скачать книгу бесплатно
Не дать смерти уйти
Сергей Васильевич Самаров
Спецназ ГРУ
Затерянное в чеченских горах село – перевалочный пункт для страшного химического оружия, способного вмиг унести жизни миллионов граждан. Туда стекаются террористические группировки со всего мира, чтобы в зловещем аукционе выкупить отраву. ГРУ плотно контролирует банды, используя агентурную сеть и спецназ. Неожиданно выясняется, что существует и второй канал поставки оружия. Необходимо как-то выйти на него, поэтому уничтожение бандитов преждевременно. Перед спецназом ставится сложнейшая задача – не упустить подготовленных и хорошо экипированных головорезов и захватить обе партии смертоносного вещества. Иначе трагедии не избежать.
Сергей Самаров
Не дать смерти уйти
ПРОЛОГ
1
Начало осени в Дагестане считается самым лучшим временем года. Конечно, у каждого человека свой вкус, но начало осени любят все… Некоторые говорят, это потому, что в это время в городах спелыми яблоками пахнет… Идешь по улице, кажется, и яблони поблизости ни одной не найти, а яблочный дух в городе все равно чувствуется, и днем, и ночью…
Хмурый человек, сидящий в вечерней темноте в густых кустах, прислонил к кирпичной стене автомат и вытащил из кармана большое зеленое яблоко. Яблоко зрелое, это просто сорт такой, и потому оно зеленое. И сладко-кислое. Приятно кислое, язык чуть-чуть щиплет… Зубы впились в плоть яблока с хрустом, с желанием… Второй человек, дремлющий рядом, от этого хруста проснулся, посмотрел на товарища и проглотил слюну. Ему тоже яблока хотелось, но у него застарелый гастрит, и после яблока, даже сладкого, сразу начинается изжога. Приходится себя ограничивать…
– Где же он? – не прекращая жевать, невнятно спросил первый. – Пора бы и пожаловать «стукачу» проклятому…
– Ты неправильно говоришь… – второй первого поправил. – «Стукач» – этот тот, кто сам «стучит»… А этот «тихушник» называется… Это который тихо себя ведет, скромно, понимаешь, а сам все слушает… И «стукачей» слушает… Он их сам подбирает, им платит, чтоб «стучали»…
– Кой хрен разница…
Они были разной национальности, и могли разговаривать друг с другом только на русском языке, которым оба владели далеко не в совершенстве.
– Вот это ты правильно сказал… Так и говорят… – поддержал второй, – а «стукач» – это неправильно…
– Все равно – он едет… – первый поднял кверху указательный палец и выплюнул остатки яблока. Рука нащупала автомат.
С улицы послышался звук приближающегося автомобиля. Вскоре машина остановилась напротив ворот.
– Будем встречать… – второй тоже поднял автомат, и с легким щелчком опустил предохранитель в положение автоматического огня. У первого предохранитель, похоже, никогда не поднимался в блокирующее затвора положение.
Они сидели в небольшом дворе. В доме, расположенном в глубине сада, горел свет, входная дверь была распахнута настежь, и свет из коридора ложился на крыльцо несимметричным прямоугольником. Но никто не спешил выйти из дома, чтобы встретить приехавшего. Это потому, что в доме уже побывали поздние гости. Правда, там они не стреляли, обошлись ножами. Одежда и того, и другого забрызгана была кровью. Впрочем, на камуфляже кровь почти не видна…
Автомобиль снова заурчал, уезжая. У армейских машин двигатели всегда шумные, и это знали притаившиеся в кустах люди. На армейских машинах водители меняются. А когда меняются водители, некому за двигатель отвечать. Машина, как жена, должна только одни руки знать… Но сейчас поздние гости даже радовались такому обстоятельству, потому что звук двигателя не позволит водителю услышать выстрелы и поднять тревогу раньше, чем гости покинут опасное место…
Скрипнула металлическая калитка. Она как будто специально не смазывалась, чтобы предупреждать своим скрипом тех, кто в доме живет. Жил, то есть… Глупая мера самозащиты… Кому приспичит, через каменный забор легко переберется… Без единого звука…
– Э-эй… Я пришел… – громко сказал приехавший и шагнул по дорожке, выложенной природным камнем, к крыльцу. В темноте невозможно было разобрать, кто пришел, видно было только его камуфлированный костюм.
