скачать книгу бесплатно
К беседующей паре, оторвавшись от чадного пламени костра, подошел Керр. Карегар и Ягирра замолчали:
– Я хочу побыть один, не летите за мной, – проронил он и взлетел, направляясь на восток.
* * *
Андрей летел уже довольно долго. Позади остались островерхие снежные шапки вершин и теснины гор. Секвойные и кедровые боры сменились лиственными лесами предгорий. На душе было муторно, смерть Поланы вырвала из нее основательный клок, и нечем было заполнить эту пустоту. Когда у него вдруг в груди взорвалась маленькая звезда и на минуту остановилось левое сердце, он понял все. Со всей ясностью ему открылось, что его любви больше нет, Полана покинула мир живых. Чужая боль, словно это не в ее сердце впилась оперенная смерть, кинула его на землю. Вместе с болью пришло понимание понесенной утраты. Будто собственными глазами, Андрей увидел караванную дорогу и наседающих на охрану разбойников, заваливших несколько деревьев и перекрывших торговцам все пути к отступлению. Позже он нашел всех татей и заставил их верещать от ужаса, но кто заставит его забыть?
Андрею помнилось, будто кто-то окликнул его по имени, он оглянулся вокруг и посмотрел вниз. А местность-то знакомая! Именно здесь его выкинуло в мир Иланты. Вот скальная стена и козырек, на котором он ночевал, дальше виднелся лысый холм. Зов повторился. Убедившись, что непонятный оклик не глюк, Андрей, стараясь определить источник зова, широкими кругами стал кружить вокруг холма. Новый оклик пришел снизу. Холм! Словно в каком-то фантастическом фильме, на вершине холма открылось громадное отверстие, а он гадал, как внутрь попал дракон? Плюнув на все страхи и сомнения, он сложил крылья и спикировал в приглашающе открытый вход древнего строения.
За полтора года внутри ничего не изменилось. Переломанные кости и драконий череп с выбитыми клыками лежали на прежних местах, у алтаря поблескивал золотом и сверкал рубином амулет, играли тенями искусные барельефы, резные картины продолжали жить своей жизнью. Сменив ипостась, Андрей присел на корточки перед изуродованной черепушкой. Казалось, беззубый череп ехидно усмехался над ним и, подмигивая пустыми глазницами, спрашивал: каково оно быть драконом?
– Прости. – Андрей осторожно прикоснулся руками к надбровным дугам и провел ладонью по метровому рогу. Тихий звон амулета прозвучал как принесший прощение голос. – Так это ты меня звал? – он склонился над кругляком. Древнее строение наполнил мелодичный звон. – Э-э, товарищ, так не пойдет! Сначала кувалдами дерешься, а потом звенишь. Чем на этот раз ты меня хочешь приласкать?
Любопытство победило. Перевоплотившись в дракона, Андрей кончиком когтя коснулся золотой цепочки. Твою ж налево! Сколько можно! Цепь приклеилась намертво, пытаясь оторвать коварную безделушку, он задергал лапой. Ведь обжигался уже не один раз и опять неймется? Мало приключений на хвост и задницу? От очередного взмаха раскачивающийся на цепи медальон ударился о грудь и моментально, расплавившись словно ртуть, втянулся Андрею под чешую. В центре груди возникло ощущение улегшейся сверху и урчащей от удовольствия кошки.
– Что? Нашел нового хозяина? – Андрей постучал себя по грудным чешуйкам, медальон отозвался теплом и довольством, перед глазами возник образ Бона, лижущего его подбородок. Внутри ничего не мешало, ласковое тепло домашней кошки разливалось по всему организму. – Хрен с тобой, – резко успокоившись, отозвался новый хозяин золотого кругляка. – Только не мешай, слышишь? – ответом была новая порция согревающего тепла. – Вот и договорились.
Андрей аккуратно сгреб переломанные кости и в несколько ходок перетаскал их на поверхность, оставить их опять просто так лежать он не мог. Повинуясь его мысленному желанию вход во внутрь холма закрылся. Исчезли все следы, говорящие о том, что пару секунд назад в него мог свободно влететь дракон. Перед изумленным взглядом обладателя круглого девайса была только поросшая низкой травкой землица. Не хило, сим-сим откройся, сим-сим закройся, и духа Пэри не надо.
