скачать книгу бесплатно
Я оттолкнула его руку, покачала головой – уходи, дескать. Он вспыхнул.
– Ты не поняла. Я просто… мы же не чужие!
Я усмехнулась. Ну да, ну да. Родственничек.
– Ты не поняла, – повторил он. – Я на тебе жениться хочу. Отца уговорю, не беспокойся. А?
Вот это да. Всю жизнь мечтала.
Я показала рукой на себя, на него, отрицательно покачала головой и отвернулась.
– Ну я еще приду! – воскликнул он. – Завтра, ладно? Тебя тут не обижают? Если что, я…
Оказывается, к нам незаметно подошла Нилла.
– Правильно, иди, – посоветовала она мельникову сыну, – некогда нам тут.
Он сунул ей в руку свой пряник и убежал, она расхохоталась.
– Ты чего, Камита? Зачем парня гоняешь? Не самый ведь плохой жених. А тебе надо замуж.
Я с досадой посмотрела на нее.
– Видный, не бедный, семья хорошая, – продолжала она забавляться. – Многие девушки порадовались бы на твоем месте. Ладно, ладно, не хмурься! Провидение все решит.
Позже, когда мы занялись делами, она опять заговорила.
– Тут такое дело, Камита. Если покажешь себя, как надо, получишь место пекарши Витины, она уезжает в Андер с ленной Даной. Да только хочет потом вернуться. Что, там у князя на кухне работать некому? Ленна Дана раскапризничалась, что не может жить без Витининых сладостей, имень и согласился, чтобы отстала. Это при том, что ленна сейчас ест, как птичка, а выпечку и в рот не берет. Нрав показывает…
Я услышала лишь про Андер, и ушам не поверила. Туда отправляют пекаршу, место которой могу занять я! И ехать та не хочет. А почему тогда мне не поехать?
Наверное, забавно было наблюдать, как я жестами и мимикой объясняла Нилле, что мечтаю отправиться в столицу. Она, наконец, догадалась:
– Хочешь ехать с ленной Даной? А зачем тебе, так далеко от дома? Трудно будет.
Я изобразила умоляющий взгляд, сложила руки на груди. Помоги, подруга, пожалуйста!
– Ладно, – нехотя согласилась та, – я тетушке Оле скажу, пусть с экономкой переговорит. Ты бы очень не рассчитывала. Говорю же, не нужна ленне там пекарка, вредничает она просто. Наплачешься с ней.
А вот на это мне было наплевать. Не нужна ей пекарка – а я и не собиралась у нее на кухне трудиться. Пусть только отвезет в столицу, к моему Гудвину… которого зовут Гвент Мун. Права была знахарка, имя мага я не забывала.
Нилла махнула рукой и надолго замолчала, лишь кратко давала мне указания.
Говорят, что в каждой избушке свои погремушки. Ну и пусть. Что мне до чужих «погремушек»? Мне – домой бы…
Глава 3. Дин и Дана.
Я уже легла, и слушала, как в углу настырно пилил сверчок. Масляный светильничек моргал рядом, по углам жались осторожные тени. Пора гасить свет и спать…
Когда-то давно у нас на даче тоже жили сверчки. Лично мне, маленькой еще, они никогда не мешали спать, напротив, я чувствовала себя как в сказке, придумывала, зачем сверчки «сверчат», что рассказывают. И представляла их тоже по-сказочному: в маленькой шляпе и со скрипкой. Когда дядя Гоша однажды поймал и показал нам, детям, сверчка, очень удивилась: вот это – тот самый?..
Последние годы дачные сверчки куда-то пропали, перевелись.
Я была уставшей, но сон не приходил. На лавке в ногах сохла выстиранная сорочка – некуда было повесить. Легла я опять одетая, конечно – как тут разденешься, если спать приходится в проходном месте.
Вдруг неподалеку кто-то застонал. Укладываясь уже в потемках, я не стала приглядываться, кто тут еще есть. А стон … ну бывает, стонут люди во сне.
Вот, опять… Жалобный какой-то, больной стон. Кажется, кому-то плохо.
Посомневавшись, я все же встала и, прихватив светильник, пошла вдоль лавки. Сегодня в «спальне» оказалось не людно, на лавке лежал только один человек. Я наклонилась к нему, и едва сдержала возглас…
Тот человек из клетки. Сумасшедший Дин. И я обрадовалась, что подошла.
Он опять завозился, глухо застонал сквозь зубы. Очень осторожно я коснулась пальцами его щеки – щека была слишком горячей. У парня определенно повышенная температура. Простуда?
Я присела на корточки рядом, при этом нечаянно задев коленом край простыни, и простыня сползла, обнажив его плечо. А Дин опять застонал.
