скачать книгу бесплатно
– Блядь, Серёжа! – взорвалась Алёна, – Ты понимаешь, что такое взрыв пятидесяти килотонн тротила? По-моему, нихуя не понимаешь! Это фактически ядерный взрыв! Расхуярит нахуй половину твоего ёбаного посёлка! Если въебать на небольшой глубине, то вместо посёлка будет невъебательская воронка!..
– Алёна! – со смехом оборвал я её, – Если бы Вова так начал материться, то это было бы вполне нормально – он через армию прошёл, зеков охранял. Я понимаю, ты теперь Богиня, однако из всех присутствующих являешься самой юной девушкой! – хоть я и выделил слово «девушка» интонацией, однако было какое-то непонятное сомнение в том, что эта Алёна настолько невинна, как, скажем, та же Анна или Катя.
Алёна густо покраснела – она уловила мои сомнения. Лишь с яростным взглядом тяжело дышала. На меня опять накатила ностальгия, и я потерялся: Алёнка пару раз при мне так сердилась, и я любил её такой вид. Однако, стоило взять её даже за руку, как она мгновенно успокаивалась и лезла целоваться, а потом и трахаться. И трахались настолько дико и ярко, что оба сходили с ума. Алёна сидела рядом со мной, но я не решился взять её за руку – последствия могли быть непредсказуемыми. Она могла утащить меня в какие-то свои чертоги и трахнуть там, а то и прямо здесь. Ведь в ней теперь была и память моей Алёнки!
«Самая юная девочка дико хочет трахаться! – обратилась она ко мне, тоже выделив слово «девочка», но вложила в это слово невинность в понимании этого слова (то есть, отсутствие каких-либо ёбарей), – Так, как вы трахались семнадцатого октября 96-го года по календарю вашего мира! Так, чтоб и моя киска после этого болела дня два!»
«Потерпи, милая!» – ответил я.
– Можно вопрос? – спросила Анна, – Что ты, Сергей, ей такого выплеснул в мыслях, что она едва ли не окаменела?
– Память своей невесты, которая осталась в его мире, – ответила вместо меня Алёна, так как я молчал, – У него в родной вселенной осталась невеста с ребёнком. И та невеста, повторяю, является моим аналогом там…
– Вот это поворот! – сказал Дед.
– М-да, – с осуждением сказал Мужик.
– Только я и без этого влюбилась в него! – взорвалась Алёна.
– Когда успела? – возмутился Вова, – Мы прибыли сюда позавчера, часов в восемь вечера. Ты едва ли пять минут наблюдала за нами, когда мы подъехали к этому дому. Или ты влюбилась в его двойника?
– Нет, – помотала головой Алёна, – За тем Сергеем Ковшовым я время от времени наблюдаю и расследую его акты возмездия. Я зафиксировала вас ещё раньше – когда вы явились где-то между Землёй и Марсом…
– Мы не чувствовали тебя! – возмутился я, – Фиксировали лишь спасение от самоубийств и несчастных случаев: ты куда-то утаскивала тех несчастных, но это было уже тогда, когда мы были на Земле…
– У меня есть выход не только на поле магии всей Земли, но и всей Солнечной системы, – перебила она меня, – Мне не обязательно физически быть на поверхности Земли или иной планеты Солнечной системы – я всё могу чувствовать и из своих чертогов! Только мне опасно вне чертогов – очень много Зла и Тьмы вне моих чертогов, а я там очень слаба. Великая Богиня или Хозяйка Медной Горы сильна лишь на Урале. К тому же, я, как ты сказал, юная девушка. Очень юная девушка! Из-за магии, которую мне приходится постоянно применять, развитие моего тела идёт медленнее, чем у обычных девушек.
Я невольно посмотрел на Катю.
– Тринадцать лет! – в шоке ответила она, – Пиздец! – и зажала себе рот.
– Но это не лишает меня звания, способностей и Силы Великой Богини! – Алёна мгновенно преобразилась в прежнюю Богиню, – Скажете кому – унесу в свои чертоги и запру в полном одиночестве! – она обвела своим суровым взглядом Катю, Романовых, Лену, меня и Вову. Романовы и Катя побледнели под её взглядом. Я, Вова и Лена приняли её предупреждение спокойно, чем явно озадачили её.
– А твоей Алёнке – семнадцать, – сказал Вова.
– В той памяти, что я ей скинул, уже больше восемнадцати, – сказал я.
– Откуда ваши демоны могли знать о том, что Великая Богиня и невеста Серёжи – фактически двойники друг друга? – спросила Лена в шоке, – Это ж ещё один удар по вам обоим!
