скачать книгу бесплатно
Фент едва заметно повел плечом, почти также пластично, как человек, словно гравитация его не касалась.
– Если есть спрос – будет и товар.
Я снова ждала от станха хотя бы слова в дополнение, но он плотно сомкнул губы.
– Разве вы не должны командовать операцией? – спросила я почему-то. Фент чуть поморщился, но лицо его мгновенно опять окаменело.
– Зашел за вами. В аварии участвовали земляне и станхи. Смешанные экипажи. Боюсь, будет столкновение. Хотелось бы вашего присутствия.
Я кивнула и жестом предложила капитану показывать дорогу. Похоже, заразилась от него неразговорчивостью.
Фент посмотрел странно, прищурился и вдруг спросил:
– А просто так зайти, чтобы предупредить, как беречь зрение я не могу?
– Да кто ж вас знает! – честно выдала я. – Вы вообще странный.
Он отвел взгляд, поиграл желваками, собирался показывать дорогу, но зачем-то разразился еще одной репликой.
– Мне казалось, я отчетливо дал вам понять, что заинтересован в вас как в… эм… личности… женщине…
– Кому именно дали понять? – поддела я станха. Тот слегка поджал губы – понял шутку.
– Что ж, нам пора на работу, – выпалил речитативом и рванул по коридору.
Я нагнала Фента только возле ангара для мини-истребителей. Спасатели уже рассаживались по местам. В каждом корабле умещались двое, но сами судна умели соединяться в так называемый «коридор», и экипажи могли переходить из одного в другое. Я собиралась занять место рядом с Дангуром – еще одним хорром. Белокурым красавцем с греческим профилем, фигурой гимнаста и улыбкой голливудского актера. Но стоило двинуться к старому приятелю, как железная рука остановила.
Я обернулась к Фенту.
– Вы со мной, – я даже не поняла – это приказ или просьба. Так прозвучала фраза. И не говоря больше ни слова станх потянул за собой так, что мне оставалось лишь подстроиться под его быстрый шаг.
Что ж. Вызов не время и не место обсуждать решения начальства. Сейчас как в армии, и даже штатские хорры несут службу.
Истребители имели внутренний отсек с медицинским оборудованием и оружием, развешанным по всем стенам. Начиная от плазменных парализаторов, заканчивая лазерными мини-пушками. Выполненные по технологиям станхов из занба – сверхлегкого и сверхпрочного металла, они напоминали древние револьверы, легко помещались в руке и казались почти игрушечными.
По периметру округлого помещения располагались скамейки для медиков, а в центре две камеры для реанимации. В «хвосте» виднелась заглушка стыковочного шлюза. Фент затянул меня в кабину, где стоять уже не выходило, только сидеть в удобных креслах, что подстраивались под фигуру, рост и телосложение.
Я расположилась в кресле для «сопровождающего», станх – на месте пилота. Большинство космических кораблей управлялись автоматически, но контролировать умные машины все равно приходилось. Раньше кресло рядом с местом пилота предназначалось для его помощника или штурмана. Теперь никакого помощника не требовалось – станхи усовершенствовали автоматическое управление настолько, что опытный капитан легко справлялся и в одиночку.
По команде Фента наша маленькая спасательная эскадра быстро покинула основной корабль и двинулась к ярким вспышкам, которые, казалось, лишь разгорались.
Капитан управлялся с истребителем как с рукой или ногой: быстро, почти интуитивно и без малейшего напряжения. Одновременно успевал поглядывать на меня – странно, с прищуром. То ли изучал реакцию, то ли пытался проникнуть в мысли.
Я постаралась выглядеть как можно более спокойной и отрешенной.
Мда… Фент – лучший пилот, которого я когда-либо видела… Еще одна загадка в мою копилку. Что капитан подобного класса, способный вести за собой войска, забыл на нашей станции?
Впрочем, об этом подумаю позже. Сейчас главное – спасательная операция.
Окна экраны демонстрировали черноту космоса, холодную и безжизненную и малиновые плазменные сгустки, что выстреливали из места аварии и медленно растекались вокруг вязкими кляксами.
Вскоре стало очевидным, что столкнулись даже не три – а четыре гоночных истребителя. Вблизи плазма напоминала лаву из жерла вулкана.
Два корабля врезались аккуратно в генератор силового поля третьего и все бы ничего, но еще один «навалился» следующим. Образовалась куча мала, и по закону подлости повредились еще два генератора силовых полей.
