скачать книгу бесплатно
– Ты… что, лазила у меня по карманам?
Женщина резко повернулась, на лице застыла надменная улыбка с прищуром подозрительности. Взгляды встретились:
– А чего ты так занервничал? – спокойно произнесла она. – Значит, есть причина. – Презрительно отвернувшись от мужа, резюмировала сама себе Наталья.
Валера впал в ступор от неожиданного поворота. Наташа была странно спокойна, словно в её голове наконец-то сложился какой-то пазл.
– Запомни раз и на всегда. Я никогда не лажу по карманам и телефонам. Ты был пьян, когда пришёл. Кстати, пил явно хороший коньяк. Листовка выпала. Я её тебе назад в карман положила, – и после паузы, – Андрей, остановите, пожалуйста.
Водитель испугано глядел в салонное зеркало попеременно то на Наталью, то на Валерия, не понимая, как ему поступить.
– Андрюх, останови на минуту, – Валера старался держать себя в руках. Машина припарковалась у обочины:
– Нат, давай выйдем.
Валера первым выскочил из УАЗика и оббежав вокруг, успел взять жену под локоть, не дав ей возможности отойти от машины.
– Наташ, подожди. Объясни, что за капризы с утра, что происходит?
– А ты где был вчера?
– Я же говорил тебе, с друзьями встречался в кафе. С танкистами, что спасли меня.
– С танкистами? Французский «Камю» пили? Валера, ты, наверное, забыл, что я фармаколог, и в отличие от тебя, кроме конского говна и вонючих портянок ощущаю и помню тысячи различных запахов! В том числе и запах лжи! Твоей лжи!
– Какой лжи!? – Валера уже говорил на повышенных тонах. – Ну да, коньяк пили. Ребята принесли, что здесь такого? Водку выпили, достали коньяк.
– Дай мне рекламку, – Наталья требовательно протянула руку. Охлестин отдал листок.
– Не эту! – тоже перейдя на полукрик, рявкнула жена. – Твою, вчерашнюю!
Валера, было, полез в карман, но вспомнил, что отдал листовку Бадраму.
– Да я хрен знаю, где она. Выкинул, наверное, уже, или потерял. Это в кафе рекламки раздавали, вот я и сунул с собой, пьяный же был… Нат, ты чего к ней прицепилась? В чём дело-то, объясни, я не понимаю?!
Наталья не моргая смотрела на мужа. Утреннее солнце светило прямо в лицо, и от этого цвет ее глаз стал невероятно глубоким, лазурево-синим, почти васильковым. Валера никогда не видел таких прекрасных глаз… на щеках блестели слезы.
– Наташ, ты что? – паника начала охватывать молодого мужчину. Паника от непонимания ситуации и какого-то сюрреализма всего происходящего.
Девушка опустила голову, и развернувшись пошла прочь. Валера в два прыжка догнал жену, взял её под локоть и как можно ласковее попытался продолжить диалог:
– Мы же помнишь, когда ещё только знакомы были, договаривались всегда говорить открыто друг с другом. Если возникают какие-то вопросы, то не ждать, что другой догадается о проблеме, а прямо всё рассказать. Наташ, что случилось? Ладно, коньяк я тебе честно объяснил. Хочешь прям сейчас поедем к Пахе, с кем я пил, он тебе подтвердит. Да и ребята подтвердят, что они коньяк принесли. Но, что в рекламках-то не так? Откуда ты, кстати, ее взяла?
– Покажи мне свою листовку, – Наташа смотрела теперь каким-то детским беззащитным взглядом. Словно умоляла, – на ней был ручкой написан номер телефона и женское имя, Лена, которая ждет тебя вечером. Эта Лена работает в турфирме, что соседствует с парфюмерным магазином. Я зашла в кафе купить кофе и увидела на столике листовку, такую же как принёс пьяный ты. Подошла посмотреть, она сразу назвалась Леной и начала рассказывать про скидки на туры в Таиланд. А потом как-то осеклась, глядя мне за спину. Я обернулась – там стоял ты. Я произнесла что-то вроде: «Ой извините, муж мой пришёл, пора идти…». А она сразу поникла, отвернулась, явно испугалась встретиться с тобой взглядом, – Наташа прикусила губу, чтобы не заплакать, но слезы её не слушались. – Вы знакомы, близко знакомы… Она восприняла меня как соперницу. Я женщина, я почувствовала это.
