скачать книгу бесплатно
– А ты не представляешь, как я рада тебя видеть, – вторила ей Шура.
По тому, с какой теплотой девушки встретились, можно было подумать, что они не просто подруги, а как минимум родные сестры. Пока они продолжали обниматься и оставлять на щеках блестящие следы, мне только и оставалось наблюдать за ними.
Вики оказалась ростом от горшка два вершка, к тому же худющая, словно… вешалка в нашей прихожей. Ну вылитая пацанка. Да и одета она была далеко не как барышня – в белую майку, которую в народе почему-то называют алкоголичкой, и джинсовые шорты размером с гулькин нос. Моя Шура тоже носит такие, правда, только по дому. Елисеев запрещает ей выходить на улицу в таком виде. Не знаю почему. Мне остаётся только догадываться об этом. Когда наконец девушки отлипли друг от друга, Александра, озвучив мои недавние мысли, с усмешкой спросила:
– Вики, у вас что, принято вот таким макаром выходить из транспорта?
– Да нет, – хихикнув, отмахнулась та и, обернувшись, посмотрела на автомобиль. – Что-то дверь в тачке заклинило.
Услышав её ответ, я тоже посмотрел на машину и невольно напрягся. Одному богу известно, что ещё может заклинить в этом памятнике автопрома, а нам предстоит ехать на нём.
– Ты далеко живёшь от аэропорта? – поинтересовалась Шура.
Учитывая то, что она ни разу не была у подруги в гостях, я нисколько не удивился её вопросу и уж тем более не понял, куда она клонит.
– Я же тебе написала, – напомнила Вероника. – Наше ранчо находится в пятидесяти милях отсюда.
– Да я ни фига не понимаю в этих милях, – нахмурившись, призналась Александра. – Ты скажи мне, сколько это километров?
– Ты думаешь, я знаю? – ухмыльнулась Вики. – Погоди, сейчас посмотрим в интернете, – спохватилась она и, вытащив из кармана шорт мобильный, принялась нажимать кнопки, озвучивая вслух прочитанное: – Итак, гугл подсказывает, что в одной миле одна целая шестьдесят одна сотая километра, умножаем это число на пятьдесят миль до моего дома и получаем… восемьдесят целых пятьдесят сотых километра. Бинго! – Вики выбросила вверх сжатую в кулак руку. – Санёк, ты заметила, какая я умная girl? – рассмеялась она и сунула гаджет обратно в карман.
Хм, с вашим интернетом довольно просто быть умным. А вот что такое girl, я не понял, но сделал вывод: раз она говорит о себе, значит, это слово относится к ней. Всё-таки иногда я не понимаю людей, вроде общаются по-русски, тогда зачем вворачивать в разговор заморские словечки? На мой собачий взгляд, со стороны это выглядит чистой воды выпендрёжем. Или они думают, если сами шпрехают на английском, то и все вокруг должны понимать его? Никакого уважения ко мне как к собеседнику. Такое чувство, будто они тут вдвоём общаются, а я – пустое место.
– Умная – не то слово, – с иронией подначила Саша. – Лучше скажи мне, дорогуша, твоя колымага способна преодолеть такое расстояние? – спросила она, озвучив вопрос, который крутился у меня на языке с тех пор, как я понял, что на этом автомобиле нам предстоит ехать до ранчо Вики.
И только теперь до меня дошло, куда изначально клонила Шура, спрашивая, как далеко Вики живёт от аэропорта.
– Обижаешь, подруга, – хмыкнула та. – Мой Генри ещё хоть куда. Несмотря на то, что ему скоро стукнет полвека, он даст фору любому юнцу.
Ох, ничего себе. Да он не просто старый, он древний, как мамонт. Неужели дедуля ещё способен передвигаться? Ну, раз сюда доехал, значит, способен. Вон по Лос-Анджелесу ездят такие же «пенсионеры» – и ничего. Сколько живу на этом свете, не перестаю удивляться людям. К тому, что они нам придумывают различные клички, я уже привык, а вот чтобы машинам давали прозвища, слышу впервые.
