скачать книгу бесплатно
Кантана куснула себя за губу и отвела взгляд.
– Хорошо, я подожду, – уронила она, – а пока убери это в футляр.
– Не убирай, – сказал князь.
Он пришёл и стоял в дверях. Что же он слышал?..
Соддийка тут же убежала. А князь приблизился к Кантане. Медленно.
– Ты огорчена? Что случилось? – он провел пальцем по её подбородку.
– Я не сияю, у меня нет гордости и уверенности, и я не достойна, – она с вызовом взглянула на него.
Ей хотелось, чтобы он возразил и начал утешать, хотя бы попытался, но была уверена, что он этого делать не станет. Он и не стал. Зато негромко рассмеялся.
– Да. Ты просто растерялась. Это ничего. У тебя есть время освоиться, я не тороплю.
Он не торопит. Какая щедрость. Он согласился, что она недостойна!
– Я тебе не нужна, поэтому могу осваиваться ещё сто лет?
– Сто лет? – он удивленно приподнял бровь, – ты ценишь себя столь низко?
Нет, определенно, соблазнять мужчину таким образом – понадобятся все двести лет. Его взгляд был мягок и спокоен, но без тени того интереса, который требовался.
И она дернула за узел платка, стащила его с головы. Распущенные волосы соблазнительны – кажется, так утверждала какая-то из теток.
– Я хочу это снять, – пробормотала она в ответ на его слегка недоуменный взгляд, – голова болит.
Дьян забрал у неё платок, бросил куда-то, поднес руки к её волосам, и… все шпильки выскочили разом, прилипнув головками-бусинками к его ладоням.
Чудное ощущение, так освобождаться от шпилек…
Он сгреб их в горсть и бросил на столик, и тут же запустил обе руки в её волосы, пропуская между пальцев тяжелые гладкие пряди. И это было, пожалуй, приятно. Кантана даже шагнула к нему, оказавшись совсем близко, и запрокинула голову, нежась от его прикосновений, и это было как-то хорошо и правильно.
Вот если бы он не останавливался, и тогда…
– Погоди-ка, – он немного отодвинулся, взял диадему, которая, как живая змейка, послушно и быстро скользнула в его руках, и надел на Кантану, поправил её волосы, распределяя пряди, – так куда лучше. Так просто отлично. Хочешь посмотреть?
Обняв за плечи, он подвел её к зеркалу, сам стал позади, и зеркало отразило обоих. Их взгляды встретились… там, в застеколье. Она неловко улыбнулась.
– Не опускай глаза, – шепнул он, – смотри на себя. Нравится?
Странно было стоять, прижимаясь спиной к мужчине, в алмазной диадеме на распущенных волосах. И в глазах у той девушки, что смотрела из зеркала, кажется, появилось что-то новое, незнакомое, и они теперь блестели и казались ярче.
Она кивнула. Он улыбнулся, развернул её к себе и поцеловал в губы, сдержанно поцеловал и просто. Это было приятно, но, как поняла даже неискушенная в таких делах Кантана, не подразумевало продолжения.
– Твой Шайтакан интересное место, – сказал Дьян, – и оно связано с тобой через кровь. Там ты, наверное, почувствуешь себя иначе, станешь такой, какой и должна. Тебе там понравится. А здесь мы не дома. Джелвер поставил завесы на эту комнату, и на ту, где кровать, чтобы бывшие друзья твоего отца не подсматривали. Но за остальное он не ручается. А мои парни так и живут тут, зная, что расслабляться нельзя.
– А какой я должна быть?..
– Не знаю, – он засмеялся, – посмотрим. А пока собирайся, попрощайся с родными.
– Нет, так нельзя, – быстро сказала она, отведя взгляд. – Я не могу так…
– Не можешь – как? – не понял он.
– Все считают, что я не нужна тебе. Ты пренебрегаешь мной на виду у всех, хотя мог бы… Ты выставил меня на посмешище.
– Что?.. – его глаза сузились, – ты серьезно?
– Над моей матерью будут смеяться. И над сестрой. А когда ей придёт время выходить замуж, об этом будут болтать за её свадебным столом…
Кантана бессовестно сгущала краски. Конечно, всё не так страшно, ну, поболтают какое-то время, но вряд ли долго. И то потому, что он – соддийский князь, почесать о нём языки всегда найдутся желающие. А матери и сестре с братом, которые и так оказались под гнетом неприязни из-за отца, вот эти сплетни – мелочь. И конечно, она не должна была этого говорить, следовало говорить и делать что-то совсем другое, но она не умела, не могла, не знала…
Улыбнуться, пококетничать, может быть… она могла когда-то раньше, и с другими людьми.
Не с князем Дьяном. И не теперь.
И как же ей добиться?..
Что ему стоит понять её и сделать всё самому, без просьб, вот так же гладить её, как только что, а потом и…
– Чего ты хочешь? – спросил её Дьян, и теперь его голос стал прохладным.
