скачать книгу бесплатно
– Обстоятельства хотелось бы знать заранее. У меня на двадцатое съемка назначена в Омском университете с профессором Угрюмовой, а она на следующий день в Америку улетает. Вот и ищи ее потом… по заграницам, – невесело усмехнулся Андрей и обратился уже непосредственно к Катеньке, точнее, к ее шикарной груди. – Этот… хоть объяснил причину «соскока»? – Катенька всхлипнула и отрицательно замотала головой, а я отстраненно подумала: «Вот мне и замена нашлась». Андрей же, застигнутый моим взглядом «на месте вожделения», наконец улыбнулся. – А ты что молчишь? О чем думаешь?
«А я думаю, мой дорогой, что вся эта суетня мне уже порядком обрыдла», – проговорила я с чувством про себя, а вслух, пожав плечами, дисциплинированно выдала:
– На Угрюмовой свет клином не сошелся, хотя она, конечно, самый лучший в Сибири специалист по чалдонам. Но, с двадцать первого, у нас в ТГУ будет читать спецкурс ее ученик, доцент Банников, я тебе про него говорила. На крайний случай, можно записать и его.
Андрей улыбнулся еще шире и поднял вверх указующий перст:
– Мы будем иметь его в виду, но, вам, господа, – на этот раз осторожно скосил он глаза в сторону встающих с мест «коммерсантов». – желаю удачи.
«Господа» раскланялись и быстро вышли из кабинета. Андрей же встал из-за стола и приглашающее распахнул свои широкие объятия:
– Как я по тебе соскучился, Веточка. Иди же ко мне! – ответного порыва не последовало, но он, как видно, был настроен сегодня решительно. Поэтому, подошел ко мне сзади, обнял за плечи и принялся целовать в шею. – Ты на меня действуешь умиротворяющее… Как, кстати, съездила в свое Качелино?
– Плодотворно, – процедила я, с усилием отрываясь от стула. – Я об этом, кстати, и хотела с тобой поговорить.
– Поговорим, конечно, только давай сначала, вспомним наши с тобой лихие времена, – запальчиво пробормотал Андрей, расстегивая мне блузку на груди.
Мне же, второй раз за это утро, пришло время удивиться: я больше не чувствовала ничего к этому мужчине. И зря, он, конечно, напомнил про ТЕ времена. Контраст стал еще острее:
– Андрей! – продостерегающе повысила я голос, перехватив его руки. – Я ухожу в отпуск.
Эффект получился явно отрезвляющим. Мужчина замер и изумленно на меня посмотрел:
– Повтори еще раз.
– Мне нужен отпуск, – достигнув желаемого результата, смягчила я тон.
– Но, ведь мы с тобой планировали вместе в сентябре махнуть во Вьетнам?
– Мы с тобой целый год что-нибудь планируем, но, планами это так и остается, а мне нужен отпуск сейчас. Хотя бы две недели. Очень нужен, – застегивая пуговицы, осторожно надавила я.
– И зачем тебе две недели?
– Мне нужно уехать в Карелию. Там обнаружились… «следы» наших с бабушкой дальних родственников.
– Опять эта твоя «родственная фобия», – страдальчески закатил мужчина глаза. – Ну, скажи, тебе меня одного мало, с моими фобиями и вечными творческими муками? Тебе обязательно надо пригреть еще кого-нибудь на своей… груди. А я собственник, ты же знаешь, – снова пошел он в наступление.
– Ну, тогда вот, что, – решилась и я на «ва банк», выставив перед собой руки. – Если ты так уперся, то мне ничего не остается, как просто взять и уволиться.
Андрей отстранился и вскинул брови:
– Даже так?
– Именно так и никак иначе, – отчеканила я.
– Ну, ладно. Раз пошел такой откровенный шантаж, пиши заявление, только на четырнадцать дней. И передай все свои дела… Да, кому их передать то, ведь некому… Две недели и ни дня больше. И скажи, ты одна едешь?
