Феррагосто

скачать книгу бесплатно

– С Бьянкой! – осклабился Антонио. – Конечно же, она дала согласие, не так ли?

Посмеиваясь, Антонио зашагал прочь, оставляя Карло с сомнениями, которые роем вились в голове. «Нужно сдать текст», – вдруг вспомнил он. За поисками он совсем позабыл о прямых обязанностях репортера. Закончив со статьей, он вновь пробежался глазами по строчкам, оттачивая слог, чтобы Бьянка осталась довольной и не пожалела о том, что пошла ему навстречу.

Дверь в офис начальника была приоткрыта, и Карло, проходя мимо, заглянул туда. Синьор Аффини сидел за столом. Его пиджак небрежно свисал со спинки кресла, манжеты рубашки подвернуты, крепкие руки спокойно лежали на столе.

– Карло. Проходи, присаживайся. Чем занят, сынок? – отвлекся от раздумий синьор Аффини. Карло вошел в кабинет:

– Все в порядке, спасибо. Я как раз шел к Бьянке, чтобы отдать ей статью.

– Замечательно, – ответил босс, очевидно, размышляя о чем-то другом. Повисла пауза, и Карло не решался нарушить ее. Наконец синьор Аффини поднял со стола фотографию и протянул Карло.

– Посмотри на нее, – с гордостью в голосе сказал он. – Это моя дочь, Франческа.

– Словно ангел, – восхитился Карло.

– Она была всем для меня. Для нас, – он помолчал. – Жаль, что я не могу познакомить тебя с ней, – Карло кивнул. – Знаешь, когда она пропала, то моя жена… – Он поморщился от болезненных воспоминаний. – Луиза ведь никогда не думала, что мы сможем иметь детей. В позднем браке, что был у нас, мы просто жили друг для друга. Она не мечтала о детях, как многие из итальянских женщин, а у меня уже есть двое сыновей от первой жены, поэтому я не слишком-то настаивал. И когда она забеременела Франческой, то подумала, что это дар небес. Луиза переменилась, Карло, стала другим человеком. Такой счастливой я ее еще никогда не видел.

– Я понимаю, – тихо ответил Карло.

– Уже потом Луиза обвинила во всем меня. Она говорила, что, не будь у нас ребенка, она не испытала бы столько страданий. Но разве я мог обижаться на эти слова? Моя жена лишилась покоя, потеряв самое ценное, что когда-нибудь было ей даровано.

– Мне очень жаль это слышать.

– Посмотри на это лицо, Карло. Скажи, мог бы кто-нибудь навредить этому прекрасному дитяти? Разве она заслужила хоть малейших страданий? Вся жизнь лежала перед ней. Я хотел дать ей все, и я мог это сделать, ты знаешь, я не последний человек в этом городе. Она была моей маленькой принцессой, я был готов отдать жизнь за нее. Но я не смог этого сделать, моя жизнь никому не нужна. – Он тяжело вздохнул, глубокие складки собрались на переносице. – Знаешь, каково это – просыпаться и знать, что твоя дочь больше не выйдет к завтраку, не выбежит навстречу, когда ты возвращаешься с работы? Я до сих пор не верю, что больше не услышу ее ласковый смех, не смогу погладить по голове. Никто не знает, чего мне стоит каждое утро вставать с постели. – Голос его надломился. – А уж сегодня, в день ее исчезновения, я думаю о том, что лучше бы мне вообще не просыпаться.

– Синьор, многие пропавшие находятся, когда-нибудь и она сможет вернуться!

– Я благодарен тебе за то, что пытаешься утешить старика, но поверь, Франческа не могла уйти сама. За год, что мы разыскиваем ее, не осталось ни единой зацепки, которую бы мы не проработали. У нее не было друзей, о которых мы не знали, она не гуляла в одиночестве, только с матерью или подругами, вся ее жизнь была на виду. Она ничего не скрывала от своих родителей, потому что была счастлива. Я знаю точно, она никогда не покинула бы нас по собственной воле.