Попыхтев десяток минут, Андрей выкопал глубокую яму и сложил в нее кости бывшего «жителя» холма. Тщательно утрамбовав землицу, он приготовился взлететь, но ветер, принесший запах смерти, заставил его осторожно, прижимаясь всем телом к земле и вытянув голову навстречу ветру, подползти к стене леса.
Толстые деревья расступились и открыли ему памятную по драке с лысым типом поляну. В центре поляны были вкопаны колья с привязанными к ним останками людей в разодранных одеждах егерей, один широкоплечий мужчина был обезглавлен. Шуганув с поляны недовольных таким оборотом дела мроунов, Андрей вышел из-под ветвей. Страшная казнь, ничем другим это не могло быть. Видимо несколько дней назад людей привязали к кольям и оставили на поживу хищникам, не преминувшим воспользоваться предоставленной возможностью. Лишь один егерь до сих пор оставался живым и относительно целым – желтоволосая гномка. Голодные хищники не видят в гномах добычу. Светящиеся блеклым светом волосы и аура не могли обмануть дракона. Разрезав когтем веревки, Андрей подхватил обмякшее тело.
Когда-то он хотел убить ее, но со временем жажда мести выгорела как сухая солома, оставив после себя черные воспоминания и понимание, что егерша продавала его не одна, а в компании со своими напарниками и командиром. Быть может, совсем и не она продала его. Осторожно подхватив правой лапой девушку, он отнес ее к ближайшему ручью и окатил холодной водой. Для егерши у него было приготовлено два варианта событий. Она может остаться на поляне и, когда улетит Андрей, топать на все четыре стороны, только он сильно сомневался, что обессиленная, голая и без оружия девка сможет добраться до человеческого или гномьего жилья. По второму варианту она дает ему клятву на крови, и он относит ее в долину. Холостяк Глир порадуется невесте…
Очнувшаяся гномка, к своей чести, не стала верещать и биться в истерике при виде зубастой драконьей морды. За что Андрей поставил ей большой плюс. Выслушав весь предлагаемый ей расклад, она выбрала второй вариант.
– Меня зовут Дорит, – сказала она Андрею после принесения магической клятвы. – Я твоя должница до самого гроба.
– Зови меня Керр. На шее поедешь или в лапах?
– В лапах, не удержусь я на шее.
– За что вас? – Андрей махнул лапой в сторону поляны.
– Охотники отомстили… – помолчав, ответила девушка.
За последними событиями немного притупилась душевная боль, но, подлетая к долине, Андрей почувствовал, как на него опять накатывает отчаяние. Дома все напоминало о Полане. Черт, черт и Тарг ему под хвост, он не хочет здесь оставаться. Залетев в деревню и передав спасенную на попечение гномам, он направился к пещере. Батя и Яга были дома, его дожидались…
– Я хочу наконец заняться поиском информации по вратам, – с порога заявил Андрей. – За вы или против, но я улечу.
Яга и Карегар переглянулись между собой.
– Хорошо, – спокойно сказала эльфийка. – Карегар, ты что-нибудь можешь подсказать?
Батя оторвал от камня свою громадную голову и отрицательно покачал ею.
– Постойте, – прекратил он размахивания. – Если где и искать, то только в Ортене. В тамошнюю магическую школу четыреста лет назад были свезены все древние архивы, до которых не дотянулись загребущие ручки лесных эльфов. Мне рассказывал об этом один старый Рау. Только, сын, тебе придется одеть значок ученика, без него никак.
– Я готов, – не раздумывая, ответил Андрей.
Подготовка к отъезду заняла всю следующую неделю. Как оказалось, требовалось сделать уйму дел и взять с собой море различных мелочей, без которых баловавшемуся с магией человеку ну просто никак. Бабы сели за пошив нескольких костюмов. Пара походных из прочной практичной ткани, похожей на джинсовую, и парочка из самой дорогой – на выход. По требованию Ягирры Андрей переселился в деревню и занял «гостевой» домик. На людях он должен был ходить только в человеческой ипостаси, но, введенное указом Хозяйки, правило постоянно нарушалось. Чарду эльфийка забрала к себе, справедливо полагая, что прожившая несколько лет с «бабушкой» девчонка не предаст и не сделает исподтишка пакость. Магическим даром, даже самым слабеньким она не обладала, но Яга обещала сделать из нее самую лучшую травницу в округе.
