Иное

скачать книгу бесплатно


Возникшая потребность всегда удовлетворяется, но не всякий раз подходящим для человека способом. Время, замедлившееся в его личном пространстве, вдруг набрало небывалую скорость в окружающем мире. Он не сразу осознал происходящие изменения, хотя воспринял их без промедления.

Сначала всё окутала ледяная мгла. Колючие холодные иглы впились в кожу, словно она и не была прикрыта несколькими слоями одежды. Темень, внезапно рухнувшая на город, мгновенно поглотила его и столь же быстро отступила, не дав возможности осознать масштабность своего присутствия. Однако глаза уже привыкли к ней. Быстро, слишком быстро… Слепящий солнечный свет резанул по сетчатке. Александр зажмурился, но сразу же открыл глаза снова, привлечённый спасительно тёмным пятном. Оно возникло прямо перед ним, так близко, что мгновение он думал, будто окончательно ослеп.

Но он всё прекрасно видел. Пятно густой зловещей мглы проступало из рассеянного в воздухе света, подчёркиваясь и усугубляясь им. Несмотря на свои небольшие размеры, оно казалось бездонным и безразмерным. Словно зачарованный, Александр созерцал подступающую к нему тьму, испытывая от визуального контакта с ней какое-то странное удовольствие. Его взгляд, погружённый во мрак, не видел ничего. И эта неспособность воспринимать была отчего-то сладостной и манящей.

Хриплый кашель заставил его вздрогнуть. Сидевшая рядом женщина с трудом глотала воздух. И только увидев её мучения, Александр ощутил омерзительную вонь, разлившуюся повсюду. И когда он снова повернулся к тёмному пятну, он увидел его. Силуэт своей смерти.

Обжигающая горячая боль пронзила шею, смешалась с вытекающей из неё кровью и залила бьющееся в судороге тело. Последнее, что он услышал, был предсмертный крик по-прежнему любившей его женщины. Последнее, что он увидел, были чёрные глаза в упор смотревшего на него мужчины. Поражённый застывшим в них выражением равнодушия, он вошёл в окутавший его белоснежный свет.

Она опять требовала развода. Нет, ну почему он не послушался тогда совета отца и всё-таки женился на дочери этого полуграмотного фермера? Неужели не было ясно, что яблоко от яблони недалеко падает? Эх, наивная в упрямстве молодость… Лишь бы настоять на своём… Лишь бы прочувствовать свою личность…

– Сэр, вы идёте? – навязчивый и фамильярный от распирающего его нетерпения секретарь в который раз заглянул в комнату. Ну сколько можно подгонять! Однако принципы дипломатии надо соблюдать везде, особенно – в своём кабинете.

Вздохнув, Ллойд-Джордж поднялся из-за стола. Сегодняшний день обещал быть крайне важным в истории вверенного ему государства. Сегодня он проложит Англии куда более длинный и широкий путь в светлое будущее. Никто, кроме него, не понимал, что войну прекращать ещё рано. Но ставить свою подпись уже пора.

Он потратил долгие годы жизни, чтобы наполнить казну и поднять престиж собранного им правительства. Своего имени. Своей страны. Он, единственно выдающийся на сей день премьер-министр Великобритании, убедил всех, что войну следует прекратить. И именно по этой причине ему удастся пустить дело вспять. Никто не усомнился в его искренности тогда, не усомнится и сейчас. Ллойд-Джордж самодовольно ухмыльнулся. Ему действительно нет равных в проницательности и подковёрной игре! Да разве они, эти горе-политики, видят дальше своего носа? Разве они могут обозреть всё игровое поле, отличить скрытых козырей от пыжащихся пешек, рассчитать преимущества друзей и врагов на десять шагов вперёд? Да они даже толком не понимают, кого привлекать в союзники, а против кого сражаться. Проедатели казённых денег! Один он, Ллойд, может не транжирить, но умножать богатства страны!

