скачать книгу бесплатно
– Нет пока.
– Если начинаешь играть в игры, все равно проиграешь. Всегда проигрывают оба. Только кажется, что можно выиграть. Единственный способ выиграть – не играть вовсе. Мне нужно заниматься серфом, и я буду заниматься. Если я тебе неприятна, то просто скажи мне, что я должна знать, и вали на берег. Не бойся, я не угоню парус в Турцию.
– Хорошо. Я был неправ. Мир?
– Мир, – соглашается Соня.
– Итак, ты уже научилась стоять под парусом – это хорошо. Но вот ты ушла в море, и тебе нужно вернуться. Твои действия? Что ты должна сделать?
– Повернуть. Мне нужно повернуть назад.
– Верно! И сейчас я тебе покажу первый поворот.
Джонни подходит к Соне очень близко и берется за доску одной рукой, а второй прикасается к спине Сони.
– Черт. Прости, я нечаянно.
– Это обязательная часть урока? – Соня злится.
– Нет. Не нравится?
– Не нравится.
– Ладно, больше не буду. Просто у тебя такое хорошее тело. Спортом занимаешься?
– Танцы. Танго, – отвечает Соня.
– Фестивали, конкурсы, поклонники. Да? – он расковыривает Соню, как раковину, доставая из раковины ее памяти маленькие жемчужинки.
– И это тоже. Но не в этом дело. Танго меня спасало от всего. От всего вообще. Мечтала открыть свою школу.
Соня расслабляется и забывает, что не хотела разговаривать с Джонни ни о чем, кроме серфа.
– Да. Перелом ноги-то тебе не в тему, – сочувствует Джонни.
– Не в тему. Ладно, давай заниматься. Это мои проблемы.
– Кто спорит? – Джонни залезает на доску и начинает поднимать парус.
– Кстати, почему Джонни? Твой отец был американцем?
– Нет. Моя мама была актрисой, – усмехается Джонни.
Соня не очень понимает, как это связано, но дальнейшие расспросы кажутся неприличными.
Глава 10. Пари
Муха поднимает голову, и взгляд упирается прямо в грудь Сони.
– Сколько с меня? – спрашивает Соня, открывая кошелек.
– Двести.
Соня кладет деньги перед Мухой на стол, но взгляд Мухи, как холодное щупальце осьминога, заползает в ложбинку между грудей Сони.
Неприятно. И Соня не церемонится.
– Хорош пялиться, я начинаю дымиться!
– Я просто хотел спросить, что ты вечером делаешь.
– А по-моему, ты пялишься на мои сиськи. Просто возьми деньги.
Муха прячет купюры в стол.
– Ладно. Скажи, а ты любишь стихи?
– Стихи?
– Да, стихи, – Муха пристально смотрит на Соню.
– Стихи тебе рановато, малыш. Попробуй начать с прозы.
– Типа ты меня опустила сейчас?
– Типа я просто не хочу стирать с себя твои слюни. Избавь меня от этого, ладно?
Соня уходит. Муха смотрит ей вслед, и его ноздри яростно раздуваются.
Солнце перевалило через полдень и созрело, как созревает яблоко. Стало медовым.
Ветер треплет бирюзовый шарфик, Джонни держит его у лица и смотрит сквозь него на море. Сквозь ткань все выглядит словно в дымке. И запах… Этот запах ослепляет Джонни так же, как глаза в сумерках ослепляет внезапно вспыхнувший свет. Соня подходит ближе и рывком забирает шарфик.
– Дай сюда.
– Все еще хочешь, чтобы я с тобой занимался? – спрашивает Джонни.
– А есть выбор? – Соня недовольна.
– Муха, например. Он тоже инструктор.
– Не смешно. В море и без его слюней мокро. Да вы тут озабочены все? Местные девушки не хотят с вами иметь дела?
Джонни пропускает колкость мимо ушей.
– Во сколько придешь завтра?
– Так же. Утром, – отвечает Соня, остывая, и уходит.
Джонни смотрит ей вслед. Он еще сам не знает, что это все значит. Просто она идет, а он смотрит. Подходит Муха и садится на свой стул.
– А спорим, она тебе не даст! – резко объявляет Муха.
– Она? Мне?! – Джонни заливается хохотом.
– Тебе! – Муха все еще не успокоился.
– Смешно, Муха. Она уже готова.
– Спорим на сто долларов!
– А как ты узнаешь? Я же могу просто сказать, что типа было.
– Фотку сделаешь. Она будет голая в постели, а ты сделаешь ее фотку. Не какие-то там гламурные фотки, а такая. Просто фотка на мобилу.
– Ладно! Давай. Спорим! Через неделю будет фотка. Готовь баксы, Муха.
Они бьют по рукам.
Джонни бросает пустую бутылку, она пролетает несколько метров и попадает точно в мусорницу.
Глава 11. Флэшбэк. Николай
Если ты девушка и твоя профессия – танго, ты неизбежно должна танцевать на публике. И тебе нужен хороший партнер. Его тело должно понимать твое тело, и его дух должен воспламенять твой дух. Если этого нет, то все бесполезно. Танго – это танец двоих, ставших одним целым.
Вот об этой части себя и тосковала Соня, танцуя с Николаем на конкурсах. Но он был хороший парень, исправно платил за уроки, финансировал их поездки, и Соне приходилось сносить его деревянность и танцевать за двоих. Он, правда, этого не замечал. И не понимал, конечно, за что его Соня временами начинала ненавидеть.
В тот день они взяли приз на довольно приличном конкурсе, и Николай был счастлив. Он был готов для Сони почти на все. Но Соня была так измотана, что у нее не осталось сил на то, чтобы радоваться вместе с ним.
