Восемь

скачать книгу бесплатно

Восемь
Александр Александрович Саватеев

Любимая, пожалуйста, не изменяй себе, не упускай возможностей, которые дает жизнь, двери новому открываются редко и совсем ненадолго, а хорошей для всех не будешь, позаботься о себе и о тех, кто захочет идти с тобой. Держи удар, не забывай, что ты у себя одна.

Александр Саватеев

Восемь

Реальная история, основанная на нереальных событиях.

Уля, спасибо, что всегда читаешь эти рукописи в максимально разобранном состоянии ценю.

С любовью, Рубанской Алисе Игоревне.

1. Кораблик

Как обычно люди понимают, что наступила зима? Снег? Как бы не так, холод, пронизывающий, иногда достающий до кишок, порой даже когда на тебе пуховик фирмы Columbia. Доброе утро, реклама врет. Холод, вот главная примета зимы. И чем дальше на север в пределах 1/6 части суши, тем, как правило, суровей испытание. Снег при таком раскладе воспринимается как единственное доступное развлечение и твой лучший друг в течение шести – девяти месяцев, а не трех, как пишут в официальных источниках. И вот ты идешь через этот снег, в любых формах и количествах: в сугробах, горках, накатах, снежинках, летящих прямо с неба, пикирующих тебе в рот. Но главная опасность отнюдь не снег. А холод, который его сопровождает, попробуй постоять на холоде в минус пятнадцать без движения, в снегу, тебя можно будет сразу определять в музей ледяных фигур имени Айсена Султанова, если такой, конечно, есть. Снег вреда не несет, сам по себе он очень быстро тает и превращается в воду. Но холод делает снег во много раз опаснее, от него стоило бы защищаться зимой в первую очередь, в особенности людям. Зима как время года неизбежно заканчивается, и наступает весна, природа берет свое. А вот зима в душе человека может быть навсегда.

Такие мысли занимали Дениса Островского, когда в начале календарной весны он, после месяца непрерывной работы, все-таки остановил себя фразой из словаря устойчивых выражений: «Всех денег не заработаешь», – и подумал, что пора потихоньку выбираться из кресла, выходить в люди, весна идет, весне дороогууу. Вот он вышел в соседний с домом парк, прогуливаясь, вдыхая все еще морозный от зимы воздух. «Брр холодно», – поежился Денис, весна, да какая к черту весна, в холодильнике дома и то теплее, весной даже не пахнет. Да и картинка на улице казалась ему довольно странной, вот он идет по парку в потоке людей, дети, родители, попались на глаза какие-то смеющиеся парочки, уплетающие мороженое. Все это сопровождалось фоном из проходящих мимо людей, непрерывно записывающих голосовые в мессенджерах, еще забавней было, что до Дениса долетали только обрывки.

– Да он не купил мне цветы, Люд, сказал, что в этом году из-за пандемии они очень дорогие, жмот, ну я ему скажу, ты ж меня…

– Серег, кажись, защита дипломов у нас переносится на июль, я бы этого декана…

– Мам, я помню про овощи, обязательно свеклу и…

– А ты смотрела «Довод», ну смешной, конечно, этот…

«И чего так людей много, холодрыга же, замерзну как цуцик, надо хоть кофе взять», – подумал Денис и, увидев барышню, за лотком с колесами, на котором стояли белые одноразовые стаканчики, поспешил к ней.

– Девушка, будьте любезны кофе, только в большой стаканчик, в эти белые кульки не надо, – кивнул Денис на стаканчики.

– Вам простой черный или сиропчику добавить? Клюквенный, смородиновый, виноградный?

– Простой, будьте добры.

– Подождите пару минут, пожалуйста.

«И ведь даже ей не подмигнешь, они сейчас все в масках, наверное, красивая, хотя ей-то какое до меня дело», – подумал Денис, пока девушка совершала манипуляции с кофейным аппаратом, разглядывал, насколько изменился ландшафт вокруг него. Людской поток стал меньше, люди рассредоточились по парку, каждый занимался тем, на что хватало фантазии. Кто-то залипал в телефоне, наворачивая круги по парку. Парочки сидели на скамейках и пили кофе, родители не сводили глаз с детей, да, похоже, родители иногда опекают больше, чем нужно, ну а дети, дети что? «Надо подойти посмотреть», – подумал Денис.

– Возьмите ваш кофе, пожалуйста, – отозвалась девушка.

– Благодарю, – ответил Денис и направился к стайке из троих детей, чтобы узнать, что они там делают, судя по всему, они явно не ковырялись в смартфонах.