– А почему Генри? – не поняла Александра.
Она как будто читает мои мысли. Хотя чему я удивляюсь, мы с ней всегда были на одной волне, впрочем, как и с её мужем. Когда долго живёшь с людьми, начинаешь понимать их не то что с полуслова, а с полувзгляда.
– Так это же форд. – Вики развела руками. – А как ещё его называть, если не именем основателя компании?
– Точно! – Шура щёлкнула пальцами. – И как я сразу об этом не догадалась?
– Санчес, ты мне весь мозг вынесла этими милями да километрами, – усмехнулась Вики и, кивнув на меня, сказала: – Я стою рядом с живой звездой Голливуда, а ты не даёшь мне с ней познакомиться. – Она присела рядом со мной и протянула руку. – Ну привет, красавчик.
Из-под козырька бейсболки на меня смотрело довольно милое лицо сердечком, с острым подбородком, высокими скулами и блестящими губами. Услышав, как Вероника назвала меня, я тут же полюбил её. Это прозвище ласкало мои уши, словно тёплый ветерок. Всё-таки хорошая у Шуры подруга, просто замечательная. Я по-собачьи заулыбался, широко раскрыв пасть, и положил лапу на её ладонь.
– Пупсик, какой же ты милаха! – воскликнула она и погладила меня по голове.
О нет, нет, только не это. Услышав сразу два оскорбительных прозвища в одной фразе, я чуть не взвыл от досады. Какое жестокое разочарование! Вся моя едва вспыхнувшая к ней любовь рассеялась, как утренний туман. Радостно хихикая, она принялась трясти мою конечность, а мне было не до смеха. Так красиво начиналось наше общение, и надо же ей было всё испортить. Уж лучше тогда быть малышом, чем ходить в пупсах да милахах.
– А скажи-ка мне, дружок, на фига ты наступил на платье той актрисе? – с усмешкой спросила она.
Девушки дружно рассмеялись, а я оторопел от её вопроса, теряясь в догадках, откуда Вероника узнала о том случае. Вот глупый пёс. Так небось она по телевизору видела открытие кинофестиваля. Там же репортёров было, как собак… тьфу ты… всё-таки очень прилипчивы эти ваши выражения. В общем, я хотел сказать «много». Если вы читали предыдущую историю обо мне[10 - Из книги «Лабрадор Трисон покоряет Голливуд».], наверняка помните, как мы с Кристофером ездили на мероприятие, где и случился тот казус.
– Тебе, наверное, девушка приглянулась, и ты решил с ней позаигрывать? – Выдвинув предположение, Вероника подмигнула мне.
Она что, серьёзно? На кой ляд мне с ней заигрывать, она же не собака?
– Признайся, ты нарочно наступил ей на платье? – не унималась Вики.
– У-у-у-у-у, – возмущённо ответил я. Вы же помните, на моём языке это означает «нет».
– Ты смотри, он ещё и разговаривать умеет! – воскликнула Вики, посмотрев на Шуру. – Санчес, да у тебя не пёсель, а мечта.
Ну что за девчонка? Опять новый эпитет придумала для меня. Хоть «пёсель» и резанул мне слух, но всё же это лучше, чем «пупс». А за то, что мечтой назвала, – спасибо. Нет, всё-таки не такая уж и плохая подруга у Шуры, к тому же умная, смогла по достоинству оценить мою персону.
– Я знаю, – заулыбалась Александра. – Трисончик – моя гордость.
После всего услышанного срама Трисончик прозвучало как песнь. Конечно, тебе тоже спасибо, моя дорогая родственница, за то, что гордишься мной, но, если бы ты ещё перестала называть меня малышом да подругу попросила не придумывать мне позорные прозвища, тебе вообще цены бы не было.
