скачать книгу бесплатно
– А ты видишь вокруг кого-то еще, кто так же не любит магов? Только ты да он. И не прибедняйся, Джастин. Тебе есть что сунуть Якову в прожорливую пасть, – Ксандр замолчал, пригладил отросшую щетину, которую пора было уже брить.
Джастин медленно закипал от этой неторопливости, и Ксандр никогда не отказывал себе в удовольствии позлить старшего брата. Который был законным, признанным, со всеми регалиями, но не слишком сообразительным. Зато чего в Джастине было в избытке, так это зависти и злости. Плескало на тех, кто рядом, хорошенько.
Чтоб демоны сожрали в землях Золота папашу, который зачал этого паскудника! Хотя вот уж у кого хватало решимости на сотню таких, как Джастин.
– Да говори ты, не тяни жилы!
– Предложи ему свою невинность, о мой король! Дай Якову сорвать нежный цветок, и он, глядишь, перейдет на твою сторону…
Джастина перекосило.
– Ты когда-нибудь нарвешься, и я прикажу тебя четвертовать. Я-то думал, ты предложишь нечто мудрое… А ты! К демонам все…
– Я и предложил, только ты туг на уши, – невозмутимо сказал Ксандр и про себя договорил “и скорбен на голову”. – Ты – холостяк, братец. Да, да, можешь не говорить мне, как на дух не переносишь всех этих расфуфыренных княжон и принцесс, чьими портретиками нас засыпали чуть ли не с колыбели. Но тут дело такое…
Ксандр сделал паузу и съел еще одну виноградинку. Джастин замер у окна, сложив на груди руки и заранее выражая полное несогласие. Дурак.
– Богатств в казне не густо, а королевы у нас нет, – продолжил Ксандр. – Как и прямого наследника. Подавишься за обедом – и все твои проблемы будет решать Гектор. Предложи Якову сделку. Пусть он прокинет три новых пути через Литавию, включая дорогу через старые рудники. Это пополнит казну, и ты перестанешь дергать меня с похмелья по пустякам. А главное – ты получишь кровного родича, который очень не любит магов. И вот когда ты подкопишь деньжат, а он поставит раком соседей на границах благодаря литавской стали, вот тогда вы вместе ласково посмотрите на ворота Академии. И вышвырнете этих выродков из страны!
Джастин пожевал губами, соображая. Потом зацепил пальцы за пояс, в задумчивости прошел мимо, поднялся на ступеньки и уселся на широкий трон.
Когда-то там сидел их отец. Он выглядел мощным и мудрым, даже в последние годы, с трудом втискиваясь между подлокотников.
Джастин смотрелся на троне примерно так же, как пестик в ступке. Слишком слабый, чтобы казаться грозным, и слишком злой, чтобы быть великодушным. Это видели все. Особенно Гектор. И Тармель. И вся знать.
И маги видели. Но ничего не делали. И другим не давали.
Удивительно, насколько трон и Джастин друг другу не подходили. Хотелось заменить хоть что-то.
Даже Ксандру хотелось до чесотки в ладонях, и он представлял, каково сдерживать этот зуд остальным.
– Предположим, я возьму в жены кого-то из отпрысков Хромого, – Джастин пробарабанил костлявыми пальцами по дубовому листу. – Но чтобы изгнать магов, стали мало. Нужно нечто более мощное. Ты же помнишь всю эту чушь с предсказаниями? Если есть маги – то правит кровь Терлингеров, а не станет Академии – и династия прервется.
– Я не люблю пророков и бредни, – Ксандр поморщился. – Все, что я знаю, я узнаю от людей. Вот взять, к примеру, мою няньку…
– Римареллу? Она ж померла невесть когда. А про твою нелюбовь к книжкам не знает только слепой. Я думал, что пройдет время и ты уймешься. Но некоторые раны кровят вечно? – Джастин ехидно приподнял бровь.
Как ему нравилось каждый раз тыкать лезвием в старый рубец…
Ксандр привычно пропустил нападку мимо ушей и продолжил:
– Римарелла померла, верно. Я сам схоронил ее в Амарте, под яблоней в саду, где любил гулять мальцом. Только вот, пока она дышала, она много чего рассказывала. Сказки там всякие. Страшные. Про магию, про лесной народец, про темные времена. Старуха любила пугать меня байкой про горящего человека. Мол, если я, сопливый шкет, сейчас же не угомонюсь, то за мной ночью явится пылающий маг крови Векси, которого спалил наш дед на площади. Придет и обнимет огненными руками. И знаешь, братец, я засыпал, как миленький.
– И толку в этом трепе? Маги крови невесть где и живут скрытно. Поди найди хоть одного. Драконьи острова оказывают им покровительство. Воевать с ними хлопотно – далеко.
