скачать книгу бесплатно
Девушка-солнце
Алия Кенесарина
Он украл солнце его жизни. Он крадёт жизни дальше. Имя ему кукловод. Мистический триллер "Девушка-солнце" погружает в тревожную атмосферу жестокого противостояния! Кайсар поклялся найти убийцу своей любимой, но он даже не представляет, что ждёт его впереди…
Содержит нецензурную брань.
Алия Кенесарина
Девушка-солнце
Пролог
Боль царапалась изнутри, кусалась воспоминаниями, грызла подозрениями. Мог бы я что-то изменить, если бы пошёл за ней? Я не знаю, но мне хочется себя обвинять. Если бы я остался с ней, то прошла бы смерть мимо или притаилась бы за углом, а потом нанесла удар, когда она осталась одна? Что за шорох был за моей спиной?! Крадущиеся шаги или просто сквозняк, гуляющий по длинным школьным коридорам.
Сомнения роились, жужжали внутри моей головы, а я хотел только одного…
Но время не повернуть вспять, а тот день не прожить заново…
Глава 1
/завтра не наступит/
Я так долго ждал, чтобы узнать её последние слова. Или я хотел думать, что близкий мне человек перед лицом смерти думал именно обо мне. Может быть, так я пытался заглушить чувство вины. Или просто боялся погружаться на опасную глубину, цепляясь за свои раздумья о том, что она могла чувствовать в последние мгновения своей жизни. Я страшился даже на секунду представить себе, что творилось с моей возлюбленной в тот момент, когда она поняла, что над ней, медленно спускаясь с небес, распростёр свои крылья ангел смерти.
«Не вини себя». Тихое, скорбное, неотвратное. Всего три слова, но они резали словно острозаточенный клинок. Это было то, что девушка-солнце написала на листке бумаги и оставила в месте, где её держал похититель. Точнее, где её держал убийца.
Бескорыстие, самоотверженность – всё это синонимы её прекрасной души. И даже здесь в месте, где она провела долгих двадцать восемь дней заточения, она думала обо мне. «Не вини себя». Как глубоко, как больно эти слова врезались в моё сердце, кипели в моём сознании, плавились где-то внутри, и я тогда уже знал, что никогда не буду прежним. Никогда не вернусь из страшного прошлого, где умерла моя любовь.
Девушка-солнце, так все её называли.
И теперь, наверное, навсегда страшные сны будут вырывать меня посреди ночи из пустой постели и гнать к окошку, чтобы я тупо пялился во тьму, а в моей голове билась одна-единственная мысль о том, что я был последним человеком, кто видел девушку-солнце перед похищением. Теперь я совершенно точно это знаю. Но никто до сих пор не знает, кто расправился с ней. Потому что убийца ещё не найден.
Я был в неё влюблён. Солнце приходило вместе с ней, когда она появлялась, растекалось теплом по моему лицу, когда она улыбалась и жизнь была простым и беззаботным праздником. Тогда самим трудным казалось не сдать экзамен по истории, а самым неприятным – неодобрительный взгляд отца.
В тот день я зашёл в класс, и солнце забежало за тучку. Моя возлюбленная сидела на парте, весело болтала с моим лучшим другом, и в моём сердце проросла ревность. Они словно пари?ли в какой-то своей особой атмосфере, шептались, смеялись. Вот и сейчас девушка-солнце тихо уронила слова, а он склонился к её уху, от его дыхания чуть качнулись шёлковые чёрные пряди её волос, и ответил ей. А потом она рассыпала в воздухе искрящуюся мелодию своего смеха. Но сейчас он принадлежал другому и больно скрёб меня по сердцу.
– Прям идиллия. – буркнул я, проходя мимо них.
А в голове, в этом котле ревности, варились совсем другие мысли. Мне казалось, что её улыбка должна принадлежать только мне, а не быть лучезарным светом для всех. Но ещё я тогда подумал, что солнце нельзя украсть, и оно всегда будет светить для всех. Оказалось, я ошибался. А до её похищения оставались считаные минуты.