Теперь уже я, закатив глаза, направилась к двери. Потом остановилась и взглянула на Андрея. Мужчина стоял у стола с полным недоумением на лице… «Ну, зачем я сегодня сюда пришла? Ведь могла, просто «по-английски» свалить в неизвестность, или позвонить ему с прощальным «Я тебя бросаю и уезжаю навсегда», на крайний случай, написать письмо по мэйлу». Нет, какая-то часть моей души еще сомневалась в равноценности выбора, еще цеплялась за прошлое, внушая смутные надежды:
– Андрей, скажи, что бы ты сделал ради меня, ради нас?
– Вета, к чему такие вопросы, я, ради тебя, тебе отпуск дал в период аврала.
– Аврал у нас всегда. Ты не ответил… до конца.
– А, ради нас, мы с тобой сейчас сбежим с работы, на часок, и поедем ко мне. Я на выходных такую «игрушку для взрослых» купил… – с вновь воскресшей надеждой расплылся он. – У тебя ведь еще есть время?
«Нет, все бесполезно, все пусто и холодно, как в нашем качелинском доме», – подумала, глядя в его глаза. Потом подошла, провела по, когда то любимой впалой щеке пальцами и попрощалась последним «безвкусным» поцелуем:
– К сожалению, Андрюша, времени у меня больше нет. Мне пора…
Выйдя из тоже когда-то родного, серого здания, я впервые за долгое время смогла полной грудью вдохнуть свежий майский воздух. Потом замерла на несколько секунд, будто фотографируя на память кусты через дорогу, вечно поднятый шлагбаум и спешащих по делам людей, еще раз вздохнула, и направилась к стоящей на служебной парковке Мухе:
– Ну что, подружка, покатаемся напоследок? – Муха в ответ азартно замигала сигнализацией…
Весь день был в полном моем распоряжении. Билет на поезд № 85 Тюмень-Петрозаводск с сегодняшним отправлением в 22.35 по местному времени уже лежал в кошельке, но оставалось еще одно важное дело – встретиться перед отъездом с Юлькой. Я заранее морально подготовилась к нескольким путям развития нашего «прощального» диалога и, поэтому была сейчас, перед «согласовательным» звонком по телефону, во всеоружии. Но меня ждал совсем непредвиденный поворот:
– Алло! – на фоне какого-то сильного гула прокричала подруга. – Вета, привет!
– Здравствуй, Юля! Я вернулась, но… – начала я заготовленную вступительную часть.
– Это очень хорошо! По голосу слышу, что в нормальном настроении. Только, теперь я уезжаю, точнее, улетаю.
– Ничего себе! И далеко?
– Ага, в Турцию, в Кемер. У моего, наконец-то зам с больничного вышел, и мы решили на две недельки смотаться на солнышко. Ты, меня как раз на парковке у Рощино поймала. Мы машину на стоянку ставим. Погоди, я обратно сяду, а то не слышно ничего… Все, говори, – разрешила Юлька уже «на тишине».
– Ну что тебе сказать, дорогая. Погрейся там за меня, на массаж обязательно сходи. А как вернешься, я все тебе расскажу.
– Ве-ет, – со свойственной только ей «тянучестью» пропела подруга, – Я звонила тебе в субботу, но в твоей этой тьму-таракани связь совсем ни к черту. А потом замоталась со срочными сборами. У тебя точно все нормально?
– Да, дорогая, более чем, не переживай, – радостно уверила я.
– Ну тогда, пока. А то мне мой уже руками машет. Пора на регистрацию. Целую! – прокричала Юлька, уже вновь вынырнув в шумную жизнь аэропорта, и отключилась.