– Так, значит, ты случайно наступил? – опять спросила Вероника.
Вот же ж прицепилась. Сдалась тебе эта актриса вместе с платьем.
– Ав, – не в силах скрыть раздражения в голосе, ответил я, что не осталось ею незамеченным.
– Ладно, детка, не злись. – Обхватив мою морду, она чмокнула меня в нос.
Нет, вы это слышали? Милая, какая я тебе детка? Ты приглядись повнимательней, я пёс мужского пола. Возмущению моему не было предела. Но не стану же рычать на подругу Шуры, а то ещё подумают, будто я умом тронулся, и потащат к ветеринару.
Когда мы летели сюда, в глубине души я надеялся, что Вероника не такая, как Александра, а она оказалась ещё хуже. Позорные прозвища сыпались из её уст, как горох из порванного мешка. Не такая уж и хорошая подруга у Шуры. В тот момент я вдруг понял: бесполезно рвать сердце из-за обидных словечек. Надо просто взять себя в лапы и перестать обращать на них внимание, а то так и до инфаркта недалеко.
Нет, всё-таки с мужчинами лучше жить. Они не сюсюкают и не разводят сантименты, как барышни. Признаюсь честно, я, грешным делом, начал переживать, не наложит ли женское общество на меня отпечаток. Если даже Кристофер умудрился нацепить на меня жилет и бабочку, когда мы ехали на премьеру фильма, тогда что ожидать от девчонок? Вдруг они повесят мне на уши серьги, а когти лаком покрасят.
– Ну что, гости дорогие, поехали домой. – Вики поднялась и обвела нас взглядом. – А то у меня лошади ещё некормленые, а кроме меня их некому покормить.
Хорошо хоть не куры и свиньи. С лошадьми мне будет гораздо приятнее общаться, тем более если учесть, что ещё никогда у меня не было друзей среди этих животных. А я в своей жизни с кем только не дружил: с обезьяной, со всякими котами, с моими сородичами разных пород, с белой медведицей и её медвежонком, которого спас из капкана[11 - Из книги «Тришка на Севере».], с дельфином и даже с игуаной[12 - Из книги «Морские приключения Трисона».].
Александра взялась за ручку чемодана и, покатив его за собой, вместе с подругой направилась к машине. Я напоследок взглянул на самолёт, и такая тоска охватила меня, что хоть волком вой. Он был последней частичкой, которая пока ещё связывала меня с Кристофером. Мне казалось, будто, расставаясь с серебристым красавчиком, я расстаюсь с Кристофером навсегда. Дай бог, чтобы я ошибался.
– Эй, малыш, – обернувшись, позвала меня Шура. – Ну ты чего там застыл? Пойдём.
Я услышал в очередной раз «малыш», и меня словно лопатой ударили по голове. Нет, с этими прозвищами невозможно смириться. Я обречённо вздохнул и, понуро опустив голову, побежал за подругами.
Своими круглыми глазищами, то бишь фарами, и металлической решёткой на бампере Генри напомнил мне ту акулу, которая выплыла прямо перед моим носом в море, когда меня смыло волной. Нажав на блестящую кнопку, Вики открыла багажник, забрала у Шуры саквояж и с лёгкостью, будто он ничего не весит, закинула его внутрь. Вот тебе и пигалица, а чемоданы кидает, как заправский грузчик. Хотя если у неё в хозяйстве есть лошади, то в этом нет ничего удивительного. Наверняка Вики привыкшая к физическому труду.
– Мне садиться в машину таким же образом, каким ты выходила из неё? – с иронией спросила Шура.
– Не знаю, как сейчас, а с утра пассажирская дверь открывалась нормально, – усмехнувшись, ответила Вики.
Когда Александра потянула за ручку, такую же блестящую, как и кнопка на багажнике, дверь и правда открылась, но при этом протяжно и жалобно заскрипела. Ту же песнь исполнила и задняя дверь, как только Вероника открыла её для меня.
