скачать книгу бесплатно
Ну где же Гейгерра? Почему сегодня все окружающие возятся будто сонные мухи и двигаются медленней зомби? Это что, заразно?
Аскольд пересек холл и все же ударил кулаком в колонну. Та пошла трещинами, мелкое каменное крошево ручейком стекло к сапогам демона. Эндер усмехнулся, помотал головой, вытер кровь с потревоженной культи пальца. Выбросил правую руку вперед, расплавляя колонну магическим пламенем и ликвидируя последствия своего вандализма.
– Повелитель так зол, что крушит собственный замок? – насмешливый голос знахарки прозвучал очень вовремя. Аскольд закончил с делом и лишь затем развернулся к гостье.
Малькирий поклонился и замер в тени колонны.
Гейгерра откинула назад волосы и вновь рассмеялась.
– Соскучился? Или решил, что для симметрии нужно попросить у меня еще одно зелье от рака?
А и, правда? Забавно! Аскольд оскалился в усмешке.
Жестом приказал знахарке разместиться на диване и сам устроился напротив. Еще два жеста – и слуги, что ждали своего часа под лестницей, рванули за напитками.
– Что ты знаешь о «живой коме»?
– С каких это пор великого Аскольда так волнуют человеческие болезни? Доброхотом заделался?
Эндер проигнорировал шутку ведьмы, нахмурился, и Гейгерра перешла к делу.
– Немного я знаю об этом явлении. Примерно вот что. Раньше после смерти мозга человек лежал под аппаратами, которые заставляли работать его внутренние органы. Так женщины могли после гибели выносить младенца или доноры доживали до момента пересадки реципиенту. Тому, кому срочно нужны их сердца, почки, печень и прочие части тела.
– Я понял! – громыхнул на весь холл Аскольд. Слуги задвигались быстрее, сервируя большой стол из черного дерева, рядом с повелителем и его гостьей.
И почему все сегодня пытаются усомниться в интеллекте Аскольда? А, самое главное – какого Ррасхета его это вообще волнует? Мнение очкастого человечишки или этой вот, полукровки… Ни рыба, ни мясо, а ведь туда же.
Аскольд покачал головой.
– Ты начал чувствовать, повелитель Гойи, – без шуток констатировала Гейгерра. – Это станет твоей новой силой и новой слабостью.
Аскольд вскинул брови.
Мол, продолжай, пока разрешаю.
– Те, кто вызывают чувства, делают нас сильнее, когда рядом, – послушно закончила мысль знахарка. – Но лишают сил и рассудка, когда далеко. Это палка о двух концах. Люди останавливают большегрузы, чтобы спасти любимых. И бросаются под поезда, когда те уходят от них.
Вот уж, воистину. Кто мог подумать, поверить, что повелитель Гойи станет похожим на человека? Аскольд снова покачал головой и жестом приказал Гейгерре молчать.
– Вернись к прежней теме.
И так все ясно. Велена – вот его слабость и, возможно, сила.
– Теперь в момент остановки мозга его заливают магической энергией. Это как топливо. Пока она там, все функционирует. Она работает вместо импульсов. Управляет мозгом, передает сигналы телу, считай как хочешь.
– И для ее заливки пациента кладут в больницу и держат на аппаратах три месяца в году. Знаю. Читал. Я хочу знать – живая кома обратима?
Гейгерра пожала плечами.
– Я никогда не лечила таких пациентов. Не знаю. Прости, повелитель. Единственное, что могу предложить – завтра пошлю письма всем знахаркам, у которых достаточно силы и магии. Если кто имел опыт лечения живой комы, приду и расскажу.
– Не завтра! Немедленно! Ты сделаешь это сейчас же! – прорычал Аскольд.
Гейгерра многозначительно хмыкнула, отпила немного прохладного токву – вина из ягод Дергошта – и послушно кивнула.
– Хорошо, повелитель.
Но прежде, чем Аскольд успел что-то сказать, вошел Хортон. Поклонился и сообщил:
– Женщины прибыли. Марго устроили в лечебнице, а Велену вести к вам?
Повелитель Гойи вскочил с места и метнулся к дверям. И только уже возле замка, глядя как неспешно движется ко входу ведьма, подумал, что ведет себя совершенно нелепо.
Гейгерра явно подметила, но ничего не сказала. Знала, что за подобное поплатится головой. Тем более, что услуги ее уже не нужны Аскольду.
Задвинув мысли о собственном нетерпении подальше, эндер зашагал навстречу гостье, разглядывая ее и наслаждаясь этим как изысканным лакомством.
Глазищи горят, аж в жар бросает, походка легкая и стремительная. Не идет – плывет по воздуху, словно и не касается земли маленькими ножками.