– Пока, Юля, – произнесла я уже самой себе, стуча телефоном по подбородку. – А, может, это и к лучшему, что ты не знаешь, какая авантюра мне предстоит, – и, погладив через блузочную ткань теплую, теперь уже не бабушкину, а мою цацку, повернула ключ зажигания…
Все двое с половиной суток дороги, проведенные в вагонной качке, пролетели незаметно. Я, наконец-то, прочитала прихваченного с собой в дорогу «Алхимика» Коэльо, разгадала кучу судоку и выпила литры чая. А теперь, за сорок минут до прибытия в Петрозаводск, столицу республики Карелия, уже с собранной сумкой под боком, сосредоточенно пялилась в вагонное окно.
Величественные сосны и ели, разбавленные, кое-где знаменитыми карельскими березами, постепенно редели, обнажая, пока еще клочками, скромные рабочие пригороды. На редких переездах все длиннее становились автомобильные очереди из машин, пестрящих нищетой и роскошью – верный признак близкого большого города.
– Двадцать минут десятого, скоро будем на месте, – сообщил, свесившись с верхней полки купе, мой помятый после сна сосед. – А вы уже готовы?
– Не терпится на свежий воздух из душного вагона, да и качка эта утомила, – честно призналась я.
– А я, знаете ли, привык к ней. Вечно по командировкам мотаюсь. Без нее даже дома, у жены под боком уснуть не могу.
– И нравится вам такая жизнь? – исключительно ради поддержания разговора уточнила я, уже плюхнувшегося напротив мужчину.
– Да, как вам сказать?.. – серьезно задумался он, почесывая щетину. – Дом, это, конечно, хорошо, но в жизни нужны более острые ощущения: азарт, неожиданный поворот…
– Случайная интрига… – ехидно подсказала я.
– Ну, и это, тоже… – буркнул в ответ сосед, отвернувшись к окну. Неужто, только со мной «не свезло»? – Главное, чтобы тебя дома ждали… любого, – все-таки подвел он итог и, прихватив полотенце, вышел из купе…
Сразу после прибытия в Петрозаводск, я направилась в кассовый зал. Еще дома, облазив интернет, выяснила, что нужен мне конкретный поезд под номером 137, следующий как раз (о, чудо!) через поселок Тишьозеро дальше на север. Но, на этом мое везение не закончилось и, минут через тридцать, в кошелек лег новый, песочного цвета, железнодорожный билет. Правда, придется весь день болтаться по городу, потому, что отправление в 00.32. Зато, в Тишьозере я буду не поздно вечером или глубокой ночью, а в очень даже приличное время – 08.45.
Электронное табло, висящее на стене, мигая через равные промежутки времени, выдавало то точное московское время, то уличную температуру. И цифры эти, к сожалению, мало отличались друг от друга. Пришлось доставать из полупустой дорожной сумки свой черно-бурый жилет и натягивать его поверх наглухо застегнутого пыльника…
Карелия всегда считалась краем контрастов, но меня, привыкшую, к быстрым переменам сибирской погоды такое не удивляло. Вот и сейчас, выйдя на залитую солнцем привокзальную площадь, и тут же, вместо гостеприимного «Добро пожаловать», получив пронизывающий порыв ветра в упор, я лишь спустила с макушки на нос солнцезащитные очки и решительно двинулась вперед.