Стоило посмотреть на глаза Дорит, когда Андрей прилетел на ее с Глиром помолвку и на глазах половины деревни сменил ипостась. Надобность таскать с собой одежду у него отпала. Яга долго колдовала над короткими штанишками, и теперь они не рвались при смене облика, а просто исчезали, появляясь на бедрах при превращении в человека. Громадные глаза гномки сделались еще больше, нижняя челюсть задрожала мелкой дрожью.
– Ты? – прошептала Дорит и, упав на колени, протянула Андрею рукоятью вперед выдернутый из ножен на поясе, кинжал. – Отдаю свою жизнь в твои руки.
Андрей забрал кинжал и передал его ничего не понимающему Глиру, собравшиеся гости удивленно лупали глазами.
– Твоя жизнь теперь в руках Глира, запомни это.
– Да, господин.
– Береги ее, – обратился он к гному.
Больше всех переживал Батя, он сделался замкнутым и нелюдимым, без надобности не выходил из пещеры, прилетал к Андрею по утрам и забирал его на «воздушную» прогулку. Возвратившись с дорожного побоища, Яга попросила отвезти ее деревню и, вызвав к себе Лисму, первую деревенскую красавицу, о чем-то долго беседовала с нею. На четвертый день, прилетев пораньше, Карегар увидел девушку, выходящую из гостевого домика и придерживающую развязанные тесемки лифа.
– Твоя работа? С каких пор ты стала сводницей? – накинулся он после прогулки на Ягирру.
– Моя, – не стала отпираться названая жена.
– Зачем тебе это надо?
– Затем, чтобы он быстрее забыл Полану. Клин клином вышибают! Знаешь, девка в постели заставляет забывать быстрее. С Лисмы не убудет.
Яга и Карегар долго решали, чем и как ехать Керру до Ортена. Сам будущий студиозус решил их сомнения одной фразой.
– Раз крыльями нельзя, поеду на хассе. На лошадях ездить я не умею. Хорош будет всадник, сидящий на лошади как куль картошки.
Решив вопрос с транспортом, вся троица направилась на ферму Рума Огрызка. Хассан, узнав причину визита высоких гостей, принялся расхваливать четвероногий зубастый транспорт и предлагать в дар хас-сов, одного лучше другого. Андрей, не слушая хозяина, ткнул пальцем в самца редчайшей белой масти.
– Красавец, а можно взять его?
– Попробуй, но он приучен только ко мне, вряд ли Снежок подпустит к себе чужого, – скривился Рум, осматривая Андрея.
– Попробую.
Проявить заявленный злобный норов Снежок не успел. Андрей сменил ипостась, зашипел на хасса и прижал животинку лапой к земле, резко сменил облик и уселся на спину скакуна. Деморализованный проявлением силы, Снежок побоялся скидывать с себя пахнущего драконом всадника и принял его старшинство. Рум почтительно склонил голову.
* * *
– Понапрасну не рискуй и не лезь на рожон. Лишнего не болтай, со стражниками не спорь. Ты, со своими зубами, похож на орка, в Тантре зубастых не очень любят, не стоит доводить дело до тюрьмы, – выдавала последние инструкции Ягирра. Карегар молча лежал рядом с дорогой и тяжело вздыхал.
Андрей спрыгнул с хасса, поцеловал в щеку Ягу и обнял за шею Батю.
– Веди себя как настоящий дракон. Поступай по совести, не хотелось бы стыдиться поступков собственного сына, – прогудел дракон.
– Не переживайте, все будет отлично, – постарался успокоить приемных родителей Андрей, и вскочил на хасса. – Поехали, Снежок! Гмар, Глир, не отставайте.
До Горнбульда Андрей ехал в сопровождении братцев гномов, в городе требовалось купить новый лук и меч, решить вопросы с местными банками и наличностью, а дальше самому. До поступления в школу оставалось чуть больше месяца.
Вспоминая фильм «В бой идут одни старики», Андрей, в отличие от гномов, не оглядывался и не видел двух, ставших родными, фигур на скальном утесе, с каждой минутой становившихся все меньше и меньше.
– Полетели? – спросил Карегар Ягирру.
– Давай еще постоим, – ответила эльфийка, едва различая белую точку хасса вдали.