Босоножки не скрывают балетный подъем и узкую стопу без шишек или кривых пальцев. Совершенные ноги. Такими и ходить жалко.
Приталенное светлое платье развевается, и юбка обнимает стройные ноги. Ложится прямо туда, куда стоило бы лечь кое-чему другому. Аскольд сглотнул, понимая, что совершенно напрасно отказался от демониц этой ночью. Теперь все в замке, включая его братьев и охрану увидят… восхищение повелителя этой женщиной. И станут ожидать, что эндер немедленно уединится с гостьей в одной из специальных спален для развлечения. На гигантской кровати второго этажа, с балдахином из черного кружева или на огромном мягком ложе третьего.
В голову ударило. Аскольд выпрямился, запустил руки в карманы и поравнялся с Веленой.
– Как устроили Марго? – спросил сходу.
– Нормально, спасибо.
Надо же! Один теплый взгляд, слова благодарности и отсутствие презрения на ее лице – и все, пропал. Ни о чем не думается. В голове какие-то глупости завертелись, а тело словно ничего не весит. Как там люди видели демонов? С крыльями? Может, поэтому.
Аскольд выровнял дыхание и предложил:
– Показать тебе замок?
– Эм… Покажите.
Что ж… Это стоило взгляда Гейгерры. Знахарка вышла на крыльцо замка и наблюдала. Улыбнулась бы – но не под взглядом повелителя Гойи. Нет, точно не в присутствии высшего демона.
Но Аскольд видел – Гейгерру так и распирает. Поэтому сделал резкий жест – мол, иди, работай!
А сам двинулся рядом с Веленой. Взять ее под руку, что ли? Так он и поступил – и тело словно током пронзило. Тепло разлилось повсюду, и где не надо потяжелело окончательно.
Ведьма не отпрянула, но слегка напряглась. Впрочем, какая разница? Ее надо медленно приручать, не останавливаться. И сейчас, когда Велена рада за дочку, самое время.
– Это мой сад. Сама смотри. Деревьям по двадцать-пятьдесят тысячелетий. Они могли видеть ваших доисторических монстров.
В глазах ведьмы промелькнуло удивление, а после – и любопытство. Она чуть приоткрыла рот, но ничего не спросила.
Вот, зараза!
– И? – приподнял бровь Аскольд. – Мы вроде договорились, что ты не стесняешься. Говоришь все, что думаешь.
– А сколько лет расе демонов?
Она любопытная. Вот и еще один крючок.
– Тридцать тысячелетий, может и больше.
– Хм… Тогда почему вы не достигли большего прогресса в технологиях? Большего чем люди, я имею в виду?
Они свернули от входа в замок и двинулись вдоль клумб. Аскольд усмехнулся.
– Мы развивали магию.
Внезапно Велена бросила быстрый взгляд вправо. Там располагалось синее здание в форме конуса – лечебница Аскольда. Личная и с личными же эскулапами повелителя.
– Врачи сказали, что Марго будет принимать процедуры по семь раз в день, – посерьезнела ведьма. – А вечером отдыхать. Могу я видеть ее?
Эндер остановился, крутанул землянку лицом к себе и произнес, кажется, слишком резко:
– Не стоит так вести себя, Велена! Ты не пленница. Ты – моя гостья. Любой дом в Гойе и любое место в моем замке для тебя открыто. В любой момент. Хочешь проверять, как идет лечение дочери – посещай ее хоть по семь раз на дню. После каждой процедуры. И не делай вид, что я тебя в клетке держу!
Почему это так его разозлило? Аскольд не понимал. Но когда облек эмоции в слова сразу полегчало. Велена чуть вскинула бровь и ответила:
– Буду знать.
– Есть несколько мест, перед посещением которых тебе стоит обратиться ко мне или к охране…
– За разрешением?
Аскольд подавил рычание. Проклятые мощи! Почему от ее слов так щемит в груди и вновь до зуда хочется крушить, ломать, убивать?
– Я же сказал! Ты вольна ходить там, где вздумается! Что неясного в этих словах? А?
Не удержался – взял Велену за подбородок и заставил встретиться с ним взглядом.
– Тогда зачем? – с вызовом уточнила она.
Аскольд усмехнулся, убрал руку. Покачал головой. Ну вот что она с ним делает? А главное – как? Ведь ни одна любовница не вила веревки из старшего эндера. Каждая подчинялась, ублажала, делала все, чтобы Аскольд остался доволен. Только не Велена… Да и не любовница она… Не только потому, что между ведьмой и эндером еще ничего не случилось. Просто это слово не подходило для Велены. Совсем и ни при каких обстоятельствах.
