скачать книгу бесплатно
– И что? Нашел что-нибудь? – не выдержал я.
– Отдельные моменты, заслуживающие внимания, есть. Но это отнюдь не телефонный разговор. Когда подъедешь?
– Уже рядом. Давай к главному входу! Это я водителю, не тебе. Мы уже подъезжаем.
Водитель слегка притормозил, и «уазик», кивнув носом, как и полагается при торможении внедорожнику с большим клиренсом, повернул в сторону парковки и там замер. Водитель выключил двигатель, понимая, что ему предстоит меня дожидаться.
Военный городок когда-то строился по стандартному проекту, поэтому парковка перед главным входом достаточно вместительна. Но обычно там бывает минимум машин, если они вообще приезжают. При работе над стандартным проектом архитекторы учитывали то, что многие офицеры приезжают на службу на своем личном транспорте. Но в этом военном городке, где костяк офицеров состоит из временно прикомандированных, такая крупная парковка попросту не нужна. Офицеры приезжают или прилетают в республику со своими подразделениями, вместе с которыми делят казарму. Тем не менее проект переделывать не стали, парковку построили и даже заасфальтировали в отличие от многих грунтовых парковок. И точно так же в военном городке был построен плац, который позже переразметили и сделали из него вертолетную площадку, где базируются боевые винтокрылые машины.
Я быстро покинул «уазик» и, захватив с собой стопку бумаг, выделенных мне подполковником Муравьинским, двинулся в штаб. Почти бегом проскочив мимо дежурного, я повернул направо. Капитан Ромашкин не мог видеть, что я приехал, поскольку окна шифровального органа выходят на другую сторону, но тем не менее он встретил меня в коридоре (похоже, дожидался) и сразу завел меня в тамбур.
– Быстрый ты, оказывается, капитан! – не удержался я от похвалы.
– Не быстрее тебя, майор, – не остался в долгу Ромашкин. – Только я уже даже успел посетить и твою разведроту. Надеялся застать тебя в канцелярии, но ты подвижный, как капля ртути! Тогда капитан Исмаэлян дал мне твой номер.
– Это хорошо, что ты посетил роту. Введи теперь в курс дела ее командира. Но сперва скажи, чем они занимаются?
– Когда я у них был, бойцы отрабатывали стрельбу на опережение. Стреляли друг в друга пейнтбольными красящими шариками.
– Да-а, скорость полета у пули, конечно, совсем другая. Но увеличивать скорость пули попросту опасно, можно на ровном месте нанести травму себе или противнику. Кроме того, в большой игре бойцы учатся прятаться от выстрелов.
– А как вы игры проводите? По правилам? Десять на десять?
– Обычно взвод на взвод. И никого не смущает, что во взводах количество бойцов различается. Побеждать следует не количеством, а умением! Не моя истина, но я ее придерживаюсь… Ладно, вернемся к делу. Что тебе удалось добыть?
– С одной стороны, ничего, кроме того, что ИГИЛ сильно добавил себе в Интернете общее количество моджахедов, сторонников и единомышленников.
– Это понятно. Еще Наполеон утверждал, что воображение правит миром. Но это все лирика. Что с другой стороны, Валерий Петрович?
– Я в первую очередь интересовался накладными на складе. Для начала выбрал продуктовый склад и сразу обнаружил, что два отряда моджахедов – вернее, две банды – были сняты с довольствия, а потом их представители получили сухой паек. Причем термохимический паек[6 - Термохимический сухой паек – паек с плотно упакованной в фольгу едой, которая при вскрытии нижнего слоя от соприкосновения с кислородом начинает нагреваться. После двух лет использования в американской армии таким сухим пайком отравились несколько человек, после чего его запретили использовать в американской армии и стали поставлять в виде гуманитарной помощи на Украину вместе с сухими пайками других видов с истекшим сроком годности.] получила только одна банда, второй достался паек с возможностью разогрева. Оба пайка американского производства были поставлены сначала на Украину в качестве так называемой гуманитарной помощи, а потом проданы какой-то фирме в Турции. А Турция, тоже в виде гуманитарной помощи гражданскому голодающему населению, поставила его прямиком на продовольственный склад ИГИЛ. Точно я не знаю, но допускаю, что ИГИЛ по чьей-то наводке просто перехватила грузовики по дороге и отправила их себе на склад. Документального подтверждения этому акту я не нашел и в турецкие сайты еще не лазил, но они почти наверняка дадут такую трактовку.
– Нам от этих данных какая польза? – наивно поинтересовался я. – Мне, например, все равно, получили они термохимический сухой паек с возможностью подогрева или высокогорный[7 - Высокогорный сухой паек – сухой паек повышенной калорийности. Обычно включает шоколад или какао и содержит больше мясных изделий по сравнению с другими пайками.].