– Разумеется, синьор. Я сейчас как раз изучаю дело о поезде из Ланцио и тоже пока не нахожу объяснения этому странному происшествию, но уверен, что найти его возможно. Нужно только знать, что искать, я верю в это всем сердцем!

– Погоди-погоди, ты взялся за исчезновение поезда в Ланцио? Но это было полвека назад, ты что, задумал докопаться до истины спустя столько времени? – В голосе начальника послышалась заинтересованность, он подался вперед.

– Я не думал о том, чтобы начать полноценное расследование. Я понимаю, что у редакции на это нет денег, а у меня не так уж много времени, но мне хочется покопаться. Есть что-то подозрительное в том, что это дело не вызвало общественного резонанса, к тому же я до сих пор не понял, насколько правдива эта история. Как бы то ни было, я должен быть честен, синьор, не могу я всю жизнь писать о криминальных разборках!

– И что тебе удалось накопать? – спросил шеф, пропуская мимо ушей жалобу Карло.

– Немного, синьор, только общие факты, доступные широкой общественности.

– Думаешь, ты мог бы узнать, что на самом деле произошло тогда в Ланцио?

Чуть помедлив, Карло ответил:

– За те полгода, что я проработал в газете, я уже достаточно насмотрелся на человеческие, а скорее нечеловеческие поступки. Каждый раз я оказываюсь перед событием, которое уже свершилось. Я могу лишь запоздало сожалеть о том, что никак не мог предотвратить то или иное преступление. – Он вскинул руки в преувеличенно трагичном жесте. – Я приехал в Рим, потому что считаю его величайшим из городов, но его красота прячется от меня. Последние полгода я только и делаю, что выписываю «свидетельства о смерти»! А дело в Ланцио… Оно иное. Те люди для меня словно живые, понимаете, синьор? Словно я все еще могу спасти их. – Карло вскочил с кресла, не в силах больше сдерживать волнение. – Я чувствую, что эта история неспроста произошла 15 августа, в священный праздник Феррагосто. Я хочу найти этих людей, синьор. Их следы, память, все, что от них осталось.

В тишине комнаты жужжал кондиционер, синьор Аффини не проронил ни звука, о чем-то напряженно размышляя. Затем он поднял тяжелый взгляд и, заглянув в лицо Карло, медленно произнес:

– Ты знаешь меня, пусть и недолго. Но, наверное, понимаешь, что я сделал бы все, чтобы найти свою дочь. И, видит бог, я действительно сделал все, чтобы разыскать Франческу. Весь этот год я тратил все до последней лиры на ее поиски. Полиция трудилась как проклятая, только без толку, я нанимал лучших сыщиков, ходил к медиумам, хоть никогда не верил в эту чушь. И если бы осталась хоть малейшая надежда напасть на след Франчески, я сделал бы все, чтобы использовать этот шанс. Но мы не смогли ничего найти, Карло. У нас не осталось ничего, ровным счетом ничего. Девочка покинула нас, без подсказки, без намека, – он горько вздохнул. – Только горе, бескрайнее горе – вот и все, что осталось нам с Луизой… Найди этих людей, Карло, – решительно сжав громадные кулаки, он внезапно ударил ими по столу. – Узнай, что с ними случилось! Пусть хотя бы их близкие смогут оплакать потерю. Я возьму на твое место какого-нибудь бездарного писаку, а ты езжай в Ланцио и копай. Рыскай, ищи! Не оставляй камня на камне, выгрызи эту правду, чего бы это ни стоило. О деньгах не беспокойся. – Голос босса звенел от возбуждения. – Я все оплачу. Только скажи мне, что поедешь в Ланцио. Дай ответ сейчас, не мешкай, мое сердце больше не может ждать! – Синьор Аффини буравил Карло взглядом, который казался темнее ночи.

Оторопевший, тот смог лишь кивнуть. А затем, наконец осознав сказанное, громко и уверенно произнес:

– Да, синьор. Никаких сомнений. Конечно же, я поеду туда и разыщу этих несчастных. Даю вам слово, что отправлюсь в Ланцио завтра. Первым же поездом.