То, что увидел Денис, могло привести в замешательство любого человека старше тридцати в 2021 году. В самом дальнем конце парка бегали, смеялись, в общем, резвились трое детей возрастом, наверное, от 9 лет, они кружили над небольшим пятачком парка, внимательно следя за небольшим пространством, наполненным водой. Видимо, это был небольшой сток, образовавшийся за зиму, в него натекла талая вода, получился небольшой канал, в длину это что-то вроде песочницы. Пересохнуть из-за холода он, видимо, еще не успел. Дети наперегонки, немного отталкивая друг друга, запускали бумажный кораблик, который под общий гогот детворы выписывал виражи в импровизированном канале, каждый из них подхватывал кораблик, запускал в обратную сторону по каналу. Так ребята боролись за право первому подхватить кораблик и запустить в путешествие снова. Тот из них, кто успевал первым, кричал «Я капитан» и, хихикая, снова запускал кораблик на воду. Вот так он гонял от борта к борту, от капитана к капитану, набирая понемногу воды на корму, но благодаря стараниям капитанов излишки воды сливались вовремя. Кораблик изрядно размок, но не шел ко дну. Все это довершали родители, стоя поодаль и наблюдая развлечение ребят, покрикивали, чтобы те не потеряли бдительности и не свалились в импровизированный канал от переполнявших их эмоций.

Денис смотрел на эту беготню, на то, как кораблик выписывал виражи снова и снова, сделал глоток кофе. Кораблик все больше притягивал внимание Дениса. Дети, вот ведь как резвятся, эхх, не то чтобы ему хотелось пускать кораблики по лужам, но все-таки год назад, помнится, он был другим. «Меня ведь что-то интересовало, собраться на дачу с друзьями, попеть песни под гитару, пожалуйста, книжку почитать, “Довод” обсудить, а сейчас?» Зафиксировав эту мысль, Денис глотнул кофе и, увидев свободный столик с зонтиком, поспешил занять его. Он присел за столик, взглянул в ту сторону, где играли дети. Они, веселые и довольные жизнью, вместе с родителями засобирались домой.

«Странно это все, – рассуждал Денис, – вот когда происходит так, что становится на все пофиг? Люди вон весне радуются, по парку ходят, а ты сидишь, в парк пришел, а чего ты пришел, даже встречу тут никому не назначал?»

Для Дениса ответ был очевиден, но он боялся признаться в нем самому себе, озвучить, запустить в пространство. Его зима затянулась надолго, вот уже два года этот самый холод, который пробирает до кишок, не замечать его было возможно, только когда он чем-то занимался, предпочтительней в этом была работа. А цепочку размышлений о холоде снова запустили дети, ведь как это похоже на нас, людей. В детстве мы достаточно беззаботны, чтобы не замечать движение времени, мы просто смотрим на мир открытыми глазами, исследуем его, пробуем на вкус, растягиваем границы для проверки возможного. Как тот самый кораблик, с которым играли дети.

Мы просто плывем, ничего не ждем или ждем, пока нас кто-нибудь подхватит, но боимся сказать, точнее не знаем, как сформулировать, в силу возраста, недостатка опыта или еще чего. А когда тебя подхватывает или подхватывают, ты теряешь управление и, разбивая корабль, выгребаешь на мель, думая, что обязательно построишь новое судно. Вот тут начинаются вопросы, а нужно ли новое судно, куда на нем плыть? По-настоящему взрослеешь, когда понимаешь, что в этом мире возможно не все, как бы ты ни старался, чтобы ни делал – всегда есть старина случай, который пнет тебя на прямую дорогу, отрежет и сожжет все мосты, скажет: «Это не твое». Даже самая неожиданная встреча в твоей жизни не обязательно для тебя полезна или ведет к успеху. Иногда люди просто люди, а встречи просто пешеходный переход, куда, кроме тебя, нужно попасть в это же время еще пятидесяти людям. Денис никак не мог понять, почему на этих пешеходных переходах теряешь так много дорогих людей, не физически, нет, все вполне живы-здоровы, прекрасно дышат, ходят, разговаривают, живут с тобой в одном городе, но будто старина случай завалил все подходы и вы больше никогда не встретитесь. Так произошло и с Денисом. Эту зияющую пустоту он не знал как и чем заполнить до сих пор, кому рассказать? Писать сам достаточно хорошо он не умел, значит, стоило поискать того, кто умеет писать хорошо, но где?