И в этот момент две автоматные очереди вырвались из кустов, разрывая пришедшему грудь. Они сразу отбросили человека к калитке и свалили на дорожку. Стрелявшие выскочили из кустов, подбежали к нему, склонились.
– Он… Подполковник… – сказал первый.
– Он… – согласился второй и вытащил из кобуры подполковника пистолет и запасную обойму. – Это ему уже не надо…
И поднял с земли папку с документами, которую подполковник всегда носил с собой.
По тихой улице снова ехала машина. Только теперь уже с другой стороны. И убийцы выскочили за калитку, потому что знали, что машина пришла за ними…
– Как другие группы? Не слышал? – спросил у водителя любитель яблок.
– С заданием все справились… Вы закончили последними…
– Наш подполковник на службе задержался… Но задержался в последний раз… Больше он себе такого не позволит…
Все трое засмеялись…
На углу, где не горели фонари, и кусты были густыми, машина на несколько секунд остановилась, и убийцы выбросили автоматы и ножи, сняли с себя маски «ночь», окровавленные камуфлированные куртки, перчатки и отправили их вслед за оружием… Обыкновенные кожаные куртки лежали здесь же, на заднем сиденье. Теперь бандитов узнать было трудно…
Дальше машина двинулась не спеша…
2
– Уведите задержанного… – вислоусый подполковник милиции устало махнул рукой.
Один из конвоиров шагнул к человеку, которого только что допрашивали, жестом потребовал руки убрать за спину и защелкнул на его запястьях наручники. Второй стоял в дверях, дожидаясь окончания процедуры. Все привычно и отработано до мелочей. Подполковник даже не смотрел за работой конвоиров.
Поднялся и адвокат, присутствующий на допросе, – самодовольный, сытый, с легким запахом спиртного, представитель большой когорты адвокатов, пользующихся в последние годы популярностью. Раньше, в советские времена, адвокаты всегда казались подполковнику худосочными и голодными. Теперь времена переменились. Да и подполковники в советские времена большей частью объемом живота не славились. Теперь это случается чаще…
Адвокат стал собирать в кожаную папочку документы, но делал это долго, подчеркнуто долго, и подполковник с удовольствием понял, что адвокат дожидается, когда его подопечного уведут, чтобы сказать что-то следователю наедине. Следователь любил такие разговоры, и потому почувствовал, как настроение начинает улучшаться.
Задержанного увели. Адвокат голову поднял и рот уже, было, раскрыл, но тут телефон зазвонил. Подполковник сердито снял трубку.
– Володя, это я… – знакомый голос говорил торопливо.
– Говори, говори… – подполковник еще больше поторопил говорившего. – У меня допрос идет… Побыстрее…
– Встретился, обговорил… Они хотят сначала только один контейнер… Через месяц обещают забрать второй…
– Когда назначил?
– Завтра утром…
– Плохо… У меня график напряженный… Ладно, я отменю допросы… В котором часу?
– В десять…
– Значит, в девять будь у меня…
Подполковник положил трубку и посмотрел на адвоката, взглядом показывая, что он готов его выслушать.
– Владимир Михайлович, – адвокат всем своим видом показывал небывалое смущение, разве что ногой по полу не елозил. Но смущение это было наигранным и даже слишком, как показалось подполковнику.
– Говорите, говорите, время уже позднее, мне домой пора… А завтра день тяжелый…
– Владимир Михайлович… Я думаю, мы с вами можем договориться по этому вопросу…
– Договориться можно по любому вопросу… Только я умею договариваться конкретно и когда не остается «хвостов», за которые меня дергать начнут… Куда вы, к чертовой матери, свидетеля денете? – вислоусый подполковник в сомнении качнул головой.
– А свидетель, будьте уверены, с удовольствием от первичных показаний откажется… Он же, вы сами помните, пьяный был до утробного состояния… Скажет, протрезвел, и ничего не помнит… Я с ним уже разговаривал… Он согласен…
– Только без методов физического воздействия. Это может плохо обернуться. Ладно… Сколько?
Адвокат раскрыл папочку, на которой не спешил «молнию» застегнуть, и вытащил пачку долларов. Упаковка – сто штук по десять долларов. Итого, тысяча…
– И еще две… – категорично сказал подполковник.
Адвокат вздохнул. Он знал, что так и будет, и покорно вытащил из папки заранее подготовленные деньги. «Может быть, следовало сразу пять просить, – подумал подполковник, – но теперь уже поздно».