Глава 2

Ланцио, Италия. 1972 год

Ранним утром Карло прибыл в Ланцио. Еще на перроне он ощутил перемену воздуха, здесь он был заметно свежее, свободнее. Высокое небо с белыми, еще не окрепшими облаками дышало почти деревенским простором, солнце поднималось далеко за горизонтом, простирая нежные лучи. Карло вышел на улицу и прислушался к тишине незнакомого города. Из сосновой рощи по левую сторону слышалось затихающее пение цикад, порывы теплого ветра несли соленый привкус моря и терпкий запах цитруса.

В руках Карло держал кожаный чемодан, в который уместились все необходимые для поездки личные вещи, и вспоминал напутствие синьора Аффини: оставаться в Ланцио сколь угодно долго, как того потребует «расследование». Не спеша спускаясь по неровной брусчатой дороге, Карло старался не споткнуться в жестких кожаных туфлях – городской обуви, не предусмотренной для подобных прогулок, и оглядывался по сторонам. Вдоль улицы, прикрывая уютные фасады, возвышались вековые пинии, степенные стражники домов и усадеб, ловцы прохлады и молчаливые наблюдатели, следящие за каждым шагом незнакомца.

Не торопясь, Карло дошел до конца улицы, она упиралась в небольшой поросший холм. Ему пришлось свернуть налево, где оканчивалась брусчатая тропа, превращаясь в узкую вытоптанную тропинку. Ступив на нее, он прошел небольшой участок по склону вниз и, повернув голову, увидел море. Синим пятном оно лежало внизу и, дразня пляшущими лучами, казалось таким вечным и безбрежным, что Карло остановился потрясенный, не в силах сделать хоть шаг.

Спустя несколько минут, вдоволь насытившись солоноватым бризом, Карло продолжил путь. Спуск оказался не из простых, и с непривычки он быстро запыхался, подозревая, что ошибся и выбрал обходную дорогу в город. Но возвращаться не стал и все же преодолел весь спуск. Вконец оббив туфли и основательно вспотев, он выбрался из рощи и оказался на небольшой площади, пустынной в этот ранний час.

Почти все двери оказались запертыми, и только одно кафе с открытой террасой, скрытое от глаз небольшим проулком, кажется, уже работало. У добродушной продавщицы Карло заказал кофе и фокаччу с прошутто, с трудом сделав выбор из неожиданного разнообразия свежей выпечки. Присев за столик, он оглядел улицу, будто застывшую во времени. Дома, сплошь из камня, легко позволяли нащупать характер городка, в котором Карло предстояло провести неизвестно сколько времени. Он знал, что уже множество десятилетий основную прибыль Ланцио приносят известняково-глиняные карьеры. Они располагались вокруг города, своим местоположением и щедростью раз и навсегда определив его судьбу. Присутствие известняков было заметно невооруженным глазом – две улочки, убегавшие в разные стороны, казались не чем иным, как зачищенными добела пластами скальной породы, по всей видимости, она стелилась тут везде.

Услышав шаги, Карло обернулся. Пожилой господин в шляпе присел за соседний столик и знаком попросил кофе.

– Добро пожаловать в Ланцио, – обратился старик к Карло.

– Доброе утро! Замечательный у вас городишко!

– В Ланцио приезжают или тяжело работать, или отдыхать, но вы не похожи ни на работягу, ни на отпускника. – Незнакомец подкурил сигарету и выпустил изо рта густой дым. Проследив за повисшими в воздухе белесыми клубами, он повернул голову и прищурился. – Что же привело сюда вас, молодой человек?

– Я приехал, чтобы узнать о пропавшем здесь шестьдесят лет назад поезде, – с готовностью отрапортовал Карло.

– Ах да, поезд-призрак. Мог бы и догадаться. – Он пожевал сигарету, словно потеряв интерес к собеседнику. – Все эти годы я недоумевал, почему никто не приезжает, чтобы разузнать о нашем происшествии, задать несколько вопросов. Разве оно не стоит того? Не так уж часто пропадают вагоны, а чтобы целые поезда, да еще и с людьми… – Он присвистнул. – Но черт с ними, приезжими, так ведь и местным нет никакого дела, все будто позабыли о поезде, или же ими движет священный страх? Невозможность что-то объяснить или понять пугает людей, ничего удивительного в этом нет, но, чтобы забыть о трагедии, подобной этой, требуется отменная доля настойчивости.

