скачать книгу бесплатно
Овраг скоро перетек в широкую балку с белыми меловыми откосами и глубокими выемками – следами добычи мела. За меловым выходом балка полностью заросла густым кустарником. Лес начал редеть и скоро ребята увидели усадьбу в два дома окруженную большим садом. За домами и садами просматривалась синяя полоска Сельги. Из-за реки доносились выстрелы и в небо поднимались густые клубы дыма.
Всё пространство от лесной кромки до усадьбы было занято пашней с колосящейся рясной пшеницей.
Алексей поднес к глазам бинокль:
– Ничего себе хутор – хуторок! Антрэ с фуйтэ! Дома-то какие, а? Гляньте!
– Да итак видно! Охренеть! Трехэтажный кирпичный дом! А крыша как блестит! Я таких и не видел! Хорош хуторок! – изумился Шольц.
– Неудобно в такой дом не зайти! Ну, что, пластуны? Навыки не утратили? За мной! – усмехнулся командир, приземлился и через пыльный сельский проселок, пролегающий вдоль кромки леса и отделяющий его от пашни, пополз к полю.
Августовское солнце немилосердно жучило в спины извивающихся ящерицами ползущих друг за другом пластунов. Жарко было неимоверно! Обмундирование было хоть отжимай, пот ручьями лил со лба, заливая глаза. Всех мучила жажда, а фляжки давно уж были пусты.
На подходе, вернее на последнем пластунском рывке, наткнулись на невидимый издалека сетчатый металлический забор из тонкой проволоки.
– И забор странный, никогда не видел таких, – прошептал командир и, обращаясь к Марату, – кусачки. – Несколько щелчков, и наконец-то ребята попали в вожделенную садовую тень. Отсюда были видны входы и в большой, и в малый дома. Перед входом в большой дом мальчишка лет десяти поливал из леек цветы на большой красивой клумбе. Вода в лейках закончилась, и мальчик направился с ними к малому дому на задах особняка.
– За водой пошел, верно. Марат, обойдешь большой дом с тыла, там перехватишь и приведешь сюда пацана! Постарайся без шума.
Вот мальчик с наполненными водой лейками вышел из дома, сделал несколько шагов и тут из-за угла появился Аспин и что-то стал ему говорить. От неожиданности мальчонка присел, поставил лейки на землю и хотел, было. рвануть назад, но предвидевший такое развитие событий Марат подскочил к нему как кот к мышке, подхватил его на руки, зажал ладонью рот и припустил к своим. Пленник как мог пытался вырваться, но силы были не равны. Подбежав, запыхавшийся Марат, продолжая зажимать рот пленника, поставил его на землю перед командиром.
– Тс-с! – приложил палец к губам Алексей, – не кричи, отрок, и не крутись! Плохого мы тебе не сделаем. Не будешь орать? – Мальчик пришел в себя, и все услышали глухое «угу». – Командир кивнул головой, и Марат убрал руку с детского лица.
– Смотри на меня! Я тебя буду спрашивать, а ты отвечай, понял? Хорошо! Кто сейчас есть в этих домах?
– Т-только я и бабуля, – запинаясь ответил малец.
– Зовут-то тебя как? И где хозяева?
– Мыкита я. А хозяева утекли! От русни в Харьков утекли!
– От кого утекли? – не понял Алексей.
– От кого, от кого? От русских! Только хозяева уехали так они – русня – и объявились. А вчера русня через брод ушла вон туда – в Сташевку, – мальчик рукой показал в сторону, откуда раздавались выстрелы и поднимались клубы дыма.
– Хозяева немцы что ли? – спросил командир.
– Не-а, украинцы!
– А где немцы? – не отставал командир.
И тут мальчишка вперился взглядом в Шольца и выкинул коленце: выкинул руку в нацистском приветствии и прокричал: – Хайль! Слава Украине! Героям слава! Дай посмотреть! – и протянул руку к шмайсеру.
Ребята переглянулись: пацан-то, похоже, с приветом!
– Ладно, веди нас к бабульке, – сказал Алексей и, проходя мимо большого дома, приказал: – Марат, осмотри дом!
Бабульку увидели еще на подходе. Она смотрела на гостей в открытое окно круглыми от изумления глазами, держала какой-то предмет около уха и шевелила губами.
Командир с порога поздоровался: – Здоровеньки булы, мамаша! – и заметил, как женщина быстрым движением руки спрятала что-то в кармане передника. Алексей насторожился: – Что у вас там?
– Та теле – телехвон, – еле выдавила из себя женщина.
– Какой телефон? Дайте! – командир протянул руку.