– Давай. – Дракон улегся на землю и усадил Ягу на сгиб локтя правой лапы. – О чем ты думаешь?
– Я переживаю за Керра, сможет ли он ужиться с людьми? Мальчик продолжает цепляться за свою человечность, но он давно стал драконом и по многим вопросам смотрит на мир с позиции Владыки неба. Будет обидно, если он станет свысока относиться к другим. От него, возможно, зависит будущее Иланты. Может, ему поискать симпатичную драконочку?
– А ты не перегибаешь палку? Керр и будущее целого мира?
– Нет. Я все чаще предполагаю, что Керр истинный.
– Истинный?
– Да, только этим я могу объяснить все его странности. Он смог воплотиться в четырнадцать лет, обзавелся чешуей за три часа, без долгих тренировок научился менять ипостаси, не тратя ни капли маны. Можно долго загибать пальцы, перечисляя отличия от других воплощенных.
– И предполагая подобное, ты отправила его в Ортен? Надо немедленно вернуть его!
– Я верю Енире. Будет большая война, наш сын должен овладеть магией, другой возможности у него не будет.
Постепенно солнце перевалило за полдень. Давно осела последняя пыль от когтей верховых хассов.
– Поехали. – Яга обняла горячую шею дракона. Карегар сложил передние лапы лодочкой, осторожно отвез Ягирру домой и полетел охотиться, от волнения он всегда хотел есть.
Оставшись одна, Чарда ушла собирать лепестки зорянки, Ягирра достала из лифа затертое до дыр письмо. Взгляд эльфийки остановился на последних строчках послания ларги:
«…расскажи им всю правду, иначе, услышанная из чужих уст, она убьет их обоих».
– Я не могу, Енира! – прошептали непослушные губы, по щеке старой травницы скатилась непрошеная слеза. Если бы рядом оказался умеющий смотреть истинным зрением человек, то он бы до глубины души удивился громадной, светящейся всеми цветами радуги ауре вокруг женщины. Ауре, не свойственной людям и эльфам.
Крылья за спиной
Часть первая
Андрей
Ортен. У западных ворот…
Толпа у ворот заволновалась, колокол на башне пробил восемь утра, и из-за стен послышался шум подъемных механизмов решетки.
«Пора», – подумал Андрей и вслед за крестьянами двинулся к перекидному мосту. Но не тут-то было. Раздвигая толпу словно атомные ледоколы паковый лед, первыми в город двинулись верховые дворяне различных мастей. Благородные и высокородные. Вот, в окружении десятка телохранителей, одетая в светло-серый костюм для верховой езды, на высоком гнедом жеребце, проскакала высокородная тейна (обращение к незамужней девушке дворянского сословия). Сидя в седле, девушка одной рукой держалась за узду, второй постоянно подносила к носу надушенный платочек, презрительно оглядывая сервов и кривя в гримасе отвращения пухлые губки. Ее взгляд остановился на Андрее, как колокольня выделяющемся среди невысоких крестьян, носик сморщился и губки скривились в очередной раз, презрение к простолюдину, посмевшему вымахать выше дворянина, кипящей волной обдало его с ног до головы и ощущения взгляда пропали. «Коз-за!» – подумал Андрей. – Магичка хренова, тяжело мне придется в школе, если там таких будет хоть парочка. Не выдержу. Кого-нить загрызу точно».
Дворянские отпрыски на лошадях, верховых хассах, в экипажах первыми запускались в город. Андрей равнодушно осматривал это пестрое, словно попугаи, общество. Камзолы, платья и плащи разных типов и фасонов, перья на шляпах, вышивка и кружева, призванные показать положение дворян в обществе. Надменные и презрительные выражения на лицах, личиках и мордах детишек и родителей «золотой» молодежи, сопровождающих своих отпрысков на вступительные испытания в школу магии. И какое разочарование испытывали эти хозяева жизни, когда, порой, в школу принимали замызганного серва, а не расфуфыренное чм… м-м чадо. Правда, надо сказать, что среди знати процент магически одаренных был намного выше, чем среди остальных сословий, сказывалась столетиями проводимая работа по евгеническому отбору и династическим бракам, но среди остальных чаще рождались настоящие самородки.
Городские стражники, вышедшие из надвратных башен, криками, пинками и копьями принялись наводить порядок. Нельзя допустить, чтобы люди потоптали в давке друг друга, тем паче в толпе множество будущих студиозов магической школы, а гильдия магов не любит беспорядков и чинимых своим, даже будущим, членам неудобств.