Голова не соображала, Валера ощутил, что ноги стали ватными и кровь отхлынула от лица. Вихрь мыслей и догадок на фоне небольшого похмелья вспенил мозговое вещество, препятствуя хоть как-то вразумительно отреагировать на услышанное. Он молча взял из рук жены листовку, прочёл на ней адрес: ул. Степана Разина 4. Турфирма находилась прям напротив зданий отдела Пограничной службы в городе Валуйки и горотдела ФСБ…
Наташа умоляюще смотрела на Валерия: «Ну скажи хоть что-нибудь!!! Ты же убиваешь меня…». Охлестин молчал, потом резко взял девушку за руку и пошёл к машине:
– Поехали в отдел. Листовку, по-моему, я там выкинул в урну утром, – Жена покорно подчинилась мужу.
– Я не помню, чтобы на ней были какие-то телефоны и имена написаны. Только на обратной стороне текст вроде от руки, – уже сам себе проговорил вслух свои мысли Валерий и вовремя осёкся, оставив следующую, лишь в голове: «Лишь бы она не потянула меня в эту турфирму на очную ставку прям сейчас».
Алексей убежал. В кабинете остался сотрудник из Управления собственной безопасности и старший опер по «воде»[12 - Сленговое название должности старшего оперуполномоченного по особо важным делам] из ДВКР[13 - Департамент военной контрразведки.], оба офицеры центрального аппарата. А также начальник горотдела – единственный из местных, посвящённый в проводимые проверочные мероприятия.
– Леонид Андреевич, улица Разина 4, далеко это? – Бадрам посмотрел на начальника местного отдела.
– Да вон, – полковник непринуждённо махнул рукой в окно, – напротив.
Москвичи недоумённо уставились через стекло на здание, стоящее на противоположной стороне улицы. На углу с трудом, но при хорошем зрении вполне различалась адресная табличка: «Улица Степана Разина д. 4».
– А что там? – непонимающе поинтересовался начальник.
Андрей молча положил перед ним рекламную листовку. Полковник медленно выдохну:
– Это адрес той турфирмы, куда Лерик должен явиться? У нас под носом… Офицер подошёл к окну и зачем-то закрыл приоткрытые жалюзи. То ли вспомнил правила конспирации, то ли эффект страуса сработал – если чего-то не видишь, значит этого нет. – Хорошо устроились… суки. И что делать теперь, у нас что, соседи – резидентура СБУ или ГУР Украины? Это же… кранты! – полковник обвёл взглядом присутствующих офицеров Центра. Осознав, что сгладить перед руководством тяжесть вскрывшегося обстоятельства не удастся, достал сигарету и нервно закурил. Если бы это его сотрудники нарыли что-то подобное, то ещё можно как-то трепыхаться. А так, действительно, кранты полные…
– Резидентура или нет, пока не ясно, но какой-то явочный адрес, вполне вероятно, – вроде как успокоил пожилого полковника Андрей. – Леонид Андреевич, к 17 часам мы должны принять решение о дальнейшей реакции Лерика на полученный сигнал. К этому времени нам нужна вся инфа по этой турфирме, её работниках и вообще относительно всех и всего, что имеет отношение к данному адресу. Кроме того…
Противный треск телефона оперативной связи прервал Бадрама. Он несколько секунд молча слушал абонента. После чего кратко с чем-то согласился и сообщил, что уже бежит:
– Ни хрена пока не понял, но Лерик просит срочно принести ему листовку. Что-то случилось… – Андрей начал явно нервничать, – ладно, я мигом сбегаю. Пока ОПСные материалы просмотрите, кто в кафе заходил-выходил вчера, кто ему листовку подсунул.
Уже выйдя из горотдела и зайдя за угол понял, что через витражи турфирмы просматривается центральный вход и горотдела ФСБ, и погранотдела: «Точно, полные кранты!!!». Через 3 минуты зашёл в фойе, показал временный пропуск с удостоверением и поднялся на второй этаж. Валера ждал его в коридоре:
– Андрей, дай, пожалуйста, на секунду рекламку, я её жене покажу и верну, – почти шёпотом произнёс взволнованный Охлестин, – две минуты всего, ты здесь подожди. Я тебе всё объясню после, а то мне кирдык будет! – последние слова он сопроводил скользящим движением ладони по шее и щенячьим взглядом в глаза товарища, словно если тот не выполнит просьбу, то он тут же упадёт замертво.