Она решилась:
– Я не могу покинуть Изумрудный замок девственницей. Я… и не покину… Я выпрыгну из окна. Или потом… со скалы, когда никто не увидит, если ты не… Я клянусь, что это сделаю. Раз ты женился на мне, к тому же здесь, в императорском замке, то должен уважать обычаи и не выставлять меня на посмешище! – слез в её глазах вдруг стало так много, что они полились по щекам.
– Я думал, что немного знаю итсванские обычаи, – негромко сказал Дьян, – и полагал, что не всё так страшно. Может, просто вы, Каюбы – семейство сумасшедших?
– Может быть, – не стала она спорить, глядя на него с мольбой, отчаянно, – но… я сказала тебе…
– Да. Ты сказала. Я услышал.
Он махнул расставленными пальцами правой руки, не прикасаясь к Кантане, и её бирюзовый жилет, плотно стягивающий фигуру, стек вниз яркими шелковыми лоскутами, словно располосованный пятью невидимыми ножами. Дробно стукнули по полу пуговки.
Она даже не отшатнулась, лишь удивленно глянула на лоскуты под ногами. Кажется, это было движение в верном направлении, даже если вся её одежда сейчас превратится в такие вот лоскутки.
Она не боялась. Чего уже бояться?..
Он не стал больше кромсать её одежду, лишь глянул вскользь, сердито, и куда-то сквозь неё. И больше ничего не говорил, просто подхватил её и отнес в спальню, положил на кровать. Навис над ней, опираясь на руки, отчего-то медлил…
Страшно стало, что он передумает.
Нет. Пряжка на пояске послушалась одного движения его пальца, расстегнулась сразу, у самой Кантаны не получалось так быстро. Вообще, отчего-то её одежда, все завязки и застежки не служили ему преградой совсем, как не было их. Когда её ноги раздвинулись под напором его сильных и жестких коленей, она закрыла глаза…
И когда это случилось, и она ощутила чужую жесткую плоть внутри себя, её ритмичные движения, медленные, а потом быстрые…
И вовсе не было больно. Последнее, её девственная преграда, сдалась на милость соддийского князя так же легко, как поясок и всё прочее, даже не послав в тело положенную боль.
Вот он остановился, замер глубоко в ней, потом выскользнул, и не шевелился, нависая – она не открывала глаз, ждала, что будет теперь.
Он поцеловал её в щёку, легонько, и отстранился уже совсем, быстро встал с кровати. Она ощутила, как от пояса и ниже её накрыла простыня. И его слова она услышала, сказанные с легкой усмешкой:
– Ну вот, жена. Можешь быть довольна. Сейчас пошлю Джелвера паясничать и махать простынёй, или как там по обычаю положено.
И тогда она открыла глаза. Сказала, отчего-то получилось хрипло:
– Пусть маги засвидетельствуют.
– Это конечно.
Он уже был одет – странно, кто бы успел так быстро…
– Пусть Джелвер не отдает им. Не позволит даже прикоснуться. Прошу тебя. Пусть сразу сожжет. Они могут использовать…
– Хорошо, – кивнул он, и только теперь кривая улыбка исчезла с его губ.
Он несколько мгновений смотрел на Кантану, словно хотел что-то сказать, но, видно передумал. Вместо этого подошёл, легко поднял её и перенес в кресло, а злосчастную простыню, огромную, обшитую кружевами, сдернул с кровати и в мгновение ока скатал в сверток. Кантана успела заметить мелькнувшие пятна, и много.
Им должно понравиться.
Кантана поднесла ладонь ко рту и укусила, возле большого пальца – чтоб не расплакаться при Дьяне. Хотя зачем, казалось бы, ведь всё получилось.
Князь ещё раз мельком глянул на неё, и ушёл.
На ладони остался след, который быстро наливался бордовым.
Глава 13. Прощание
Улетали вечером. Кажется, весь двор высыпал на площадь перед Изумрудным замком. Император сказал короткую речь, императрица подарила Кантане шкатулку с чем-то и пожелала доброго пути. Дьян тоже сказал речь. Он сдерживался, чтобы не усмехаться – представление его развлекало. И он был рад несказанно, что наконец покидает это не благословенное место.
Ему тут не нравилось. Как не нравилась Итсвана вообще. Чем дальше в сторону Драконьих гор, тем легче ему дышалось. Впрочем, в другой стороне, там, где море и Шайтакан, дышалось тоже неплохо. Короче говоря, Дьян был рад покинуть столицу дружественной Итсваны… теперь более дружественной, чем раньше. Кажется, столица Итсваны и её император тоже этому радовались. Соддийцы были чужими здесь. Непонятными. Не людьми. Дьяна это всегда чрезвычайно устраивало. Просто жить, не мешая друг другу, не задевая друг друга – что может быть лучше? И что мешает итсванцам следовать этому простому принципу, ему было искренне непонятно.