– Я здесь, чтобы исправить эту несправедливость, синьор. Мое имя Карло, запомните его, потому что я могу понадобиться вам, а вы мне. Я журналист и разыскиваю любую информацию о поезде-призраке, и, если она у вас имеется, вы знаете, кому ее поведать. Вы уроженец Ланцио?

– Si. Ты можешь звать меня дон Паволини. – Он окинул взглядом пространство вокруг. – Я живу тут так давно, что даже не знаю, люблю я этот город или же просто привык к нему… – Он принял из рук официантки чашку с эспрессо и сделал маленький глоток. – А что касается информации… Это не просто курортный городок, друг мой. Люди здесь разные, но все они похожи в одном: языком трепать не любят. По крайней мере, с чужаками. Когда придет время, ты узнаешь, что тебе нужно, но не торопись и не дави. Время здесь идет по-другому, хоть ты пока и не заметил. Я ощущаю себя так, словно только вчера бегал с хворостиной за козами вон на том лугу, босой и счастливый, а тем временем мне уже семьдесят пять. У каждого есть память, научись уважать ее и, если люди не захотят говорить с тобой, не думай, что они ничего не знают. Они не знают тебя – и только. Позволь городу привыкнуть к тебе, не требуй его внимания, и тогда он подарит тебе все свои тайны.

– Я учту это, дон Паволини.

– А presto.

Перекусив и попрощавшись с мужчиной, Карло отправился наугад по одной из улиц в сторону центра, надеясь, что сумеет найти место, где сдавались бы недорогие комнаты на длительный срок. По пути глазам его представали причудливо расположенные дома, одни выступали вперед, другие прятались, третьи почти ушли под землю. Взгляд Карло цеплялся за элементы старины: замысловатые фрески, витые балконы, потайные оконца и провисшие деревянные ставни. Небо над головой уже набиралось цветом, воздух как будто стал суше, и зеленые растения в кадках, стоявшие у подножия каменных лестниц, сомкнулись, словно братья, вставшие на защиту владений. Карло не мог бы сказать, что устал от Рима, но последнее время в нем стало слишком неспокойно. Неразбериха со сменой правительства породила серию недовольств, и, разрываемый политическими противоречиями, Рим тщился обрести покой. Но в городках вроде Ланцио все иначе, здесь сами мысли замедляют бег, обретая иную форму, позволяя наконец себя разглядеть.

После полуторачасовой прогулки Карло пришлось признать собственное поражение: он так и не отыскал ни отеля, ни подходящей комнаты, хотя почти на каждом шагу получал подробные инструкции от любопытных местных. Но время не прошло зря: он сумел сложить впечатление о месте, где ему предстояло жить, сделав вывод, что Ланцио был преуспевающим зажиточным городом, знавшим себе цену. И когда Карло плюхнулся на кромку фонтана, плескавшего прозрачные струи посреди центральной пьяццы, то, хоть едва не терял сознание от усталости и нараставшей жары, все же чувствовал себя почти как дома. Отбросив всякое стеснение и не обращая внимания на улыбки случайных прохожих, он принялся обливаться холодной водой, зачерпывая ее обеими руками и позволяя литься за шиворот. Приведя таким образом себя в чувство, он принялся было размышлять о дальнейших планах, как вдруг услышал детский голос, выкрикивающий его имя.

Оглянувшись по сторонам, уверенный, что обращаются не к нему, он увидел мальчишку, со всех ног бегущего к фонтану.

– Вы синьор Карло? – выкрикнул запыхавшийся ребенок.

Карло удивленно кивнул.

– Графиня Партичини ждет вас. – Мальчонка схватил Карло за руку, стремясь увлечь его за собой. – Идемте!

– Эй, погоди, ты меня с кем-то перепутал, малец. Тебе нужен другой Карло.