– Не знаю, но это тоже было как-то сработать против всех нас, – сказала Алёна.
Глава 4.
Вова взялся за чай. Мы следом за ним взялись за остывший чай. Дед, Мужик, Анна и Катя выпили и поморщились. Вова хитро поднёс чашку ко рту и дунул – от его чашки пошёл горячий пар. Алёна тоже с улыбкой провела ручкой над чашкой, и её чай стал тоже горячим. Лена с улыбкой повторила жест, и её чай закипел. Лена в шоке отдёрнула руку. Я решил повторить её опыт. Провёл над своей чашкой и… чай испарился вместе с чашкой, а стол загорел. Я тут же затушил огонь рукой, судорожно похлопав по огню.
– М-да, – с иронией и улыбкой сказал Мужик, – Хороший был стол!
– Серый, ты – придурок! – сказал Вова, – У тебя в накопителях энергии сейчас свыше ста мегатонн тротила! Ручками даже не пробуй что-то творить – спалишь всё к ядреней фене!
Я посмотрел на Лену, к которой горелое пятно было ближе. Она излучала нежность, любовь и… желание потрахаться. Я протянул ей руку и она, не задумываясь, вложила в неё свою.
– Я же ни х… – начал было я, но оборвал мат, вспомнив, что Мужик – губернатор Пермской области и, следовательно, мат тут не приемлем.
– Согласна! – в один голос ответили Анна, Лена и Алёна, и Лена с Алёной взяли меня за руки с обеих сторон.
Все, кроме Вовы, одобрительно улыбнулись, а Вова заржал.
«Поздравляю, Серый! У тебя опять есть гарем!..» – мысленно сказал он мне.
– Ничего смешного, Владимир! – холодно обратилась к нему Алёна, – Я от своих слов не отказываюсь! Серёжа теперь мой муж, муж Анюты и муж Елены! Со всеми правами и обязанностями. В том числе, интимными! То, что моему телу лишь тринадцать лет, ничего не меняет! Это тело вполне созрело для секса! Кто слово вякнет по этому поводу, сейчас же унесу в пустой чертог! Если ещё кто-то не в курсе, чертог – это полость-пещера глубоко под нами!
– Э! – возмутилась Анна, – Я вообще-то посчитала, что Сергей хочет сказать: «Я – жених Елены Алексеевны», так как перед этим они с нежностью посмотрели друг на друга.
– Я же ни хрена не знаю о вашем мире и своих возможностях! – возмутился я, – Я ни хрена не понимаю этого мира! Примерно это я хотел сказать! Только с матом!
– Ты не смеешь отказываться от нас! – процедила Алёна, посмотрев на меня, а потом перевела взгляд на Анну, – Ты, Анюта, тоже!
– Я и не отказываюсь! – ответила Анна растерянно.
Я в шоке посмотрел на неё и проник в мысли Анны. И нашёл там безответную любовь к моему двойнику! Тот даже и не подозревал об этой любви! Но о ней знали отец и дед! Отец и дед с горечью и сожалением смотрели на неё – они знали, что ей осталось мало жить. У них было желание поговорить со мной: чтоб я перед смертью дал ей счастье семейной жизни. Пусть без секса, но счастье – для секса у меня будет та же Лена и даже Алёна. С Аней же – вряд ли: у неё уже последняя стадия рака всей женской половой системы. Секс для неё будет пыткой. Она уже и так время от времени колет наркотики. Даже от моего вида у неё было желание потрахаться со мной, однако для неё это выливалось в болезненные покалывания в половой системе. Без наркотиков, которые она приняла перед встречей с нами, это была бы дикая боль.
– Сбылась мечта идиотки! – проворчал Дед.
– Ага! – ответила Анна так, словно неожиданно выиграла в лотерею, и не знала, что с этим делать.
До которой начал доходить факт уже состоявшегося замужества, и её начало накрывать счастье. И всё большие покалывания внизу живота. Я попытался приглушить эту боль биополем, и мне это почти удалось – боли отступили. Только это пока не было лечением – было отключение нервов, передававших болевые ощущения.
– Будешь одной из трёх, – проворчал её отец, – Сергею же придётся решать, кто из вас двоих будет законной женой. Женой для всех людей. Богиня точно исключается…
– Первой и законной женой должна быть Анюта, – продолжила с некоторой досадой Алёна, – Она начала ответ раньше. Второй женой – Лена. Мне же, вороне, достаётся роль третьей жене.