Впрочем, нет, понятно, конечно. Такова человеческая натура: всегда хочется чужое сделать своим, особенно если это можно прикрыть возвышенными побуждениями. Ради величия Итсваны заполучить драконов, которыми неправедно владеют чужаки, поставить их на службу Итсване, сделать их оружием Итсваны – что может быть возвышеннее? Это ведь не кошелек стащить на рынке.
Император, правда, заверил, что таких побуждений у него нет и быть не может. Дьян не поверил. Сильный всегда захочет стать сильнее, за чей угодно счет. Потому что вдруг кто-то со временем окажется сильнее его?
Было шумно, виночерпии разливали вино – чтобы все могли выпить на прощание. Ещё один странный итсванский обычай.
– Мой князь, когда я могу навестить свою дочь? – спросила у него мать жены, – полагается через три месяца после свадьбы…
– Мы будем рады тебе, лира Кайра, в любое время, – ровно ответил Дьян. – Оставь письмо у нашего посла, и мы сразу пришлем за тобой дракона. Ты ведь не боишься драконов, лира?
Теперь здесь останется постоянный посол Содды – какое-никакое дипломатическое достижение. Кажется, император считает это личной заслугой.
– Думаю, я смогу себя пересилить, – женщина неловко улыбнулась. – Кстати, я отлично летаю на рухе. Моя дочь тоже, с детства.
– Что поделаешь, лира, рухи не летают с драконами. А я не могу пересесть на руха, при всём желании. Да и не имею желания, вообще говоря.
– Это понятно, – она кивнула, коротко взглянула на дочь, та стояла бледная чуть поодаль, рядом с магом-хранителем, он что-то ей пространно объяснял.
Дьян подавил раздражение. Он мог бы услышать, о чем там у них речь, просто задействовав драконий слух. Но, демоны, подслушивать разговоры жены… это ниже достоинства мужчины, так не делается. Новая женитьба на безумной итсванке его тоже сделает безумным?
Вот и сейчас он зол и несправедлив. Она не безумная, девчонку просто запугали. Но он был зол и на неё. Позволять себя запугать – нельзя. Ведь она могла бы просто объяснить всё ему…
Чушь, конечно. Не могла.
– Я извиняюсь за этот вопрос, но прошу ответить, лира.
– Да, мой князь?
– Вам угрожали здесь? Что от вас хотели?
Краем глаза он поглядывал на Кантану. Вот она что-то сказала хранителю и сделала шаг вперед, оставив его за спиной. Он говорил о чем-то неприятном ей, и она прекратила разговор? Молодец, так и надо.
«Мантина, – позвал он, – подойди к моей жене и будь рядом».
«Хорошо, князь»
Одновременно он ожидал ответа на свой вопрос.
– О, мой князь, – лира Кайра тоже побледнела, – конечно, нет. Никто нам не угрожал.
Это была явная ложь. Он чувствовал.
К Кантане приблизилась соддийка, встала между ней и магом, тот что-то сердито сказал ей, она учтиво и твердо ответила…
Дьян довольно улыбнулся. Мантине можно доверять, она спокойна и уверенна, и в поступках, и в мыслях. Она старше и опытней Кантаны, и она соддийка, крылатая. Драконица. А его жену приучили быть овечкой в стаде, как и её матушку. Ему это не нужно. И пусть его жена не сможет получить настоящие крылья, ей лучше научиться быть такой, словно они у неё есть. Драконы не живут с овечками.
Он опять повернулся к тёще.
– Хорошо. Лира, ты ведь не научила дочь тому, что следует знать хозяйке Шайтакана?
– Мой князь, я сожалею, – та побледнела, – мой супруг знал больше меня. Мне не известны секреты замка. Муж что-то узнал от моего опекуна, а я была молодой и глупой, совсем не вникала в эти вещи. Мои родители умерли рано. Я сожалею. У меня нет слов, чтобы выразить, как сильно сожалею.
– Ты можешь что-то помнить, – мягко заметил Дьян. – Поэтому мы будем рады, если ты приедешь в гости. Насчет императорских магов не беспокойся. Можешь вообще переселиться с детьми в Шайтакан.
– О, князь. Благодарю, но нет, – она улыбнулась, покачала головой, – мне нельзя ссориться с императором. Мой сын не должен лишиться всего.
– Я понимаю, лира, – а про себя он подумал, что, если только Гелемент потребует матушку, он её получит.
– Подвал, – вдруг сказала она, – не знаю, в чем суть, но помню, что подвал имеет какое-то особое значение.
Дьян кивнул.
– Это мы знаем. Подвал теперь замурован. Если тебе вспомнится что-то, пусть самое странное и невероятное, не скрывай этого от нас. Это может означать какую-то опасность для Кантаны. Её связь с замком нам пока непонятна, но наш маг что-то подозревает.