Мое личное «золотое» правило, проверенное в частых командировках, работало в любом городе страны: чем дальше от вокзалов, тем приличнее общепит. В результате, в трех кварталах, по примыкающей к площади улочке, я нашла уютное кафе под названием «Три сосны», видимо, карельский вариант чеховской классики. Правильность собственного вывода вскоре уперлась мне в нос тесненными буквами на корочке меню: «В рассуждении чего бы покушать. А.П. Чехов». Ну, надо же! Уже с интересом, начала я осмотр небольшого, обитого «девственными» сосновыми досками зала и, над весящей на боковой стене огромной картиной с берегом лесного озера, романтично подернутого утренним туманом, прочла: «Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа. А.П. Чехов». Некстати вспомнился Коэльо с его поисками «знаков» в повседневной жизни. Получалось, что человек, идущий правильной дорогой, постоянно должен ими сопровождаться. Знаки помогают нам, дают советы и остерегают от опасностей… Еще один знак я увидела над дверью уборной, когда пошла туда мыть руки перед едой: «Как бы чего не вышло. А.П. Чехов». Понимай, как хочешь…
После сытного завтрака, пришлось коротать время уже за осмотром самого Петрозаводска, о котором до этого я знала лишь одно: здесь снимался депрессивно-философский фильм «Облако-рай». И начала, невзирая на погодные условия, с продуваемой всеми ветрами городской онежской набережной. Однако вскоре была по заслугам вознаграждена за энтузиазм совершенно окоченевшим носом и зловещим «клацканьем» собственных зубов. Пришлось срочно сворачивать культурную программу и искать, на сей раз, более-менее приличную гостиницу. Таковая нашлась очень быстро, и маленький, оклеенный бумажными обоями номер, стал моим временным сегодняшним пристанищем. Жутко хотелось залечь в горячую ванну, часа на два, но, пришлось довольствоваться казенным душем, который, после нескольких дней в пути, и так сошел за «манну небесную»…
До поезда еще оставалось много времени, которое сейчас, в тишине по дневному вымершей гостиницы, казалось и вовсе замерло. Я лежала на жесткой кровати и смотрела в потолок, помеченный следами «охоты» на комаров. Так случается, когда долго куда то бежишь, отгоняя от себя неуместные в тот момент мысли, а потом, вдруг, замираешь и с удивлением оглядываешься по сторонам… Приходят сомнения, скребут душу когтистыми лапами и нашептывают на ухо разные провокационные вопросы: «Ты, с упорством осла, стремишься туда, откуда твоя же собственная бабушка бежала, спасая тебя и бросив все, что было ей дорого. Ты отказалась от привычной жизни, от людей, которые тебе небезразличны. А что ждет тебя ТАМ? И будет ли вообще это ТАМ?» Я глубоко вдохнула, выравнивая дыхание, и резко села на кровати. Оставался единственный и самый верный способ проверить правильность собственного поступка: представить себе, как бы я жила дальше, если бы ничего этого не сделала…
– Нет! Я буду в этой пещере и дойду до конца. А там, будь что будет, мать вашу…
Тишьозеро совершенно не оправдывало своего названия. Узкий, закатанный в бетон перрон в этот утренний час был переполнен жизнью и сильно смахивал на своего «старшего коллегу» – сочинский. В разных местах, среди сошедшей с поезда вместе со мной толпы «паломников» по эзотерическим местам Карелии, мелькали картонки с надписями названий местных достопримечательностей. Преобладали, естественно «Воттоваара, недорого». Я, на прощание, помахала рукой молодой супружеской паре, с которой познакомилась еще в вагоне и двинула «в народ». Но, не пройдя и нескольких метров, почувствовала, как моего локтя уверенно коснулась чья-то рука:
– Девушка, вам к лестнице? – спросил меня невысокий мужик в жилете с множеством карманов.
– Не совсем, – уклончиво протянула я и тут же решилась. – Если вы не против по дороге еще кое-куда заехать.
– Да, с такой красавицей, хоть до Мурманска! – просиял мужик и, подхватив мою сумку, направился к шеренге машин. – А, куда именно надо заехать, ну, кроме Мурманска?
– К Диште, точнее к пещере в горе Дишта.
– А-а. Это туда, откуда недавно ученые съехали, с неделю назад. Они у нас по поселку квартировались.
– Уж не Лобанов ли, со своей группой? – заинтересованно прищурилась я.
– А …. его знает, – ясно выразил свою мысль мой водитель. – У нас с супругой студент жил, который на побегушках у их главного числился. Так замучили нас ночными телефонными перезвонами – постоянно парня дергали то туда, то сюда… Ну, вот, и мой скакун. Садитесь, не стесняйтесь.
Я, не раздумывая, плюхнулась на переднее сиденье красной Нивы и, дождавшись мужчину, продолжила прерванную тему:
– А вы, случайно, не знаете, нашли там что-нибудь или нет, в этой пещере?