Денис допил кофе, смачно выбросил в урну стаканчик, решив, что на сегодня свежего воздуха, пожалуй, хватит, побрел по дорожке из парка. В какой-то момент он перестал смотреть прямо перед собой, а смотрел под ноги, считая шаги. «Один, два, три, четыре…» и ааай – на плечо капнуло что-то горячее и потекло по пуховику Дениса, он поднял глаза и увидел перед собой очки в черной роговой оправе и лицо девушки, потрясающей перед ним белым стаканом-кульком, в котором секунду назад был кофе.

– Вы болван, – сказала она, – вообще-то, надо смотреть, куда идешь, вы мне чуть очки не разбили.

– А мне кажется, нужно на законодательном уровне запретить стаканчики-кульки для кофе, – парировал Денис.

Они зыркнули друг на друга взглядами, готовыми к словесному поединку. «Кажется, в парке придется задержаться подольше».

2. Встреча

– Женщина, ну вы и свалились мне как снег на голову, – обреченно вздохнул Денис, – размахались своим кульком для семечек, и как я с этим пойду, будто птичка мимо пролетала?!

– А вы хам, женщиной меня, между прочим, еще никто не называл, мне всего двадцать восемь.

– Ого, на весь парк о своем возрасте, да вы смелая.

– Вот вы, мужчины, всегда так, сначала лишаете женщину кофе, а потом приносите ключи от кладовки стереотипов, открываете и давай вываливать, может, по-вашему, я вас не с кофе должна встречать, а за плитой с кастрюлей борща прям в парке, да?

– Женщина, да что вы заводитесь, ну куплю я вам кофе, куплю, подскажите лучше, что мне с этой кофейной кляксой на плече делать?

– Посмотрите на него, продолжает хамить, да боже мой, кум королю, сват министру, возьмите уже салфетку влажную, затрите да успокойтесь, – вздохнула девушка, достала из сумочки упаковку влажных салфеток и протянула одну неловкому молодому человеку.

Денис усиленно начал затирать пятно, девушка внимательно за ним наблюдала.

– Ну все уже, хватит, дыру протрете, потом придете домой, постирайте, и катастрофы как не бывало, вы хоть стирать-то умеете или вам для этого нужна отдельная женщина?

– Спасибо, – облегченно вздохнул Денис, – стиральная машинка справится.

– Приятно сознавать, что технический прогресс доходит и до мужчин.

– Ж… девушка, – осекся Денис, – простите ради бога, ну знаете, зима вот эта, холодно, брр, и вообще, неудачно день начался.

Девушка вдруг застыла в позе морской фигуры и вопросительно смотрела на Дениса.

– Я опять нахамил, да?! Девушка, милая, ну в этот раз что не так, а?

– Я жду, – мягко, но уверенно произнесла девушка, хлопнув ресницами.

Денис запаниковал: «Ну что, что такое, сегодня не день, а мучение какое-то». Вдруг в голове что-то щелкнуло, он хлопнул себя рукой по лбу:

– Ну да, конечно, точно, точно, кофе, я помню, сейчас, минутку, присаживайтесь за свободный столик. Какой вам?

– Черный с клубничным сиропом.

Через пару минут Денис вернулся с двумя большими стаканами кофе. Пока шел к столику, наконец смог внешне оценить незнакомку. Высокая девушка с копной огненно-рыжих волос и голубыми глазами, похожими на озера с горной чистой водой. Да быть не может, вот так совпадение. Денис не умел красиво, как писатели или поэты, излагать мысли. Но все однажды бывает в жизни мужчины. Он тоже баловался чем-то вроде стишков из-за той самой, от которой все пути ему отрезал случай, из-за которой Денис и оказался в этом парке, не зная, как еще заполнить эту пустоту, кроме бесконечной работы, как выразить, кому рассказать, как она, та самая, единственная, важна для него. Потому что Денис сейчас это и есть она, все мечты, устремления, желания в той, которую он больше никогда не увидит. Но вот она сидит прямо в паре шагов от него, разве что волосы у незнакомки намного ярче.

– Как и обещал, напомню, что я против этих мелких скукоженных кульков, поэтому принес нормальные стаканы, – сказал Денис и присел напротив. – Скажите, мы не могли с вами раньше встречаться?

– Точно нет, я бы запомнила настолько уверенного в себе мужчину, – улыбнулась незнакомка.

– Да уж, сдается мне, мы неправильно начали наше общение, время исправляться. Денис, – представился он, взял свой стакан и отхлебнул кофе.

– Денис, что ж, рада познакомиться, а кем работаете?

– Дурачков по экрану гоняю.

