скачать книгу бесплатно
– Не знаю, – опять соврал Игорь. – Но у меня профессия такая, я обязан во всем сомневаться. И быть постоянно настороже. Если в меня пытались стрелять вчера, то я допускаю такую же возможность сегодня. Если стрелять начали после того, как я собрался на похороны, я связываю покушение с похоронами… Хотя не отбрасываю никакие другие варианты. Только кому может перейти дорогу тихий пенсионер?…
– Сам ты как считаешь, чем-то это грозит моей семье? Я не испугался, не думай. Просто я к тому веду разговор, что в состоянии поставить дома охрану. Это может помочь?
Вопрос неожиданно оказался довольно сложным для Игоря. С одной стороны, едва ли даже в Конторе есть сведения, что у него здесь живет двоюродная сестра. И даже если знают о существовании такой сестры, то достаточно сложно выяснить ее нынешнюю фамилию. Тем более что Алексей у Татьяны второй муж. А первый живет там же, в Самаре. Но кто может точно сказать, какие данные в Конторе имеются, какие нет… Иногда у Игоря складывалось впечатление, что они даже знают, какого цвета бумажкой он пользовался в трехлетнем возрасте, когда слазил с горшка, а иногда казалось, что вообще на него нет досье, потому что ГРУ своими данными, тем более данными на своих сотрудников, делиться не любило никогда.
И подводить Алексея с Татьяной не хотелось. Мало ли что случиться может… А свидетелей Контора оставлять не любит. Но на открытый бой в городе и они едва ли решатся.
– Пожалуй, охрана не помешала бы… – сказал он наконец, прикинув все «за» и «против». – Но, если что, сам смотри, я подыщу себе другое прибежище…
Алексей усмехнулся. Парень он не робкого десятка, жаль только, что не знает, с кем связывается – в сравнении с самыми крутыми и серьезными группировками Контора вне конкуренции. И в жесткости им не уступит, и в жестокости. Разница только в том, что группировки при допросах применяют горячие утюги, а Контора работает более тонко и пользуется скополамином. Только один укол, и человек, если у него нет специальной подготовки, выложит все, что выложить не желал бы ни при каких обстоятельствах, даже то выложит, о чем его не спрашивали. А говорить Алексею про предполагаемого противника пока не следует.
– Это ты, зятек, оставь… Представь ситуацию, что я к тебе в Самару прикачу, спрятаться от кого-то пожелаю, а ты мне дверь не откроешь… Так, что ли? Вот и договорились… В нынешние времена выживает только тот, кто другого поддерживает. Вообще… Если вспомнить… Восемь лет назад был я в трудной ситуации. Искали меня крутые ребята, а мне и прикрыться было некем. Есть у меня брат. Надеялся я на него. Хотел с ним договориться о помощи. Какое там… А семья? А дети? А вдруг да узнают, что я у него? И так уже приходили, спрашивали… Короче, голову он под крыло, чтобы ничего не видеть. А сейчас, когда я на ноги поднялся, позванивает иногда, в гости приглашает или пытается денег занять… Есть у меня деньги, но ему не дам из принципа. Копейки не дам… Я подлость не люблю… А от родных терпеть подлость вдвойне обиднее…
Игорь кивнул. Он понял.
– Значит, порядок. Еще вопросы ко мне есть?
– Обо всем по порядку. Для первого звонка я тебе могу свой сотовый дать. Он в спальне, потом принесу. Если хочешь – финансами ты, я вижу, располагаешь, пенсионер, – Алексей усмехнулся, – могу тебе на свое имя еще один телефон приобрести. Или на Татьяну. Как скажешь…
– После обеда я тебе позвоню, скажу…
– А почему местным телефоном пользоваться не хочешь? Ну и пусть засекут. Здесь уже охрана будет.
Игорь покачал головой.
– Нет, чем дольше не будут знать, где я обосновался, тем спокойнее.
– Как хочешь. Мне твои деньги не жалко. Еще что?
– Когда в меня хотели стрелять, я столкнул их машину с обрыва. Под Бакалом… Там горы крутые…
Алексей присвистнул:
– Да и ты крутой… С тобой не соскучишься… Вчера-то я спросонья не посмотрел. Побился сильно?
– Нет, пустяк. Надо чуть подправить крыло, сменить сигнал поворота и наконечник на бампере.
– Нет проблем. Даже перегонять машину не будем. Пусть в гараже стоит. Сюда ребят подошлю. А там как, на дороге, видел кто?
– Нет. Без свидетелей. Они же сами такую ситуацию искали. Им тоже лишние глаза были ни к чему. Вот и подготовили… для себя…
– Тоже мне, «рэмбы» доморощенные. Нашли с кем связываться… – Алексей оказался даже способным на комплименты. – И как ты их, таранил?