– Посторонись, сначала идут досточтимые представители дворянских семей! – надрывался у ворот толстый неопрятный стражник.
– А мы? – задал неуместный вопрос Андрей – А чернь может и подождать! – мерзко ухмыльнувшись, ответил, жирный как боров, напарник неопрятного стражника. Сплюнув Андрею под ноги, он оттолкнул его от городских ворот древком копья.
От резкого толчка широкополая шляпа Андрея, призванная закрывать лицо и, в принципе, одетая им только ради этой слабенькой маскировки, накренилась и задралась полями кверху, открывая ярко-синие без белка глаза.
– Будешь наглеть, нелюдь, я тебя до следующего заговенья у ворот продержу! – довольно загоготал толстяк стражник, почесывая пальцами затянутое кольчугой брюхо. Толстые, как сосиски, пальцы скребли по кольцам, не устраняя причину зуда. – Хоть и оплатил ты подорожную, но я еще королевский эдикт помню! Понял?
Изо рта толстяка пахнуло чесноком и давно не чищенными зубами, да и воняло от него застарелым потом и козлятиной. Андрей поморщился и поблагодарил провидение, что подсказало ему сделать обоняние слабее, не то бы его точно вывернуло наружу.
– Понял, чего тут не понять. – Андрей отвернулся от блюстителей порядка. Сволочи. Ну ты глянь, одним х… прессом их клепают, что ли? Что стражнички в Тантре, что менты в России – одинаково похожи и наглые. Миры разные, а повадки схожие, рожи мерзкие – на утюги похожие.
Сплюнув от досады на мостовую, он отошел в сторону крестьянских телег. Не обращая внимания на крестьян, которые при его появлении, в страхе, начали перешептываться и творить пальцами рук знаки, отгоняющие злых духов, Андрей сел на бревно в тени навеса коновязи, надвинул шляпу поглубже на глаза и принялся ждать, когда рассосется давка у ворот и можно будет спокойно войти в город.
А что он хотел? Нелюдью в деревнях пугают детей на ночь, рассказывая страшные сказки, а он как нельзя лучше подходит под описания. Высокий и широкоплечий, повыше многих дворянских отпрысков, пепельноволосый, с волевым подбородком, синими глазами и острыми, чуть выступающими при улыбке клыками, он явно подходил на выродка какой-нибудь распутной эльфийки и северного орка или степного кочевника.
Крестьян не волновало, что у эльфов и орков нет таких глаз и синева не уходит за радужку, орки так вообще все поголовно серо- или кареглазы, а эльфо-оркские смески серокожи или не отличаются от эльфов. Впрочем, что можно взять с крестьян, видевших орков только на картинках? В какой бы деревне Андрей ни появился, бабы и мужики начинали строить догадки, какой же это был противоестественный союз. А может, и того хуже! По-видимому дикий и воинственный орк во время набега изнасиловал захваченную эльфийку, спалив перед этим действом все дома клана или рода эльфов и перебив родню несчастной! Недаром у синеглазого выродка нет на лбу метки клана эльфов! Кто ж захочет взять в род такое непотребство! Вот и шляется погань по городам и весям, пугает народ и строит пакости честным людям. Где порчу нашлет, где посевы потравит, а что еще от такого смеска ждать? Только пакости.
Как ни странно, но эльфов здесь любят и уважают. Умеет нравиться людям ушастое племя. Девки прямо глазами расстреливают каждый эльфийский кайт[14 - Кайт (доел, лист) – традиционная мужская одежда у лесных эльфов, напоминает шотландский килт.] и готовы капитулировать без начала военных действий, так… заранее… а может, повезет? Чем боги не шутят? И получающихся вследствие капитуляций метисов за нелюдь не считают…
Да еще гномы. Как говорят – захапали весь банковский сектор и монополизировали торговлю высокотехнологичным оружием. Старшины гномов прижали к ногтю гильдии цеховых мастеров Тантры. Даже королевские дознаватели старались лишний раз не лезть в дела подгорных мастеров. Откажут казне в кредите, потом король премирует батогами.
– А ты не стласный! Хаг говолил, что нелюди стластные и с больсыми зубами налузу!
