скачать книгу бесплатно
На шум подошли несколько зевак из местных.
– Звоните в 112, – посоветовал кто-то. – Они сейчас друг дружке в волосы вцепятся. Аба, где патруль?
Как ни странно, упоминание о стражах порядка охладило страсти. Женщины понизили голос.
– А вы не начинайте.
– Нет, это вы не начинайте.
– И как вам не стыдно? У святого места ругаться! Грех один.
– Вот и уважайте святое место и ведите себя прилично! Не искушайте меня.
Тут вмешался единственный в группе мужчина:
– Вы это, Лия… не отвлекайтесь. Давайте закругляйтесь про Сионский собор. Все ясно, капец полный с этим хмырем Аладдином. Иначе мы на дегустацию вина опоздаем. И ресторан уже забронирован. Политика – вещь темная. Я, к примеру, откуда куда ехал, чтоб тут оттянуться по полной, а вы, понимаешь, развели резину, кто кого. Ну честное слово!..
Его спутницы загомонили:
– И то правда!
– Пошли внутрь зайдем, сфоткаем по-быстрому – и на дегустацию. Оно приятнее, чем по жаре мотаться. И так уже в голове каша из этих дат.
– Сколько воды утекло, чего старое поминать…
Лия взяла себя в руки и повела группу в собор, по дороге повязывая косынку, которую всегда носила в сумочке. Гиду без этого никак, за день несколько церквей надо обойти. И везде искушения. Работа вредная.
Ремонтные страсти
В распахнутые окна, выходившие в глухой закуток общего двора, доносились надсадные выкрики:
– Аба, давай!
– Вах, справа бери!
– Майна, я кому сказал!
А дальше и вовсе не для дамских нежных ушей, витиевато-неприличное. Что-то с шумом обвалилось, затрещали доски.
Ольга поморщилась, закрыла окно и сосредоточилась на письме в мейл. ру. Письмо было к подруге, у которой по причине нелюбви к технике не было ни ватсапа, ни вайбера, только почта. Ольга иногда любила потешить себя эпистолярным жанром, это помогало разобраться в собственном мироощущении и сформулировать, чего именно ей хочется в жизни.
За закрытым окном кто-то что есть силы шмякнул мешок с мусором – возле древнего забора, без сомнения, помнившего рождение XIX века.
Ольга приоткрыла створку и сказала культурно, но строго:
– Пожалуйста, не кладите эти мешки около меня. Сразу вызовите машину и вывозите.
Перепачканный в известке мужик ощерился щербатым ртом и отбрил, не задумываясь:
– Ва, как будто что случится… Пусть тут полежит. Через месяц или два ремонт кончим, тогда и машину хозяин пригонит.
Ольга поджала тонкие губы и захлопнула окно в знак протеста. Говори с этим неандертальцем об элементарной культуре ведения ремонта.
Вернулась к прерванному письму.
«…Эх, милая Танечка, ты помнишь мои восторги в первые месяцы после переезда в Тбилиси. Климат мягкий, теплый, обилие фруктов, настоящих, запах ни с чем не сравнится. А вино! Таня, это сказка. Пьешь – и непередаваемые ощущения. У меня капризная поджелудочная, но и с ней не было проблем. Здесь можно вообще не готовить, настолько развита сфера мелких закусочных со всевозможными лобиани, выпечкой, десятью сортами хачапури и еще какими-то экзотическими названиями, которые я до сих пор не запомнила из-за трудного произношения. Что никак не умаляет их вкусовых качеств.
И люди меня приятно удивили своим дружелюбием. Представляешь, мне даже несколько раз уступили место в транспорте, а я и не просила, и никак не намекала. Сперва я перепугалась, подумав, что постарела, хотя тщательно слежу за собой, но понаблюдала и поняла, что это такая манера у местной молодежи. И была несколько удивлена своим открытием.
Потом, помню, меня удивила соседка сверху, которая постучалась и принесла на тарелке еще дымящееся гоми[6 - Мамалыга, густая пресная кукурузная каша (груз.).] с плавающим в масле кусочком сулугуни. Представилась Ией. Гоми было восхитительным, а сулугуни выше всяких похвал. Но, странное дело, Ия даже не собиралась снимать обувь. Это здешний огромный минус – входить в дом в уличной обуви. Впоследствии я не раз пыталась объяснить неприемлемость такого поведения, но не сумела. Непробиваемый менталитет».