– Это не таран. Есть у машины так называемое «слабое место»…
– Как у каждой женщины…
– Примерно. Там даже усилия особого не надо, чтобы большую машину развернуть. Если интересно, я тебе потом покажу.
– Вас что, учили этому?
– Да, нас многому учили… И мы многое умели… Кое-что и по сей день не забыли. А кое-где и нас не забыли… Тоже по сей день…
* * *
И снова марш-бросок, и снова с перебежками, где это только возможно. Но Игорь по опыту уже знал, что начали подступать тяжелые времена. Испытание первое для новичков. У большинства фляги уже оказались пустыми, хотя ребята и выдержанные, хотя и знают порядок, и себя не слишком жалеют. Десантная норма – 810 граммов воды. А дальше – что бог пошлет. Но вот то, что бог посылает, обычно бывает не совсем пригодно для питья. А если внешне кажется и пригодно, может получиться так, что во время марш-броска спецназовец после приема нескольких глотков такой воды больше будет по окрестным кустам бегать и нечленораздельными звуками вражеских жандармов распугивать. Чтобы не произошло такого, каждому при экипировании выдается стеклянный цилиндр с йодированными обеззараживающими таблетками. Наличие таблеток Согрин проверял перед вылетом сам, как и всю остальную экипировку. Бросаешь ее в воду, вся муть оседает, и ты пьешь. Если только сможешь такую воду пить… От вкуса лицо скукоживает, как от килограмма одновременно заглоченных лимонов. Но – безопасно! Больше глотка с непривычки не осилишь. Со второго захода – два глотка, потом уже и три через силу. Главное – жажду бы хоть чуть-чуть утолить, а о вкусе думать потом будешь. И только к концу второго дня втягиваешься и пьешь эту воду, как родниковую. Но два дня – мучения…
У себя дома, в родных краях, Игорь знал еще один способ. Если находишься даже в самом грязном лесу, найди черемуху, сломай ветку и брось ее в первую попавшуюся лужу. Через минуту вся муть и грязь осядут, и пей эту воду. По вкусу она никакой другой не уступит. Но во Вьетнаме, к сожалению, черемуха не растет.
Группа по команде ведущего замерла. Замер одновременно со всеми и Игорь. И тут же понял почему. Откуда-то сбоку доносился звук, который ни один спецназовец или даже простой десантник не спутает с другим – вертолет. И уже совсем-совсем недалеко.
Игорь дал команду рассредоточиться по густорастущим кустам, хотя под кроной деревьев их и без того не было видно. И тут же показал Славе Макарову пальцем вверх. Слава понял и по-обезьяньи быстро, цепляясь за ветки и за лианы, стал взбираться поближе к небу.
Вертолет пролетел, судя по звуку, по дуге, словно специально огибал группу, не желая показаться на глаза.
Слава спрыгнул.
– Вьетнамский. Зигзагами летает. Похоже, по нашу душу. У второй группы рация же была, так, кажется, тот жандарм сообщил… С первой они не встретились и подняли тревогу. И сообщили на базу. Вот и летают. Или первую группу ищут, или нас выслеживают. В любом случае – хорошего мало.
Подошел Саша Краснов.
– Могут и своих искать. Подкрепление, скажем, подвезли. Возможно, кого-то и сбросили уже.
– Не-а… – Слава не согласился. Вертолет он один видел. – Для подкрепления борт слабоват. Там посадить народ некуда, только если пилотам на колени… Это не подкрепление. С подкреплением бы большегрузный прилетел…
– Они же – местные – все миниатюрные, как капитан Тан. – Великан Толик Сохно мрачно положил тяжелую ладонь Тану на детское плечо. Пальцы жестко сжались. Возможно, до боли. – Могут и поместиться…
Тан осторожно, чуть ли не с девичьей деликатностью высвободил плечо. Он уже почувствовал, что Толик сразу невзлюбил его. Почувствовал это и Игорь. А на Тана, вероятно, произвело впечатление и то, как Толик расправился с жандармским офицером. Из этого он вполне мог сделать вывод, что лейтенант вообще вьетнамцев не любит.
– Вперед! Продолжаем марш, – скомандовал Игорь, чтобы разрядить обстановку. – Время поджимает. Скорость, где можно, по максимуму. Тан, ближе ко мне…
Группа продолжила перебежку в том же походном порядке. Только что стояли кучей и сразу, словно воздух из шарика струей выпустили, – ведущий, через десять шагов от него второй боец, дальше, через три шага, третий, и так один за другим через три шага.
