скачать книгу бесплатно
Мы одновременно засмеялись и не могли успокоиться, слезы текли у меня по щекам, мы смеялись до боли в животе. Андрей достиг большего результата, чем сам ожидал.
– Ты же понимаешь, что больше я тебя в свою постель не пущу? – сквозь смех говорила я. – Так ладно, успокаиваемся, надо зашить рану, Финн, ты так наржался, что у тебя опять кровь пошла. Все, делаю укол.
Я приложила марлю к ране, чтобы остановить кровь. Финн скривился от боли.
– Все-все, сейчас подействует новокаин.
– Да, я уже чувствую, как немеет. И перестаю ощущать прикосновение твоей нежной руки.
Мы опять начали смеяться. Через минуту, успокоившись, я провела тест на чувствительность, нажимая пальцем на рану.
– Чувствуешь?
– Слава богу, нет!
– Хорошо. Тогда приступим.
После окончания учебы в институте я работала волонтером в травмпункте при больнице, так что зашила не одну рану, но боялась, что за годы потеряла навык. Нет, все пошло как по маслу, хорошие, ровные стежки один за другим. Пять минут, и все готово. Я наложила восемь швов, намазала сверху заживляющей мазью и наложила повязку.
– Готово. Я бы еще сделала тебе прививку от столбняка, на всякий случай.
– Давай, – сказал Финн.
– Подними рукав кофты повыше, мне нужно плечо.
Я достала ампулу с вакциной и набрала ее в специальный шприц. Финн не мог справиться с кофтой, рукава были узкими, и он плюнул и снял кофту. Он сидел передо мной в одних трусах. У него было шикарное тело и слегка волосатая грудь.
– Хорошо, что у меня нечему вставать, – с улыбкой сказала я, не стесняясь, рассматривая его, – но ты можешь считать, что мы квиты. Сейчас будет больно.
Я оттянула кожу на плече и ввела иглу в мышцу. Медленно вводя вакцину, я держала его плечо одной рукой, я чувствовала, как его пульс бьется под моей ладонью. Я безумно хотела его. Наверно только присутствие Андрея останавливало меня от действий. Да уж, сегодня мне точно будут сниться эротические сны.
10
Вся эта история с Финном и всеобщим сексуальным голоданием втянула меня в долгие, глубокие мысли. Я сидела у себя в комнате днями, говорила всем, что плохо себя чувствую. На самом деле просто не хотела ни с кем разговаривать, хотела подумать и разобраться в себе. Это надо было сделать уже давно, задолго до эпидемии.
Я очень боялась мужчин, боялась доверять им, вообще людям доверять. Но с мужчинами была отдельная история. Если я сближалась с женщиной, могла даже назвать ее подругой, и она предавала мое доверие, это было не так больно. Я даже относилась к этому с пониманием, никто никому ничего не должен. Но если это был мужчина, то он был мне должен, просто потому, что он мужчина.
Все мужики хотят залезть тебе в душу. Сколько бы ему не было лет, он самоутверждается. Ему постоянно нужно быть лучше других, сильнее, умнее, смешнее, интереснее, и подтверждения всему этому он ждет от женщины. Это подсознательное чувство соперничества живет где-то на уровне инстинкта, он должен быть вожаком, а значит быть лучшим.
Если мужчине понравилась определенная женщина, и он решил получить ее, у него открываются просто какие-то сверхспособности. Он из кожи вон лезет, чтобы добиться ее, добиться, не в смысле переспать с ней, а добиться того, чтобы она признала его лучшим, царем и богом. Как только это случается она перестает быть для него интересна, и он уходит покорять новые высоты.
Я всегда была очень недоверчивой, и мужчины чаще уходили от того, что не добивались нужного им признания. Для меня, доверие к мужчине было близостью, перед близким человеком я могла раздеться, снять с себя не одежду, а снять с себя кожу, открыть чувства, показать себя всю. Мы часто отворачиваемся от каких-то своих качеств или подлинных чувств, они кажутся нам гадкими и неприемлемыми, но они есть в нас, и часто мы отворачиваемся от этого, вместо того чтобы принять. Близость – это та нагота, когда ты не боишься показать человеку свою темную сторону, потому что знаешь, что он примет и это, даже то, что ты и сам не в состоянии в себе принять.
Несколько раз в жизни я снимала с себя кожу перед мужчинами, и потом было бесконечно больно отращивать ее заново. С каждым разом новый слой кожи вырастал все толще. Любая мелкая обида – плюс микрон к толщине. Сейчас у меня была очень толстая кожа, мне даже казалось, что она стала панцирем. Я с легкостью общалась с мужчинами, флиртовала и занималась сексом, но близости уже очень давно ни с кем не было, и я давно решила, что больше и не будет.