Сегодня он повернёт историю вспять и войдёт в её анналы несокрушимым памятником английского могущества! Потирая вспотевшие от сдерживаемого волнения ладони, он направился к двери, но в двух шагах от неё остановился, прерванный в движении вполне естественной в данном случае мыслью. Нельзя появляться на публике, не приведя себя в порядок! Пройдя через кабинет, министр вошёл в личную уборную. Склонившись над раковиной, он не спеша, тщательно умылся. Прохладная вода долгожданной благодатью заструилась по усам. Вынув из кармана костяную расчёску, мужчина поднял лицо к висевшему на стене овальному зеркалу.

На шум и грохот, щедро заполнившие уборную, кабинет и прихожую, вбежал испуганный секретарь. С перекошенным от ужаса лицом он кинулся к шефу, скрючившемуся на полу под грудой битого стекла. Полосуя руки острыми осколками, не обращая внимания на сочившуюся из ран кровь и боль, юноша самозабвенно раскапывал сверкающий курган.

– Господи! Вы живы?

В следующее после «эксгумации» мгновение он со священным страхом рассматривал ничуть не повреждённое лицо премьер-министра. Открыв глаза, тот внимательным и долгим взглядом созерцал своего спасителя.

– Вы… В порядке? Доктора? – осознавая ненужность последнего, на всякий случай предложил служащий.

– Нам нужно спешить. Подписание конвенции не терпит отлагательств.

– Как подписание? Какой конвенции? – голос секретаря сорвался на жалобный писк. – Вы же говорили, что война должна продолжаться?

– Неважно, что я говорил. Забудьте это, – металлические нотки в голосе премьер-министра пригвоздили язык несчастного клерка к небу.

– Но вы… – с трудом откашлявшись, вымолвил верный помощник Ллойд-Джорджа. – А что с вашим голосом? Сэр. Вам нужен доктор! Осколок стекла явно попал вам в горло и повредил связки! Вы говорите не своим голосом!

– Не нужен мне врач. – Подняв с пола крупный кусок разбитого зеркала, произнёс глава правительства. Он улыбнулся, созерцая родные ему цвет и выражение чужих глаз. – Я в полном порядке. Просто следуй за мной.

– Люди никогда не будут жить в мире! Это я тебе обещаю, жалкий кусок человеческих отходов! – голос, наполненный ужасающим смрадом, вился за ним чёрным дымным хвостом. Но Александр не боялся его. Он знал: всё, что довелось и доведётся ему испытать, будет во благо его душе. Потому что она служит свету. Потому что он искренне любит людей. И потому что теперь он окончательно понял своё предназначение.

Ангел, встретивший его после третьего воплощения, был необычайно доволен. Он проигнорировал просьбы Александра оставить его в соседстве с душой английского премьер-министра до конца дней их общего тела.

– Ты выполнил свою миссию, он выполняет свою. Ты взял слишком много его энергии, и ему суждено умереть от энергетического истощения, от рака. Но не вини себя – ты действовал во благо всего человечества. К тому же твоё присутствие, а особенно дружба с душой Джорджа позволили ей подняться на новую эволюционную высоту. Твоя задача выполнена. Ты остановил стремительную разрушающую мощь зла. Но выиграно лишь одно сражение. Теперь тебе предстоит выбрать: идти в рай и наслаждаться вечным покоем или бороться за власть света снова и опять. Если ты откажешься, мир не рухнет. Мы найдём тебе замену.

Ему не понадобилось ни секунды на раздумье. Он давно знал ответ, рождённый из выбора его сердца.

– Я остаюсь активно служить свету.

Другого выбора у него не было. Ведь теперь он стал ангелом.

Отныне он обладал возможностью самостоятельно видеть необходимость следующего воплощения. Боевые ангелы, такие, как он, сражаются в телах обычных людей. Они должны быть неотличимы от мира, чтобы победить скопившееся в нём зло. Любой ангел знает: тьма не бывает пассивной никогда.