За стенкой включили перфоратор, и мерзкая долбежка нарушила стройный порядок Ольгиных размышлений. Она опять прервала свое занятие и довольно громко постучала в стену. Реакции не последовало. Пришлось выйти во двор и позвонить к соседям. Ей открыла хозяйка с внешностью типичной для пятидесятилетней дамы, любительницы хорошо покушать.
Ольга сухо поздоровалась и пояснила причину своего визита:
– Ваш шум мне мешает. Ваши рабочие замусорили весь двор. Уже три дня лежит песок около моих дверей, и я не обязана его убирать.
– Вот нечего было приезжать, раз все так не нравится! Столько соседей во дворе, все входят в положение. Никто не воняет. Одну тебя все раздражает. Кончим ремонт, и все уберем.
– А когда? У вас есть примерный график работ?
Соседка уставилась на нее совиными непонимающими глазами:
– Чего? Какой график? Здесь у меня что, вокзал или аэропорт? Как деньги достанем, так и закончим. Не вписались в сумму. Большое дело. Ну месяц, два, а может, три. Вон у Тенго десять лет ремонт делали частями, и никто не умер.
– И я три месяца обязана жить в этом ужасе?
Соседка пожала плечами:
– Вай, не делай мне проблему из ничего. Не хочешь, не живи.
– Я буду жаловаться!
Соседка закатила глаза к потолку:
– Жалуйся! – и захлопнула дверь.
Ольге пришлось вернуться несолоно хлебавши. Насилу успокоилась и вернулась к письму.
«Танечка, я думала, что проведу здесь свои последние годы. После нашего холода это действительно райское место, но тут столько минусов, связанных с общением с местным населением. Это какая-то удивительная смесь общительности и беспардонности. Иногда я просто оказываюсь в тупике, не знаю, как реагировать. Например, сейчас на меня свалилось испытание. В нашем дворе одна семья делает ремонт. Просто кошмар. Целый день шум, стук, грязь, наглые рабочие перед глазами. Представляешь, они даже не имеют представления о том, когда закончат свое стихийное бедствие. Полная анархия с совершенной юридической безграмотностью. А я специально выбирала для жилья тихое обиталище с минимумом соседей, хотела насытиться колоритом тбилисского двора, что воспевал Нодар Думбадзе. Представляешь, в углу настоящее инжирное дерево, а рядом куст сирени. Когда он цветет, кажется, вот-вот войдет кинто[7 - Торговец-разносчик (груз.).] с шарманкой. Но я даже не представляла, что это такое в реальности. Сейчас подумываю обменять жилье на обычный, как тут говорят, корпус. Хотя не уверена, что и там меня не достанет пресловутый местный менталитет. Кстати, еще один шокирующий момент, тут многие незнакомым людям говорят „ты“. Я сперва пыталась вносить коррективы, но потом поняла, что это не лечится».
В дверь кто-то постучал кулаком. Ольга пошла открывать.
На пороге стоял тот самый рабочий.
– Зачем вы ломаете дверь? У меня работает звонок, – сухо встретила его Ольга.
– Вах, что ты мне сказала. Я думал, у тебя тоже не работает, как у Тасико. По привычке вышло. Я извиняюсь.
– Что вы хотели?
– У тебя воды запаса нету? Я тут слегка болгаркой трубу задел. Пришлось перекрыть во всем дворе. А руки вымыть нечем. Воду Тасико, что в бутылках была, Бадри уже использовал. Вот я к тебе и постучал.
И ткнул Ольге под нос свои жуткие лапищи с въевшейся несмываемой грязью.
– И что вы хотите сказать? Что у нас теперь по вашей милости нет воды? – изумилась Ольга, с ужасом осознавая масштаб грядущей катастрофы.
– Вай, какая ты непонятливая. Я ж говорю, слегка трубу зацепил, вода хлынула. Пришлось закрыть. Здесь Базалетское озеро никому не надо.
– И когда почините?