– Эммм… Стример? – предположила она.

– Почти, монтажер, свадьбы, корпоративы, клипы, прочее такое.

– Работаете на студии?

– Нет, сам себе ромашка.

– Это должно быть скууучно, все время сидеть дома.

– Нисколько, можете мне поверить.

Вот они мило болтали уже какое-то время, а Денис не мог отделаться от ощущения дежавю, незнакомка сама по себе была очень живой особой. Она была сама мимика, глаза постоянно стреляли по нему и метались буквально к каждому его жесту или слову, руки все время были в движении, то сплетая «замочки», то расплетая, то барабаня пальцами по столу, а то лежали параллельно, словно тело помогало ей поймать темп беседы. Все эти движения производили прямо-таки гипнотический эффект.

– А могу я теперь узнать о вас больше, – Денис отхлебнул кофе. – Как вас зовут?

– Алиса Селезнева.

Услышав имя незнакомки, он поперхнулся кофе, закашлялся, хлопнул два раза в ладоши и обернулся, будто пытаясь кого-то найти.

– Да, более странной реакции на свое имя я еще не видела. Какой же вы, Денис, странный. Обычно все начинают с «Алиса, миелофон у меня», но чтобы давиться буквами, удивили.

– Кофе, из чего они его делают, это ж невозможно, – отмахнулся Денис. – Простите, Алиса, продолжим, а кем вы трудитесь?

– Журналист, собственный корреспондент слишком известного новостного агентства, чтобы его называть, просто знайте, что самые важные пресс-релизы и самые важные события, что вы видите в лентах новостей, а потом инфоповод заворачивают в репортаж, так вот, раскапываем все это мы, отряд корреспондентов.

– Должно быть, это очень интересно?

– Не передать словами.

– Все, что я хотел сказать, не передать словами, – вздохнул Денис, его взгляд задержался на Алисе. – Как же вы на нее похожи – удивительно.

– Слушайте, Денис, если вы придумали такой способ «подкатить» к девушке, спешу вас огорчить, он не оригинальный.

– Давайте вернемся на таймлайне в начало нашей встречи, я предложил купить вам кофе, вы согласились, хотя могли просто обозвать меня последней скотиной, лишившей вас дневного кофе, и с гордо поднятой головой уйти. А вы мне все же помогли, и я подумал, а почему бы не отблагодарить, элементарная вежливость. Откуда в голове у вас рождаются эти планы «Барбаросса» по захвату личной территории?

– Что ж, предположим, я погорячилась. Однако, Денис, вы какой-то странный, озираетесь по сторонам, вздыхаете, вот мы с вами разговариваем, а вы смотрите даже не на меня, а сквозь меня. Точнее даже не так, вы смотрите на меня, а видите кого-то другого, со стороны это похоже на то, что вы чем-то злоупотребляете. Я спрошу прямо, Денис, вы наркоман?

– Да у вас такт, достойный профессионала, вопросы учили задавать не на курсах Дудя случайно?

– Сарказм не уместен, если вы хотите прекратить наше общение, так и скажите, я встану и уйду, да, я журналист по профессии, а вы вообще не думали, что мне интересны люди?

– Думал, Алиса, вот прямо в этот момент, и похоже, весь этот год вы мне были нужны, а вид у меня такой, потому как работал много последний месяц и больше, кроме работы, у меня ничего не осталось, как вам такой ответ на вопрос?

– Интригует, в смысле, да… я хотела бы узнать больше, потому что, если вы начали разговор с этого, вам наверняка есть что рассказать.

– Значит, вот чему вас учат на журфаке.

– Этому тоже.

– Алиса, у меня есть просьба, мы можем перейти на ты?

– Вижу цель, не вижу препятствий.

– Тогда это, наверное, интервью получается. Ты знаешь, у меня всегда была с тобой проблема, я не знал, как начать, никогда не знал, стоило только увидеть твои карие глаза… – Денис запнулся, – прости, Алиса, что я несу, это вообще не про тебя, не о тебе, ты понимаешь, со стороны это выглядит так, будто я действительно чем-то злоупотребляю, а у тебя вообще глаза зеленые.

– Рада, что ты заметил. Поняла, тебе нужен штурман, чтобы тебя не сильно штормило. Знаешь, я могу превратить это в статью, ну например, в серию очерков «Весна-любовь» или что-то в этом роде, в общем, я придумаю, во что это можно завернуть. Тебе действительно нужно выговориться?

– Очень, но я ничего не говорил про статью.