– Хорошо, держи… только дверь оставь приоткрытой, я здесь постою, – контрразведчик метался в догадках, правильно ли он поступает.
За дверью Андрей расслышал лепет про поиски чего-то, вероятно листовки, в какой-то мусорке. И после некоторой паузы, женский возглас: «Ты что, меня за дуру считаешь? На твоей бумажке вот здесь был номер телефона написан и имя – Лена!». Дверь резко распахнулась, из кабинета вышла супруга Охлестина, тот за ней:
– Наташа!
– Я домой, меня не провожай. Вечером всё решим, – не поворачиваясь ответила Наталья, и ускорив шаг застучала каблуками по лестнице.
Валера застыл у двери. Сзади Бадрам, нахмурив лоб, пытался хоть что-то понять. Несколько секунд длилась эта немая сцена. После Охлестин обхватил голову руками и вошёл в кабинет. Бадрам за ним. На полу валялись четыре куска от разорванной рекламки:
– Блиииин! Вот теперь точно, кранты полные, – лишь смог вымолвить Андрей.
Он собрал обрывки, сложил их на столе – вроде всё совпало:
– Классический женский истерический разрыв билетов в отпуск или паспорта неверного мужа, или письма от любовницы… на четыре части. Дай угадаю, она тебе их в лицо швырнула? – и не дождавшись ответа: – Что смотришь? Беги, хотя бы на такси жену посади!
Валера вышел из прострации и рванул за супругой. Через несколько минут вернулся, кратко сообщил: «Отправил».
– А теперь рассказывай всё подробно и смотри, не вздумай чего-нибудь перепутать, забыть или выдумать, – Бадрам к этому моменту уже согрел чайник и протянул кружку кофе офицеру.
Рассказ Охлестна о событиях тридцати минут, прошедших с последнего их разговора в этом кабинете, длился дольше, чем сами эти события. Так всё идиотски выглядело. Листовку сложили и просмотрели со всех сторон, но никаких иных записей ручкой не было, кроме: «Ждём Вас в офисе. Предъявите эту листовку. Скидка 10 %» на обратной стороне. Сама по себе надпись указывала, что рекламка действительно та, что Валерий нашёл во время вчерашней пьянки. И других у него точно не было. Но где тогда Наталья увидела номер с именем? Может она это придумала, по дурости приревновав почему-то мужа?
На столе вновь закипал чайник, а у Бадрама в голове мозги. Решили, что Валера будет пока ждать в кабинете, а контрразведчик пойдёт в горотдел, где ему нужно всё обмозговать с руководством и т.д. Там, после обсуждения и обуздания коллективных эмоций, накидали ещё с десяток версий. Начиная от: «…она же фармацевт, сидела одна вечером в ожидании мужа, волновалась, ну и выпила чего… и словила галюны». И заканчивая самой краткой, но объясняющей вообще всё: «Все бабы дуры!». Последнюю, кстати, приняли единодушно, но в материалах дела решили её не отражать, оставив, так сказать, для устного доклада в качестве итогового вывода. Однако ни одна версия не подтвердилась (крайнюю проверять не стали, поэтому вопрос по ней остался открытым). В городе была экспертно-криминалистическая лаборатория. Там уже к 11 часам, после несложного осмотра, точно в том месте, где ранее пальчиком ткнула Наталья, обнаружили следы давления от предмета, схожего с пером шариковой ручки. Судя по слабому нажиму и очень мелкому почерку, писала женщина. Поэтому же из всей надписи удалось сгенерировать лишь первые две цифры и текст: «Алёна. Жду звонка сегодня вечером». По мнению специалиста, текст исполнялся исчезающими чернилами, что проверить можно в областном ЭКЦ[14 - Экспертно-криминалистический центр.]. Они же, возможно, сумеют прочесть и всю надпись.
Глава 6
Во мнении сошлись все: Охлестин – идиот, хотя посвящать старлея в это тайну, конечно, не стали. Из-за его беспечности и невнимательности возникло столько сложностей, что теперь кроме контрразведывательной работы всей группе пришлось думать и о том, как спасти его семейную лодку от катастрофы. Причём второй аспект был признан более значимым. Если в течение пары-тройки часов не подкинуть Наталье хоть какое-нибудь объяснение, в которое не стыдно было бы поверить, то или импульсивная дама наворотит дров, или её муженёк расколется перед ней по полной… или ещё чего хуже натворит.