Я помню, она остановила меня, когда все разошлись из класса и, немного подумав, подняла глаза и проговорила:
– Могу я тебе кое-что рассказать?
Её тон был серьёзен, лицо хранило странный испуг и печаль, а рот обрамляла скорбная мимика. Но всё это заслонял её недавний игривый разговор с моим другом, и я всем своим видом пытался показать свою наигранную холодность. Я даже не удостоил её ответа, я просто кивнул.
– Мне кажется, что за мной кто-то следит. – тихо сказала она и как-то затравленно посмотрела в мою сторону. – Понимаешь, я заметила, что кто-то уже очень долгое время преследует меня.
Она винила себя, что побеспокоила меня своими измышлениями. Это скользило во всём. В том, как она прикусила губу, во взгляде, уроненном на пол, в её неловких движениях. Она всегда больше думала о других и боялась попросить о себе.
И теперь я живу с мыслью, что я просто позволил убийце забрать её. Я словно разрешил ему, потому что на тот момент я тешил своё эго ревностью. В тот самый момент, когда она пришла ко мне за помощью. Я до сих пор помню гаденький смешок, который у меня вырвался.
– А, ну да, конечно. А мне кажется, что ты слишком высокого мнения о себе. – я напустил на себя равнодушный вид. – Вот же блин. Если девушка хороша собой, то ей сразу хочется думать, что за ней кто-то следит.
– Нет же. – она снова просительно посмотрела на меня.
Тогда я подумал, что это каприз, но сейчас по прошествии времени её образ всё ещё стоит перед моими глазами. Девушка–солнце пришла ко мне за помощью, а я просто посмеялся над ней. Тогда её эмоции на какую-то секунду ожили. Здесь было всё! Бунт, разочарование, обида, горькое удивление. Но потом всё потухло, сломалось о моё равнодушие, и она тихо обронила.
– Прости, что я побеспокоила тебя. Наверное, ты прав. – девушка-солнце приклеила к своему лицу улыбку и наигранно бодро произнесла. – Ну ладно. Тебе пора. А мне ещё нужно отнести журнал классному руководителю. – она прошла несколько шагов по направлению к столу классухи и остановилась.
Девушка-солнце обернулась, я снова увидел её настоящую улыбку, она в последний раз осветила тёмный путь моей дальнейшей жизни.
– Увидимся. – как-то наигранно небрежно, с запинкой сказала она.
И именно это слово было последнее, которое я от неё слышал. Но я упорно продолжаю считать, что в ту записку она завернула своё прощение и написала для меня «не вини себя». Если я буду думать по-другому, то сойду с ума от горя и не найду убийцу. Но я ей обещал!
– Да, да. Пожалуй, я пошёл.
Я тогда торопился, потому что внутренне готов был её простить, рассмеяться и пойти провожать домой, есть мороженое и болтать. Но я предпочёл и дальше лелеять свои раненые чувства, и моё эго хотело чуть дольше помучить девушку-солнце.
И теперь этот момент снова и снова прокручивался в моей голове. Я вспоминал его до мельчайших подробностей, сейчас я даже видел, как в столпе солнечного света летает пыль по классу и слышал, как за окном галдит расходящаяся по домам малышня. Тогда всё это было фоном, но сейчас я брожу по пустым коридорам памяти. Я всё ещё надеюсь увидеть или услышать убийцу, потому что теперь я точно знаю, что тогда он был уже близко.
Я даже помню звук его шагов. Когда я уходил, то услышал чьи-то шаги. Это было, конечно, странно, в этом крыле уже никого не должно было быть. Но я мысленно себя успокоил и даже побранился, потому что подумал, что поддался странному испугу девушки-солнце.
– Да уборщица это.
Так я убедил себя, произнеся слова вслух и пошёл дальше.