Раскланявшись под аплодисменты публики, Соня даже не стала собирать букеты, упавшие на сцену под ее ноги, оставив это Николаю. Она шла по коридору и тихо кипела гневом. Слыша топот бегущего Николая, Соня понимала, что не должна обломать его, что должна разделить его радость, но не могла. И молилась только об одном – не сорваться. Когда он ее догнал и сунул в руки букеты, Соня не выдержала. Она наклонилась и выплеснула из себя истошный от бессильного раздражения вопль. От этого вопля содрогнулись стены и остановились все, кто был в коридоре. Выходившая из туалета женщина испуганно замерла.
– Извините. Нервы! – Соня мило и спокойно улыбнулась ей и, сунув букеты в урну, рванула к гримерке.
Николай догнал ее, и она не могла смотреть в его глаза, полные отчаяния.
– Почему ты выбросила цветы?
– Не спрашивай! – Соня еще надеялась избежать ссоры. – Прости. Я виновата. Я устала. Прости.
– Что я сделал не так? – Николай никак не мог успокоиться.
– Все! Все! Ты все делал не так! Лучше танцевать с роботом, чем с тобой.
– Но мы же получили приз. И столько цветов! Объясни мне!
– Ладно! Ты сам хотел этого, – сказала Соня, с ужасом понимая, что совершает непоправимое. – Ты холоден, как ледышка!
– Это же просто танец.
Она не могла смотреть на него, он выглядел так жалко. И ей хотелось избить его за эту жалкость, хоть немного смелости ему добавить. Хоть немного ярости. Соню понесло, она уже не могла ничего сделать.
– Да? Это просто танец? – издевалась Соня. – Вот! Вот в этом и проблема! Это танго, а не просто танец! Это военный танец мужчины и женщины! Это танец двух зверей. Самца и самки. Самец хочет победить самку, самка хочет обмануть самца. Понимаешь? Они охотятся друг на друга. Вот это и должно быть в танце. А этого нет!
– Но нам же дали приз! Значит, мы хорошо танцевали! – в глазах Николая заблестели слезами.
– Нам? Мне! Ведь это мне дали приз! Это я танцую за двоих. А ты просто ходишь, как Буратино!
Это было непоправимо, но останавливаться было уже бессмысленно. Николай повернулся и пошел прочь. Она смотрела вслед и понимала, что это навсегда, и ей было бесконечно стыдно, и было жалко его, но уже ничего нельзя было изменить. И сердце Сони пылало, как кусок раскаленного железа.
Она влетела в гримерку и начала раздеваться, думая о том, что надо напиться. Напиться и потом, утром, проснуться уже со свершившимся фактом. С Николаем было покончено. Она убила его. Убила, хотя не хотела этого. Просто больше не могла, просто было уже слишком больно и невыносимо.
Неожиданно дверь открылась и кто-то вошел.
– Какого черта? – заорала Соня. – Там что, есть надпись «Заходите все, кому не лень?»
Но на незнакомца это никак не подействовало. Он ждал паузы, чтобы вставить свою реплику. В его голосе слышалась насмешка и даже брезгливость.
– Ты не умеешь танцевать, но я могу научить тебя!
– Что?! – Соня была в шоке. Она не считала себя совершенством и допускала, что есть кто-то, кто танцует лучше нее. И она была готова слушать. Незнакомец подошел ближе.
– Ты танцуешь, как барби. В тебе нет настоящей страсти. Кстати, меня зовут Вадим.
Соня оторопело замерла. Вадим уже прижал ее к стене.
– Так что? Начнем прямо сейчас? – Вадим подошел к ней близко-близко. – ТЫ хочешь стать королевой танго?
– Именно этого я и хочу, – ответила Соня и с ужасом посмотрела на неприятное хищное лицо Вадима. Его лицо приближалось, и вдруг не говоря ни слова, он поцеловал ее в губы. Это бред, гипноз, наваждение, почему-то она не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Как только с языка Вадима соскочила личинка гомункулуса и проникла в желудок Сони, он сразу же отступил. Яд начал действовать моментально. Вадим перестал казаться таким кошмарно злым. Он стал милым. Он еще не ушел, а Соне уже не хватало его.
– До встречи! – Вадим ушел, оставив Соне мимолетную улыбку, запах парфюма, растерянность, сосущую боль в желудке и визитку с золоченым вензелем имени.
Утром Соня почувствовала сильнейшую необходимость поговорить с Вадиком, ощутить его запах, просто увидеть его. Он был ей нужен, словно таблетка. Но он не отвечал на звонки, и каждый его неответ усиливал тошноту. Дело дошло до того, что у Сони поднялась температура. И ей пришлось три дня отлеживаться в постели, вставая только для того, чтобы сходить в туалет и выпить таблетки. Она была уверена, что у нее грипп. Фигура Николая моментально растаяла в бреду, который пришел вместе с температурой.
На третий день Соне стало лучше. Она приняла душ, убрала квартиру, сварила кофе и услышала звонок в дверь. Соня открыла и увидела Вадика с букетом роз в руках.
– Привет, – Соня удивилась и обрадовалась. Вадик был похож на спасение. На ангела, сошедшего освободить пленных из темницы. – Я звонила тебе, почему ты не отвечал?
– Три дня, – улыбнулся Вадик. – Мне нужно было выждать три дня. Срок инкубации.
– О чем ты? – Соня насторожилась.
Но Вадик тотчас состроил жалобное лицо.
– Шутка. Так ты впустишь меня?
– Конечно. О чем ты спрашиваешь? – гомункулус уже рвался к Вадиму, уже тянул из Сониного желудка свои тонкие лапки к своему хозяину.