Его плечо покрывал рисунок из пересекающихся полос.
Рисунок, ха.
Я уставилась на эти полоски, пытаясь осознать. В общем, все было очевидно, но, видимо, для меня слишком дико. И я откинула простыню.
Вся спина Дина, воспаленная и опухшая, была густо исчерчена багровыми линиями. Там, где линии пересекались, я увидела подсохшую, размазанную кровь.
Колючая холодная дрожь сыпанула по мне от шеи до поясницы. Провидение! Это я видела впервые – когда человека вот так выпороли. Беспомощного. В наказание. До крови, до жара. И бросили тут, без помощи. И никого это не волнует. Безумие какое-то.
Что же делать? Ох, Дин. Ну что за сволочь это с тобой сделала?
Впрочем, наверняка все санкционировано местным начальством, то бишь – именем и Ко. То есть законно.
Он сумасшедший, так ведь говорили? Ничего себе метод лечения.
Губы Дина были сухими, потрескавшимися, дыхание неровным. Напоить – это первое. Когда температура, надо пить.
У меня была вода в пузатой бутылке, запаслась заранее. А дальше? Не было ни чашки, ни ложки, да и с ними, наверное, было бы не слишком удобно. Надо бы приподнять Дина, или перевернуть – но не хотелось причинить боль. Я сложила ладонь лодочкой, налила воды туда, пролила каплю ему на губы – он жадно облизал их. Ну, дорогой, давай…
Он нашел воду губами, глотнул, я снова наполнила «чашку», он и это выпил.
Ну, дорогой, может, приподнимешься? Или слишком больно?..
Если бы я могла это спросить вслух, или вообще что-то сказать, может, мой голос как-то привел бы его в чувство. Так нет же, я могла только мычать, поэтому помалкивала.
У себя дома я без проблем нашла бы таблетку, способную как-то помочь. Понятно, что таблеткой тут не обойдешься, раны на коже тоже надо как-то залечивать… наверное. Я нисколько не врач. Я спросила бы у мамы. Мазь от ожогов подошла бы? У меня есть. Дома, как и таблетки. А здесь – ничего, кроме воды!
Глоток за глотком Дин выпил половину моей бутылки, после чего открыл глаза и взглянул на меня мутным взглядом, и тут же его веки опять опустились.
Надо раздобыть лекарство. Наверняка здесь лечат травами и прочими народными средствами, и есть специалисты – лекари, знахарки, ведьмы на худой конец! Да хоть бы и Митрина, но добраться до нее для меня нереально, особенно ночью. В замке, конечно, есть кто-то, умеющий лечить. И потом, каждая наша женщина держит дома аптечку, чтобы не бежать в аптеку из-ка каждого чиха, а здесь? Наверняка так же.
Значит, Нилла?.. Она спала прямо в сыроварне, в каморке за занавеской, кого-то еще я просто не найду.
Но сначала я принесла ледяной воды из колодца, намочила свою так и не просохшую рубашку – где среди ночи найти что-то еще? – и сделала Дину холодный компресс на спину. Легче ему должно стать, хоть ненадолго. Насколько помню, так одна сердобольная лечила наказанных рабов в книге «Хижина дяди Тома», читанной мной когда-то в детстве.
Нилла, к счастью, еще не легла, сидела возле тусклой лампы и шила. И очень удивилась при виде меня.
– Камита? Чего тебе не спится?
Я показала на флакон у нее на шее и попыталась с помощью жестов изобразить, что нужны жаропонижающее и какая-нибудь заживляющая мазь. Однако искусство пантомимы мне чуждо – Нилла только хлопала глазами.
– Камита, что ты? На речку собралась? Не дури, тебя не выпустит стража.
Я потянула ее за рукав, зовя с собой, она пошла. Увидев Дина, ахнула, всплеснув руками.
– Как же так? Почему он тут? Ну и дела…
Состояние парня ее почему-то не сильно удивило. Впрочем, когда я меняла холодный компресс и она разглядела его спину, то опять не сдержала возгласа.
– Ох, ну надо же! Как его на этот раз!
Из чего напрашивался вывод, что бедняге «прилетало» регулярно, но в меньшем количестве. И об этом все прекрасно знали.
Я вновь показала Нилле на флакон у нее на шее и на Дина, теперь она поняла.
– Конечно, Камита, лучше ленне Дане сказать, у нее получше снадобье найдется. Самой мне наверх нельзя, кого бы послать? И чтобы Крыса не узнала, она в это время еще по замку шастает.
Как только прозвучало имя ленны, Дин приоткрыл глаза и посмотрел на нас. И прошептал:
– Дану… позовите…
– Жди тут, – велела Нилла и быстро ушла.