– Давай, пёсель, ныряй, – скомандовала она.
К «ныряй» я давно привык и уже не видел в этом слове ничего оскорбительного. Вот только я никак не могу понять, почему люди не могут выражаться нормально? Можно сказать «запрыгивай», «забирайся», ну или на крайний случай «залезай». Я мысленно поблагодарил её за «пёселя» и выполнил команду.
Несмотря на внешнюю старость Генри, его внутреннее убранство выглядело как новенькое. Весь салон был обтянут светлой кожей, начиная от мягких широких сидений, приборной панели с такими же круглыми, как и фары, приборами и заканчивая тонким рулём, размером с колесо. На полу лежали идеально чистые коврики, на которых, казалось, не было ни пылинки. Я вспомнил, какими грязными они порой бывают в автомобиле Елисеева. Хотя что тут удивительного? Где она живёт и где мы. С такой погодой, как у нас, когда то снег, то дождь, без грязи никак не обойтись.
Обнюхав всё и не обнаружив запахов животных, я пришёл к выводу, что если у Вероники и есть домашние питомцы, то они не ездят в машине. Пока я занимался исследованием транспорта, Вики с лёгкостью перемахнула через дверь и заняла место за рулём, а Шура расположилась на пассажирском сиденье. Пристегнув ремень безопасности, Вики вставила ключ в замок зажигания и повернула его. Автомобиль не завёлся, но из его утробы раздался надсадный хрип. Она проделала всё то же самое ещё раз, и опять донёсся тот же звук.
– Что-то тачка не заводится, – цокнув языком, сказала Вики.
– Я уже это поняла. – Усмехнувшись, Шура кивнула. – Ты же говорила, что он ещё хоть куда.
– Ну давай, Генри, давай! – Пропустив её замечание мимо ушей, Вики от досады стукнула по центру руля, тот возмутился, издав короткий сигнал. – Я тебя тут нахваливаю, а ты решил меня опозорить.
Ну до чего же странная девчонка. Разговаривает с машиной, как с человеком.
Она попробовала ещё раз завести двигатель, но тщетно. Генри упёрся, точно ослик Иа-Иа, не желая подчиняться.
– Предатель, – в сердцах выпалила Вероника и, посмотрев на подругу, сказала: – Сидите в машине, я сейчас вернусь.
Она отстегнула ремень, вылезла из автомобиля и, подойдя к капоту, открыла крышку. Что она там делала, нам оставалось только догадываться.
– Ну а что, неплохое начало нашего путешествия по Техасу, – хмыкнула Александра и, обернувшись ко мне, спросила: – Ты так не считаешь, зайка?
У меня так и крутилось на языке сказать «Сама ты зайка». Как жаль, что я не умею этого делать. Чует моё собачье сердце, с этими прозвищами она скоро забудет моё настоящее имя.
– Ав, – поддержал я, хотя не видел в этой ситуации ничего хорошего.
– Вы зря переживаете. – Над крышкой капота появилась голова Вероники. – Ерунда вопрос, – усмехнулась она и сдвинула козырёк бейсболки на затылок. – Всего лишь свечу залило бензином. Сейчас я её просушу – и всё будет тип-топ.
Вот тебе и девчонка! Не каждый мужчина знает, что нужно делать, когда машина не заводится, а она с пол-оборота определила проблему. Вероника направилась к багажнику, вытащила из него какую-то тряпку и, вернувшись к капоту, снова исчезла под крышкой.
Глава 6
Пока Вики приводила в чувство Генри, Александра достала из сумочки смартфон и принялась строчить сообщение – как пить дать, Елисееву, – а мне ничего не оставалось делать, как глазеть по сторонам. Всё-таки у машины с открытым верхом много плюсов. Кондиционер не нужен, его заменяет обычный ветер, к тому же обзор отличный: видно как всё вокруг, так и небо над головой. А на случай дождя есть откидная крыша. Вот только я ещё не понял, где она прячется.