Какая-то непонятная сила тянула меня назад, дрожью металась по моему телу, дула в затылок холодом и шептала внутри моей головы: «Вернись! Проверь!». Но я пошёл дальше.
Да и что могло случиться?! На улице буйно цвела весна, впереди была целая жизнь, а на завтра я планировал пригласить девушку-солнце погулять после школы. В конце концов, я не собирался так надолго оставлять её в одиночестве.
Я помню, что когда был на лестнице, то услышал тихий возглас и глухой стук. Но я проигнорировал это. И хотя тот стук напоминал удар, я успокоил себя тем, что, скорее всего, она просто уронила журнал или ещё что-то.
– Тоже мне мисс идеальность. – буркнул я и побежал дальше. – Зато у неё ловко получается быть любезной со всеми.
Обида снова цапнула меня изнутри, и я ускорился, придумывая про себя небылицы о девушке-солнце.
В три часа ночи раздался звонок. Я чётко помню, что было три часа, потому что телефон стоял на вибрации и от звука вызова дополз по глянцевой поверхности тумбочки и упал мне на лицо. Мне было больно! Я был зол! Я вскочил! Схватил телефон и гаркнул:
– Чего тебе на хрен надо, кем бы ты ни был… – я не успел договорить.
До меня донёсся её скорый шёпот, я услышал её имя, неясно разобрал следующее слово и связь прервалась. Сейчас я думаю. Последнее что она мне сказала – это было её имя. Точнее, то что я услышал. Вот поэтому я почти никогда его больше не вспоминаю. Такое имя есть у многих, а она навсегда останется для меня девушкой-солнце.
Этот звонок, скорее был её последней связью со мной, с миром, с жизнью. Она пропала. Её больше никто не видел. Классный журнал нашли на месте, где я оставил её. Она так и не отнесла его учителю.
На следующий день все были обеспокоены странным исчезновением. Её брат бегал по школе, по друзьям, в воздухе повисло общее оцепенение, потому что никто не знал что делать. Девушка-солнце была не из тех, кто сбегает из дома или может запросто не явиться вовремя. К вечеру следующего дня мы все были на грани нервного срыва. А я постоянно чувствовал холод, тот самый цепкий коготь холода, который загарпунил меня ещё в школе на лестнице. Он и сейчас со мной. С тех пор мне всегда холодно, словно я лежу с девушкой-солнце рядом в мире мёртвых, а мой разум мечется по земле и ищет её убийцу.
Я помню, как отозвал её брата в сторону и пересказал наш с ней последний разговор. Он стоял и молча смотрел на меня, а потом просто развернулся и ушёл. Потом снова вернулся и так продолжалось несколько минут, пока он не вызвал полицию.
Потом я поведал им о нашей встрече и о том, что слышал. Они сразу проверили камеры наблюдения в школе, но было чётко видно, что здание она не покидала. Она просто исчезла, растворилась как солнечный свет в непроглядной тьме ночи.
«Мне кажется, что за мной кто-то следит…». Теперь она часто приходит ко мне во снах и говорит, говорит, говорит одну и ту же фразу. Или это я зову её, чтобы никогда не забывать о том дне. Потому что я с ужасом думаю, что однажды так же равнодушно уйду, как сделал это в тот день. «Помоги. Помоги мне…». Мне часто слышится её голос.
Полиция тщетно искала её несколько недель. А потом кто-то из горожан наткнулся на тело на берегу реки. Наверное, эти люди никогда не забудут страшную картинку. Прогулка, смех, радость и мёртвое тело.
В тот момент, когда её брату позвонили, мы были вместе и сразу помчались на опознание. Всю дорогу мы оба мысленно молились, чтобы это была не она. Но наши молитвы были бесполезны. Я, конечно, не должен был идти в морг, но её брат на пороге сломался. Он просто не смог пройти дальше, он остановился, медленно повернулся ко мне и вцепился в мои плечи.
– Там же не она? Иди, посмотри и скажи им, что это не она. Пусть ищут дальше. И мы пойдём искать, это правильно. Это верно. Я ещё на вечер с ребятами договорюсь, будем искать у реки. Это знак.