– Нет, мне нужен Карло, который приехал найти пропавший поезд, – уверенно проговорил мальчик. – Ведь это вы?

– Смотря кто спрашивает. Но погоди, откуда тебе известно, зачем я приехал? – произнес мужчина, потрясенный тем, насколько быстро здесь разносятся слухи.

– Ну идемте же, – продолжал тянуть за собой мальчишка, чуть не плача. – Я и так слишком долго вас искал, графиня меня наругает.

И Карло ничего не оставалось, как в основательно промокшей рубахе последовать за мальчиком, уповая на то, что перед незапланированной встречей его одежда успеет просохнуть.

Спустя двадцать с лишним минут плутания по городским улицам, некоторые из которых Карло уже узнавал, они миновали центральный район города и зашагали через оливковую рощу, которая хоть и радовала глаз обилием раскидистых деревьев, но тянулась так долго, что Карло решил, что они заплутали. Чемодан оттягивал руку, и Карло поймал себя на мысли, что мечтает бросить его прямо здесь, под одним из бархатистых великанов, и помчаться вслед за мальчишкой налегке. Тот так и не смог дать внятных разъяснений, а лишь как заведенный повторял, что ему было велено найти и привести гостя, что прибыл рано утром из Рима с чемоданом в руках.

Море приближалось. Это стало ясно по нараставшему шуму волн и движению застоявшегося воздуха. Зашелестели листья на верхушках деревьев, сквозь ровные посадки запестрели голубоватые отблески. И тут же Карло и его спутник вышли на зеленое взгорье, на котором паслись дикие козы. Не обращая внимания на палящее солнце, они лениво вскидывали головы и, не заметив ничего любопытного, вновь опускали их в траву.

Небольшое скальное возвышение, на котором стояли Карло с мальчишкой, спускалось к морю подобно амфитеатру, его уступы служили основой очаровательным коттеджам, обращенным в сторону воды. И лишь одна вилла выделялась среди других. Стоящая особняком на самом широком выступе, она поражала не столько размером, сколько величием и степенностью, сквозившими в каждом элементе. Будто старейшина среди непоседливых отпрысков, покоилась она над обрывом, бесстрашно обратившись к бирюзовой глади. Даже не попав внутрь, Карло знал наверняка – в этом доме всегда пахнет морем.

Каким-то чутьем Карло понял, что именно туда и лежал их путь, и прибавил шаг за припустившим вперед быстроногим спутником. Совсем скоро они оказались на месте, и Карло задрал голову, с восторгом обозревая трехэтажный особняк светлого камня, пронизанный словно венами почерневшими от времени трещинами. В одной из башенок дремал небольшой колокол, углы виллы овивала виноградная лоза. Окна прятались за темно-зелеными деревянными ставнями, прикрытыми в этот знойный час. Солнечные лучи, пронзая ветви сосен, оседали тонким узором на теплой, усыпанной иглами земле.

Мальчик позвонил в дверь и, даже не попрощавшись, припустил в обратный путь, оставив растерянного Карло на пороге. Спустя минуту, когда мелодичная трель потонула в недрах дома, дверь открыла приземистая женщина в домашнем платье. С теплом во взгляде она встретила гостя и провела внутрь.

– Графиня Партичини примет вас через несколько минут, синьор Карло. Добро пожаловать в La Casa Serena.

Оглядевшись, Карло не смог обнаружить ни единого предмета современной утвари. Особняк графини хранил и с горделивой небрежностью демонстрировал многовековой дух времени, которому принадлежал. Комната была полна рассеянного света, который, отражаясь от мраморного пола, придавал всем предметам призрачное сияние. Подле запорошенного сединой камина лежал выцветший ковер, испещренный мелкими кратерами когда-то давно упавших искр. Открыв рот от восторга, Карло разглядывал громадную картину, изображавшую сцену удачной охоты, и не заметил, как женщина вернулась и пригласила пройти за ней.