– Я уже ни хрена не понимаю! – выдохнул я.
– Это законы моих чертогов, – ответила Алёна строго, – В значительной части чертогов достаточно сделать девушке предложение, и, если она согласна, то должна высказать это согласие. После этого они – муж и жена. «Я – жених» – это одна из форм предложения парня девушке, чтоб та стала женой. Ритуал должен быть выполнен в присутствии минимум троих людей. На роли свидетелей этого ритуала подходят Владимир Алексеевич, Алексей Николаевич, Катя и Владимир. Максимум жён почти везде четыре. В прочем, есть чертоги, где максимальное количество жён может быть, как меньше, так и больше. В нескольких чертогах допускается даже дюжина жён. Брак не подлежит расторжению. Лишь смерть кого-то из супругов освобождает от этих обязательств.
Повисла пауза. Все три смотрели на меня влюблёнными глазами, что смущало меня. Ещё и странное положение Ани.
– Ну, в таком случае, держите по обручальному колечку! – сказал я, растерявшись, и сотворил перед каждой по золотому колечку, в которое были впаяны иные материалы, составлявшие цифры в алфавите Содружества Галактик: у Ани – 1, у Лены – 2, у Алёны – 3.
Аня радостно пискнула и тут же схватило своё, а меня стиснули с двух сторон Лена и Алёна.
– А себе? – строго сказал Дед.
Я усмехнулся, провёл у себя по руке и сотворил более массивное кольцо, на котором все цифры Содружества Галактик достаточно красиво переплелись с четвёркой: четвёрка – это я. Все символы были обведены в овал, как и у девчат. Само же кольцо было выполнено так, словно переплелись пять тонких колец. Всем показал это колечко.
– Я буду более традиционен, – усмехнулся Вова, – Катя, выйдешь за меня замуж?
– Да, я согласна, – с улыбкой ответила Катя.
– Э! – возмутился даже я, – Когда успели?
– Сейчас, – ответила Катя с улыбкой, – Мы общались телепатически с того момента, как Володя вошёл в эту комнату.
– То-то ты не донимал меня своим телепатическим общением! – понял я.
– Ага! – хитро ответил он, – Алёна же сказала, чем я был одурманен. И ещё один момент! Серость – это жертвенный Свет! Устраивает неприятности, сам погибает, но всё складывается самым наилучшим образом! Для него это закончилось плохо, а для нас – хорошо. Я и Катя нашли друг друга. Да и не та у него была Серость – ложная…
– Это ты нашёл меня, хитрец! – усмехнулась Катя, – Ещё во снах…
– Без убитого мной Сани, ты едва ли была бы в этой комнате, – ответил он.
– Организуйте, всё же, чаю, – сказал я, обращаясь к Алёне.
Глава 5.
Алёна, Вова и Мужик (ставший мне совершенно неожиданно тестем) опять разнесли чашки с чаем – чашки сами подлетали к огромному самовару, тот наливал им кипятка, чашка отлетала в сторону, и в неё доливалась заварка из литрового заварочного чайника. Между тем я положил руку на обгорелое пятно стола и водил, восстанавливая стол. За минуту, что разливался чай, я успел восстановить стол. Дед вздохнул, бодро встал и вышел из-за стола.
– Я сейчас вернусь, – сказал он и вышел.
– Шампанское, коньяк или, может быть, водки? – спросил я.
– Само собой, шампанское! – возмутилась Аня, которая теперь, после моего прикосновения биополем, стала мне родной и близкой, а Вова хрюкнул, сдерживая смех.
Я, не закрывая глаз, водил снизу-вверх и творил сперва бокалы под шампанское, а потом пришлось прикрыть глаза для сканирования местности вокруг. Алкогольный магазин нашёлся минуты через три.
– Щас будет бормотуха! – прошептал Вова весело, – Серый у нас вообще-то тот ещё знаток спиртного!
– В смысле? – растерянно спросила Аня.
– Вова, не отвлекай! – сказал я, перебирая в магазине множество спиртного.
Шампанское нашлось множества сортов, но на дальней полке магазина.
– Какую марку сотворить? – спросил я.
– Ой! – с иронией сказал Вова, – Как-будто ты разбираешься в марках…
Я со злости вернулся биополем в комнату открыл глаза и посмотрел на него, а потом выплеснул ему в мысли свои поиски.
«Теперь следи, что я делаю!»
Я вернулся сразу в тот алкогольный магазин к прилавку с рядом из шампанского.
– Могу сотворить… – и я перечислил пять марок шампанского по ценам от миллиона рублей, – Какое сотворить?