Он смотрел на себя в зеркало и улыбался тому единственному материальному, что отражало постигшее это тело духовное изменение – своим глазам. Он привык перевоплощаться, но иногда параметры тела приводили его в некоторое замешательство. Требовалось время, чтобы привыкнуть к новым габаритам.

– Господин премьер-министр!

Развернувшись на зов, он едва не упал. Удержав равновесие, через плечо подмигнул отражённому в зеркале грузному человеку. С его душой, очень сильной и независимой, ему придётся налаживать особые отношения.

– У нас появилась проблема! – голос помощника звучал взволнованным фальцетом. – Нам объявили войну. Как хорошо поступил ваш предшественник, что проложил нам дорожку к сердцу России! Наверное, вместе мы сумеем одолеть нашего общего врага!

Тяжело ступая, он автоматически пожёвывал привычно болтающуюся во рту сигару и чуть заметно кивал, про себя усмехаясь человеческой наивности. Этот враг не был общим врагом. Это был его персональный враг. Тьма, так же, как и он, успешно воплощающаяся в избранных ею людях. Даже в нескольких одновременно. И поэтому она всякий раз имела имя.

И он знал точное имя одного из своих нынешних врагов.

Гитлер.

Любовь зла

Чтобы убить агамейца, надо разорвать главную из его пяти шей. Ту, по которой проходит кровеносный сосуд, напрямую снабжающий водородом огромное восьмиклапальное сердце.

Многие ошибались и погибали в зубах этих беспощадных и лучших охранников Галактических тюрем и резерваций тюремного типа.

Многие, но только не они. Жители теневой планеты Шэд, давно превращённой галактическими властями в неприкасаемую часть Вселенной, безошибочно определяли слабое место врага. А врагами были все, отличные от них. Имеющие конкретно оформленные физические тела. Лица. Пол. И жизненную силу созидания.

Внешность иллюзорна. Несмотря на своё уродство, свирепые агамейцы обожали всякое искусство, особенно музыку и пение. Сами бездарные и безголосые, они часами слушали произведения выдающихся композиторов и певцов со всех известных в Галактике миров. И в этом заключался секрет их непобедимости. Воспринятое чужое творчество становилось их личной силой. Их оружием для самозащиты от теневых существ, демонов, умеющих только разрушать. Те агамейцы, которые слушали музыку наиболее часто и долго, отличались неусыпляемой бдительностью и сокрушительной мощью челюстей.

Добро должно быть с кулаками.

Но зло весьма изобретательно в играх с чужой слабостью.

Для постоянного притока силы вокруг теневой планеты Шэд правительственная армия создала звуковую ауру. Миллионы мелодий сплетались в кружевную сеть дивных звуков. Агамейцы всегда были в контакте с высоким галактическим искусством. Но опять же всегда что-то, да пойдёт не так. Например, в тот день.

Метеоритный дождь ударной волной накрыл атмосферу планеты. Обычно быстро сгорающие в ней незваные пришельцы превратились в пепел и на этот раз. Но окаменевших слёз неба сегодня было слишком много. Природа изменила выстроенный разумом баланс. И в звуковой ауре возникла внушительная дыра чёрного безмолвия.

Этот страж оказался как раз в зоне её действия. Оглушённый внезапной тишиной, лишённый связи с истоком силы, он превратился в лёгкую добычу.

Демоны никогда не опаздывают напасть.

Пять безобразных мордастых голов даже не успели повернуться в его сторону. Чуя активную концентрацию жизни, Григер вцепился острыми, как самурайская сталь, зубами, растущими прямо из середины его бесформенного тела, в третью левую шею охранника.