Бадрам поспешил к Валере. Убедился, что он в кабинете и вроде успокоился. Верёвку с мылом не ищет, волосы не рвёт, и вообще, пьёт чай и заполняет журнал боевой подготовки. Охлестин, оказывается, уже позвонил Павлу Полетаеву, рассказал ему про немотивированную ревность супруги, вызванную его вчерашним вечерним отсутствием. Договорились, что жена Полетаева – Света, которая лично знает Валеру (полторы недели назад, он заезжал к ним домой, забирал рыбный пирог для Павла), позвонит Наталье и подтвердит совместную пьянку их мужей. Звонок уже состоялся. Со слов Светланы, Наташа подавлена, ей обязательно нужно сейчас выговориться, а подруг в городе она ещё не нашла. Поэтому она согласилась познакомиться лично и поболтать, для этого первая уже едет к ним домой.
Бадрам опять схватился за голову:
– Валера! То, что чета танкистов подтвердит твоё алиби перед женой, это офигенно! Но на хрена им сейчас встречаться!? Это же бабы, они языками зацепятся и конец всему! Нахерачатся в зюзю и про листовку, и про Алёну, и про тёлку эту с турфирмы станет известно всему валуйковскому гарнизону! Откуда эта девка с фирмы тебя, кстати, знает – догадываешься?
– Да откуда она меня знает! Видела в магазине, может. У Натальи нервный срыв просто от последних событий, чудится ерунда всякая. Я ещё тоже… два дня как приехал, потрахаться толком даже не успели, и на пьянку пошёл. Мы женаты почти три года, а живём вместе пару месяцев в лучшем случае. Ещё притираемся… дурак я, короче, – Валерий опять поник, исподлобья глядя в окно. – Вон, кстати, турфирма, куда мне с листовкой явиться следует, – офицер вяло махнул головой в направлении оконного проёма.
– Ты идиот, – не выдержал Бадрам и раскрыл офицеру тайное мнение на его счёт всего состава опергруппы, – на листовке был номер телефона и имя Алёна, которая вчера вечером ждала твоего звонка. Надпись спецчернилами. Уже ночью, вероятно, она исчезла. И вот эту надпись увидела твоя жена, а ты, пьянь – нет! А тёлка с турфирмы, возможно, связной, та самая Алёна-Лена, знает твой фейс по фото. Опознала тебя и заволновалась. А когда поняла, что к ней подошла, типа, твоя жена, вообще обоссалась от страха: звонка не было, вместо себя подослал кого-то, может это ФСБ её уже пасёт? – Андрей навис над старлеем словно коршун. – «Ладно, сочтем мой крик за особый педагогический приём. Но надо успокоиться»:
– Вот и вся картина… маслом, как в известном кино говорится, – уже примиряюще произнёс Бадрам.
Вдруг он увидел на столе рекламный листок:
– Это у тебя откуда? Ещё одна листовка что ли?
– Это та, что Наташа в турфирме взяла, – ответил Валерий.
Бадрам резко достал ручку, и чуть задумавшись, написал вдоль нижнего края листка: «89084548488. Алёна. Можете звонить до 10 вечера». И перевернув бумагу, на обратной стороне: «Предъявителю до 30.12 скидка 10%»:
– Бери служебную машину и лети домой, пока бабьё не растренделось по полной. Жену отведёшь в сторонку и предъявишь листовку, вот мол, нашёл. Пьян был, две штуки засунул в карман. Скажешь, что здесь Алёна, а не Лена написано. И звонить до 10 вечера, потому что скидка действует до тридцать первого, до вчера, то есть. Это, вероятно, менеджер фирмы, она с продаж зарабатывает, вот и написала номер. То, что имя было «Алёна», думаю, супруга вспомнит. Это придаст убедительности нашему подлогу. Место текста на листовке тоже, а вот его нюансы в подлиннике – иные, запомнить их она не должна, по идее. Почерк я с имитировал как мог… Давай, беги резче! – в конце уже рявкнул Бадрам.