Задумавшись, Андрей не заметил, как к нему подобралась чья-то девчушка лет четырех-пяти и стоит в паре шагов от него, рассматривая нехитрый наряд и самого пришельца, не забывая ковыряться в носу и вытирать пальцы о подол поношенного серого платьица. Дожил, привык к своему второму облику и даруемому им чувствам и ощущениям, что, находясь в человеческом обличье, ощущаешь себя инвалидом… Впрочем, малышка умела ходить бесшумно.
– А может, я очень страшный и ужасный! Просто прикидываюсь белым и пушистым? – обратился он к пигалице.
– Не-а, – пигалица опять потянулась пальцем к носу, но на полпути передумала и, потеребив подол платья, продолжила: – У тебя клыки маленькие и пена изо лта не идет! У белеселков всегда пена изо лта идет! Вот!
– Клыки у меня маленькие, но острые, а вот на берсерка я и правда не тяну, раз пены нет. Откуда ж ты взялась? Знаток берсерков? – Андрей с интересом посмотрел на свою визави. Девчушка надула губки и потупила взгляд, опустив вниз белокурую головку, выдающую своим цветом уроженку севера. Старое серое… нет, когда-то синее платье, перешитое с плеча старшей сестры. Поношенные чуни из оленьей кожи на ножках и витая медная гривна-оберег на шее, все говорило в пользу версии о далеких северных островах Полуночного моря.
– Майра! Ты где? – из-за телег вышел высокий светловолосый мужчина. – О! Нашлась, егоза, а ну иди сюда! Сколько тебя можно искать? Вот выдеру пониже спины хворостиной, будешь знать, как убегать у меня. Ишь, чего удумала.
– А я олка наела! Хаг, а я олка наела! – забавно глотая «р» и шепелявя, радостно сообщила Майра.
Мужчина остановился напротив Андрея и принялся с интересом разглядывать его, причем во взгляде не было и тени страха или того хуже, презрения и ненависти, только академическое любопытство. Андрей поднял глаза и, в свою очередь, принялся рассматривать северянина. В том, что это северянин, не было и тени сомнения. Расшитая драконами по отвороту нательная рубаха, кожаные штаны и сафьяновые сапоги, стягивал рубаху испещренный рунами наборный пояс с прикрепленным к нему прямым полусаженным клинком. Замысловатым узором выделялась татуировка хирдмана на левой щеке. Множество тонких шрамов на сильных мускулистых руках говорили, что мечом северянин пользовался часто и не только на тренировочном ристалище… точнее в основном не на ристалище… Да и стоял тот так, чтобы в любой момент можно было выхватить меч и ударить, вздумай Андрей кинуться на него или девочку. Сильный, опытный боец, прошедший горнило не одной сечи и отмеченный татуировкой на щеке – это навевало определенные мысли, что недовольство оного может закончиться летальным исходом для его вызвавшего. Наличие только одной татуировки многое могло сказать для человека, знающего, что она обозначает, а уж Карегар дал подробные инструкции, в которых тяжелым подзатыльником по голове вбивалось – люди сии не боятся ни черта ни дьявола, отменные рубаки (куда там эльфам), отличные мореходы и задирать их – это есть растянутый во времени способ самоубийства.
Такая игра в гляделки продолжалась минуты две. Хаг первым отвел глаза, посмотрел на девчушку, что-то прикинул в голове, видимо, решая, как вести себя с нелюдью, и вдруг протянул Андрею раскрытую для рукопожатия и приветствия ладонь:
– Хаг Морской Тур!
– Керровитарр Дракон! – представился Андрей, на полном автомате пожав руку северянина, отметив про себя крепость и силу рукопожатия и то, что кожа на ладони Хага больше напоминает толстую мозоль или наждачную бумагу. Да, явно в этой ладони весло бывает чаще и дольше, чем женская попка. Странно, Хаг не назвал ни клана, ни рода, ни с какого он борга. Не доверяет, однако! Зачем знакомиться полез тогда? Сам Андрей тоже ограничился только данным ему дома, в долине, прозвищем.
Дома… Он уже давно признался себе, что считает долину, пещеру, домик Яги своим домом.
– Не похож ты, Керовитар Дракон, на орка! Ох, не похож. Впрочем, на эльфа тоже! – хмыкнул северянин.
– Керровитарр, – поправил собеседника Андрей.