Тан пристроился чуть сзади и сбоку от Игоря. Бежать полностью сбоку не давала ширина тропы. Игорь при своей тренированности мог себе позволить некоторое время и разговаривать на бегу – ему это дыхание не сильно сбивало. Тан же заметно задыхался, что, впрочем, Игоря не сильно волновало. Пусть капитан потренируется, пусть поймет суть спецназовского ремесла…
– Что про вертолет думаешь?
– Может, с американской базы? – предположил капитан. – Они время от времени совершают рейды.
– А есть американцам смысл летать на вьетнамских вертолетах? У них своих не хватает? – вопросом на вопрос ответил Игорь.
Тан что-то пробурчал под нос.
– Какие вообще силы могут местные власти собрать оперативно? Подкрепление подбросить могут?
Тан перевел дыхание.
– Трудно сказать. Жандармский взвод был рядом, потому и вышел сразу за нами. Вьетнам страна маленькая. Здесь не долго долететь. Час всего надо. Если захотят, то и подкрепление подбросят.
– А захотят? – Игорю требовалось большей конкретности, и потому он спрашивал зло, хотя и знал, что ответить на такой вопрос Тан не может.
– Едва ли… Против десяти одного взвода должно хватить. Они так думают. И что могут десять человек? Важных объектов здесь нет, диверсию проводить негде. Только рисовые поля взрывать.
– И значит?…
Тан опять долго не мог ответить, задыхался.
– Значит, это не нас ищут и не подкрепление… – выдавил он наконец с хрипом.
Согрин решил больше не мучить проводника – махнул рукой назад, дескать, в строй вставай, на дистанцию. Пусть переведет дыхание. Как раз перешли с бега на быстрый шаг – тропа сузилась и крыша природного лиственного туннеля опустилась слишком низко для бега.
Очередной привал они уже совершили на самом краю каменистой гряды, перед выходом к болоту. Ведущим шел Кордебалет. Он болото рассмотрел:
– Очень открытое место. Камыши расступаются в обе стороны метров на шестьдесят, а тропа, похоже, идет прямо посередине. Так на карте?
– Так, – подтвердил Согрин.
– Если снова вертолет появится, мы как сыр на блюдечке будем… Стреляй – не хочу…
– Маскироваться… – предложил Краснов.
– Маскироваться придется в любом случае. Нарежем камыш, и целый куст придется каждому на голову пристраивать. Только опять уйму времени потеряем, – посетовал Игорь.
– Тропа узкая. Если мы даже с маскировкой в таком же строю пойдем, то сверху сразу будет видно, что это геометрический порядок. Поймут… – предположил Кордебалет.
Тан пододвинулся ближе:
– Мы не так делаем. Когда вертолет летит, мы под воду прячемся. И через тростинку дышим…
– Дело! – Сохно одобрительно шлепнул Тана по плечу, отчего капитан даже слегка присел. – Только сначала попробовать надо. А то у меня легкие такие, что целую охапку тростника в рот засовывать придется, иначе задохнусь.
– Что у нас с графиком? – поинтересовался Макаров. – Сократили хоть немного?
– Пятнадцать минут запаса, – посмотрев на часы, констатировал Игорь. – А запас нужен не меньше трех часов. Мы можем увязнуть на подходе к засаде…
– Значит, ждать темноты бессмысленно.
– Естественно. Короче, так: всем просмотреть багаж. Выпустите из мешков весь воздух, чтобы не всплывали. Добавить по паре камней с тропы. Ничего… Дотащите… – сказал, чувствуя готовое вылететь возражение. – Не так и долго вам в водолазов играть… Позаботьтесь о герметичности. Тан, догрызай быстрее свои сухари и к болоту. Ты ответственный. Показывай, как вырезать подходящую тростинку. К Тану подходим парами. Остальные в кустах.
– Нет же вокруг никого… – попытался вставить Кордебалет.
– Отставить разговоры! Остальные в кустах. Ждут очереди. Поднялись. Вперед, к болоту…
Тан со своим делом справился быстро. Создавалось впечатление, что он в этой луже родился, вырос и сроднился с лягушками и водяными змеями.
Вода вокруг мутно-бурая, цветущая микроводорослями. Ладонь опустишь, и в пяти сантиметрах от поверхности ее уже не видно. В такую опускаться-то жутко и противно. Морально чувствуешь себя гораздо чище, если искупаешься всей физиономией в обыкновенной придорожной русской грязи. Но Тан не русский, и, как истинный житель болотной страны, срезал тростинку в полметра длиной, продул ее хорошенько в три захода. Взял в рот, придерживая одной рукой, другой зажал себе нос и присел. Со стороны никто не подумал бы, что под водой прячется человек. А уж тем более с высоты полета вертолета.