– Вообще-то это всё коллекционные марки, – заметил Владимир Алексеевич, мой неожиданный тесть, – Последнее явно в виде подделки привезли в магазин неподалёку, но цену загнули, как за натуральное. Двадцать тысяч долларов!..
– Исключено! – ответил Вова, – По радиоизотопному составу – самое натуральное! Серый, лепи его – у тебя сейчас быстрее получится, а мне придётся пожертвовать чем-то со стола.
– Как скажите, – ответил я.
Я начал творить «Krug 1928», который был в магазине вообще за двадцать тысяч долларов. Тут творить приходилось медленнее – бутылка в двадцать-тридцать секунды. Бокалы творил вообще со скоростью бокал в пять секунд.
– Хватит, Серый! – возмутился Вова, когда на столе было уже пять бутылок, которые я передавал Алёне, – Это ж не для деревенской пьянки, а чисто для символа! Упьёмся к херам!
– Пусть-пусть! – возразил Владимир Алексеевич, – Одну-две разопьём, а остальное я уберу… До свадьбы!
– Ну, я вас предупредил! – ответил Вова.
– Серёжа, в самом деле хватит! – с тревогой сказала Алёна, когда я уже сбился со счёта, но всё также не открывал глаза, – Это уже двадцать пятая!
– Хорошо, милая, – машинально ответил я и открыл глаза.
Почти всё свободное место стола было уставлено бутылками. Я озадаченно почесал нос, заметив дикие глаза Ани и Кати.
– Как ты меня назвал? – растерянно пролепетала Алёна.
«Ну, всё! – подумал я, медленно переводя взгляд и поворачивая голову налево, – Сейчас она опять выдаст в меня ядерную бомбу!»
Вместо дикого взгляда Богини я увидел растерянную мордашку Алёнки. Именно такую мордашку Алёнки я запомнил, подарив ей просто так первую розу после поездки в Город. Это было, кажется, вечность назад – в начале октября 95-го. Это было на следующий день после нашего первого раза.
– Папа, сколько тут, если продать, как в том магазине? – спросила Аня.
– Пятьсот тысяч долларов! – ответил Вова, – Там эта бутылка стоит двадцать тысяч. Только, кажется, они уже скинули цену…
– Спасибо, Серёженька! – между тем сказала Алёна, и, соскочив со своего места, шагнула ко мне. Взяла меня за щеки и поцеловала в губы.
Я мягко отстранил её и посадил на место – Алёнка была без тормозов, и дальше по этому сценарию пошло бы к сексу.
– Я хочу также! – вздохнув, сказала Аня.
– Успеешь ещё! – проворчал вернувшийся Дед, – Тебе с ним ещё свадьбу играть! Под «горько» зацелуете свои губы до опухоли!.. А чо сидим? Почему не разливаем?
Лишние бутылки под пассы Владимира Алексеевича одна за другой покинули стол и спрятались за огромной шторой. Осталась лишь одна бутылка, которую он бережно взял в руки и аккуратно начал открывать. Дед же озадаченно смотрел на коньяк «Наполеон». Хлопнула пробка, и Владимир Алексеевич аккуратно разлил её по бокалам, которые перед этим уже строем стояли перед ним. По его пассам бокалы разлетелись всем нам.
– Деда, убирай коньяк! – прошипела Аня.
– А тортик или шоколадку? – жалобно спросила у меня Катя.
– Катя, шоколад – это для коньяка! – возмутилась Аня.
Владимир Алексеевич снисходительно улыбнулся. Сделал знак, прикоснувшись пальцем к своему виску, чтобы я прочитал его мысли. Я переключился на его мысли.
«Шампанское лучше всего закусывать мясом птицы, дичью, фуа-гра, клубничным десертом со взбитыми сливками, ягодными десертами и соцветиями цветной капусты, – услышал я его мысли, – Сергей, организуй всем вот это», – и в его мыслях возникла вазочка с клубникой со взбитыми сливками.
Я улыбнулся, провёл рукой перед собой и перед каждым появилось то, что он показал. Дед поморщился, я вернулся к нему, и его клубника преобразилась в чёрную икру, которую я видел при поисках шампанского. То, что чёрная икра идёт к шампанскому, это мне попадало где-то в книгах, которые я читал, когда дежурил в школе. Я ж не все смены бухал и играл в карты с малолетками!
– Об этом варианте закуски я, признаться, забыл, – с досадой сказал Владимир Алексеевич, и я сотворил для него, Вовы и для себя эту же чёрную икру, но клубнику оставил.