Сделка состоялась.
– Пару дней я его все же подержу… Завтра после обеда допрос свидетеля… Обеспечьте его явку и трезвый облик… Естественно, и трезвые взвешенные показания… Тогда дело можно будет закрывать…
* * *
Погода стояла жаркая не по времени года, и весь Дмитровоград, казалось, хотел спрятаться в тень. Те, кто посмелее, вообще на пляж отправились… Виданное ли дело, в конце октября загорать! Но загорают ведь…
Там, недалеко от поворота на пляж, откуда загорающих хорошо было видно, стоит только придорожные кусты раздвинуть, и остановилась «десятка» вислоусого подполковника. На заднем сиденье устроились два мента: капитан и старший лейтенант.
– У них черный «Ауди»… – сказал капитан. – Правое переднее крыло помято, и фары нет…
Ждали минут пять… Чечены опаздывали…
– Едут… – первым увидел приближающуюся машину старший лейтенант. – Они?
– Похоже… – согласился капитан.
Вислоусый подполковник ждал молча.
Черный «Ауди 4» сначала проехал мимо, на минимальной скорости проехал, словно люди в машине присматривались к окружающей обстановке. Потом метров через сто «Ауди» развернулся и приблизился, остановившись прямо впритык к десятке. Но капитан тут же высунулся из окна и помахал рукой, требуя, чтобы «Ауди» слегка назад сдал. Потом вышел и на багажник показал, поясняя свое требование. «Ауди» немного отъехал.
Вышел из машины и старший лейтенант. Только вислоусый подполковник остался за рулем, но положил на колени сложенную газетку, в которой был не позволит… спрятан пистолет. С чеченами жить, по-волчьи выть… Без пистолета с ними здороваться честному человеку опасно…
Капитан тем временем переговорил с вышедшими из «Ауди» чеченами. Постучал по багажнику. Вислоусый подполковник неторопливо вышел, колыхнул животом и открыл багажник. Тяжелая даже внешне свинцовая упаковка имела свинчивающуюся крышку с двумя пружинными фиксаторами.
Крышку сняли. Один из чеченцев приблизил к контейнеру прибор, глянул на монитор и отдернул руку. Прибор показал то, что должен был показать.
– Судя по фону, америций [1 - Америций-241 – искусственно полученный радиоактивный химический элемент, смертельно опасный для человека. Малейшая его доза, попавшая в воздух или в воду, вызывает в организме человека раковую опухоль, от которой облученный умирает в течение трех месяцев. Трехсот граммов америция хватит для того, чтобы уничтожить миллионы людей. В микроскопических дозах применяется при лечении раковых опухолей. Синтезирован американскими учеными в начале 1945 года в результате облучения плутония-239 нейтронами. Получил название по месту открытия. Испытать америций в боевых действиях американцы не успели в связи с окончанием второй мировой войны.]… – сказал проверяющий. – Он не так сильно фонит, как уран… Хотя намного опаснее…
– Триста граммов… – сказал капитан и улыбнулся, сверкнув крупными и ослепительно белыми зубами.
– Можно забирать? – спросил старший чечен.
– Не-а… Сначала, друзья, расчет…
Чечен кивнул. Из «Ауди» вынесли «дипломат». В «десятку» сели только двое – вислоусый подполковник и старший чечен. Подполковник принялся считать деньги.
– Пятьсот тысяч, все правильно… – сказал, наконец. – Забирайте…
– За вторым контейнером через месяц прибудем… Никому не сбывайте…
– Это точно?
– Абсолютно… Обязательно прибудем… У нас уже есть покупатели… Может быть, и цену сможем накинуть, хотя этого не обещаю… Но покупатели солидные… Их грех не потормошить… Главное, никому не сбывайте…
– Куда груз уйдет? – вислоусого подполковника вопрос этот, видимо, волновал.
– Сначала в Пакистан, потом в Америку… Нам он ни к чему, мы торговцы, а не террористы…
– Потому с вами и имеем дело… Террористов бы я сам «повязал»… – сказал вислоусый подполковник сурово и внушительно. Живот его при этом качнулся совсем уж категорично.
Контейнер быстро перенесли в «Ауди», и автомобиль, круто вывернув, быстро набрал скорость. Хорошая машина…
Капитан и старший лейтенант проводили чеченцев взглядом, сели в «десятку».
– Вот теперь можно и в отставку… – сказал вислоусый подполковник.