Эта часть аэропорта Эль-Пасо была не столь оживлённой, а значит, наверняка она предназначена для частных рейсов. Интересно, как Вики умудрилась заехать на лётное поле на машине? Она же не звезда Голливуда, как Кристофер. Хотя откуда мне знать, кто такая Вероника. Может, она местная знаменитость.
Лайнеры, стоявшие ровными рядами, застыли в ожидании своих пассажиров, и лишь один из них, жёлтый, словно цыплёнок, самолётик, нёсся по взлётной полосе, подпрыгивая на кочках. Сквозь его шум я расслышал, как с грохотом бабахнула крышка капота, и перед нами предстала довольная физиономия Вероники. Видимо, залитая бензином свеча и правда оказалась не такой уж большой проблемой.
– Вот и всё, а вы переживали, – вытирая руки тряпкой, сказала она, перекрикивая остатки самолётного шума.
Перед тем как снова усесться за руль, Вики дёрнула за ручку водительскую дверь, явно надеясь, что она откроется, но та по-прежнему была непреклонна.
– Видимо, тут дело не в свече, – подначила её Шура.
– Это точно, – усмехнулась Вики, залезая в машину. – С ней уже случалось подобное. Придётся опять чинить, а то я чувствую себя Человеком-пауком, когда таким макаром сажусь за руль. – И перед тем, как снова повернуть ключ в замке зажигания, сказала: – Генри, душка, умоляю, не подведи меня.
Ну Вероника, ну юмористка. Меня деткой обозвала, автомобиль – душкой. Каких еще словечек ждать от неё? Видимо, она, как и Шура, не может жить без них. В тот момент я вдруг понял, что нужно воспринимать её такой, какая она есть, и тотчас все обиды на неё растаяли, точно снежинки на языке. В конце концов, пусть называет как хочет, только бы с уважением относилась. Людей нужно судить не по словам, а по их поступкам. Верно говорю? То-то и оно!
И – о чудо! Словно услышав её просьбу, «дедуля» завёлся, правда, с простуженным фырканьем, отчего его ощутимо затрясло.
– Вики, мы точно доедем на нём до твоего дома? – с сомнением спросила Александра. – Может, нам такси вызвать, а для него эвакуатор?
– Не дрейфь, подруга, – радостно улыбаясь, ответила та. – Теперь сто процентов доедем.
Наконец, стрельнув выхлопной трубой, Генри хрипло заворчал и, скрипя всем железным скелетом, неторопливо покатился по лётному полю, а уже спустя несколько минут бодренько вырулил со стоянки аэропорта и весело помчался по шоссе, напрочь позабыв о своих недавних капризах. Я положил морду на бортик двери и принялся разглядывать техасские пейзажи. У меня сложилось впечатление, что мы едем по пустыне. Куда ни глянь – везде пески, усеянные колючками, и всю эту пустошь разбавляли встречающиеся то там, то тут низкорослые кустарники и деревца. К тому же жара такая, что не продохнёшь. Для полноты картины только верблюдов не хватало. Как я понял, Эль-Пасо – провинциальный город, но, несмотря на это, здесь повсюду были широкие ухоженные дороги со сложными развязками, которым позавидовали бы даже столичные центры.
– Ну что, гости дорогие, музычку послушаем али как? – донёсся до меня голос Вероники. – Я тут недавно такой улётный трек скачала. Санчес, ты обязательно должна его послушать.
– Вики, ты как была меломанкой, так ею и осталась, – усмехнулась Шура. – Погоди ты со своей музыкой. Я тебя сто лет не видела, давай лучше поболтаем, а трек твой мы потом послушаем.