Но то, что происходило сейчас внутри меня, повергало в шок мое сознание. Финн растворял микрон за микроном мою броню. Он не вился вокруг меня, не пытался чего-то добиться или получить, он вообще ничего не делал. Но внутри него было то, о чем я знала, как и мифе, в нем была уверенность в себе. Это приходит к мужчине, когда он состоялся, когда он честно смотрел на себя, знал себя досконально и принял себя со всеми плюсами и минусами. Он знал себе цену, и ему ничего уже никому не надо было доказывать, все теоремы в своей жизни он уже доказал. Это ломало вообще все мое понимание и знание жизни и взаимоотношений.
Каждая женщина ждет принца на белом коне, но они даже не представляют, что же будут делать с этим принцем, если он вдруг появится. Я продумывала разные варианты событий, но больше всего меня пугал неблагоприятный исход. Я была уверена, что снова отрастить новую кожу я уже не смогу и просто истеку кровью и умру. Все возможные варианты событий приводили меня к этом концу. Кто ищет, тот всегда найдет, и я находила выход к смерти.
Я укрылась у себя в комнате, потому что не знала, что мне делать. Мне как будто дали то, чего я даже не смела просить, окончательно запутавшись, я лежала в кровати, накрывшись с головой одеялом. Послышался стук в дверь.
– Я ничего не хочу, у меня болит голова, – выкрикнула я из-под одеяла.
Дверь все же открылась.
– Это я, – послышался голос Финна, – я хотел, чтобы ты посмотрела на мою рану, она какого-то странного цвета.
Я вынырнула из-под одеяла. Мне стало стыдно, Финн был, можно сказать моим пациентом, а я его бросила.
– Давай посмотрим.
Финн спустил штаны и сел рядом со мной на кровать. Я отклеила повязку, рана немного загноилась и покраснела.
– Ты мажешь мазью?
– Да, мажу и накладываю новую повязку.
Я аккуратно нажала пальцами на отек вокруг раны, уплотнений не было, выделений из раны тоже.
– Все нормально, ране просто нужно дать подышать, сегодня на ночь не накладывай повязку. В аптечке в кладовке есть Димексид, такая жидкость, разводишь 1:1… ладно, я сейчас принесу.
Я спустилась вниз. Нашла Димексид в кладовке, взяла марлевый тампон, столовую ложку, пустую чашку, в другую налила воды и поднялась в комнату. Финн лежал поперек кровати со спущенными штанами. Увидев меня, он сел в кровати.
– Берем бутылку, воду и разводим 1:1.
Я налила две столовые ложки воды в пустую чашку и две ложки Димексида. Размешала ложкой, пропитала получившимся раствором марлевый тампон и приложила на рану.
– Посидишь так полчаса, смывать потом не надо, и на ночь сделаешь примочку, повязку накладывать не надо, пусть рана подсохнет.
– Хорошо, спасибо. Можно я посижу эти полчаса с тобой?
Можно, конечно можно, ты можешь даже полежать со мной эти полчаса, и вообще можешь делать все, что угодно, кричал ангелок за моим левым плечом. Еще чего?! Гони его в шею, он обязательно предаст тебя, кричал чертик за правым плечом. Что б вы оба провалились, подумала я и забралась под одеяло.
– Оставайся, сказала я, и накрылась с головой одеялом.
Я почувствовала сквозь одеяло, как Финн положил руку мне на колено.
– Я обидел тебя?
– Нет, да и чем ты мог меня обидеть?
– Своим недостойным отношением к тебе.
– Ты про историю со стояком?
– Да, – улыбнулся Финн, – мне нравится твоя прямолинейность. Я выбираю слова, боюсь ляпнуть лишнего и обидеть тебя.
– Да успокойся, уж от тебя-то я точно не жду чего-то некорректного, – сказала я, высовывая голову из-под одеяла и садясь в кровати.
– Ты ведь не просто так тут прячешься, с тобой что-то происходит.
– Послушай, апокалипсис на дворе, со всеми что-то происходит, и, я же говорю, я плохо себя чувствую, я метеозависимый человек, циклон наверно идет, вон снега сколько навалило, у меня давление и все такое.
Финн молчал и гладил мое колено.
– Я не от тебя прячусь, а от себя, – спустя какое-то время сказала я. – Да, со мной кое-что произошло, со мной, внутри меня, ты здесь ни при чем, и вообще никто ни при чем. Ты меня не оскорбил и не обидел, и тебе не за что извиняться, все это нормальная реакция. Забудь, правда, не о чем переживать.
Финн погладил меня по голове своей большой рукой и поцеловал в лоб.
– Нам тебя не хватает, и мы тебя ждем, – сказал он, натянул штаны и вышел из комнаты.
Я опять накрылась одеялом с головой, мне хотелось умереть. Я замучила себя своими мыслями так, что уже ничего не соображала. В итоге я решила, что виной всему сексуальный голод, и закрыла эту тему. Я больше не буду об этом вспоминать.
Был пятый час вечера и я решила приготовить что-нибудь. Я очень любила печь. Спустившись на кухню, я заглянула в холодильник, в нем было почти пусто. Ну вот, стоило мне четыре дня просидеть в комнате, подумала я, и начала готовить. На кухню зашел Никита, увидел меня и накинулся с обнимашками.