Живот его ложился на руль машины, и приходилось руками пропихивать его ниже, чтобы не мешал рулить. Но это действие было привычным для подполковника, и выполнял он его машинально.
– Мы с Алексеем тоже подумываем… – сказал капитан, кивая на старшего лейтенанта. – Опер уголовного розыска – это только звучит красиво. А за красоту не платят… Бизнесом займемся… Теперь есть, с чего начинать…
– Уже занялись… – одобрительно сказал вислоусый подполковник, пребывая в наилучшем расположении духа. – Первая сделка прошла удачно…
– Будем надеяться и на вторую…
– Меня в компаньоны берите, – попросил вислоусый подполковник. – Без почетного звания бизнесмена всю жизнь придется на «десятке» ездить… Не то спросят, с каких шишей что покупаешь… Я допросы люблю только с одной стороны стола [2 - Попытка продажи америция бывшими сотрудниками уголовного розыска Дмитровограда была пресечена оперативниками ФСБ в конце 2006 года.]…
3
– Я с детства абрикосы любил… А потом, взрослым уже, в ананасы влюбился… До того усердствовал, что губы соком разъедало… У ананаса сок, понимаете, едкий…
– Нечего слюни распускать… Икать скоро начнешь… О еде лучше не говори…
Абрикосами, как говорится, человека не накормишь, впрочем, как и ананасами… Чтобы голод утолить, хотя бы кусок хлеба необходим… Тогда и абрикосы, и ананасы, и даже чеснок вполне можно назвать пищей… Два десятка головок чеснока я вчера самолично выкопал в чужом огороде. И больше в том огороде ничего не росло – все уже выкопали… Но есть чеснок без хлеба невозможно, пришлось до лучших времен оставить в большом кармане «разгрузки». Хотя по одной головке мы все же сжевали. Язык потом до одури щипало…
Вот клюквы на болотине и брусники на склоне оврага, к болотине ведущему, мы здорово наелись. Вдосталь, казалось – не влезет больше… Но все равно, когда отлежались, влезло бы, когда желудки не первый день, как оркестровые барабаны, пустые, и кроме ягод набить их было нечем. Но нас оттуда медведь спугнул… Небольшой, с клочкастой рыжеватой шкурой, но сердитый, зараза… Боялся, что ему мало достанется… Откровенно прогонял, но в драку, однако, не лез, жить, стало быть, хотел… Мы ушли… Не стрелять же из-за клюквы, все-таки живое существо… Хоть автоматы у нас и с холостыми патронами, но в пистолете у меня и у лейтенанта боевые… Да и мало ли кто выстрел услышит… Хотя слухачей рядом быть не должно бы… Мы от них оторвались… Хочется верить, что оторвались… Зря, что ли, я такой темп дал, что лейтенант, несмотря на нашу разницу в возрасте, язык на плече сушил…
А в деревне Иголье, в которую сбоку заглянули сегодня, всего один дом жилой, как нам показалось… Остальные или заброшены, или стали дачами, хотя тоже едва ли. Кому нужна дача в таком медвежьем углу, куда и дорог-то нет, и единственный старый мост через речку с крутыми берегами давно сломан. Проехать можно только по шпалам по небольшому железнодорожному мосту. Но для этого следует иметь машину с приличным клиренсом. По меньшей мере, «уазик». Даже «Нива» там не пройдет… Мы сами вчера по этому мосту прошли… Пробежали, потому что место там открытое, со всех сторон, как в телевизоре, просматривается… Свежие следы автомобильных покрышек, кстати, я там заметил… Грузовик проходил… Похоже на «ГАЗ-66»… Здесь такой машине ездить в самый раз… Сейчас «шестьдесят шестых» в личном пользовании много… Вполне может статься, что такой и проезжал, потому что с вооружения эти машины уже сняли…
А жилой дом манил. Димка нос задрал и не опускал уже – дым нюхал, и, кажется, дымом подпитывался…
– А что, товарищ майор, уже холода подошли, что печь топят? – спросил с наигранной наивностью.
– И не жарко, вроде бы… Поздняя осень, все-таки… И вообще… Ты хоть один провод в деревне видишь? – спросил я. – Одни столбы… Провода давно в металлолом сдали… Электричества нет… Печь топят – обед готовят… Больше здесь готовить не на чем…
– В гости зовут… – добавил Димка мечтательно. – И газа здесь, стало быть, тоже нет?