У боевых кораблей разрушить их – непосильная задача. Даже плазменные орудия не справятся. Гоночные – совершенно другой разговор. Там все нацелено на максимальную легкость, маневренность и защита – дело вторичное. Считается, что пилоты настоящие асы…
Я не очень понимала, как Фент планирует действовать, вконец растерялась и лишь наблюдала. Потушить силовые генераторы даже в космосе невозможно. Опустить корабли на планету – еще хуже, там начнется цепная реакции и взрывы, сравнимые с ядерными.
Станх казался уверенным и абсолютно спокойным, будто столкнулся с самой что ни на есть рядовой аварией. Отправлял сообщения остальным кораблям – и те выстраивались согласно его задумке. Вначале мы двигались широким клином, затем истребители стремительно перестроились, окружив место катастрофы так, чтобы каждый мог состыковаться с любым гонщиком.
Истеричные сигналы бедствия заполнили эфир. Гонщики и их помощники ругались, требовали срочной эвакуации, жаловались и просто делились страхами. Фент не реагировал ни на одну реплику. Совсем. Абсолтюно.
Собранный, хладнокровный, деловитый – наверное так настоящие полководцы вели солдат в бой с превосходящими силами противника.
Ситуация складывалась очень и очень нехорошая.
Взрывы начали повреждать обшивку кораблей, которую защищали другие силовые поля. Плазменные языки медленно и смачно вылизывали металл, растворяя его подобно мощным кислотам.
Я не представляла, как планирует Фент вытащить гонщиков из надежного заточения в виде горящих кораблей, окруженных облаком раскаленной плазмы, способной спалить целую планету.
Положение представлялось безвыходным. Время работало против нас – с каждой секундой гоночные истребители все больше становились поживой для ненасытного малинового пламени.
Станх передал какое-то сообщение – его пальцы быстро набрали на виртуальной клавиатуре пульта управления несколько слов. Корабли развернулись и… ударили из силовых пушек.
Вначале я испугалась, что гоночные истребители разлетятся на сотни осколков – и те устремятся в нашу сторону в виде эдакого Вселенского возмездия. Кто с пушкой к нам пришел… тот от осколков и погибнет. Вместо этого плазма дрогнула, взвилась, окруженная силовыми волнами и выстрелила вверх столбом энергии. Черт! Да он мастер!
Я посмотрела на Фента, поймала довольный взгляд – он явно оценил мое восхищение.
На несколько минут корабли очистились от ненасытных язычков плазмы, спасательные истребители состыковались, образовали коридор и бросили несколько «аварийных труб» в поврежденные судна. Эти конструкции из полужидкого металла сами искали место стыковки, позволяли перебраться тем, кто потерпел бедствие на патрульные суда и, в случае опасности, самоуничтожались.
«Коридор спасения» наполнился шумом и гамом. Две землянки бранились с парой станхиек. Первые явно из золотой молодежи. Разодетые в блестящие синий и красный комбинезоны из самых модных и дорогих тканей, с лицами, усовершенствованными разными технологиями почти до кукольных, неестественно симметричных. Инопланетницы выглядели понатуральней: высокие, сильные, чуть более грузные чем Фент, в зеленых гоночных комбинезонах.
К ссоре присоединились четверо мужчин из остальных кораблей. Станх и три землянина. Человеческие парни выглядели почти как девушки, едва отличишь. Станх казался суровым военным среди великосветских вельмож.
Какое-то время спасенные голосили так, что уши закладывало, и разобрать кто и что кому предъявляет не представлялось возможным. Что любопытно – мужчины переходили на фальцет и визжали не хуже девушек.
Тем временем Фент отдал команде приказы – шеренга из истребителей стремительно удалялась с места аварии.
Когда мы почти добрались до спасательного истребителя, плазменный столб внезапно раскрылся веером, охватил поврежденные суда и превратился в малиново-розовый цветок с желтоватыми пестиками. Мда… венера-мухоловка космического масштаба… Еще несколько секунд – и от гоночных кораблей остались лишь жеванные куски металла.
Малиновая пасть радостно довершала дело…
Я аж вздрогнула от неожиданности, на долю секунды забыв обо всем, включая жаркую перепалку спасенных гонщиков, больше похожую на склоку продавцов на базаре. Внезапно горячая ладонь легла на плечо. Я резко обернулась к Фенту, и станх тут же убрал руку.
– Не бойтесь, взрыв до нас не дотянется. А трассу приведут в порядок.