– Ура! Мы не умрем с голоду!
– Такое чувство, что я только для этого и нужна.
– Ну что ты такое говоришь? – обиделся Никита. – Если честно, я просто не знаю что сказать, чтобы тебе стало лучше. Мы все заметили, что с тобой что-то не так.
Я обняла Никиту и поцеловала в щеку.
– Ладно, что готовить?
Вместе с Никитой мы сварили суп. На кухню пришли Оля с Димой, потом пришел Андрей, следом за ним и Финн подтянулся. Мы все вместе готовили, болтали, пили пиво и слушали музыку. Помимо супа я приготовила гречку с подливой из печенки и грибов, сделала яйца по-шотландски, витаминный салат, испекла хлеб и булочки из картофельного теста, засолила селедку на завтра, запекла последние кабачки с куриным филе и чесноком, пока не сгнили окончательно.
– Ну вот, у нас то густо, то пусто, – сказала Оля смеясь.
Был такой хороший вечер, такая теплая обстановка, я соскучилась по всем. После основательного ужина мы пошли снимать Финну швы.
– Ты можешь и сам их снять, это не сложно.
– Нет, лучше ты, у меня руки не из того места выросли для такой ювелирной работы.
– Ну и мне до ювелира далеко! – смеялась я.
Я разрезала один шов, взяла пинцетом край нити и приготовилась вынимать.
– Будет больно, – предупредила я
– Переживу, – сказал он с улыбкой.
Я аккуратно начала вытаскивать нить. Лицо Финна было спокойным, но я заметила, как сжался его кулак. Мне стало его так жалко. Я сняла только один шов, оставалось семь. Я сняла еще четыре, оставалось снять три. Кулак его уже побелел, так сильно он его сжимал.
– Может, сделаем перерыв?
– Не надо, давай лучше побыстрее закончим.
– Тебе больно, я не могу тебя больше мучить.
– Я переживу, бывало и хуже.
Он спустил ниже штанину на другой ноге. Почти через всю голень проходил длинный шрам со следами от швов.
В молодости я любил гонять на мотоциклах, и догонялся, попал в аварию, на ноге был открытый перелом обоих костей, швов было гораздо больше. И снимал мне их жирный усатый врач, а не симпатичная девушка, и он уж точно со мной так не церемонился.
– Ну это не значит, что так должно быть. Когда я работала в травмпункте, я всегда старалась делать все очень аккуратно и как можно менее болезненно.
– Повезло твоим пациентам, и мне сейчас повезло. Нам всем вообще повезло, что у нас есть врач.
– Я не врач. Рану зашить любой сможет, особого ума не надо.
– Ты зря так говоришь, ты много знаешь по медицине, и мы знаем, что ты всегда нам поможешь.
– Дай бог, чтобы ни с кем из нас не случилось ничего серьезного.
Я собралась и сняла последние швы.
– Все, слава богу, не хочу больше этим никогда заниматься.
– Как же ты в травмпункте работала? – удивлялся Финн.
– Все они были чужие люди, я конечно ко всем относилась с участием, но их было много, я уже отвыкла. Не люблю делать людям больно.
30 декабря 2022 года
Завтра новый год, и мы к нему усиленно готовились. Я не любила новый год, считала это всеобщим сумасшествием. Люди тратили две зарплаты ради праздника. Покупали бесконечное количество продуктов по безумным ценам, скупали подарки, тратились на наряды и новогодний антураж и украшения, одна только елка чего стоила! Десять дней беспробудного пьянства и обжорства, а потом еще два месяца сидели, затянув пояса.
Я не понимала ради чего все это. Но сейчас тратить нам ничего не приходилось, мир без денег имел свою прелесть. Ребята еще неделю назад украсили дом гирляндами и шарами, я расписала окна новогодними персонажами и снежинками. Финн с Андреем срубили большую, красивую ель, Оля наряжала ее. Получилось очень красиво и празднично. Я делала заготовки к праздничному столу, когда ко мне пришла Оля.
– У меня к тебе просьба, – начала она, – тут такое дело, мы пока никому не говорили, так что пусть это останется между нами.
– Конечно, что за секрет?
– Мы с Димой хотим переехать в соседний дом, нам хочется жить отдельно. У нас все очень хорошо, любовь и гармония. Если бы у нас был судья, мы бы даже поженились.
– Ух ты! Поздравляю! Это важное решение, рада за вас. А что за просьба?
– Научи меня готовить. А то будет как-то несерьезно, если мы будем жить отдельно, а есть приходить сюда.
– Хорошо, почему бы и нет.
– Отлично, тогда я буду тебе помогать, если ты не против, начнем прямо сейчас.
Оля совсем не умела готовить, но очень хотела научиться, а когда человек хочет, у него все получается. Мы наделали кучу заготовок, сварили холодец, порезали салаты и начали делать торт.
– Выпечка, это для меня что-то за гранью возможностей, а тем более торт, – призналась Оля.