В доме царило умиротворение, словно все его обитатели надолго погрузились в сладкий сон. Не лаяли собаки, не было слышно шума электрических приборов, даже стрекот цикад не проникал внутрь, лишь нежный покой сопровождал Карло и его спутницу. Пройдя сквозь арку широкого коридора, они оказались в сводчатом зале, еще более просторном и сумрачном, чем предыдущий. Во главе длинного массивного стола сидела женщина, к которой помощница подвела Карло и тут же удалилась из комнаты.

Он не сумел бы определить на глаз возраст графини, но, определенно, она принимала его с достоинством. Карло наклонился и почтительно приложился к протянутой руке, унизанной массивными перстнями. Ноздри окутал древесный аромат, исходящий от рукава платья. «Ей далеко за восемьдесят», – подумалось ему при взгляде на кожу, прозрачную, как лепесток орхидеи. В эту же минуту он заметил, что женщина сидела в инвалидном кресле, вплотную придвинутом к столу.

– Здравствуй, Карло, – прошелестел ласковый голос, и Карло встретился взглядом с графиней Партичини, тут же решив, что никогда не видел глаз добрее тех, что смотрели в эту минуту на него.

– Вижу, что ты устал с дороги. Садись за стол, сейчас принесут фрукты и вино.

– Спасибо, синьора. Вы правы, я что-то утомился, слишком много впечатлений за один день. Но ваш дом скрасил все злоключения, – поспешил добавить он. – Я не бывал в таких раньше.

– Он очень крепок, это его главное достоинство. В сильном доме можно позволить себе немного слабости. – Она погладила подлокотник своего кресла.

– Ну садись же за стол, не стой над душой, графиня этого не любит, – вдруг услышал Карло задорный голосок и, обернувшись, увидел девушку, вихрем влетевшую в комнату. Белая обтягивающая футболка подчеркивала сочный оттенок ее загара, волосы собраны в хвостик, чистое лицо без намека на косметику сияло, а лучезарная улыбка дополняла облик. Обойдя Карло и намеренно задев его бедром, она наклонилась и, чмокнув графиню в щеку, громко заявила: – Я только из города. О тебе, Карло, не судачит только ленивый. Я, кстати, Кристина.

– Не знал, что моя персона может кого-то так заинтересовать, – пробормотал Карло.

– Не обольщайся. Их интересуешь не ты, а цель твоего приезда. Ох, простите, Доната, я не хотела вас перебивать! – и девушка шутливо постучала себя по губам.

– Ты права, дорогая, он не успел приехать, как все захотели узнать его поближе. Рада, что стала одной из первых. Кристина – моя старинная подруга, – пошутила графиня. – Теперь уж не разобрать, кем она мне приходится, но одно знаю наверняка, без нее мне пришлось бы нелегко.

– Очень приятно, – ответил Карло, а Кристина в ответ хмыкнула.

– Я узнала о твоем приезде от дона Паволини, – продолжила графиня, – когда он заехал разделить со мной ланч. Вы виделись с ним утром, кажется, он был не слишком приветлив?

– Напротив, он успел дать мне ценный совет. – Карло огляделся по сторонам. – Ваш дом великолепен! Сколько ему лет?

– Около двухсот. Мне он перешел по наследству от отца. Как, впрочем, и титул. Я давно не покидала это место, не знаю даже, сумею ли выжить, если вдруг придется. Поэтому мне пришлось пригласить тебя к себе. Надеюсь, это не спутало твои планы?

– Сказать по правде, мне пока некуда идти. Я искал подходящее жилье, но город словно нарочно прячет от меня все подходящие варианты.

– Не вижу необходимости продолжать этот бесполезный поиск. Если дом тебе так нравится, ты можешь в нем поселиться.

Кристина, изогнув бровь, наблюдала за удивленным лицом Карло.

– Спасибо за приглашение, но, прежде чем принять его, я хотел бы узнать причины, по которым вы решили его сделать, – он осекся, посчитав свой ответ недостаточно вежливым.

Графиня понимающе кивнула.

– Молодежь хочет понять все и сразу. И лишь с возрастом приходит осознание, что иногда стоит все-таки немного подождать.