– Та простой у меня, не айфон. Та на, – женщина отдала телефон и осталась стоять с открытым ртом и только таращилась то на одного, то на другого и, особенно, на третьего – со шмайсером.
– Что она сказала? – переспросил у мальчонки командир, крутя в руках плоский, небольшой прямоугольный предмет.
В этот момент в помещение вошел Марат и с порога сообщил, что дом пуст и что там много непонятной хрени…
– Так что она сказала? – перебил его вопросом командир.
– Она сказала, что у нее дешевый гаджет, – бодро пояснил парнишка и похвастался, – у меня-то получше есть.
– Покажи, – попросил командир.
Малец подскочил к полке и достал подобный предмет: – Вот! Это мой!
– Мыкита, иди сюда, – позвал его Алексей и вкрадчиво спросил: – И ты можешь со своего га… гад… тьфу ты! – позвонить на этот? – и потряс рукой с бабулькиным прибором.
– Смотри, – малец коснулся экрана на своем телефоне, и он засветился, – вот, видишь высветилось – «бабо». Всё, звоню! Раздался сигнал, и Алексей от неожиданности чуть не выронил телефон. На экране светилось – внук Мыкита.
– Ага, ага! А можно узнать кому звонили с этого телефона? – командир сунул мальчишке бабкин телефон, тот нажал что-то где-то и на экране высветилось – «Федюня» и появилось изображение молодого мужчины.
– А кто это – Федюня? Это он изображен? – безразличным тоном спросил Пряников.
– Это мой тато, – подбоченился пацан, – сейчас он приедет и тебе, и тебе бошки поотрывает, а тебе ничего не сделает, – Мыкита глазами стрельнул в Шольца и продолжил, – потому что у него, у моего тато, на рукаве такой же орел как у тебя на кепоне!
– А нам –то за что оторвет головы? Он полицай что ли? – быстро спросил Марат.
– Сам ты полицай! Он командир в батальоне «Смерть кацапам»! А головы он вам оторвет, точно оторвет! За то, что вы и есть кацапы, да еще кацапскую форму носите! Тато сейчас в Горловке, а вот швыдко соберет он своих хлопцев, да сядет на свой пикап с базукой, да прилетит сюда и точно вам пиндец придет, – раздухарился малый.
– Пикап с базукой? – спросил Генрих.
– Да! Пикап с базукой! Машина с гранатометом и пулеметом! Непонятно что ли?
– Вода! Где у вас вода? – спросил командир.
– Мальчишка подошел к раковине и открыл кран.
Ребята напились прямо из-под крана и наполнили фляжки.
– Горловка, Горловка…– Алексей стал, было, доставать карту, но Аспин махнул ему рукой и быстро сказал: – Я помню – это семь – восемь километров отсюда.
Командир положил гаджет на стол, скомандовал: – За мной! – и выскочил из дома, ребята бросились за ним. Бегом покинули территорию усадьбы и понеслись к реке.
– А вы поняли, мужики, что мы попали в будущее, правда, похоже, не очень светлое? – на бегу спросил командир.
– Да поняли, поняли! – хором ответили ребята, а Марат уточнил: – Там в кухне календарь над столом висел и дата отмечена – 7 августа 2022 года. Значит, мы попали в тот же день и час только на семьдесят девять лет вперед! И почему именно семьдесят девять? А?
Никто, конечно, не ответил.
Послышался характерный звук, все повернули головы и увидели пару краснозвездных машин, на небольшой высоте с ревом пролетевших на запад. Ребята проводили их взглядом, а Марат усмехнулся и сказал: – Похоже наше задание почти восемьдесят лет назад кто-то успешно выполнил за нас.
– Как знать? – усомнился командир, – может и летают сейчас наши так борзо, потому что восемьдесят лет назад мы задание выполнили. Мы выполнили!
Так! А вот и переправа! Надо же? Да здесь прямо проспект!
К броду подходила накатанная колея. На другой стороне колея выходила из воды и прямой линией рассекала зеленый, ниспадающий к воде луг. Метрах в трехстах от воды на траве, изуродованной воронками, громоздились две разбитые и сгоревшие грузовые машины, танк с башней, валяющейся рядом, и еще какая-то непонятная бронированная машина.
– А наши мины нам всё же пригодятся! Черт, мы здесь в мертвой зоне! Колею заминировать! Две мины! Нажимных! Я наверх! Если что – свистну! – сказал командир и, поднимая фонтаны брызг, побежал по воде, а потом по колее к разбитой технике. Пробежав метров пятьдесят остановился, оглянулся и махнул рукой, показывая, что всё в порядке.