– А кто знает? День, два. Как Тасико сантехника найдет. Сейчас транспорта нет, трудно с сантехниками. На улице не валяются! – еще и осклабился, с юмором ответил. Ольга захлопнула дверь и пошла накапать себе валерьянки.
Вернулась к прерванному письму и дрожащими пальцами набрала заключительную фразу:
«Теперь, Танечка, я вполне осознала мудрость фразы: не надо путать туризм с эмиграцией».
Фотосессия лифчиков
– Ты просто обязана со мной поехать! Никаких «потом». Ты мне подруга или нет?
– Я подумаю.
– Нечего думать. Живем один раз. Надо проработать все плывущие навстречу варианты. Это у программистов как-то называется… Черт, для памяти уже надо таблетки пить. Замнем для ясности. Все, на эту субботу заказываю тачку, и мы едем на ту гору.
Таким вот немилосердным наскоком Таня Гришина убедила свою подругу Лали поехать на фотосессию лифчиков в незнакомую обеим местность.
Таня приехала в Грузию из ближнего зарубежья с вполне конкретной целью – выйти замуж за грузина. А ведь жила себе тихо-спокойно в провинциальном городишке, трудилась в районной больнице медсестрой, не покладая умелых цепких рук. Пару раз сходила замуж, но как-то неудачно. Жизнь ее ни шатко ни валко катилась к тридцатипятилетию, и надо ж было такому случиться… На фейсбуке ей лентой принесло стихотворение с фоткой красавца грузина в умопомрачительном одеянии и при кинжале, харизматичной внешности – мускулы, скулы и глаза. Божечки, что это был за взгляд, просто умереть не встать… Стихи Таня себе перепостила, потому как они того стоили.
Вакцина от грузина
Доктор, я люблю грузина!
Что мне делать? Как мне быть?
Пропадает ведь дивчина,
доктор, нужно подсобить!
Я не спала и не ела
целый месяц, даже два…
Как услышу «Сакартвело» —
так кружится голова,
пульс как бешеный стучится,
и огонь в груди горит…
«Что-то с девкою творится!» —
мама папе говорит…
Знаю, я ему не пара,
но обидно – как же так?
Пропишите мне отвары
и таблетки натощак…
Ведь всесильна медицина:
вон – клонируют овец…
Вы вколите мне вакцину,
помогите, наконец!
Есть ли, доктор, панацея?
Мне забыть его пора!
Отвечает вдруг краснея
молодая медсестра:
«Тут бессильна медицина,
нет вакцины от грузина!»
© Эшмакуна
И все, Таня поняла, что ей надо ехать в Грузию. Иначе просто перестанет себя уважать.
Дело сладилось не сразу и с должным количеством палок в колесах. Но через пару-тройку лет Таня вышла из тбилисского аэропорта, катя за собой синий чемодан на колесиках. Она предусмотрительно заранее подготовила себе рабочее место: писала сама про себя хвалебные посты в русскоязычных группах на фейсбуке, какая, мол, у нее легкая рука на уколы и как она героически выхаживает лежачих больных. Ее фамилия примелькалась, и многие тбилисцы запомнили, что она чудо-медсестра с богатым опытом. С жильем тоже уладилось. И на новом месте ее ждал подарок от высших сил – хорошая соседка Лали. Божий человек с солнечным сердцем. Символ Грузии, как та статуя на горе, с вином для друзей и мечом для врагов. Только по жизни невезучая: красивая, но с личной жизнью глухо, как в подводной лодке на дне Марианской впадины.
Так Лали неожиданно вошла в Танину жизнь. Стоило Тане заболеть подозрительной пакостью, похожей на коронавирус, Лали оказалась тут как тут с арсеналом варений и проверенных рецептов от бабушки Маквалы. Она смачивала носки в уксусе, потом заваривала чай с айвовыми косточками, чтоб добить душивший Таню кашель. Таня не ожидала такой прыти от соседки, которая, в ее понимании, должна была возникать пару раз в год, да и то на три минуты.
Выздоровев, Таня устроила мини-вечеринку с шикарным салом и салатами, и первый ее тост был за дружбу народов на постсоветском пространстве. Лали достала свои заготовки, и великовозрастные девочки душевно посидели до утра, изливая друг другу души.