– Ну, во-первых, бандиты в отличие от российского спецназа не любят убирать за собой. То есть где поедят, там и оставляют упаковку. Таким образом, есть возможность отследить путь банды через горы. Во-вторых, если мы будем иметь дело с сухим пайком с возможностью разогрева, то следует обратить особое внимание на дым костров в горах. Таблеток сухого спирта у бандитов ничтожно мало, как и горелок (я сумел проверить их наличие в общем складском реестре), им рекомендовано пользоваться кострами. Даже было проведено обучение, как разжечь костер, какая древесина дает меньше дыма и прочие премудрости. Но обучение проводилось для пяти банд, а с довольствия сняты только две. Это может означать только одно: оставшиеся три банды стоят на очереди. Но место их дислокации известно. Я уже передал данные на банды в ГРУ, откуда они уйдут в ВКС[8 - ВКС – военно-космические силы.] – бандитов уничтожат с воздуха.
– Звучит заманчиво. А что еще?
– Еще я «посетил» оружейный склад. Бандиты получили в значительном количестве снайперские винтовки «СВД»[9 - СВД – снайперская винтовка Драгунова.] с прицелами «ПСО-1»[10 - ПСО-1 – один из основных прицелов советского и российского снайперского вооружения.] и запас патронов к винтовкам. У меня есть список с номерами оружия и номерами прицелов. Здесь же указано количество патронов.
Ромашкин вручил мне два скрепленных степлером листа.
– Это все?
По хитрому лицу капитана я видел, что самое интересное он приберег напоследок.
– Разве этого мало?.. Хорошо, еще есть данные. Шура[11 - Шура – совет.] муфтиев ИГИЛ (есть у них такой орган) вынес приговор восемнадцати членам Народного собрания Республики Дагестан. Их признали особо опасными для деятельности своей организации. Список есть у меня в компьютере.
Я положил на стол перед капитаном Ромашкиным распечатку, предоставленную мне подполковником Муравьинским.
– Здесь досье на двадцать два человека из числа депутатов Народного собрания. Отметь, кто из них входит в твой список, и верни досье мне. Не потеряй, оно с грифом.
– Доверяешь?
– Доверяю.
– Ну, и отлично. Тогда сделаю, товарищ майор. Это займет пять минут.
– Прекрати меня называть «товарищем майором»! Это смахивает на издевательство и начинает меня раздражать. Можно же обращаться по имени-отчеству или просто называть «майором»!.. Короче, сверяй списки. А я пока загляну к начальнику штаба с докладом.
Временно расставшись с капитаном Ромашкиным, я постучал в дверь начальника штаба сводного отряда.
– Войдите, – услышал я в ответ недовольное бурчание и вошел.
В кабинете начальника штаба присутствовал командир отряда подполковник Репьин, который встал мне навстречу, жестом остановил мой уставной доклад и стал поздравлять меня с внеочередным присвоением звания майора.
– Приказ еще не пришел, товарищ подполковник. До получения приказа я остаюсь, как и прежде, капитаном.
– Пришел приказ, пришел! У меня лежит в кабинете на столе! Прислали факсом из твоей родной бригады! А им пришел напрямую из Москвы, из Управления кадров Генерального штаба. Так что готовься, майор, выпить дважды по стакану водки! Сначала с нами, а потом в своей бригаде![12 - В российской армии еще с царских времен сохранилась традиция: при присвоении очередного звания офицер должен положить звездочки в стакан, до краев залить его водкой, выпить ее и достать звездочки зубами.]
– Я вообще-то не пьющий, товарищ подполковник…
– Традициями брезговать нельзя, майор, иначе никогда подполковником не станешь, – мрачно предрек мне майор Смурнов.
– Понял, товарищ майор. Тогда сегодня вечером куплю бутылку и к вам загляну. А пока, товарищ подполковник, разрешите доложить товарищу майору предварительные результаты моего поиска.
– Докладывай. Я в курсе твоего задания.
* * *
– С какого числа, ты говоришь, банды сняли с довольствия? – спросил майор Смурнов.
– Со вчерашнего дня, товарищ майор.
– Надо бы «погранцов» предупредить.
Майор посмотрел на командира отряда:
– А дров «погранцы» не наломают? А то лови после них бандитов по горам по двое, по трое… Сколько уже раз такое бывало!
– Необходимо, чтобы «погранцы» пропустили банды через границу, сообщили нам, а за ними пустили свою «Сигму»[13 - «Сигма» – спецназ погранвойск.] в виде погони и угрозы. А мы, в свою очередь, перекроем бандитам путь и затащим их в засаду.