Я присела рядом с Дином, осторожно провела пальцами по его щеке. Как ни странно, поведение Ниллы меня немного успокоило – она не нашла, что положение парня опасно, просто проходная неприятность. По крайней мере, так казалось. Но почему температура повысилась? Так всегда бывает? Повышение температуры – ответ организма на воспаление. Или ему инфекцию занесли, кнут ведь был нестерильный, надо думать… или чем там его били… и кого били этим же незадолго до…
Да уж, мысли дочки врача из двадцать первого века! Услышь их кто здешний – у виска покрутит. Мельник верно поступил, объявив меня полудуркой, за умную тут и не сошла бы, точно.
Открытых ранок множество. Антибиотики нужны, интересно, или иммунитета хватит? Вопрос риторический, какие уж тут антибиотики. В лучшем случае травок заварят.
Я сменила холодный компресс на спине Дина. Колодезная вода по-прежнему была обжигающе холодной, как бы не простудить беднягу. Мой собственный холодный озноб почему-то не проходил. Наверное, от понимания, что со мной в подобной ситуации тоже церемониться не станут. Кто я? Полностью бесправное существо, рабыня на двадцать лет. Что такое двадцать лет? Вся жизнь, может быть. Не хочу прожить ее тут, не хочу, не хочу…
Дин вдруг пошевелился, взял мою ладонь и сунул ее себе под щеку. Понятно, она холодная, а щека – очень горячая.
– Спасибо, – сказал парень тихо, – как тебя зовут? Ты кто?
Я только вздохнула. Кто-кто… Дед Пихто.
Он, Дин, теперь рассматривал меня, слегка повернув голову. И глаза его уже были не такими мутными, в них появился интерес. Лучше стало?
И где же бродит эта Нилла?..
Я легонько погладила Дина по волосам и осторожно освободила руку, он сначала не отпускал, потом сдался. Слабо улыбнулся и, кажется, собрался что-то сказать…
Вот тут-то и началось.
– Ты почему здесь? Кто тебе позволил здесь находиться?! Зачем мешаешься, куда не просят?! Убирайся, без тебя все сделают!
Это нелегкая принесла Крысу, то бишь экономку нашу всеми любимую.
Дин закрыл глаза, точнее, он зажмурился. А я, как бы помягче выразиться… офигела, и от неожиданности, и от претензий. Впала в ступор. Кто мне позволил быть здесь? Она сама, кто же еще, она меня на эту лавку и поселила! Куда я мешаюсь?.. Помогаю больному – это нельзя?..
Кто тут «все сделает» без меня, что-то никого не видать?
– Как смотришь, как смотришь?! Ну что за нахалка? Тебя не учили, как себя вести девушке твоего положения?
Как я смотрю? Ну верно, уставилась на нее с возмущением, а как на нее еще смотреть в такой ситуации? Наверное, все же хорошо, что я немая, а то бы еще и сказала… что-нибудь.
Просто сумасшедший дом.
Дальнейшее понеслось по тем же рельсам, то есть ощущение сумасшедшего дома лишь нарастало, потому что в другом конце коридора появилась еще одна персона. Она стремительно подошла, неся перед собой светильник без стекла – вцепилась в него обеими руками так, словно боялась уронить. Молоденькая девушка, лет шестнадцати-семнадцати, как мне показалось. В ее глазах, кажется, притаилось по молнии, готовой выпрыгнуть и дотла испепелить вредную тетку-экономку.
– Что это такое? Что это значит, Нона?
– Все в этом доме значит лишь, что приказы твоего отца исполняются в точности, ленна Дана! Всеми, кроме тебя.
Девушка, стало быть, здешняя барышня. Вот и познакомились.
– Мой отец не приказывал ничего подобного, точно знаю!
– Кто бы осмелился его ослушаться?
– Не говори чушь, экономка! Что ты ему скажешь, если Дин умрет?
– Дин не умрет. Он отдыхает, о нем заботятся!
На этом моменте я снова выпала в осадок. О бедняге заботятся?! Кто?.. Ну ладно, не будем об этом. Но – он отдыхает?! Так это ему от чьей-то большой доброты позволили тут поваляться, чтобы отдохнуть?..
– Кого еще ты поставила о нем заботиться?!
– Это вполне прилежная девушка.
Они говорят обо мне?..
– Ленна, тебе запрещено даже приближаться к дурачку! Это приказ именя! Иди к себе!
– Но ты-то не имень, чего мне приказываешь? Я все расскажу отцу. Я расскажу ему, как вы чуть не уморили Дина! Что он с вами сделает, как считаешь?
– Он в своем праве, но мы не виноваты! Иди к себе, ленна Дана!
– Ты бы радовалась, случись что с Дином! Я все расскажу отцу! Он не простит вам Дина, никому не простит!