Закончив минирование, ребята подбежали к командиру, а он бросил: – Не останавливаться! Мы здесь как на ладони, отдохнем там, за броней, – и рванул дальше. За разбитой техникой остановились.
– Ты думаешь, командир, Мыкиткин тато появится? – спросил Марат.
– Не знаю! Подождем здесь. Если догонят на открытой местности – нам каюк!
– А что это за техника? – Шольц обошел вокруг бронированную машину, – танк не танк, не поймешь! Траки и катки разбиты, а так вроде целая! – Генрих запрыгнул на борт, свесился в открытый люк, внимательно всё осмотрел и запрыгнул внутрь. – О! Жарковато здесь! Ух ты! Да здесь всё работает: и поворотники, и наведение, и даже пушка заряжена. Пушка-то – автомат! – Шольц хотел уж, было, выбраться из броневой парилки, но его остановил командир: – Гена, оставайся на месте! Похоже, едут по наши души!
Генрих прильнул к прицелу пушки и увидел вдалеке по просёлочной дороге вдоль леса пылят друг за другом три машины.
– Вижу три машины! – крикнул Шольц.
– Я тоже вижу! – ответил командир и присвистнул, – а в каждой машине три человека, иху мать!
Машины свернули к реке и понеслись к переправе. Пулемет на передней машине дал короткую очередь. Отраженные броней пули с визгом срикошетировали в разные стороны.
– Гена! По второй и третьей машине – огонь!
Басистый лай двух коротких очередей увенчался мощным взрывом двух мин. Передние колеса подорвавшегося пикапа, куски железа и разорванных тел полетели в разные стороны. Вторая машина передним бампером уперлась в то, что осталось от головной машины. Третья заехала в речушку и застряла там, омываемая ленивым течением воды. Кто-то живой барахтался в воде, издавая дикие крики и мат, пытался выбраться на сушу. Ребята подхватились и с оружием наизготовку бегом пустились к броду. Барахтающегося в воде мужчину выволокли под мышки на сушу и осмотрели. Его правое плечо и правое бедро были в крови. Аспин немилосердно врезал орущему ладонью по уху и тем прервал крик, выдернул из его брюк ремень и ловко наложил жгут на бедре выше раны. Генрих достал из ранца и вскрыл санпакет, расстегнул камуфляж с намерением перевязать плечевую рану и обомлел. На груди раненого распластался германский орел со свастикой и изображениями Гитлера и еще какого-то мужика со скошенным назад лбом. Шольц встал, бросил санпакет на разукрашенную татуировкой грудь, плюнул туда же и передернул затвор шмайсера.
Отставить! – услышав лязг затвора крикнул командир.
– Повезло тебе, тато! – с ненавистью просипел Шольц, зыркнул на командира и спросил: – Теперь ты понял, что в голове у мальчишки и откуда?
Глаза раненого закатились, он потерял сознание.
– И допросить не сможем! Болевой шок, – Марат осмотрел плечевую рану и зло обронил, – обе раны сквозные, кости и крупные сосуды не задеты, выживет, с-сука, и с сомнением посмотрел на Алексея!
– Собрать патроны и гранаты, – не обращая внимания на взгляды, приказал командир. На плече у него висели подобранные трофеи – три автомата невиданного образца. От своего ППШ командир отсоединил диск и со словами «прощай, оружие» хотел, было, бросить его в воду, но передумал и крикнул: – Марат! Там в кузове брезентовый чехол для пулемета, скинь его мне. Твой ППШ с дисками и шмайсер с магазинами тоже отдайте мне, а это – вам, – командир раздал трофейные автоматы. На песчаном берегу завернул ППШ, шмайсер, диски и магазины в брезент, бегом отнес к кустам, спрятал и прикопал.
– Это другое дело! А то в воду! Шмайсер! Кровью добытый! Дядя Макс увидел бы, так выписал бы по самое не могу! Ферфлюхтен, доннерветтер! – бубнил себе под нос Гена, собирая магазины и гранаты.
Через невысокий борт второй машины с руками, опущенными к земле, свисал труп. В кузове у него в ногах, как будто удерживая зависшего, лежал второй.
– Смотрите, у них у всех такие, – обратился Шольц и стволом автомата ткнул в предплечье протянутой к земле мертвой руки. Там на камуфляже ниже желто – голубого шеврона красовался еще один – череп со скрещенными костями. Гена пояснил: – Это эмблема СС – панцердивизион «Тотенкопф» – танковой дивизии СС «Мертвая голова»! Командир, куда мы попали, а?
– Куда, куда? В светлое будущее! К тотенкопфам! Антрэ с фуйтэ, мать их!