– Я тоже, но я так понимаю, чтобы тебе было легче, нужно снять барьеры. Представь, что мы совершенно случайно встретились, а у меня, скажем неделю назад, подвернулось редакционное задание, написать что-то об исследовании чувств. Ну, не знаю, пусть рабочее название будет «После карантина», вот я уже неделю голову ломаю, в каком направлении копать, а тут ты подвернулся. И мне твой синопсис понравился.

– Вроде так и случилось.

– Так, не отвлекайся, – Алиса хлопнула его по руке, похоже, она вошла в раж, ей начала нравиться идея.

– Хочешь, даже на диктофон буду записывать, принимаешь идею?

– Согласен, давай попробуем.

– Ты не робкого десятка, это подкупает, должна предупредить, у меня сейчас мало времени, поэтому у нас будет несколько встреч, их буду назначать я, время и место – по звонку. Приступим, включаю диктофон, ты расслабляешься и говоришь, я направляю вопросами, в нужный момент остановлю или вырулю тебя на дорогу. Вот и узнаешь, в какой школе Дудя меня учили.

Алиса включила диктофон.

– Денис, как я поняла из начала нашей беседы, не так давно вы пережили событие, которое было связано с прекрасной особой. Что бы вы могли или хотели об этом событии рассказать?

– Алиса, ты знаешь, у меня всегда была с тобой проблема, я не знал, как начать, никогда не знал, стоило только увидеть твои карие глаза, похожие на два озера с кристально чистой холодной водой, и чем пристальней я всматривался, тем отчетливее видел блики на воде.

Привет, как дела? Какие дела, когда тут такое, а если входя ты еще по обыкновению поправляла волосы или заговаривая с кем-то из стоящих рядом подруг, смеялась, это был странный смех, немного утробный, похож на злодейский, но настолько искрений, эмоциональный, что я тихонько прыскал в кулачок, находясь неподалеку.

Да, чем больше ты смеялась, тем больше влюблялся я. Только задумайся на секунду, мне понравились не твои ноги, грудь и далее по списку, что отмечают истинные самцы. Я посмотрел в глаза и утонул, а твой смех вытащил меня из омута. А дальше что? Думаешь, как бы познакомиться. Первый, самый очевидный вариант – попросить номер телефона, а я не знал, как начать. Алиса, останови запись, прости, ну это же бред, как я на это согласился? Вот зачем это тебе знать, скажи, у тебя своих проблем в жизни не хватает, ты еще чужие разгребаешь? Что это за внезапный сеанс психотерапии получился?

– А почему в таком случае ты еще здесь? – спросила она, хлебнув кофе.

– Если подумать, то, скорее всего, извиняюсь, с зимы прошлого года или с августа, а может всю жизнь, ведь за этот наш разговор, я тоже вынужден извиниться. На кой тебе мои душевные терзания, они для тебя просто байка, которую не подтвердить, не опровергнуть.

Тебе приходится верить мне на слово, а встреча, она же как происходит? Будто кто-то невидимый кладет тебе руку на плечо, замедляет время и говорит: «Внимание, сейчас пойдет она, не пропусти, мотор». А ты что? Почему? Где? Вот ты идешь, я до этого большую часть своей жизни про тебя вообще не знал. А вот вижу, идешь. Потом в толпе из двадцати человек безошибочно откалибровываю только тебя. Вижу, как ты подходишь к кафедре, ну, резкость на тебя мне навели, резкость, ты начинаешь говорить. У меня есть пять минут, может десять, не знаю, время в этот момент спрессовывается, я ничего не замечаю, вижу только тебя, да так, как до этого не видел и не слышал никого в жизни. Стоп мотор, ты возвращаешься назад, на меня, естественно, не смотришь, ты вообще не знаешь, кто я такой, до поры до времени. А у меня в голове – ух, божечки мои, кто эта женщина, кто она? – просыпается любопытство, которое по законам жанра приводит к страстному и бурному роману, в процессе ты понимаешь, что изменился навсегда. А потом грабли, большие, средние, маленькие, – и ты бесконечно извиняешься. Ведь что такое извинение – это чувство стыда, замешанное на сильном желании исправить ошибку. Но ни за поступки, ни за слова, Алиса, мне никогда ни перед кем, кроме тебя, стыдно не было. Хотя чего стыдиться? Того, что я чувствую, того, что недостаточно пытался сделать так, чтобы мы были вместе? А где эта грань достаточных или недостаточных усилий? Алиса, ведь даже ты не отметила для меня эту грань.

– Простите, Денис, вы сказали: «Она подходит к кафедре», это что, какое-то секретное слово?