Валерий подскочил, ухватившись за такой вариант как за последнюю соломинку. И уже выскакивая из дверей, услышал Бадрамовское:
– Главное, чтобы жена не сфотографировала вчерашнюю рекламку…
«Вот тогда уже точно, будет капец… Полный!» – лишь подумал спешащий по коридору Валерий.
Андрей решил не бегать туда-сюда между подразделениями, вероятность наблюдения за которыми со стороны иностранной разведки для него уже была очевидна. По телефону обсудил с коллегами, что нарыли за минувший час и предложения по дальнейшей работе. После позвонил начальнику своего отдела – полковнику Кадяеву. Тот, выслушав результаты вчерашнего осмотра, согласился, что факт преднамеренной засады на пограничников подтвержден. Нападение тщательно готовилось и за маршрутом движения наряда, вероятно не один день велось наблюдение. Перейдя к докладу о событиях сегодняшнего утра, Бадрам как ни пытался быть лаконичным, всё равно растянул повествование на целый детективный роман. Кадяев выслушал молча, и дождавшись логического финала резюмировал:
– Обалдеть у вас там сериал «Санта-Барбара», в шпионском стиле. Что этот Лерик такой проблемный-то? То совсекретный документ теряет, то вербуется всеми подряд. Теперь, на голом месте, так подставился перед женой. Который раз, кстати, говорю, что женщины видят мир иначе, и жёнам всегда нужно говорить правду, или регулярно задаривать подарками. По индивидуальному графику. Понял, что у нее недельный вегетативный период прорастания в голове всякой мути – даришь каждые пять дней. Декадный период – каждую неделю, ну и т.д. Главное не давать этой мути пустить стебель и укорениться. Кстати, мне Ирине тоже пора бы что-нибудь прикупить… Ну да ладно. Теперь я тебе накидаю информацию, и к 18 часам группе быть готовой доложить свои предложения заместителю директора в режиме видеоконференции. Это значит, в 17.20 красивые сидите уже на связи. Сначала Александр Михайлович заслушивает, затем уже всё руководство. Первое, фирму и Алёну-Лену к этому моменту пробить полностью. Лиц, что были в кафе в период появления листовки – установить, желательно конкретно, кто листовку положил. Особенно мне подозрителен этот парень, на которого наружка внимание обратила. Жену Охлестина на контроль полный. Но только лично проинструктируй бригады, девка она, судя по всему, очень наблюдательная, не в пример её муженьку-пограничнику, чтобы не срисовала наружку. Листовку срочно в область, в ЭКЦ. Сколько там до Белгорода, километров 150 где-то? ОПС-ного водилу и машину отправь с «вездеходом[15 - Сленговое название спецталона, запрещающего кому-либо досмотр автомашины и проверку документов.]», они мигом слетают. Чтобы к 17.30 по номеру исчезнувшему было уже всё конкретно – прочли или не смогли. Я на уши экспертов поставлю сейчас, будут ждать. Второе, и самое главное – Сёма вчера днём прилетел в Москву. Утром вылетел в Симферополь, сейчас в воздухе. В 13.20 приземляется. Местные его возьмут под наблюдение. С ним Максим Кузьмин, технарь и пара ОПСников летят. Андрюха выйдет на тебя по прилёту. Третье. Белорусы сообщили, что Хоуп с 14-го по 22-е декабря отсутствовал в Киеве. При этом, уже наши «эровцы[16 - Служба радиоконтрразведки.]» установили, что его телефон в этот период несколько раз бился в Харькове, а 22-го, ночью, он включался в районе Таволжанки, это всего 30 км от Логачёвки – смекаешь? Поэтому засада и возможная вербовка Лерика, очень может быть, именно его рук дело. Вот такие тебе вводные на данный момент. Всё, время не теряйте. Я Финтиппову твой доклад доведу, если что – позвоню. Будь на связи.
– Принято.
– И, ёлки-палки, побрейтесь там все, в порядок себя приведите, чтобы выглядели как люди. В 17.25 проверяем канал видеосвязи. Всё должно быть готово.
Не успел Бадрам положить трубку, как позвонила сестра. Поболтал с ней. Только успел поставил задачу на выезд в Белгород, как в кабинет ворвался Охлестин:
– Блин, Андрей, ну ты продуман! Вроде успокоилась. Со Светланой первую бутылку вина допивают, – с этими словами Валерий протянул товарищу подложную листовку. – Я, наверное, поседею сегодня. Представляешь, она не задумываясь взяла телефон и позвонила по этому номеру. У меня чуть инфаркт не случился, пока она общалась с кем-то там… договорилась с Алёной завтра в турфирме встретиться и приобрести тур… А мне сказала, готовить бабки на путевку ей в Таиланд.