– В подвале мы пытаем и казним. То еще зрелище для твоей хрупкой психики, – как можно ровнее ответил Аскольд.
Велена вдруг рассмеялась: не наигранно, заливисто и неожиданно в глазах ее промелькнуло совсем другое выражение.
– Асс… кольд… Спасибо за… Наташу. И за… Марго…
Проклятые мощи! И почему сейчас ему вдруг хочется летать? Петь, танцевать, как полудурку под кайфом? И почему он ощущает себя именно так – под кайфом?
Повелитель Гойи тряхнул головой снова, но наваждение не развеялось. Взгляд Велены – вот что усиливало его, дурманило, заставляло забыть обо всем. Буквально. Полностью.
«Балдею, когда она рядом». Сказал как-то однажды Готрик. Про свою Олю, конечно же. Только теперь до Аскольда дошло – как это. Балдеть. От близости женщины.
– Повтори, что сказала! – скомандовал он и усмехнулся. Понял. Взгляд Велены вмиг изменился – стал холодным, колючим. И, проклятые мощи, Аскольда это сейчас заботило больше, чем возвращение Готрика, смуты в Онесси и проблемы в Костроле.
Ведьма закрылась. Скрестила руки на груди и затихла.
Аскольд продолжил словесный экскурс, стараясь сгладить впечатление.
– Еще здесь есть мой личный зверинец и… дом с ездовыми животными. Туда одной тоже лучше не ходить. Взять сопровождающего. Меня или охранника.
Звери опасны, даже пока они в клетках.
Велена слушала, чуть наклонив голову и косясь на Аскольда совсем не так, как тому нравилось. Эндер почти приказал ей поменять выражение лица и глаз. Расслабиться, улыбнуться, раскрыться… Но проглотил фразу и жестом предложил двинуться дальше.
Глава 7
Велена
Он странный. Это первое, что приходило на ум во время общения с Аскольдом. Он – диктатор, не привыкший просить и совершенно не приученный к отказам. Это второе, что я усвоила за наши недолгие встречи. И еще… Он почему-то все время делал мне поблажки.
Поначалу я подумала, что только сегодня. Потому что вчерашнее наше общение воспринималось мной как скрежет пенопласта по стеклу.
Бррр… Так и хотелось передернуться.
Но заметив, как ведут себя с Аскольдом охранники, что следовали за нами тенями, как реагируют слуги, улавливая малейшее изменение настроения и желание хозяина, я поняла, что и вчера тоже.
Вчера чудилось, что рогатый – просто придурок. Вот правда! Высокомерный придурок, с манией величия.
Сегодня я ощущала величие демона каждой своей клеточкой. Окружающие трепетали при виде Аскольда и по малейшему его жесту делали все, что от них требовалось.
Короткий тяжелый взгляд – и охранники отстали. Продолжили двигаться за нами с эндером, но уже держались на почтительном расстоянии. Могу предположить, что так они не слышали наш разговор.
Небрежный взмах рукой – и садовники, что суетились вокруг деревьев и клумб, поливая, пропалывая, окучивая, резко устремились прочь, прихватив лопатки с секаторами.
Еще один быстрый взгляд – и пара слуг, что высунулась в окно полюбопытствовать, в мгновение ока скрылась из виду.
И Аскольду стоило лишь изогнуть бровь, чтобы садовник, который замешкался, все решал – вернуться за забытыми граблями или же нет, понесся прочь на скорости антилопы.
Уверена, мои «выкрутасы» для этого демона нечто вроде шока, первого опыта. И впервые я оценила, что он старался. Приказывал, а потом отступал. И принимался говорить, словно ничего не случилось.
Вчера все складывалось значительно хуже. Угрозы узнать все при помощи магии, повторные распоряжения и нетерпимость. Казалось – я солдат на плацу и встретилась, как минимум, с генералом.
За ночь что-то такое случилось с этим рогатым. Пока для меня совершенно необъяснимое. Непохоже, чтобы хозяина местных просторов заботило мнение окружающих. Тем более, таких как я. Простых землянок, пусть даже и ведьм.
А еще временами мне чудилось, что он смотрит на меня не так как раньше. Тот взгляд хищника, готового вот прямо сейчас поймать и обездвижить добычу, забыть сложно. Сегодня что-то неуловимо изменилось. Равно как и в интонациях низкого бархатистого голоса Аскольда, когда он со мной разговаривал.
Сад повелителя Гойи быстро обойти не получилось бы. Угодья Аскольда простирались очень далеко и соединялись с садом лечебницы узким перешейком черной мощеной дорожки.