Сиреневатая холодная кровь стекала на красные камни и тут же замерзала. Григер не знал, существует ли где-нибудь тонкоплановый ад. Но в наличии материального ада он нисколько не сомневался. Адом, не то чтобы реально осязаемым, а крайне навязчивым в восприятии, была его родная планета – с агрессивным климатом, обжигающе ледяным красным ландшафтом и созданным убивать жителями. Планета была адом для всех, кто на ней оказывался, а для её коренных обитателей – особенно. Чтобы выжить в рамках отпущенных природой лет, они вынуждены были подчиняться принятым правительством Галактики законам.

Жили демоны смехотворно коротко.

Каких-то тринадцать лет… А его персональные годы уже почти истекли… Даже зло недолго живёт в материальном аду.

Чтобы обрести вечность, нужно было сбежать. Получить доступ к неограниченному количеству созидающей энергии. Поглотить творческую силу самых талантливых созданий Галактики. Подчинить себе их потенциал и создать мощнейшее оружие разрушения.

Выстроить собственноручно управляемый ад, где добро специально разводится и затем уничтожается, словно скотина в хлеву, а бессмертное зло пирует на его останках.

И Григер намертво вцепился в предоставленный ему шанс.

Чужая смерть обернулась его свободой и жизнью.

Теперь он мог пройти повсюду. Собственно, поэтому теневые существа, или демоны, и были заперты в тюремных резервациях. Создания, не имеющие изначальной формы тела и лица, не могли получить документа, удостоверяющего личность.

Да они и не являлись личностями. Хотя и имели имена. Так решило правительство, пытаясь худо-бедно, но контролировать индивидуальные проявления коллективного сознания зла.

Жители планеты Шэд были паразитами на индивидуальностях всех отличных от них существ.

Сфокусированным намерением, меняющим в свою пользу любое иное сознание.

Убийцами, создающими иллюзии жизни.

Чистым и неисправимым злом на физических просторах Галактики.

А зло всегда имеет тенденцию к расширению.

Сдерживание демонов в резервациях было решением временным. Это скрыто знали сами демоны, но отказывались осознать и принять как проблему управляющие межпланетные структуры. Жители планеты Шэд специально играли с властями, делая вид, что принимают свою судьбу. Игра в поддавки – зачастую наилучший способ выиграть битву. Игра для теней – состояние привычное и оттого мастерски исполняемое. А всякое мастерство обладает несомненной силой. Они играли и ждали случая. И случай, конечно же, представился.

Во Вселенной на внешность давно не смотрели. Ценилась душа, сознание, имеющиеся у него таланты и возможности. Уродливость агамейцев вводила в ступор разве что людей. Человеческая раса развивалась устойчиво хуже других галактических цивилизаций. Но низкий уровень духовности и склонность к насилию щедро компенсировалась жадным стремлением землян к искусствам всех мастей. Именно на Земле зарождались новые тенденции в литературе, театре, музыке, живописи, голографическом и классическом кино и скульптуре… На зелёную планету толпами слетались любители и профессионалы в сфере творчества. Неудивительно, что крупнейший в Галактике продюсерский центр располагался в лоне человеческой цивилизации.

Его новая внешность служила пропуском на планеты всех уровней. Особенно на те, где собирались почитатели музыкального искусства. А другие, более приземлённые, миры Григер и не собирался посещать. Его интересовала Земля и дружественные ей области Вселенной. В первую очередь – планета Кармен.

Этот затерянный в космической глуши миниатюрный каменный шарик был широко известен во всей Галактике. Планетка, названная в честь героини из архаичной земной оперы, славилась гуманоидными певцами академического вокала. Потрясающее разнообразие голосов достигалось благодаря семи полам одного биологического вида, представлявшего собой певческую цивилизацию Кармен. Только два из этих полов могли похвастаться природным происхождением. Остальные пять вывелись специально для обогащения голосового звучания. По мнению межгалактической ассоциации музыкальных критиков, состоящих на две трети из существ искусственно смоделированного пола, затея явно удалась.