– У тебя уже и план готов, Алексей Викторович! – одобрил подполковник Репьин, пальцами здоровой руки разминая плечо, в которое он был не так давно ранен бандитским снай-пером.
Репьин только недавно снял с руки повязку, но пулевое ранение еще давало о себе знать. Приходилось часто разминать руку и еще чаще работать на турнике, что я сегодня утром наблюдал собственными глазами. Но после каждого подхода Репьину приходилось пальцами здоровой руки массировать место, в которое угодила пуля.
Но похоже, подполковник снова рвался в бой. Что поделаешь, если у него натура такая в отличие от того же майора Смурнова, который всегда находит причину остаться в своем кабинете, хотя, казалось бы, Смурнов, бывший боец смешанного стиля, пробовавший когда-то свои силы в профессионалах, по одному только характеру обязан быть более боевитым человеком.
– У тебя же есть связь с Управлением погранвойск, – продолжил подполковник. – Вот и сообщи.
Майор Смурнов снял трубку стационарного телефона и уставился на меня, давая понять, что я мешаю.
– Разрешите идти, товарищ подполковник? – спросил я командира отряда.
– Я тебе, майор, сегодня дал данные на двух человек. Ты с ними связался? – спросил Смурнов.
– Только с подполковником ФСБ Муравьинским. Он мне передал список из двадцати двух человек, которые могут помешать бандитам.
– И где этот список?
– У капитана Ромашкина. Дело в том, что Шура муфтиев ИГИЛ выбрала восемнадцать депутатов, которые представляют угрозу их деятельности. Я попросил Ромашкина отметить тех, кто есть в его списке, который он добыл самостоятельно. После этого он отдаст мне оба списка. А к подполковнику ФСО я поеду после того, как подготовлю набор вопросов к нему.
– Добро, – согласился начальник штаба отряда. – Можешь идти. Как только Ромашкин подготовит список, занеси его мне.
– И мне экземпляр на всякий случай, – добавил подполковник Репьин.
Начальник штаба начал набирать номер на кнопочном аппарате, а я вышел из кабинета с ощущением, будто меня выгнали.
С этим же ощущением я позвонил в звонок на двери шифроргана. Дверь открыл капитан Игорь Исмаэлян. На сей раз у него в руках был не стакан чая, а простой карандаш.
– Извини, я работаю. Тебе Ромашкина?
– Да.
– Валера! – крикнул капитан в дверь и вернулся к себе.
Ромашкин не вышел, а вылетел, взлохматил свои непослушные волосы еще больше, хотя, казалось бы, больше некуда, и тихо и виновато произнес:
– Я не успел посмотреть – помогал Исмаэляну. Он замучился с ручными кодограммами. Радисты наворочали непонятно что, вдвоем разобраться не можем.
Это было обычным делом. После работы радистов шифровальщики всегда готовы вешаться. Хорошо хоть радиосвязь в современной армии используется лишь изредка, да и то преимущественно в учебных целях. А не то мы рисковали бы остаться без шифровальщиков.
– Сделай прямо сейчас и распечатай в двух экземплярах для командира и начальника штаба.
– Я быстро, – пообещал Ромашкин. – Чаю тебе налить?
– Спасибо, я воздержусь.
Его «быстро» растянулось на семь минут, которые новоиспеченный майор, то есть я, прождал, сидя за столом в тамбуре, поскольку посещать комнату шифровального узла имеют право только командир отряда подполковник Репьин и его первый заместитель, начальник штаба майор Смурнов. Порой капитан Исмаэлян сам приглашает кого-то в свой кабинет, но не тогда, когда командиры могут это обнаружить.
За соблюдением режима секретности наблюдает лично майор Смурнов, хотя это входит в обязанности и самого капитана Исмаэляна. Так, капитан проверяет время от времени расписание занятий моей роты и ищет секретные данные. Иногда что-то находит. Но он ни разу не составлял акт о нарушении, ограничивался лишь устным замечанием мне как командиру подразделения.
Глава вторая
Наконец, капитан Ромашкин вынес три страницы распечатки, пристроенные сверху к досье на депутатов, выделенное мне подполковником ФСБ Муравьинским.
– Странное дело. В твоем списке двадцать два депутата. Из них восемнадцать есть в моем списке, есть пара других, а двое – вообще лишние, – заметил капитан Ромашкин.
– Ничего странного. В ФСБ составляли список по своим данным и представлениям, в ИГИЛ – по своим. Списки могут различаться. Ты внес дополнительные фамилии?
– Конечно. И расписал все. – Ромашкин хлопнул ладонью по стопке, словно подтверждая свои слова.
Майору Смурнову его экземпляр я занес сразу и предупредил об изменениях. Майор пожелал оставить у себя и основной список подполковника Муравьинского. Для чего он ему понадобился, я догадаться не смог.