– Боюсь, вы правы, – все же решил высказаться Карло. – Я как раз из тех молодых людей, что, возможно, слишком стараются. Будь иначе, мне не следовало бы приезжать сюда. В вашем городе произошло невероятное событие, и именно желание действовать, я уверен, поможет мне найти разгадку исчезнувшего поезда. Я верю, что тайна этого происшествия где-то спрятана, и я найду ее, потому что, видит бог, это тема для первой полосы, а я журналист, через мои руки прошло много преступлений, и знаете, если только это одно из них… В Ланцио живут, могут жить люди, которые наверняка помнят тот день. Постойте, вы ведь тоже… Графиня, сколько вам лет? Простите за вопрос, но вы же должны были что-то слышать. Вы знаете, что произошло тогда? – Возбужденный голос Карло повис в тишине комнаты. Кристина, метнув взгляд на графиню, потупила глаза. Пожилая женщина сидела не двигаясь, казалось, слова Карло навеяли на нее печаль.

– Ты слишком торопишься, – наконец произнесла она, прикрыв глаза. Подождав с минуту, она вновь открыла их, и Карло заметил в них озорные искорки. – Почему он так торопится, Кристина?

Появившееся было напряжение испарилось без следа. Кристина подхватила игривый тон графини:

– Ну он же из Рима. У них там много дел!

– И как успеть их все переделать…

– Если встаешь после полудня!

Карло вспыхнул, а обе женщины засмеялись, одинаково задорным, но по-разному звучащим смехом. Кристина – звонким, Доната – сдержанным.

– Оставайся в моем доме, здесь будут тебе рады, – тепло обратилась она к Карло, не замечая его смущения. – Ты же не сможешь отказать женщине, годящейся тебе в прабабушки?

* * *

Карло провели в его комнату, где он принял душ и переоделся в свежую одежду. Чуть позже к нему вошла Кристина, как отметил про себя Карло, без стука.

– Ну, как тебе новый дом? – спросила она, усаживаясь на кровать.

– Он и твой тоже?

– Что? А, нет, я здесь не живу. Доната наняла меня несколько месяцев назад, когда из-за проблем со здоровьем ей пришлось сесть в инвалидное кресло. Думала, что ей понадобится еще одна помощница, но, как оказалось, она отлично справляется и без моей помощи. Однако, как видишь, я все равно осталась, в качестве компаньонки. Она называет меня «птичкой, которая приносит на крыльях новости». По-моему, это очень мило.

– Мне показалось, что Доната очень добра. Не могу поверить, что она вот так запросто пригласила меня жить здесь, – он осмотрел комнату с белеными стенами и иконой Девы Марии на стене. – И честно говоря, я не думаю, что Ланцио гостеприимен настолько, что его жители пускают к себе незнакомых людей с улицы. Тут явно дело в другом. И я уверен, что ты знаешь в чем, – он выжидающе взглянул на девушку.

– Графиня права, ты слишком торопишься. Но да, верно, причина есть, только я не думаю, что хозяйка будет рада моей болтливости в этот раз. Ты узнаешь все, когда графиня сама захочет этого. – Девушка поднялась и подошла к окну. Привычным движением распахнула наружные створки, и в комнату хлынул поток предзакатных лучей. – Тебе дали лучшую комнату, только взгляни, какой вид.

Карло подошел и выглянул наружу. Бескрайний синий простор предстал его глазам. Плеск волн раздавался снизу, но пляжа за деревьями он не сумел разглядеть. Зато увидел старинную лестницу, спускавшуюся прямо к морю. Ракушечно-белая сверху, книзу она линяла в темный, вероятно, из-за многолетнего соседства с водой.

– Какие планы на остаток дня? Доната решила прилечь до ужина, так что ты можешь делать что вздумается. Предполагаю, что гулять сегодня тебе уже не захочется. – Она бросила взгляд на кипу пропахшей потом одежды в углу.

– Наверное. Мне нужно собраться с мыслями. Радует, что жилье я уже нашел, так что, по-видимому, я свободен. Но кое-что я действительно хотел бы сделать. Покажешь мне туннель, где пропал поезд?