– Купцы, что ходят между Сумеречной Маркой и Драконьими островами, как-то болтали в портовом кабаке, что к ним нанималась магичка. Сильная. Три корабля разом прикрыла от бури. Даром что ей тогда только восемнадцать стукнуло. Назвалась Тарутой.
– Тарута – это малиновка, птичка, так ее зовут западнее от границы, не имя, кличка. Фальшивка, – верно рассудил Джастин. – Наверно, это одна из сбежавших из Горного княжества адепток. Помнишь, тамошняя Академия закатила истерику, когда кто-то из дворян сманил двух девиц, лишил чести, да и оставил в деревеньке?
– Нет, это не те адептки. Те давно в землях Золота, а того дурака, что их туда отправил, с тех пор и не видел никто. Подвалы любой Академии очень глубоки, а маги мстительны. Насиловать послушниц – глупее не придумаешь способа отправиться к праотцам. Так вот, про Таруту… Имя фальшивое, а магия – настоящая. Я разузнал, кто она и откуда. Нашу птичку зовут Полин. Рыжая, высокая, знает себе цену. Она живет на юге Драконьих островов и ухитрилась поссориться со всеми губернаторами на севере. Берет за свои услуги дорого, но стоит каждого золотого. Капитаны за нее дерутся в кровь, а губернаторы на севере скрипят зубами, но делают вид, что это Многоликие боги кастрировали одного из них и ослепили второго. Чудо, какие люди там, полны всепрощения.
Джастин стал серьезным:
– Ты думаешь, она может быть одной из этих проклятых колдунов?
– Магов, дорогой брат, магов. Я узнавал – там есть еще несколько похожих, но все они куда тише и скромнее. А этой птичке хочется, чтобы ее заметили и оценили. Она еще молода. И любит, когда перебирают ей перышки.
– Молчи, Сандро. Вот сейчас молчи. И поди прочь. Дай мне подумать.
Ксандр не стал спорить, отставил в сторону блюдо с виноградом и вышел из тронного зала.
Все, что придумает к утру Джастин, он сам уже запланировал месяц назад. Но пусть братец думает, что он сам, все сам. Так проще. Ксандр был готов поставить свою рапиру, что уже завтра получит приказ тайком отплыть на Драконьи острова.
Джастин заглотил наживку. Да у него и выхода особого не было.
Если оставить все, как есть, то Литавии не станет уже через год – ее разорвут на куски соседи, Горное княжество и Сумеречная Марка заключили брачный союз.
А после настанет черед Амарта и его алмазных шахт и виноградников, горные тропы к которым надежно перекрыты литавской границей. За Амарт, полный звенящих водопадов, озер, сосновых лесов и мраморных склонов, Ксандр был готов убить не только Джастина. Он был готов принести в жертву Литавию. Но пока только она стояла между захватчиками и его родиной.
А проклятые маги так и будут держать свой дерьмовый нейтралитет и твердить, что не могут иначе.
Джастин им не верил. Ксандр тоже.
Мало того, в отличие от брата подозревал, что к бедственному положению страны Академия причастна в первую голову. Потому что к власти в государствах маги не стремились, верно. Но кто сказал, что они не стремились к власти вообще?
3. Прошлое и настоящее
Три дня после побега королевы
Каким же он был наивным тогда! Представлял, что все пройдет.
Ксандр, пошатываясь, поднялся из кресла, добрался до стола и нащупал новый кувшин с вином. Теперь остается только пить. Хотя не обязательно это делать в потемках. Рядом с камином лежали толстые тома, которые кто-то из слуг принес загодя. Ксандр кинул в огонь сразу два и снова упал в кресло.
Разгорающиеся язычки пламени высветили портрет над камином. Он не снимал его. Наоборот, словно убийца, которого тяготит свершенное, переносил с места на место и вешал каждый раз в новом своем жилище.
Его Стелла. Его жена. Покойная.
– Твое здоровье, дорогая. Надеюсь, тебе хорошо в земле Золота и твои шаги все так же легки, – Ксандр привычно отсалютовал кувшином, потом опомнился и все-таки подхватил с пола брошенную раньше чашу.
Старая боль со временем стала привычной, как онемение рядом с рубцом, полученным в приграничье. Забавно, но пока Лиера была рядом, он словно забыл о Стелле, не смотрел на портрет, не носил к нему цветы… Застарелая то ли любовь, то ли ненависть окончательно подернулась пеплом. Как утром угли ночного костра.
Прежнее горе померкло, его затмило нечто новое. И вот чем все закончилось!
Может, его судьба всегда оставаться одиноким? Менять увлечение на увлечение, не задерживая долго взгляд на одном и том же лице?