Тот в ответ почесал затылок и ненадолго задумался:
– Вроде бы было что-то, на их приборах. Как то наш Эдик зазнобе своей по телефону хвастался, что… в левом, нет, в правом крыле есть какие то, то ли отклонения, то ли изменения, …. его знает.
– Понятно, – тоном глубокого знатока «отклонений» изрекла я…
Через пару минут мы уже вовсю тряслись по широкой поселковой улице, полностью застроенной частным сектором, а затем повернули в сторону темнеющего вдалеке леса. Справа, среди разбросанных по берегу банек и огородов, бликовало на солнце одноименное озеро, слева же высились внушительных размеров двухэтажные бревенчатые дома. Весна здесь только начиналась, но, сегодняшний день, вышел на удивление теплым. Поэтому я, еще в поезде, вдохновившись видом аборигенов, прохаживающихся по перрону, за остановки две до Тишьозера, сменила свой дорожный наряд. Джинсы, теплый свитер и пыльник были отправлены в сумку, придав ей более-менее «уважаемый» вид, и заменены тонкой водолазкой с короткими рукавами и длинной шерстяной юбкой. Потом, правда, я одумалась и натянула сверху свой меховой жилет. Обувь – замшевые летние ботинки, нареканий не вызывали, да и альтернативы им все равно не было…
Машина, почти у кромки леса, вдруг, дернулась и заглохла. Водитель недоуменно выругался.
– Надеюсь, у вас бензин не закончился? – вкрадчиво в свою очередь, поинтересовалась я.
– Бензин? – непонимающе нахмурился мужик и повернул ключ. Двигатель вновь заработал, мы оба с облегчением выдохнули и медленно тронулись с места. – Я, вообще-то не по автомобильному профилю, – покаянно признался он. – За руль совсем недавно сел. Жизнь заставила. Вот и бывают такие казусы, уж извините.
– Ничего страшного, – заверила я своего «неопытного водителя» и тут же, на всякий случай, подбодрила. – Если что, мы с вами местами поменяемся.
Мужчина скептически скривился, но промолчал, являя всем своим видом грубое ущемление мужского достоинства. А я, в это время, разглядывая окружающую красоту, подумала, что мне сейчас уже глубоко наплевать, знак это был или просто пустяшная заминка в дороге…
Через несколько минут мы свернули с заплатанной асфальтированной трассы и въехали в лес. Дорога, едва заметная под слоем сухой хвои, скоро совсем исчезла, уткнувшись в большой камень. Мой водитель заглушил машину и шустро выпрыгнул из салона. Я, тут же последовала его примеру.
– Вот за этим валуном, по тропинке, немного влево и под горку и есть гора Дишта. Пещеру в ней сразу увидите.
– Понятно. Сколько я вам должна?
– Так мы ведь еще на лестнице не были?
– Ну и что. Может, у меня прихоть такая. Вы разве не знаете, что клиент всегда прав?
Мужчина согласно расплылся и назвал мне сумму. Я же, отсчитав ему из кошелька купюры, в раздумье замерла: что делать с дорожной сумкой, лежащей на заднем сиденье?.. Потом, мысленно махнула на нее рукой и направилась к валуну.
– Постойте, девушка! А фонарик то у вас есть? – крикнул мне вслед «брошенный» водитель.
– Фонарик?.. Нет, – растерянно тормознула я.
– У меня есть… для таких случаев, – тут же извлек он из захламленного бардачка маленький плоский фонарь. – Возьмите, пригодится, – добавил с какой-то странной, довольной ухмылкой на лице. И это было так ему несвойственно, так расходилось с уже сложившемся у меня в голове о нем представлении, что я, невольно, задержалась. Мужик это заметил, но, ни капли не смутился:
– А, все-таки рисковая вы девушка. Вы сами это понимаете?
– Теперь уже да, – удивленно промямлила я и, наконец, развернулась к своей конечной цели.