Через минуту Тан вынырнул и показал характерный русский знак – кулак с поднятым вверх большим пальцем – порядок! Первая пара направилась к вьетнамцу. Тан выбрал, по ведомым одному ему приметам, тростинку для Кордебалета. Шурик опробовал погружение вместе с грузом. Удачно. Для Сохно тростинку Тан искал дольше. Вырезал, демонстративно трижды продул. Толик долго вертел ее перед глазами, присматриваясь, с какого конца к ней подступиться, наконец взял в рот и нырнул. По сияющему лицу капитана Игорь издали понял, что тот не лишен чувства юмора. Сохно выскочил из воды через сорок секунд. Тростинка оказалась с пробкой, и дышать через нее было невозможно.
Довольный вьетнамец сделал лицо уже непроницаемым. И только развел руками – бывает и такое, и начал было искать другую тростинку. И все бы сошло незаметно, если бы Кордебалет не рассмеялся над нелепым выражением лица Сохно. Лейтенант все понял, высказал, видимо, непереводимое выражение из русского лексикона, взял Тана за шиворот и погрузил под воду на те же сорок секунд, но уже без дыхательного аппарата. У Тана вид был не менее нелепый, чем перед этим у Сохно. И даже слегка испуганный. Но лейтенант улыбался, шутки он понимал и одобрял.
– Разыгрались, мать их… – пробурчал из кустов Согрин, но он и сам смеялся. И отлично понимал, что такая разрядка всем необходима, что она снимает усталость и делает дальнейший путь более легким. К тому же улыбка на лице Сохно ясно показывала, что между лейтенантом Советской Армии и капитаном вьетнамской устанавливаются нормальные отношения.
Скоро «крещение» в болоте приняли все. Согрин прошел эту процедуру последним и решил, что даже в парной воде не так уж и плохо по сравнению с сырой и липкой жарой в джунгях.
Они опробовали дорогу. Как и предполагал Игорь, она оказалась более скользкой, чем на открытом месте, но вообще-то вполне проходимой. И двинулись в путь, перед этим пропустив через ремни общий страховочный шнур – шелковый, тонкий, но чрезвычайно прочный. В руках этот шнур держать нельзя, порежешься. Первым Игорь отправил Тана, как знающего местные болотные условия лучше других. За Таном, почти вплотную, шел Сохно, готовый в случае чего – подскользнуться и оступиться, когда дна не видишь, не сложно – вытащить вьетнамца из воды за шиворот…
* * *
Алексей принес трубку сотового телефона. Сам деликатно вышел, чтобы не мешать разговору.
Игорь на секунду заколебался. Кто-то там возьмет трубку? Кто же звонил ему в Самару на самом деле? Но все равно, свечи вчера в комнате горели. Поминальные свечи. И зажег их уже, конечно, не покойник. Значит, кто-то готовится к похоронам, кто-то проявляет о Кордебалете последнюю заботу. Кто это будет? Но кто бы там ни был, спасибо ему…
Игорь набрал номер.
– Слушаю вас… – ответили еле слышным голосом.
Это, несомненно, была Татьяна Павловна. Значит, она жива. И еще это значит, что Контора не первый день ведет с этой семьей свою игру, если по данным одновременно ФСБ и МВД старушка числится уже на том свете. Значит, кому-то очень надо было, чтобы ее среди живых не знали. Причина одна – ее сын, но какая причина для того, чтобы сына тоже куда-то прятать?
– Татьяна Павловна, здравствуйте! Это Согрин. Я вчера вечером приехал. Пока остановился в одном месте, чтобы вам не мешать. Скоро буду у вас. Как вы себя чувствуете?
– Игорь Алексеевич… – Старушка заплакала сначала тихо, потом громче и громче. – Игорь Алексеевич, у нас еще одна беда… Прямо не знаю, как и сказать… У нас тело из морга пропало… Украл кто-то Сашу… Прямо из морга… Украли…
Глава 8
Игорь недоуменно молчал в трубку.
– Игорь Алексеевич… Алло… Алло… Вы слышите меня? Игорь Алексеевич…
– Да-да, я слышу.
– Что делать? Что мне делать?…
– Когда это произошло?
– Сегодня утром. Вчера вечером был на месте. Его уже и одели, и загримировали, даже побрили… Уже в гробу лежал… А полчаса назад пришли, а гроб пустой… И нам сразу позвонили…
– В милицию сообщили?
– Да, там уже и милиция, и ФСБ. Пропал, и все тут…
– В каком морге он был? Там же, в психбольнице?
– Нет, в городском…
– Отчего он умер? Вскрытие кто производил?
– Вскрытия не делали. У него перед этим сердечный приступ был. Предынфарктное состоянии. А на следующий день, наверное, повторился… Так в документах и написали – острая сердечная недостаточность… Игорь Алексеевич… Алло… Алло…