Он сделал все, что хотел. И получил все, что хотел. Почти.
Отомстил Джастину за ту давнюю историю, за гибель Стеллы.
Джастина Ксандр ненавидел с той силой, с которой один человек может ненавидеть другого. Брат был слишком глуп, слишком ничтожен, слишком самовлюблен, чтобы это заметить. Он-то думал, что облагодетельствовал Ксандра, открыв ему глаза на жену, а потом устроил ту злосчастную погоню.
И Стелла погибла.
И Ксандру теперь никогда не узнать всей правды из ее уст. Не понять, за что она так поступила с ним. И правда ли это?
Но тогда, когда он стоял около пустой могилы, в которой не было ни ее тела, ни тела ее любовника, он понял, что больше всего на свете хочет убить Джастина. Уничтожить. Сделать прошлым.
Но оставлять Литавию на Гектора было опрометчиво. Гектор вспыльчивый идиот, который в ответ на изысканное дипломатическое хамство бросит в бой пехоту. Тармель – холодная змея, из которой выйдет прекрасный деспот, он выжмет страну насухо, и отсюда начнут бежать. Государство, из которого бегут жители, долго не продержится.
А за Литавией – Амарт. Его Амарт. Об этом Ксандр помнил всегда.
Годы шли, Литавия все глубже проникала в его сердце, показывала свои возможности, жаждала стать великой… Но Джастин висел на всех возможностях дубовой колодкой. Трусил, проигрывал, предавал.
И Ксандр решился. Составил план, как не только свершить месть и остаться безнаказанным, но и сохранить свою новую любовь – Литавию. И пока он искал возможности, там, где он налаживал дела – страна процветала и богатела, успешно отражала атаки Горного княжества и их наймитов.
Ксандр издевательски скалился на пирах, тащил к себе в кровать дворяночек, а ночами планировал, работал и думал.
Ксандр сделал все ради этой страны, которую почему-то так любила его мать. Эта любовь ее сгубила. И, наверно, погубит самого Ксандра.
Хотя нет, его погубит желание быть первым. И отомстить тем, кто шпынял амартского выродка, тем, кто дал ему позорную кличку – Грошовый герцог, тем, кто лишил его семьи.
Он разучился ценить хорошее, видя за каждой протянутой рукой ловушку. И влетел сам в последствия своего недоверия, как в смолу.
Королева Лиера все еще была в беспамятстве. И больше всего Ксандр боялся того момента, когда она очнется.
4. В поисках мага крови
11 месяцев назад, Драконьи острова
Найти на Драконьих островах магичку Полин по кличке Тарута оказалось несложно, и он еще по дороге придумал более сотни способов уговорить ее поехать с ним, но все они не понадобились.
Ему повезло. Таким везением, которое происходит раз в жизни. И если поначалу он думал принести дары Многоликим за удачу, то к концу понял – такой фарт мало чем отличается от проклятия.
Тогда, в первую же их встречу, ему бы поразмыслить над странным везением, ведь боги коварны, но он не обратил внимания. Потому что был самовлюбленным, избалованным женским вниманием ослом.
Которому не кажется странным принимать чужие чувства как должное.
Рыжая, веснушчатая Полин влюбилась в него. Как кошка.
И ведь главное, он даже ничего не успел сделать – лишь отвесил пару пошлых комплиментов да пару раз проводил магичку домой. Но на третью встречу она улыбнулась ему так, что он понял – дело сделано. И все остальное за него доведут до ума ее желание нравиться и его умение хвалить.
Полин в городе уважали, боялись, но любви к ней не испытывали. Обращались за услугами скорее вынужденно, втихую перешептываясь, что померший старый маг, на чье место она пришла, был куда более приятным.
В итоге магичка настолько отвыкла от того, что ей выражают восхищение, смотрят с неподдельным интересом и внимательно слушают, что Ксандру ничего не стоило змеей вползти в ее сердце. И остаться там, запустив ядовитые зубы в самую суть.
Он умел обращаться с женщинами. Жаль, конечно, что внутри его собственной груди в отношении Полин были только острый интерес к ее способностям и страх быть пойманным на мелочах. Но боязнь быстро прошла – Полин оказалась остроумной, восхитительно непосредственной и очень одинокой. Возможно, встреться они в иных обстоятельствах – все могло быть иначе.
Но Многоликие бросили их на разные чаши весов. Ксандр нуждался в Полин как в оружии, она в нем – как в опоре и любви всей жизни.
Тогда он думал так, и только проведенные рядом с ней месяцы дали понять, как он просчитался, влетев в острые зубья капкана собственной самоуверенности.
Их роман оказался ложью. Обоюдной. Но если Ксандр не любил Полин, то с ее стороны чувство было сильным.