Я видел, как он впадает в странное безумие. Он тряс меня, брызгал слюной, бормотал что-то. Проходившие мимо сотрудники морга и полицейские не выглядели удивлёнными, им приходилось видеть такие сцены каждый день. Никто не хотел открывать горю створки своей души.
Я медленно вошёл в здание, остановился на пороге, потому что очень хотелось уйти и поручить эту страшную работу кому-то другому. Но я пошёл дальше.
– Простите. – тихо спросил я у проходящего мимо. – Там, это, – я путался в словах, не зная, как сказать о том, что пришёл опознать девушку-солнце, – мне надо посмотреть. Ну, одноклассницу у реки нашли.
– А что больше некому? Ты кто? – вынырнул из бокового кабинета мужчина и удивлённо воззрился на меня. – Я оперативный сотрудник, я ждал кого-нибудь из родственников.
– Там брат её. – я кивнул себе за плечо в сторону входной двери. – Ну, там… он не может. – косноязычно я пытался хоть что-то объяснить.
– Да покажи ты. – вмешался сотрудник морга в мятом халате. – Там и правда всё плохо, я видел, он на улице. Я туда даже наших попросил с каплями сходить.
– Так. А ты кто? – полицейский посмотрел на меня.
– Я, – в этот момент я понял, что не знал, как определить наши отношения, – я друг семьи.
Я до сих пор помню звук своих шагов по кафельному полу. Я шёл и мне казалось, что ноги стали свинцовыми, они не слушались, хотели бежать обратно, как и тогда, когда я уходил и оставлял её на погибель. И вот я зашёл.
Труп девушки-солнце давно остыл. Сейчас она лежала мраморным изваянием с застывшим каменным лицом, словно какой-то манекен. Больше не было моей девушки-солнца, осталась только оболочка. Странным было то, что у неё были мокрые волосы, а ещё они были обрезаны. В этот момент, когда я смотрел на короткие пряди, что-то воткнулось в моё сердце, сломалось там и упало, навсегда оставив кровоточащую рану. Потом я понял, что тогда я с ней попрощался, даже сам того не подозревая. Я просто понял, что она умерла. Она больше никогда не взглянет на меня, никогда ничего не скажет, никогда я не увижу её бездонных глаз, никогда…
Сейчас уже были только факты! На шее были синяки от верёвки, наверное, её душили или повесили, но я где-то читал, что следы должны были быть разными. Дальше я мало что помню. Я просто вышел, кивнул из последних сил полицейскому и побежал на улицу. Я корчился на земле за зданием морга, меня выворачивало наизнанку, я почти не мог дышать… Позже, когда я немного пришёл в себя, я поклялся, что найду того, кто украл солнце из моей жизни.
Глава 2
/прошлое – это уродливое отражение настоящего/
Сегодня я проснулся, чувствуя на губах привкус лета, в моей голове звенел смех девушки-солнце, и я вспомнил, как одним летним днём она гостила со всей семьёй у нас. Наши родители дружили, сколько я себя помню. Мы всегда были не разлей вода, я, девушка-солнце и её брат Асан. Но потом я стал замечать в девушке-солнце расцвет женственности, она была словно бутон чайной розы, которая на рассвете, умытая каплями росы, лепесток за лепестком открывает свою красоту миру.
Я машинально ел завтрак и вспоминал, как мы носились по дорогам, ели мороженое, как девушка-солнце исполняла вместо меня тяжёлую обязанность – играла в куклы с моей маленькой сестрёнкой. Как по вечерам мы бегали купаться на реку…
Чашка дрогнула в моей руке, горло сдавил спазм памяти, я больше не ходил на реку, ведь именно там обрела свой последний покой девушка-солнце. Обрету ли я когда-нибудь покой. Заслужил ли я его или эта трагедия навсегда выжгла его из моей души…
Суетный день немного подвинул тяжёлый груз моих воспоминаний, но, когда опустился вечер, я снова окунулся в тот день, который почему-то сегодня особенно ярко отразился в ретроспективе моего прошлого. Я помню, что под вечер стояла удушающая жара, и мы, нагулявшись с утра до самых сумерек, сидели дома. Взрослые варились в мареве скучных, на наш взгляд, разговоров, а мы уже переиграли во все игры, и я, устав от мятого влажного воздуха, сказал:
– Пойдём скупаемся?