Нет, всё-таки у машины с открытым верхом есть и минусы. Естественный обдув оказался не так уж хорош. Словно взбесившийся, встречный ветер трепал мои уши, как полотна флагов. И даже лобовое стекло не защищало волосы Александры от него. Они летали вокруг её головы, будто она находилась в невесомости. Шура только и успевала ловить их руками, в конечном итоге не выдержала и, вытащив из сумки резинку, собрала в хвост. К тому же мне приходилось напрягать слух, чтобы расслышать, о чём говорят девушки. Подлый ветрило так и норовил украсть слова и развеять их над пустыней. Пришлось перебраться на пол, поближе к подругам. Просунув голову между креслами, я положил морду на подлокотник и случайно коснулся носом лежащей на нём руки. От неожиданности Шура подпрыгнула на сиденье, как ошпаренная.
– Малыш, как же ты меня напугал! – воскликнула она, посмотрев на меня.
Хм, ну до чего же странная женщина! Так говорит, словно кто-то посторонний мог коснуться её руки.
– Пёсель, тебе там скучно одному? – Вики пришлось немного приподняться, чтобы посмотреть на меня в зеркало заднего вида. Оно и понятное дело, её едва было видно за рулем этого корабля.
– Ав, – соврал я.
При чём здесь скучно? Елисеев отправил меня оберегать Шуру, поэтому я должен всё держать под контролем и быть в курсе разговора, стараясь не упустить чего-то важного.
– Детка, ну какой же ты умный. – Вики снова посмотрела на меня с улыбкой.
Да я и сам знаю, что не дурак. За комплимент, конечно, спасибо, но можно было обойтись без вступительного слова.
– Санчес, у меня в голове не укладывается, что твой пёс умеет отвечать на вопросы, к тому же он это делает не просто так, а осознанно, как будто понимает, о чём его спрашивают, – повернувшись к подруге, сказала Вероника.
– Почему как будто? – озвучила мои мысли Шура и, погладив меня по морде, добавила: – Ты знаешь, мне иногда кажется, что он понимает гораздо больше нас.
– И в этом нет ничего удивительного. – Вики вздёрнула худенькими загорелыми плечами, выглядывающими из-под майки. – Он такую школу жизни прошёл, что людям и не снилось.
Из её слов я сделал вывод, что они действительно давно дружат, раз она знает всю мою подноготную. Вот только почему-то я о ней ничего не слышал. Да и почему, собственно, я должен был слышать? Шура не докладывает мне, с кем она общается по этому вашему интернету.
– Вики, ты сказала, что, кроме тебя, лошадей кормить некому, – вспомнила прежний разговор Шура. – А где твой отец? Ты же с ним жила?
– Я и сейчас с ним живу. – Вики закивала, отчего её хвост запрыгал по спине. – Просто он с утра уехал по делам, может, к нашему приезду вернётся.
Вы не представляете, как я обрадовался, когда понял, что техасская девчонка живёт с отцом. Хоть не буду единственным мужчиной в этом женском царстве. Но моя радость немного поугасла, ведь наверняка у Вики есть ещё и мать. А хозяйки дома, как правило, всегда очень строгие женщины, как, например, Анна Михайловна – мать Максима. У меня ещё свежи в памяти воспоминания, как она гоняла меня по поводу и без: то за то, что воду разбрызгал, когда пил, то за то, что ем неаккуратно, то за то, что лёг у неё на дороге. В ту пору я работал поводырём у её мужа, Андрея Максимовича, отца Елисеева. Он тогда ещё не был женат на Шуре, и мы жили все вместе. Мне вдруг стало интересно, каким ветром занесло в Техас семью Вероники.
– Арнольд Дмитриевич по-прежнему холостякует? – поинтересовалась Шура.
Говорю же, мы с ней на одной волне. Наверняка вы тоже заметили, что мы даже мыслим одинаково.
– Да, – ответила Вики. – Он говорит, что вместе с мамой для него умерли все женщины. Теперь всю свою любовь и заботу он отдаёт лошадям.
Глава 7