Мне бы очень хотелось спросить у этого аборигена, есть ли у него родственники в Тюмени, ухмыляющиеся так же нагло и разъезжающие на Лексусе, или, где он раньше работал, до своего «туристического бизнеса», но, сбежав с горки, я тут же забыла про все свои вопросы.
Потому что передо мной предстала Дишта – большая каменная глыба, местами обтыканная низкорослыми деревьями. Сравнивать ее размеры с другими карельскими горами было, с моей стороны довольно глупо, да и ни к чему. Тем более, занимала меня не она сама, а то, что открылось взору чуть позже – вход в пещеру. По очертаниям он напоминал довольно плоскую булку, а при близком к нему приближении высотой доходил мне до плеч. Вокруг входа желтела вытоптанная песочная полянка, со старым кострищем посередине и стоящим в стороне забытым пустым ящиком, видно, единственным напоминанием об недавно побывавших здесь ученых.
– Надеюсь, вы не подпортили мне «хэппи энд», умники? – вслух подумала, я, и решительно полезла в проход.
Метра через полтора низкий потолок закончился, и я вынырнула в прохладный и сумрачный «каменный зал». Здесь чернело еще одно кострище и пахло не совсем «приятно». На одной из рельефных стен темными контурами выделялась какая-то надпись. Я, любопытства ради, включила фонарик и направила его на слова: «Любовь победит всё. Коля и Ира. 1992 год». «Ну, надо же, какие глубокие мысли навевает это место», – цинично ухмыльнулась, проходя мимо, вглубь зала. Вскоре он, как и предполагалось, разделился на два тоннеля: левый и правый. Ни секунды не колеблясь, я выбрала второй и тут же окунулась в настоящую темноту. Нет, фонарик, конечно, работал, но ощущение полноценной освещенности прибавлял едва ли. Песок под ногами постепенно сменился каменной породой и тоннель, то сужаясь, то расширяясь, медленно пошел вверх. Где-то капало, мелкие камушки скрипели у меня под подошвами, мне даже, стало казаться, что я слышу биение собственного сердца, но я упрямо шла вперед…
Спустя какое-то время (точнее я выразить уже затруднялась), под ногами зачавкала вода и слабый луч вырвал из темноты небольшую нишу справа, с лужицей в углублении. В этом месте стена, будто плакала, спускаясь, рыжими подтеками прямо на пол. «Вот откуда капало», – подумала я, разглядев прямо над мини-озером мокрый камень. Еще через несколько метров, после очередного поворота, я за что-то ощутимо запнулась, получив хлесткий удар по голой ноге чуть выше левого ботинка. Скупой электрический луч вскоре нашарил, отлетевший в сторону пучок проводов, завязанный в узел посередине:
– Ну, спасибо вам, умники.
А еще за одним поворотом меня гостеприимно ждал тупик. Действительно, тупик. Досконально изучив пространство перед собой, я пришла к выводу, что выбрала не тот коридор и надо возвращаться. Но тут, предательский фонарик замигал и погас, оставив меня, с выпученными от страха глазами, в полной темноте. Глаза, к сожалению, подсвечивать не могут. Пришлось вытягивать руки и пробовать идти наощупь обратно, но продвинулась я недалеко:
– Ну, наконец-то! – радостно поприветствовала женщину с газетной фотографии, стоящую в проходе прямо передо мной.
Хотя, выглядела она, мягко говоря, иначе: вместо пестрого больничного халата на бабушке было элегантное, облегающее до бедер платье «в пол» и короткая лисья шубка. Высокая прическа опускалась локонами вдоль шеи, но была, слегка растрепанной, что ли. В довершении образа, бабушкина фигура источала легкое серебристое свечение, окаймленное золотым ободком, по качеству действия не уступающее моему почившему фонарю.
– Такой меня запомнила эта пещера, – скромно пояснила она, поправляя выбившуюся из прически прядь, еще не седых, а светло-русых волос.