И весьма осознанным. Жаль, что он не понял это сразу.
Дальше все пошло еще проще.
Он словно случайно раскрыл Полин свое настоящее имя и даже получил три пощечины, за которые она потом долго искупала свою вину между шелковыми простынями.
А потом, когда любовная лихорадка поутихла, он рассказал, зачем приехал на острова. То самое поручение, с которым отправил его Джастин. Объяснил, что из-за усиления власти Академии его страна на грани краха и что выгодный брак с хартской невестой вполне в силах спасти ситуацию, но нужен сильный союзник, который сможет противостоять магам из Академии, потому что они наверняка захотят расстроить свадьбу.
Что его титул и благосклонность Джастина не дадут магам покуситься на Полин.
О том, что Джастину в его настоящих планах отводится роль покойника, Ксандр пока говорить не стал.
Понадеялся, что любовь к нему, к полновесному золоту, власти и блеску литавского двора перевесит страх за собственную жизнь. Потому что раскройся все – и Ксандру светило медленное угасание в Красной башне, а вот Полин – костер на главной площади.
Он расписал в красках все преимущества плана, вскользь упомянул про уничтожение Академии, которым так бредил Джастин, и успел поймать в глазах магички огонек холодного сомнения, словно она решала какую-то очень сложную задачу.
Но он ошибся в Полин. Она оказалась бесстрашна, хитра, демонски талантлива и ухитрялась ненавидеть несколько вещей сразу. Но и это он понял только потом.
Его птичка-Тарута согласилась и вскользь, с той же небрежностью, с какой нищему кидают монету, показала пару мелких фокусов. За каждый из которых любой колдун из Академии продал бы душу.
– Что это? – Ксандр потрясенно уставился на фиалку, которая еще недавно была туберозой.
– Это твои глаза врут тебе, – легко ответила Полин. – Сущность предметов меняют другие заклинания, а это лишь морок. И он не на фиалке, а в твоей голове, дорогой.
Полин колдовала легко и непринужденно. Особенно ей удавались иллюзии, гипноз и внушения, а навеянные ей мороки держались месяцами. Она могла подделать работу любого мага – сотворить какие-то мелочи с огнем, чуть больше с водой, прекрасно с воздухом. Дерево, земля и камень Полин не давались. Но она тренировалась с бычьим упрямством.
Три недели они добирались до Харта вместе с одним из караванов. Сейчас Ксандр вспоминал это время с легкой грустью. Тогда мир казался куда проще. У него была цель – месть и корона Литавии, и все возможности.
Сейчас у него есть трон – и почему-то хочется напиться.
Полин была прекрасным собеседником – веселым, остроумным и смешливым. Над хорошей шуткой она заливисто хохотала, а на плохую могла скорчить рожу и обидеться на полдня.
Магичка Ксандру нравилась. Наверно, он бы не отказался от такой любовницы – веселой, умной и страстной, но рядом с ней он ни на секунду не забывал, что она – не обычный человек. И может превратить его в лужу щелчком пальцев. Страх перед магами крови, который в нем поселила глупая нянька, никуда не исчез. Человек с огненными руками по-прежнему мог прийти и сделать любой его сон кошмаром.
Сила, спящая в магичке, пугала. И на ее любовь получалось отвечать только холодным расчетом. На теплоту – взвешенными словами. На улыбку – лживыми объятиями.
Любить женщину, способную в любой миг завладеть его волей, не выходило, но боги свидетели – он старался и относился к ней бережно. Только вот ей все было мало…
В Харте Полин, разузнав подробности его плана, предложила разумное – разрешить Якову Хромому самому выбрать, какую из дочерей отдать Джастину.
– Ты не понимаешь, глупенький, – Полин причесывалась, замотавшись в ярко-зеленую ткань, которая так подходила к ее рыжим волосам и веснушкам на плечах. – Харт слабее Литавии, а Яков – Джастина. Ему нужно преимущество. Хромой должен показать, что он значим. Что у него больше. Самому себе. Ну и нам заодно. А тут мало того, что сделка будет тайной до самого венчания, так еще сваты сами выберут, кого увезут. Взбрыкнет Хромой, вот увидишь! Пошлет тебя к демонам со всеми выгодами.
– И что ты предлагаешь? – спорить с Полин не хотелось, да и чем дальше продолжался странный роман, тем больше Ксандр подозревал, что похож на увязшего в озере смолы горного льва – шерсть еще пушистая, а лапами уже не двинуть.
И то, что магичке он нравится, если можно так назвать это пламенное чувство, будет держать не хуже, чем та смола. Если ее любовь опасна и обжигающа, то ее разочарование может стать смертельным.