– Да знаю уже. И что ты?
– А что я? Согласился конечно…
Бадрам истерически захохотал:
– Кадяев действительно мудрый муж, про подарки верная тема. Ладно, не заморачивайся – готовь бабки! – и захохотал ещё сильнее.
Отсмеявшись, пояснил бедняге, что телефон на листовке он своей сестры написал, и соответственно проинструктировал её по поводу возможного звонка. Сейчас важно, что ситуация купирована, а на счёт возможного визита решили думать завтра. На сегодня чета Охлестиных исчерпала лимит уделяемого ей внимания со стороны лучшей в мире контрразведки.
Андрей поспешил к себе в горотдел. Подошёл к шлюзовой двери выхода, как в помещении завыла сирена и по громкоговорителю: «Комендатура[17 - Пограничная комендатура, старое название отделов.]! Тревога!» и опять сирена. Тут же всё вокруг загромыхало от топота бегущих по коридорам пограничников. Бадрам забился в угол, опасаясь быть сбитым или травмированным. Напротив распахнулись две двери оружейной комнаты. В одну забегали военные, а через другую они выскакивали уже с оружием, бронежилетами, снаряжением и каким-то ещё барахлом. Некоторые, явно поднятые с кровати, прибежали в одних брюках с формой и бушлатами в руках. Несколько парней расположились в Баграмовском углу, и одеваясь до конца поглядывали на мельтешение у оружейки.
– Всё, давай! – махнул им дежурный, когда в комнату влетели последние два прапорщика и какой-то офицер. Парни зашли внутрь и появились на выходе с телом и станком АГС-17[18 - Автоматический гранатомет станковый.]. Двое, согнувшись под тяжестью ноши, потащили переваливаясь круглые коробки с гранатами. За ними выполз здоровый детина с пулемётом на плече и двумя коробками на 100 патронов каждая в одной руке. Его второй номер расчёта, с злобным ворчанием: «Сука, кто, блин, не закрыл коробки?!», вышел последний, держа две таковых на 200 патронов и обвешанный выпавшей пулемётной лентой. Дежурный не успел ему помочь поднять с пола волочащуюся сзади часть. Боец так и побежал по коридору на выход, громыхая железом по керамической плитке, словно собака с привязанными к хвосту консервными банками. Дежурный, махнув рукой на растяпу, выпнул ногами из комнаты в коридор несколько автоматных магазинов, пехотную лопатку, пару шлемов и СПШ[19 - Сигнальный пистолет Шпагина.] в огромной кобуре. Вынес охапку портативных радиостанций. Трое пограничников, вероятно ожидавших этого финала, собрали растерянное имущество, схватили радиостанции и бегом выскочили во внутренний двор. Сирена замолчала. В наступившей тишине Бадрам расслышал гул двигателей и обрывки команд на улице: «ГРД на бэтр! Огневая группа и хвосты[20 - ГРД – головной разведдозор, хвосты – сленговое название вожатых и инструкторов служебных собак.] – первая машина…».
В оружейку зашёл Охлестин, с дежурным осмотрел пирамиды и стеллажи. Офицер повесил на плечо разгрузку, забросил за спину автомат, накинул на голову шлем:
– Всё забрали вроде. Беги скажи, могут двигать.
Дежурный выбежал во двор и быстро вернулся назад:
– Резерв на плацу построен.
– Давай двоих на усиление часовому, двоих сюда на вход, одного себе в подмогу. Остальных по периметру раскидай. Повара только на кухню верни. Ворота заборонить, шлюз на замок, ставни закрыть. Я в комнате связи буду. И сам экипируйся, лыбишься тут, как вшивый после бани! – Валерий раздал команды, и только выйдя с дежурки увидел Бадрама. – О, Андрей, не успел выйти? Кстати, по приказу, все, кто находится в подразделении, при подаче сигналов тревоги, обязаны действовать по команде начальника в определённых им элементах боевого порядка. Вне зависимости от званий-должностей.
– Чуть не затоптали. Лихо как подорвались, прям страшно стало. Что случилось-то? Учебная тревога?