Как только Таня слегка оклемалась от коронавирусной заразы, ее осенила гениальная идея. Пакостную хворь поборола – пора заняться личной жизнью. Тем более что в горячечном бреду она шерстила свой фейсбук и наткнулась на крайне важную информацию. Дескать, где-то около города Хашури есть место, где знойные дамы вешают на проволоку лифчики, и место сие столь чудодейственно, что дамы в скором времени сочетаются законным браком, причем не абы как, а с гарантированно счастливым результатом на энное количество лет. У Тани на момент описываемых событий было немало знакомств и приключений, но почему-то все они кончались позорнейшим пшиком и зря потраченными нервами. А тут из недр интернета всплыла инфа про село Осиаури; Таня погуглила и выяснила, что их целых два: Нижнее и Верхнее. И где-то, возможно посерединочке, и есть то самое место силы.
Лали помялась и уступила натиску подруги. Все-таки Таня приезжая, значит, гипотетически, гость. А желание гостя – это святое.
И в ближайшие выходные, угадав с прекрасной солнечной погодой, соседки отправились в Хашурский муниципалитет. В сумке у каждой был приготовлен новенький лифчик. Таня предусмотрительно вложила бумажки со своим телефоном в каждую из чашек, а чтобы именно ее лифчик резал глаз возможному и долгожданному жениху, прилепила на белый атлас этикетку с цветком кактуса. Прочла где-то, что кактус очень эротичный. Лали не стала ломать голову и заморачиваться с притягательными картинками. Вообще она скептически отнеслась к самой идее и поехала только за компанию.
Шофер им попался на редкость непонятливый. Долго не мог взять в толк, где это место с лифчиками. Потом, к счастью, встретили пастуха с отарой овец и кое-как выяснили, куда ехать.
Вышли из машины, Таня осмотрела ряд вывешенных лифчиков и присвистнула:
– Ни фига себе коллекция! Да тут выбор больше, чем на этом вашем Лило[8 - Большой оптовый рынок под Тбилиси.]. Смотри, какой оригинальный фасон у того розового, надо будет поискать в интернете…
Лали молчала. Она смотрела куда-то в сторону и думала о своем. Таня, не теряя времени даром, быстренько пристроила свой эксклюзивный лифчик и даже на всякий случай сфоткала. Мало ли, пригодится. Современный человек везде стремится зачекиниться: во время завтрака, в лифте, на море или просто на улице. А тут такая экзотика…
Через месяц после поездки Лали, смущаясь и отводя глаза, поделилась с Таней эпохальной новостью:
– Кажется, я замуж выхожу. За Амирана.
– Круто! Поздравляю! Вот видишь, не зря мы с лифчиками ездили в Осиаури, – обрадовалась Таня. И тут же пожаловалась: – А у меня что-то не клеится. Один мусор к моему берегу плывет. Ни в дугу, ни в Красную армию, как моя бабка говорила.
Лали задумчиво пожала плечами.
– Наверное, не в лифчике дело. Я, когда увидела этот огромный ряд, вспомнила про Амирана. Он еще в школе за мной бегал, но я не реагировала. И нос не нравился, и джинсы вечно мешком сидели. А возле лифчиков подумала: ведь Амиран очень даже ничего. Созвонилась с ним, поболтали, старое вспомнили. Дальше как-то само пошло. Вот посмотришь иногда под другим углом…
Моя соседка Зина
Страсти по кошкам
Зина, 70-летняя пенсионерка, шла по улице к остановке автобуса решительной поступью римского легионера. Только на лбу вместо шлема с красным обрамлением была туго натянутая косынка с узлом сзади, а в руке вместо копья – сумка с запасными пакетами, хлебом для панихиды и кошачьим кормом «Вискас». Впереди ее ждала великая миссия – накормить пятерых котят, которые обитали во дворе Богословской церкви без всякого на то юридического права.
Миссия была архисложной и требовала определенной стратегии и тактики. Котят надо было обеспечить продовольствием до службы и тут же скрыть их от лишних глаз в близлежащей местности с помощью подсобных средств. Цель маскировки – сделать их невидимыми для злых глаз свечницы Этери – врагини кошачьего рода и Зины лично.