Голос капитана меня озадачил, в нем звучала искренняя тревога и почти ласка. Совсем не подобающая в нашей ситуации. Начальник и подчиненная, куча грядущих дел, включая необходимость утихомирить спасенных. Фент заметил мое замешательство, издал странный звук – то ли вздохнул, то ли фыркнул и отвернулся.
Мда… Вот любопытно, если тебе попался немой станх, как быстро обнаружишь этот малозначительный факт? Хотя бы за неделю-то справишься?
«Коридор жизни» развернулся и цилиндром вошел в люк основного спасательного истребителя. Ангар для кораблей встретил нас зелеными стенами и несколькими боевыми судами. Их использовали для схваток с недружественными кораблями, в том числе и с пиратскими.
Акустика в ангаре была невероятной, и ссора гонщиков разносилась по всему помещению, отражаясь от стен и пола. Казалось, ругаются не восемь гуманоидов, а все двести. Причем, не просто так – вопят в динамики. Фальцет мужчин, в результате, звучал еще неприятней.
Хорошо. Теперь дело за мной.
Я вышла из мини-истребителя и направилась к спорщикам, на ходу снимая перчатки.
Поначалу восьмерка словно вообще ничего не заметила, продолжая браниться и бешено жестикулировать – почти каждый напоминал помесь живой мельницы с человеком, что пытается привлечь самолет с необитаемого острова. Я воспользовалась случаем, осторожно коснулась каждого гонщика – так задела: плечо, спину, волосы… Словно бы невзначай, мимолетом.
Ладно.
Чувства – это открытая дверь к отголоскам мыслей, фантазий и предположений. Сквозь взвинченные до предела эмоции недотеп-гонщиков я увидела случившееся как будто сама там побывала. В шкуре сразу нескольких существ обеих рас, наблюдая аварию со стороны каждого участника.
Это несложно. Самое сложное еще предстоит.
Землянки слишком разогнались, не справились с управлением и на полном ходу врезались в станхиек, аккуратно в злосчастный генератор силового поля. Инопланетницы, вместо того, чтобы уступить дорогу, пытались обогнать соперниц, опираясь на правила гонок о необходимой дистанции между судами и ограничительными линиями, и также оказались виноваты. Экипаж землянина и станха силился предотвратить катастрофу выбросом из силового генератора, способным раскидать корабли в разные стороны, но опоздал на считанные секунды. Не только не помог – но и ухудшил положение. Выброс пришелся на защитные «куполы» двух первых судов, и спасателя самоучку швырнуло на генератор силового поля, уже получивший мощный удар носом гоночного истребителя.
Следующий за ним корабль землянина собирался вырваться вперед, воспользоваться несчастьем и выиграть гонку. В результате, получил отдачу от взрыва и не смог выровнять курс, уйти в сторону. Незадачливого авантюриста закрутило и бросило на остальные суда по всем известному закону подлости. Уж что-что, а закон подлости никогда и нигде не подводит!
Итог – масштабная авария.
Кто виноват? Да все. Каждый по-своему.
Я настроилась на привычную работу. Хорры излучали особенную ауру или нечто подобное. Одним своим присутствием мы успокаивали и снижали градус агрессии. Хотя могли и повысить его.
На меня наконец-то обратили внимание. Шумная толпа гонщиков затихла, и я получила шанс вставить хоть слово. Хорошо. Растечься мыслью по древу мне позволят навряд ли – я ведь не селебрити и даже не дочь олигарха. Мой год работы стоит меньше, чем секунда труда родителей героев сегодняшней аварии. Значит, надо сосредоточиться на главном и сказать то, что всех утихомирит.
– Я понимаю, что станхи везде и всегда следуют протоколу. Имеют право обогнать – обгоняют и ждут, что все поступят аналогично. Подчинятся чьим-то каракулям на листке файла, что диктуют как действовать, что можно, а что нельзя. Земляне любят импровизацию, предпочитая уповать на волю случая и рассчитывать на лучшее. Поэтому оба корабля пытались лавировать тогда, когда станхи не стали бы этого делать. Вот и получилось то что получилось. Одни упрямились, действовали на свой страх и риск, руководствуясь правилами гонок, а другие рискнули всем, чтобы просто выиграть. Думаю, никто не виноват. А самое главное – все выжили. Из той ситуации не всякий спасательный истребитель вытащил бы пострадавших. Уж поверьте, я в патруле оттрубила немало. Наш капитан совершил невозможное. Вы лишь чудом остались живы и целы. В девяноста девяти случаев из ста похожие катастрофы заканчивались тем, что служба космической уборки эвакуировала с места столкновения остатки… И не только судов, но и их владельцев. Так что давайте от всей души порадуемся удачному исходу дела. Еще немного – и мы здесь не разговаривали бы, а ваши родственники получили то, что можно только кремировать.