– Ни фига. Две наших заставы[21 - Отделения погранслужбы, по-новому.] на левом фланге ведут бой, – Охлестин был напряжён, но не растерян, – связь плохая, пока ничего не ясно. Тебя выпустят, я дам команду. Кстати, дежурного по горотделу попроси, чтоб он хотя бы нас не отвлекал. Будет что, сами позвоним, – и после паузы. – Ну что блин за день сегодня?! Сука, купил гарнитур называется.
Глава 7
Оливер Хайнц сидел в кафе цокольного этажа Капитолия, мечтательно поглядывая на туристов и попивая кофе. Ещё вчера он планировал как минимум неделю не появляться в городе. Незавидная судьба его подчинённого – Гарольда, застреленного в прошлый понедельник, явно демонстрировала всю опасность нынешнего положения технического директора корпорации «Сигнификант». Несмотря на первичную реакцию бежать из страны, через несколько дней он смог трезво оценить ситуацию и решил, что не всё так критично. Во многом в этом ему помогли старые друзья и сама его подруга – Эн Нойбергер. Женщина, безусловно, причастная к событиям «чёрного понедельника», поступать со своим любовником по примеру царицы Клеопатры вроде не собиралась. Более того, в тот же день она дала понять, что Оливеру грозит опасность и ему надлежит скрыться, как минимум до прояснения всей ситуации. Насколько решение о его судьбе зависело именно от подруги мужчина не знал, но её поведение несколько обнадёжило: «Надеюсь, мнение Мисс Нойбергер не последнее среди членов загадочного «драмкружка», в котором ей отвели роль госсекретаря США».
За два дня до нового года Хайнц узнал нечто более серьёзное, нежели угроза его безопасности – Эн беременна. Новость настолько его потрясла, что несмотря на реальную перспективу попасть под авто или случайно выпасть из окна, он решил встретиться с ней как можно быстрее.
Накануне Оливер позвонил подруге. Судя по реакции женщины на звонок, она была неподдельно рада. Эн много и взволнованно говорила. Вся её речь переполнялась междометиями и бессодержательными оборотами, лишёнными какой-либо информационной ценности, но зато ярко передающими эмоции.
Сегодня рано утром, ещё затемно, он подъехал к заднему входу её таунхауса на Бербанк Лэйн авеню. Оливер обратил внимание, что теперь дом Нойбергер охранялся: на углу улицы стоял дежурный полицейский Форд, а возле ворот у декоративной ограды ещё одна машина. Как только Хайнц припарковался, из чёрного седана вышел крепкий парень в бейсболке, и держа правую руку в кармане куртки подошёл к его водительской двери.
«Не драматизируй, Олив, это всего лишь служба безопасности», – успокаивал себя он, открывая окно.
– Прошу прощения, сэр, Вам следует отъехать, – парень показал левой рукой на дорожный знак, – парковка здесь запрещена.
Несмотря на сумерки и неяркое уличное освещение, Хайнц заметил, что правый карман крепыша недвусмысленно оттопыривался в его сторону пистолетным стволом. В этот момент тишину нарушил тихий лязг приводов откатывающихся ворот.
– Понял, – кому-то произнёс охранник, – Сэр, Вы из секретариата Госдепа? – он уже дружески обратился к водителю.
– Да, срочные бумаги для Мисс Нойбергер, – ответил Хайнц легендой, подготовленной для него подругой.
– Хорошо. Мне нужны Ваши документы и прошу выйти из машины.
– Мистер Воркас, это из секретариата, пропустите его, – у ворот стояла Эн, – проходите побыстрее, а то не очень-то и тепло на улице, – демонстративно раздраженно обратилась женщина уже к Оливеру.
Тем не менее, Хайнца просканировали металлодетектором, в то время как другой сотрудник осматривал камерой днище его машины. Всё это время женщина стояла у ворот, засунув лицо в пушистый воротник длинного пальто. Как только посетитель направился к воротам, она повернулась и со словами: «Следуйте за мной» пошла к крыльцу. Зашла в дом и закрыла за собой дверь. Оливер отряхнул у входа ноги, повернул дверную ручку, вошёл внутрь. Эн стояла в нескольких метрах от мужчины, всё также в меховом пальто. Волосы, несмотря на шесть утра, аккуратно причёсаны, на лице лёгкий макияж и сияющий взгляд:
