скачать книгу бесплатно
Шурик обвел взглядом свое детище. Отмаркированные баки, выставленные по линейке, белоснежные бордюры, свежевыкрашенный кранец с инвентарем. На асфальте ни соринки.
Все это великолепие венчала новая табличка с надписью «Хоздвор. Объект приборки 11-й роты. Ответственный за приборку – курсант Расписов».
На хоздвор заглянул запыхавшийся старшина 1-й статьи Артюхов.
– Готовься, идут проверяющие, старший Аладьев.
Последний штрих: Шурик достал из кранца дезодорант «Хвойный» и от души обрызгал баки.
На двор не спеша вплывала компания проверяющих. Впереди, как броненосец, двигался замначальника училища капитан I ранга Аладьев. За ним шли начальник штурманского факультета капитан I ранга Крикунов, замначальника строевого отдела капитан II ранга Волчук и несколько офицеров из политотдела. За ними маячил БПК.
Шурик ринулся навстречу.
– Товарищ капитан I ранга, ответственный за приборку курсант Расписов.
Аладьев, крупный мужчина в безупречно сидящей форме, мощным утесом навис над курсантским телом. Шурик среагировал мгновенно. Это называлось «включить Швейка». Он уставился на начальника взглядом, излучающим довольно широкий спектр чувств, от всепоглощающей любви к начальству до готовности немедленно умереть на боевом посту.
Комиссия обошла хоздвор.
– Ну что же, неплохо, – произнес скупой на похвалу Аладьев и двинулся на выход.
В это время пролетавший голубь уронил перо (сволочь).
Волчук заметил:
– Что ж это вы, не в состоянии птичьи перья вымести? Для чего мы субботник устраиваем?
Дальше пошло по возрастающей. Последним отметился БПК.
На построении перед обедом Борис Петрович подводил итоги субботника. Перекатываясь вдоль строя на кривых ногах и постукивая кулаком правой руки по ладошке левой, он негромко причитал:
– ЧП, бля, ЧП. Не ожидал от вас, Расписов, подвели. У нас Аладьев, а у вас дохлая птица. ЧП, бля, ЧП.
Праздники закончились. Шурик чувствовал недомогание. То ли холодное пиво, то ли изменчивая майская погода, в общем, он заболевал.
В санчасти его осматривал старый отставной доктор из бывших. Белоснежный халат, накрахмаленный чепчик, очки с толстенными линзами. Образ доброго Айболита венчала козлиная бородка. Вдобавок ко всему он жутко картавил.
– Писаживайся, батец. Откой от пошие.
Увидев, что перед ним не симулянт, доктор оживился. Вращая шпателем во рту пациента, он старательно вызывал рвотную реакцию. Почти добившись успеха, быстро вытащил инструмент изо рта.
– Поздавляю, у вас ангинка. Будем ложиться в лазает.
– Доктор, а можно амбулаторно?
На носу летняя сессия, и терять неделю совсем не улыбалось.
– Голубчик, ангина сама по себе не сташна – сташны ее последствия. Так что в лазает.
Санчасть – это маленький рай. Причем до изгнания. Каждое утро змей-искуситель в образе дежурного врача интересовался аппетитом, ставил градусник и уговаривал выпить лекарства.
Шурик понимал: если лекарства пить, то этот кайф быстро закончится. Самостоятельно он только умывался и ходил в гальюн, все остальное за него делал медперсонал. Спи сколько хочешь, фрукты каждый день. Но через неделю Шурика выписали.
На самоподготовке, расспросив о последних новостях, Расписов живописал свое бытие в санчасти. Его слушали не перебивая. Привирал он от души, особенно про отношения с медсестричками.
Громко сглотнув, Женя Задов уточнил:
– Это та, что с короткой стрижкой?
– Она самая.
– Ну, брат, ты даешь!
Не в силах сдерживать эмоции, Коля Давыдкин с надеждой всхлипнул:
– Шурик, а ты как заразился?
Утром, натянув белоснежную робу, он отправился на хоздвор.
Так, похоже, здесь никто не прибирался. Шурик вытащил из-за пазухи пачку «Беломора», закурил.
Что-то не так. Он не мог понять, в чем дело.
Наконец сообразил – его отвлекает посторонний шум. Непонятный шорох разливался по хоздвору.
Откинув крышку мусорного бака, Шурик обомлел. Наваленные поверх зловонной жижи треугольные пакеты из-под молока ходили ходуном и громко шуршали. Под ними кишели маленькие белесые червячки.
На территорию зашел врач с водолазной станции – подполковник Лелюкин.
Знаменитая фраза Штирлица застучала в мозгу отбойным молотком.
Это конец, подумал Шурик.
Подполковник уверенно направился к мусорным бакам.
– Товарищ подполковник! Я все уберу, хлоркой засыплю!
– Я те уберу, я те засыплю.
С этими словами он достал из портфеля железную банку из-под кофе и высыпал из нее опилки на асфальт.
– Курсант, фамилия?
– Курсант Расписов!
Именно такой теперь была его фамилия. Просто на «Расписов» он бы уже и не откликнулся.
– Ну-ка зачерпни мне опарыша покрупней.
Ничего не понимающий Шурик зачерпнул совковой лопатой вонючую жижу.
– Аккуратней, твою мать, на опилки высыпай! Через минуту из опилок начали выползать белоснежные червячки. Лелюкин аккуратно, с любовью собрал их в банку.
До конца приборки похожую операцию проделали еще два офицера и мичман.
Начинался рыболовный сезон.
В пятницу случился казус. Утром зашел капитан I ранга Кариакиди. Этого педагога курсанты обожали. Шурик от души захотел сделать ему приятное.
– Товарищ капитан I ранга, я вам сейчас крупненького достану. Они еще два дня назад были по полтора сантиметра.
Он приоткрыл крышку дальнего бака. Опарыша не было, зато вылетел огромный рой мух.
Кариакиди хохотал долго и от души.
– Ну, это ты, братец, передержал. Раньше нужно было отсаживать.
Стало ясно: так дальше нельзя. Спрос серьезно опережал предложение.
Нужно было побольше разузнать про опарыша. Советом помог многоопытный нахимовец Серега Бугров по кличке Дядечка.
– Рядом на набережной университет, сходи, может, шпаки тебя просветят.
Шпаками презрительно называли всех гражданских.
На следующий день, в субботу, Шурик готовился в увольнение. Надраил ботинки, погладил брюки, постирал чехол бескозырки.
Достав из рундука новый тельник, он начал одеваться. До построения оставалось несколько минут.
Сзади подошел Саня Мухин:
– Слышь, у тебя шея заросла, давай подбрею. А то БПК слезьми зальет.
Осмотрев себя в зеркало, Шурик остался доволен.
– Идущим в увольнение построиться. Форма одежды номер три.
Командир роты провел осмотр и стал интересоваться, куда идут его подчиненные.
Озвучивались официальные версии: в театр, в кино, на выставку. Сказать правду ни у кого и в мыслях не было.
– Расписов, а вы куда?
– В университет.
– Я с вами серьезно разговариваю! – БПК начинал злиться.
– Да он правда к шпакам на консультацию, – промычал Дядечка.
Старшина роты раздал увольнительные.
Шурик вышел на набережную лейтенанта Шмидта. Справа возвышался памятник Крузенштерну, слева – парадный вход в училище. На ярком весеннем солнце золотом горела надпись «Высшее военно-морское краснознаменное училище им. М.В. Фрунзе».
До университета было недалеко. Минут пятнадцать не спеша по Университетской набережной.
Вот и университет, типичный образец петровского барокко, 1724 год.
Ему нужно было здание Двенадцати коллегий. Оно выходит торцом на набережную, и, чтобы попасть в него, нужно было пройти через двор.
Огромные дубовые двери и старая бронза давили и указывали на ничтожность входящего.
Но только не курсанту ВВМУ им. Фрунзе. Там и здание постарше, и история побогаче.
Войдя в огромный вестибюль, Шурик огляделся. Рядом с широкой лестницей маячил то ли швейцар, то ли гардеробщик.
– Уважаемый, мне нужна консультация по насекомым. Не подскажете, куда пройти?
– Это вам на кафедру энтомологии нужно. Второй этаж и по галерее направо. Эдуард Карлович сегодня на месте, вы к нему обратитесь. Он добрый старик, не откажет.
Шурик поднялся на второй этаж и вышел в галерею. Огромные арочные окна, портреты знаменитых ученых, статуя Петра, сильно смахивающая на одесского Дюка.
С другой стороны галереи стояли застекленные витрины с книгами и экспонатами. Под ногами поскрипывал старинный паркет.
Пробегавшие мимо студентки откровенно рассматривали курсанта. Наконец он увидел табличку «Грифель Эдуард Карлович. Доктор биологических наук, профессор».
В научных званиях Шурик не разбирался, а военное на табличке отсутствовало. Он уверенно рванул дверь.
Помня наставления Дядечки о том, что шпака нужно брать выправкой, Шурик отчаянно заорал:
– Разрешите войти! Товарищ профессор, разрешите обратиться. Курсант Расписов!
Перед ним был пожилой человек лет семидесяти в вязаном жакете с пузырями на локтях. От неожиданности профессор привстал. Если бы к нему зашел инопланетянин, он удивился бы меньше.
Наконец, справившись с растерянностью, профессор поинтересовался:
– Чем могу-с?
– Нужна консультация по опарышам.
– Вообще-то ваш покорный слуга – специалист по насекомым-опылителям и муравьям. Однако полагаю, что смогу быть вам полезен. Если не секрет, чем это musca vomitoria так заинтересовала будущего адмирала?
Расписов молча смотрел в глаза профессора. Видимо, тот решил, что это военная тайна, и расспросы прекратил.
– Ну что ж, начнем-с?
Шурик внимательно слушал, делал пометки, задавал уточняющие вопросы. Видя такую заинтересованность, профессор вошел в раж.
Через час Шурик знал об опарышах все, а главное – технологию разведения в университетской лаборатории.
