах туда вступали и этнические русские, привлеченные чисто шкурным интересом – лишь Донбасс бандеровщину категорически не принял. И, как ни странно, Одесса – из-за категорического нежелания румын делиться властью и влиянием с кем бы то ни было[21 - Все факты реальные.].
И эта раковая опухоль никуда не исчезла с разгромом немецких хозяев. Больше того, ее агенты активно полезли в советскую власть на местах. Или даже были связаны с ней изначально: советизация Украины в двадцатые – это отдельная тема. Уже тогда имелся сильный националистический уклон: сколько там было таких товарищей, как Скрипник и Шумский, «большевик, но прежде украинец» – таких, кто если не был скрытым националистом, то воспринимал оуновцев как идейно близких, своих? В одном лишь Киеве тридцать шесть тысяч человек на момент освобождения были на содержании бандеровских структур – понятно, что не все они были активными бандеровцами, но сколько было как минимум сочувствующих?
Это называется – мафия. Слияние вооруженных банд, питающей их подпольной экономики, под руководством культурно-идеологической верхушки, проникшей во власть. Даже прибалтийские «лесные» не были настолько опасны – у них преобладал чисто военный компонент, не сложилось системы, и, в силу энтических различий, не было даже попыток распространения за пределы региона – а бандеровская «мафия» уже после войны пыталась проникать в Крым, на Кубань, в Ростов, Воронеж, Курск, поскольку славяне-украинцы и там воспринимались как свои. А мафия – бессмертна?
Сталин хищно усмехнулся. Какому-то дуче удалось прижать сицилийскую мафию, чей опыт насчитывает столетия. Да и сейчас люди дона Кало даже не пытаются соваться на итальянский Север. А большевики знают, как надлежит поступать с внутренними врагами! И глубоко плевать, что будут говорить через десятилетия всякие там «демократы», если таковые в этой ветке истории вообще возникнут!
Солженицын – лгун! Читая его, кажется, что узники Гулага – это изможденные живые скелеты в лохмотьях, как в фашистских концлагерях. Но, в отличие от Освенцима и Маутхаузена, Гулаг никогда не был фабрикой уничтожения людей – а лишь промышленным объектом. На подлинных фотографиях – сытые, мордатые мужики в добротной теплой одежде, бывшие «лесные», полицаи и те же бандеровцы! Не только заняты работой – причем никаких свирепствующих конвоиров не видно! – но и отдыхают, на берегу речки ловят рыбу, или сидят в библиотеке, в музыкальном кружке, или разлеглись где-то на поляне (летом и на Колыме жарко). Память услужливо подсказала – пленным в Германии в ту, прошлую войну, в лагере дозволялись библиотеки и театры, и не было ничего похожего на зверства Дахау. И самое страшное, что в той истории эта гнусь, после едва десяти лет такого курорта на природе, вернулась домой – еще не старые, жаждущие отомстить! Ну, здесь этого не будет – за одно участие во вражеских вооруженных формированиях (при отсутствии нашей крови на руках – тогда вышка), если не доказана помощь партизанам и подполью, двадцать пять лет без права на амнистию и пожизненное ограничение в правах – запрет не только участия в выборах, но и занятия любых руководящих государственных должностей. И выйдет эта мразь где-то в 1970 году, когда СССР успеет укрепиться, а главное, вырастет новое поколение, забывшее предателей-отцов.
И никогда здесь галичане не станут считать себя «щирыми» (истинными) украинцами! Потому что земли бывшей Западной Украины, присоединенные в 1939-м, это будет Галицко-Волынская ССР, никакого отношения к собственно Украине не имеющая. И официально объявлено, что галичане – это совсем другой народ (что истинная правда). А Сталино и Ворошиловград[22 - В то время так назывались Донецк и Луганск.] – это РСФСР (исправлена ошибка двадцатых). Да, а отчего Одесса, Херсон, Николаев – Украина, если там этнических русских большинство? Может быть, имеет смысл и их тоже? Хотя и УССР больше нет – есть УАССР, ведь предлагал же он, Сталин, это еще в двадцать втором? Был высмеян Лениным, назвавшим это «логикой будочника полутыкина – держать и не пущать!». Ошибся Ильич – хотя должен был бы Финляндию помнить. Ну, зачем части СССР право выхода из него? Если только по наущению врагов.