Собранные гранаты рассовали по вещмешкам.
– Проверить оружие, – Алексей поднял вверх ствол своего автомата. Три одиночных выстрела прогремели почти одновременно.
– За мной! – скомандовал командир и рысцой побежал в сторону разбитой техники.
Около выручившей их бронемашины остановились перевести дух.
– Спасительница наша! – Гена похлопал ладонью по стволу пушки.
Командир, восстановив дыхание, поставил задачу: – Надо добраться по возможности скрытно до этой чертовой Сташевки и коль того не удалось допросить, – кивнул головой в сторону брода, – надо взять языка! Языка из этого времени, чтобы понять: что же здесь происходит! Вперед!
Тем временем стрельба со стороны Сташевки прекратилась. Ребята на ходу переглянулись – навоевались что ли?
Подъем, наконец, закончился, и все увидели перед собой картину, которая в другой ситуации могла бы восхитить и настроить на философско-созерцательный лад: небольшое, утопающее в садах село огибала синяя лента реки. С места, где стояли ребята, начиналось золотое пшеничное поле. Примерно в полутора километрах отсюда словно проведенная по линейке граница пшеничного поля, с аллейной разделительной лесополосой упиралась в сады поселка, состоящего из двух десятков домов по обе стороны короткой улочки.
За разделительной полосой сколько мог охватить глаз простиралось сочная, зеленая поляна. Золотое пшеничное поле и зеленая поляна в сочетании с четкой границей, садами и синевой извилистой речки давали ощущение величия, покоя и порядка, если бы не поднимающиеся к чистому небу клубы черного дыма.
Здесь, на точке обзора, накатанная колея раздваивалась. Правая ветка уходила в сторону реки и далее вдоль берега к селу. Левый сверток тянулся вдоль пшеничного поля и редкой лесополосы, которая примерно в полутора километрах поворачивала и переходила в разделительную аллею между пшеничным и зеленым полями.
Справа метрах в пятидесяти язвами на земле смотрелись два не доведенных до ума окопа полного профиля и рядом с одним бугорок очень похожий на спешное захоронение. Все здесь было засыпано гильзами разного калибра. Часть прилегающего пшеничного поля выгорела, черная земля была изуродована воронками.
– Здесь круто повоевали, – Марат пнул гильзу.
– Да! Повоевали! – командир, глядя в бинокль перечислил, – два сгоревших танка и три каких-то бронемашины! Повоевали! Кто? С кем? Ладно! Вперед! Дойдем до деревьев и привал. За мной! – командир быстрым шагом двинулся по колее.
Устроились под самым раскидистым деревом. Оголодавшие парни достали провизию, а Алексей прилег и вооружился биноклем: – Половина домов сгорела полностью, некоторые еще дымят! И никакого движения! Странно! Куда стрелки убрались? Испарились что ли?
– Да черт с ними, командир, надо заправиться, а то скоро ноги не будем таскать в этом чертовом светлом будущем. Лови, – Гена бросил банку тушенки и пачку галет. Алексей ловко поймал то и другое, посмотрел на крышку банки, усмехнулся и сказал: – Произведено 20.02.1942. Срок годности до 20.02.1948. Шесть лет срок годности! А сейчас ей, значит, уже за восемьдесят лет!
– Ну, тогда верни, – с полным ртом и тоже с усмешкой ответил Гена.
– Ага, щас! – Алексей вскрыл банку ножом, присоединился к трапезе, что-то вспомнил, задрал форменную штанину, достал из-за голенища сапога найденный в подземелье нож, и между делом стал его рассматривать.
– У меня есть такой же! – Марат из-за голенища сапога тоже достал нож и пояснил, – в пустом доме, который я осматривал, целая коллекция холодного оружия, а этот нож я прихватил, потому что он точно такой же как твой, командир.
– Дай посмотрю, – Алексей протянул руку и взял нож, – действительно, одинаковые! Это как же так? Да тут еще и гравировка!
– Да, гравировка арабской вязью, а на моём ноже еще и четко видны цифры, посмотри!
– Да, да и на моем есть! 7208! Странно! Вязь арабская, а цифры, если это дата, то указана она по старославянскому календарю. Это год, это год, – командир наморщил лоб, прикидывая в уме, – это, если не ошибаюсь, 1700 год. Это были времена, когда входили в силу «птенцы гнезда Петрова» – ставленники царя Петра. Ножи – то, похоже, подарочные.
Так, стоп! Некогда сейчас гадать и по временам скакать!
Быстро заметали тушенку, встали и командир скомандовал:
– Вперед! Идем до аллейной лесополосы! Она приведет нас к садам, а там определимся.