Гонщики зашумели, принялись объяснять друг другу то, что уже сказала я, только в своей интерпретации. Перевод с языка «пресмыкающихся» на язык «небожителей» занял некоторое время…
Неплохо. Остался последний удар. Получите и распишитесь.
– Мы можем закрыть дело, как аварию при обоюдной вине. Либо же начать расследование и здесь каждый получит свое. Первый корабль не дал достаточного места второму для нормального маневра и нарушил правила о дистанции между судами и разграничительными линиями гоночной трассы. Второй, видя ситуацию, попытался пробиться, также нарушая правила техники безопасности. Третий слишком приблизился к генераторам силовых полей, которые уже пришли в столкновение в нарушение закона о безопасности судов в космосе. Четвертый сильно превысил скорость, допустимую для гонок, и поэтому не смог вовремя исполнить маневр или затормозить. Либо… мы расходимся по обоюдному согласию, либо в суде каждый из вас ответит по всей строгости закона.
Слава богу, в Союзе планет старались никому не делать поблажек. Даже если денег у тебя больше, чем звезд во Вселенной, а связи такие, что хоть на трон самовыдвигайся, закон есть закон. Он одинаков для всех. Разумеется, «строгий пиджак закона» для нынешних миллиардеров все-таки с воланами и рюшами. Камерой, больше похожей на элитную квартиру с удобствами, каких нет у многих свободных бедняков дома… Но, по крайней мере, заточение для денежных королей галактики тоже заточение, и срок назначался согласно проступку, а не в обратной пропорции количеству нулей на счете.
Несколько минут оживленных переговоров, переглядываний, красноречивых жестов и задумчивого молчания. Но я уже знала, что победила. Гонщики согласились на все, без дополнительных аргументов.
Скупые «Спасибо», «Передайте команде, что все отлично сработали», «Благодарим за спасение» разбавили ворчливые «Это их работа, вообще-то», «Мы за это в налоги отчисляем», «Им платят за подобные операции»… И – мое любимое от императоров купюр и акций, взращенных на молоке с золотой пылью. «Вообще-то могли хотя бы попытаться спасти корабли, они стоят целое состояние…»
Как только опасность для любимой тушки перестает маячить на горизонте, как и серьезные проблемы с законом, вспоминается то, что делает из селебрити и олигархов таковых. Универсальное мерило достатка, хорошей работы и качественных услуг. А для тех, у кого на счету в банке больше монет, чем волос на голове, даже считая прирощенные-нарощенные – еще и цена любого существа.
Я не стала отвечать на реплики. Мое дело сделано, а горбатого только могила исправит. Психология – не моя работа. Я в этом ничего не смыслю, да и не хочу разбираться.
Хорры постоянно купаются в эмоциях. Мы словно рабочие кондитерского цеха, которым разрешается есть все, что захочется. Вначале сладко, с кислинкой, с орехами, а потом все вкусности сливаются в одну одинаковую массу. Словно песок пережевываешь с примесью сахара.
Вот также и у нас происходит с эмоциями. Хорры стараются дистанцироваться, даже не пытаться их анализировать. Иначе – как минимум легкое безумие и сильное нервное истощение – гарантированы. Есть специалисты, психологи, психиатры – вот пусть они подобным и занимаются. Мы ничего не смыслим в проявлениях чувств, часто не замечаем их в окружающих. Надо – восприняли, сквозь эмоции получили доступ к памяти – и наблюдаем собственно ситуацию. Не мнение участников, не их ощущения по поводу, а именно – то, что случилось в реальности. Большинство хорров с сильным даром порой не видят ни симпатий окружающих, ни даже подавленных признаков агрессии. Только при сильных проявлениях и замечают. Есть такой замечательный парадокс в нашей жизни. Мы чувствуем чужие эмоции как свои, но разбираемся в них не больше, чем компьютерная программа в чувствах пользователя.
Обычные люди часто подмечают признаки чувств, мы же – нет, да и, чего греха таить, не стараемся. Нам нравиться дистанцироваться, держаться подальше от чужих ощущений. И происходит это почти автоматически, порой сами за собой не замечаем. Увы, такова природа хорров.
Мы можем импульсом заставить успокоиться или, наоборот, вынудить разозлиться. Но не способны заставить себя хотя бы на секунду проанализировать чужие эмоции.