Моя сестрёнка Асель сразу же собрала все свои игрушки и устроилась на бортике бассейна, а потом сказала громким повелительным тоном:
– Асан, ты обещал, что будешь со мной играть. Так что сейчас ты можешь искупнуться, а потом плыви сюда, и мы будем купать кукол. Им тоже жарко.
Сначала мы все застыли в удивлении, а потом заулыбались и послушались шестилетнего ребёнка. Детская непосредственность моей сестрёнки всегда сначала всех озадачивала, а потом умиляла. Хотя на тот момент я и девушка-солнце были ненамного старше Асель, нам было по девять, а Асану четырнадцать.
Мы весело поплескались в бассейне, тёплая вода бодрила, смывала дневной зной, уносила прочь вялость. И Асан послушно пошёл помогать в купании длинной вереницы пластиковых кукол. А мы с девушкой-солнце выбрались с другой стороны чаши бассейна и побрели по тропинкам сада. Мокрую кожу приятно холодил ветер, а моя спутница словно была одета в лунный свет. Я помню, тогда подумал, что забавно звучит «солнце, одетое в платье из лунного света».
Вскоре мы вернулись к бассейну, но задержались на поляне. Отсюда были виден дом, доносился тихий говор родителей, было слышно, как сестрёнка раздаёт чёткие указания Асану.
Девушка-солнце вдруг опустилась прямо на траву, легла на спину и сказала:
– Ложись рядом, будем летать среди звёзд.
Я прилёг в некотором отдалении от неё, колкая трава иголочками обожгла кожу, меня пробил озноб, и в тот момент я понял, что для меня больше не существует подружки девушки-солнце, я совершенно точно был влюблён.
– Смотри какое небо. Я обнимаю весь космос. – раскидывая руки в стороны, проговорила моя возлюбленная.
Я старательно пялился в небо, чтобы не смотреть на неё, потому что мне казалось если я взгляну в её сторону, она сразу всё поймёт. Мне вообще казалось, что она всегда всё понимает без слов! Девушка-солнце всегда была какой-то взрослой и сейчас меня царапнула мысль, что она точно чувствовала, что с ней произойдёт и торопилась жить.
Я и сейчас чувствовал то, что происходило со мной в тот вечер. Между нами вдруг разверзлась целая пропасть, когда девчонка, лежащая рядом, перестала быть другом и стала любимой. Она стала недосягаемой, загадочной, ждущей своего завоевателя и в то же время была родной и близкой. Вы скажете дети не умеют любить? Я отвечу, что любовь в таком возрасте самая чистая, не замутнённая страстью и…
Сейчас я третий час лежал без сна, тревожил свою память воспоминаниями, болезненно ковырялся в них, а сердце сжимала стальная рука тоски. С одной стороны, мне надоело это слово «память, воспоминания», с другой – это было самое ценное, что у меня осталось.
В открытое окно залетел сладковатый аромат выпечки. «Как-то нелепо печь в такое время. Ночь на дворе.» – Подумал я, но сразу же вернулся в тот вечер, когда мы с девушкой-солнце лежали на траве и обнимали космос, и я услышал мамин голос:
– Дети, идите кушать.
Нам накрыли поздний ужин на веранде перед домом. Здесь прогуливался тёплый ветер, пришёл Асан, совершенно измученный энтузиазмом моей сестры, пришла девушка-солнце, которая бегала переодеться после купания.