– Доверяешь без росписи в журнале? Или ты доверяешь только Ромашкину?
– Доверяю, товарищ майор! – ответил я добродушно, хотя было странно встретить желание майора уклониться от обычных мер соблюдения режима секретности, за которым он следил почти трепетно.
– Тогда я быстро сделаю себе ксерокопию.
Майор встал и перешел к соседнему столу, где у него стоит небольшой ксерокс. Снятие копии и в самом деле много времени не отняло, хотя вызвало у меня еще большее удивление. Это было еще одно нарушение режима секретности со стороны начальника штаба. Видя, как я отреагировал на первое нарушение, на второе Смурнов моего согласия спрашивать не стал. И я не понял, он меня держит за своего или попросту пренебрегает моим мнением.
Подполковника Репьина в кабинете начальника штаба не было. Мне пришлось подниматься на третий этаж, чтобы застать командира в его кабинете, пока он не ушел. На территории военного городка искать его будет сложно, Репьин может оказаться где угодно, от гаража до склада оборудования или вооружения. Подполковнику я тоже сразу доложил о разночтении в списках, на что Репьин ответил мне примерно то же, что я сам сказал капитану Ромашкину.
Далее я отправился в канцелярию роты, откуда позвонил подполковнику Муравьинскому и сообщил теперь ему о разночтениях в списках. Подполковник моему сообщению не удивился:
– Мне бы, майор, фамилии тех двоих, которые не вошли в мой список, но присутствуют в списке Шуры.
Он даже не поинтересовался, откуда у меня список Шуры шейхов. Понимал скорее всего, что законными методами добыть такие сведения невозможно, а эксклюзивные методы военной разведки его мало интересуют, поскольку он сам частенько пользуется подобными методами своей организации.
– А мне бы, товарищ подполковник, досье на них, – предложил я взаимовыгодный обмен.
– Сделаю в течение часа. Давай фамилии.
– Прямо так вот, по телефону?
– У меня защищенный номер. В случае прослушки трубка сразу даст сигнал, и разговор прекратится.
Я почти по буквам продиктовал Муравьинскому две длинные сложные двойные фамилии, пообещал приехать через час и попросил пропуск заказать заранее.
– Пропуск будет у часового на входе, – пообещал подполковник.
Пока было время, я засел за изучение досье Муравьинского. Признаться, оно меня удивило. Каждого из депутатов можно было бы по несколько раз посадить на вполне законных основаниях. Один был пассивным педерастом, другой любил мальчиков и никогда не был женат, третий взимал деньги с людей просто за встречу со своей драгоценной особой. Добыть доказательства противоправной деятельности депутатов для ФСБ с их возможностями труда не представляло. В досье были даже включены записи телефонных разговоров, проведенные с помощью СОРМ[14 - СОРМ (Система технических средств для обеспечения функций оперативно-разыскных мероприятий) – предназначена для проведения мероприятий в сетях телефонной, подвижной и беспроводной связи, радиосвязи и интернета.], и переписка через интернет-каналы, в основном через мессенджеры. По моему скромному мнению, если бы бандиты уничтожили этих депутатов, то от Народного собрания республики можно было бы ожидать большего. Но майор Смурнов предупредил меня, что «игиловцы» рассчитывают на то, что на смену убитым придут кандидаты еще хуже.
Подготовившись лишь мысленно за неимением времени к разговору с подполковником ФСО, я позвонил ему. Оказалось, Абдурагим Маликович ждал моего звонка с самого утра. Майор Смурнов уже имел с ним дело и предупредил, что я, как лицо, непосредственно проводящее операцию по охране депутатов, буду просить его о встрече.
– Только не удивляйтесь, что я приеду в погонах капитана. Мне звание только-только присвоили, я не успел еще их сменить, – сказал я ему, памятуя вопрос подполковника Муравьинского. – Я сейчас на пару минут заеду в ФСБ, а потом сразу к вам.
– Жду, – коротко резюмировал наш разговор подполковник ФСО Абдурагим Сулейманов.
Видимо, он человек дела и умеет ценить свое время.
* * *
Машина ждала меня там же, где я ее оставил, хотя из окна кабинета начальника штаба я видел, как она направлялась в сторону ворот. У водителя, похоже, пришло время обеда, а для любого солдата, за исключением разве что спецназа ГРУ, обед – это дело святое, которое отменить невозможно. Как и сон, когда спать хочется даже за рулем.
– В Махачкалу, на улицу Дахадаева, – велел я водителю, усаживаясь на переднее пассажирское сиденье.
Главный вход в здание расположен со стороны проспекта Расула Гамзатова, но мне нужен был боковой подъезд. Туда я машину и направил.