Словно работает какой-то инстинкт.
– Мне нравится, как вы это делаете, – послышался за плечом бархатистый голос Фента. Я аж вздрогнула и резко обернулась. Капитан высился неподалеку, сложив руки на груди, и смотрел также странно, как и в нашу первую встречу.
Я пожала плечами:
– Это моя работа.
И не дожидаясь ответа станха, неспешно зашагала в собственную каюту. За спиной Фент раздавал приказы своим патрульным. Этому увести виновников торжества в медицинские отсеки, чтобы прошли детальное обследование. Надо же убедиться, что у гонщиков нет отсроченных или незаметных снаружи травм, влияющих на здоровье. Тому составить протоколы, обозначить вину каждого, отправить отчеты в полицию и звездный патруль. Последний занимался авариями в космосе, как старая добрая дорожная полиция: выписывал штрафы за неосторожное вождение, лишал прав и эвакуировал суда нарушителей. Другому продублировать информацию в страховые компании, чтобы занялись обоюдными выплатами горе-Шумахерам …
Истребители капитан распорядился отдать на проверку механикам и для автоматического сканирования. Убедиться, что во время операции ни одно судно не пострадало, ни одна система не дала сбой из-за массированного плазменного взрыва неподалеку. Отдача подобного могла навредить даже военным крейсерам, чья броня по сравнению с нашей все равно что панцирь черепахи рядом с рыбьей чешуей.
Фент все больше удивлял меня, даже ставил в тупик. Загадки, с ним связанные, только множились.
Неожиданная мягкая пластика для грузного инопланетника, какой я еще не видела, умение действовать в ситуациях, подобных сегодняшней. А ведь многие капитаны растерялись бы, не зная, что предпринять. Запросили консультацию с базы, у наших специалистов по взрывам силовых полей и плазменных генераторов. И с большой вероятностью – опоздали бы с помощью, получив восемь трупов на руки и пополнив личное кладбище тех, кому не смогли помочь.
Фент сработал уверенно, четко и правильно. Единственно правильно, я бы сказала. Спасти «золотых гонщиков» иным способом не представлялось возможным. Выходит, опыта у командира немало. Или, по крайней мере, наблюдений за похожими ситуациями.
Но если прежде он не работал в патруле, откуда же такие навыки, сноровка, смекалка? Похожими могли похвастаться лишь самые опытные капитаны нашей службы. Хм… Загадочный он, этот станх.
Фент знал свое дело, не терялся, не мешкал и не упускал из виду ни единой мелочи. Меня не покидало ощущение, что капитан решал и не такие задачи, устранял куда более страшные катастрофы.
Станх напоминал не новичка в штате патруля, который суматошно доказывает, что достоин должности, особенно командира экипажа – он походил на взрослого, что разбирает детскую ссору в песочнице.
О как! Кто же он такой, в конце-то концов? И с каких станхийских небес на нас свалился? А главный вопрос – зачем? Зачем космолетчику, капитану, боевому офицеру такого уровня заниматься, по сути, мелкой для него работой в наших рядах? Это же все равно, что Версаче приехал бы пошить наряды на детский утренник в садике!
Уверена, Фент легко управился бы не только с десятком патрульных судов на задании – с армадой крейсеров в реальной военной операции.
Любой космофлот под руководством этого станха просто обречен на победу.
Не понимаю, почему его не назначили командующим всей базой на Эльвересте? Зачем специалисту уровня Фента «играть в куклы» на нашем истребителе?
Тем более, что он, похоже, не слишком любил «полевое общение», во всяком случае, не привык к нему.
Странный, нелюдимый, молчаливый и загадочный. Мрачноватый тип.
Подумай о нечистом – и вот же он, на пороге.
– Дежурство закончено. Пострадавших смутьянов везем на базу, – Фент застыл в дверном проеме, словно нарочно демонстрируя какой он большой – не пройдешь мимо. Внимательный взгляд с прищуром, чуть поджатые губы и это мое любимое – каменное выражение лица жертвы Медузы Горгоны.
– Сспасибо, что проинформировали, – произнесла я, не зная что предпринять дальше. Фент кивнул, и я надеялась, что он уйдет, но капитан снова замер. Ни тпру, ни ну. Застыл в дверях, не моргая, не сглатывая и не говоря ни слова.
Пауза затянулась на несколько минут. Я присела в кресло и жестом пригласила гостя в противоположное. Фент не сдвинулся с места. Может, он робот и просто выключился…