Стол, как всегда был ярким, нарядным. Лежали сочные фрукты, мама напекла необыкновенное хрустящее печенье по новому рецепту, в большой тарелке лежали мои любимые (здесь можно указать какое-то национальное блюдо). Мы ели, болтали, веселились. Потом я прислушался к разговору взрослых. Родители говорили о грустном. О теракте в какой-то другой стране и о том, как много народу погибло. И тогда моё сердце первый раз тревожно съёжилось, я глянул в сторону девушки-солнце и подумал, о том, что хорошо, когда она со мной, значит, она в безопасности. А для тех людей завтра не наступит никогда. Сейчас я понимаю, что завтра тогда не наступило и для тех, кто их любил.
Девушка-солнце, видимо, тоже услышала, о чём говорят в доме и шутливо пихнула меня в бок рукой:
– Эй, не грусти. Я вот верю, что на всё есть причина. А если есть основание для действия, значит в итоге всё будет хорошо. И вообще, я верю в высший разум и доверяю Вселенной!
Я уже говорил, что она была мудра не по годам.
– Почему же тогда ты плачешь? – спросил я, видя, как в слезинках на её ресницах отражается полная луна.
– Не знаю. – она пожала худенькими плечиками. – Мне почему-то грустно. С одной стороны, думаешь, что должно быть всё хорошо, а вот здесь неспокойно. – она приложила руку к груди. – И всё это вызывает какую-то бурю эмоций.
Сейчас, будучи уже взрослым, я вспоминаю её слова и пытаюсь поверить в её логику и убеждения, но я не могу с ними согласиться. Какая могла быть причина для такой ранней смерти? Почему девушка-солнце должна была умереть? Какая могла быть причина у Бога или Вселенной или ещё у кого-то, кто нарисовал её линию жизни такой короткой. Ведь это не пьеса, не сценарий и люди не должны умирать или оставаться жить по задумке автора. В этом мире всё гораздо сложнее.
Она мечтала стать врачом. Кстати, она об этом объявила тем вечером, о котором я сегодня неустанно вспоминаю. Потом она с таким усердием готовилась, что я даже иногда злился на неё, я планировал поход в кино, а она зубрила учебники или сравнивала учебную программу в университетах. Она строила радужные планы на будущее, хотела спасать людей и всё время металась между специальностями, так смешно огорчалась, что нельзя быть одновременно кардиохирургом, невропатологом и стоматологом. Ей было интересно всё и девушку-солнце всегда огорчала человеческая боль. За что же тебе, моя любовь, выпало такое страдание и слышишь ли ты там на небесах, как я каждый день говорю тебе в своих мыслях то, что не смог сказать вслух?!
Ладно, хватит лирики. Я сел на кровати и глянул на часы, рассвет плескался уже где-то на краю горизонта, а значит, я поспал несколько часов и теперь уже точно не усну. Поэтому можно снова приниматься за работу.
Когда девушку-солнце убили, а полиция никого не нашла, я поставил целью своей жизни поиски, этого… я не знаю, как его называть, но уж точно человеком назвать не могу. Пусть у него будет условное имя «ворующий солнце». Я обещал себе, что не успокоюсь, пока не найду и не покараю его. Я хочу, чтобы память о моей девушке-солнце была такой же светлой, как и она сама.
Я заварил себе кофе, капнул молока, включил настольную лампочку и снова сел за рабочий стол, где уже лежало несколько пухлых папок с моими рассуждениями и записями. Вся стена была завешана схематичными планами школы и подробными рисунками расположения мебели в школьном кабинете, где я видел её последний раз, и куда пробрался вор, который украл и убил солнце моей жизни.
Полиция искала виновника долго, но всё было тщетно. После это «инцидента», как его один раз назвал кто-то из журналистов, похожих случаев больше не было, и папка с этим делом осела в архиве с тяжёлым клеймом «глухарь». Уже почти все забыли про этот «инцидент», но я не забыл, не забыли её родные и, конечно, не забыл убийца. И поэтому мы с ним обязательно встретимся.
