скачать книгу бесплатно
Лесничий написал на бумажке данные на полковника Хорхе Джонстона-младшего, передал листок Суматохе.
Тот глянул и удовлетворенно сказал:
– Военный…
– Даже хуже, – заявил Селиверстов. – Офицер ЦРУ. Сейчас служит в Госдепартаменте США.
– Главное, имеет воинское звание. Легко найти данные. В США только два основных пенсионных фонда для военных – государственный и частный. Второй более популярен. Есть еще мелкие. Они предназначены для лиц, получивших инвалидность в результате заболевания или ранения. Начну с основных, выйду на карточку пенсионного страхования. Она в США электронная. Через нее смогу проверить банковские карточки, какие имеются у этого полковника. А уже через них – перемещения, которые так интересуют командира. И в Германии, и в Норвегии, и в Сирии. Я не думаю, что за границей он пользовался особыми банковскими карточками. Но проверю все, сколько их у него есть. Поищу и карточки на чужие имена.
– Настоятельная просьба из ГРУ – не использовать их сервер ни в каком виде. И суперкомпьютер не трогать. Обойдешься, Егор Петрович, без него?
– А что такие строгости, товарищ полковник? Суперкомпьютер все равно не наследит, он слишком быстр для любой защиты.
– Янки уже пытаются обвинить нашу разведку во вмешательстве в систему выборов в США. Тоже, дескать, группа хакеров из ГРУ работала, когда вскрывала сервер демократической партии.
– Да, я слышал об этом.
– ГРУ ни сном ни духом о той группе хакеров. Так что лучше не бросать лишний раз тень на плетень. Ситуация сейчас сложилась, мягко говоря, деликатная.
– Обойдусь. Я тут приноровился уже через суперкомпьютер метеоцентра на Багамских островах работать. У них машина мощная, хотя прогнозы, я смотрел, она считает плохо. Предсказывала тайфун, а он не пришел. Там компьютер и на синоптиков работает, и на сейсмическую станцию. А у двух нянек дитя без глаза. Защита примитивная. Синоптики с сейсмологами пытаются друг на друга расходы свалить. А я здесь, честное слово, ни при чем. Ну так я пошел работать, да?
– Иди, – отпустил полковник компьютерщика.
Егор Петрович вышел.
– Суматоха, как и всегда, найдет что-нибудь интересное. А вы, товарищ полковник, что об этом персонаже скажете?
– Когда американцы начали снабжать духов своими «Стингерами», в то время новейшими, капитан Хорхе Джонстон-младший отвечал за безопасность этих поставок. Ты по возрасту эти события не застал, но тогда почти весь наш спецназ бросили на поиски этих «Стингеров». У нас ничего подобного на вооружении не имелось. Это было похоже на то, как американцы во время корейской войны охотились за нашими противотанковыми ружьями. Слышал историю?
– Слышал. Они их добыли, доработали и сделали крупнокалиберную снайперскую винтовку. Позже и наши стали делать их. Хотя такие хорошие, как их «Баррет», у нас почему-то не получаются. Так наш снайпер говорит.
– Зато ПЗРК у нас куда лучше «Стингера». Но это все эмоции. А если говорить конкретно о полковнике Джонстоне-младшем, то обязательно следует заметить, что этот человек ради собственной карьеры идет на все. Он готов устранить каждого, кто, по его мнению, может ему помешать. Тогда же, еще в Афгане, Джонстон хотел скрыть то обстоятельство, что наши добыли несколько «Стингеров», уничтожив караван с оружием. Ради этого он пошел на уничтожение целого отряда духов, который осуществлял охрану каравана. Да и впоследствии, как мне говорили, этот тип предпочитал решать любую проблему с помощью пули. Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы. Он никогда не дожидался, чтобы проблема встала остро, и пресекал ее в самом зачатке. Убирал людей при первом подозрении на нелояльность себе. Именно по этой причине, я думаю, и возникли подозрения в убийстве двух инспекторов ОХЗО, которые могли что-то знать. Эти два убийства стали предупреждением остальным четверым инспекторам, которые хорошо его поняли. Кстати, тогда же, одновременно со смертью Юхана Бьерстада, там же, в Норвегии, был убит ударом топора инспектор полиции. Погиб еще и эксперт департамента криминалистической экспертизы, выбросился с тридцать шестого этажа. Естественно, его долго отскребали от асфальта. По странному совпадению инспектор и эксперт занимались смертью Бьерстада, но тогда в следственной прокуратуре Норвегии на это внимания не обратили. Убийство инспектора списали на заключенного-психопата, сбежавшего в то же время из тюремной больницы. Именно инспектор Бьерстад и отправил его за решетку. Этот заключенный якобы защищался от нападения соседей. Он зарубил топором всю семью, включая малолетних детей. Отбивался от них, так сказать. Орудие убийства подсказало направление поиска. Беглеца выследили, но он живьем не дался и застрелился. Что касается эксперта, то у того был обнаружен СПИД. Самоубийство для отца большого семейства выглядело вполне естественным делом. Оба эти случая, как говорится, были закрыты. Хотя, как пишут газеты, неясных вопросов тут оставалась целая куча. Я вот к чему это рассказываю. Допускаю, что Бьерстада убил полковник Джонстон-младший. Инспектор полиции и эксперт нашли какую-то улику, отметающую случайность и недогляд за состоянием тормозной системы автомобиля. Полковник, ничуть не сомневаясь, не дожидаясь какого-то вывода, идущего вразрез с версией о несчастном случае, принял свои превентивные меры. Вот на этой его дурной привычке я и заостряю внимание. Для взрослого солидного разведчика это даже хуже, чем ковырять пальцем в носу. Характерный отличительный признак. Тебе, Сергей Ильич, следует иметь это в виду. Если только Хорхе Джонстон заподозрит, что вы против него что-то имеете или даже просто присматриваетесь к нему, то он сразу же будет принимать жесткие превентивные меры, вплоть до физического устранения. Это следует знать и опасаться. В Сирии, как ты сам знаешь, не всегда ясно, кто свой, кто чужой. Для методов Джонстона такая вот обстановка подходит как никакая другая. У меня все. Ты не закончил знакомство с документами?
– Никак нет, товарищ полковник. Если я мешаю, могу вам стол освободить, а сам где-нибудь в уголке пристроюсь.
– Нет-нет, сиди. Я пойду, пожалуй, к воротам. Там должны привезти шесть боксерских манекенов для тренировок боевых групп. Нужно встретить машину и направить на разгрузку. Дочитаешь бумаги, убери их в сейф и ключ мне принеси.
Полковник вышел, оставив на столе ключ от сейфа. Это было, конечно, большое доверие. Такое, которое не принято оказывать в ГРУ. Тем не менее Сергей Ильич не особо удивился. Он уже не раз сталкивался с таким проявлением доверия. Лесничий хорошо знал, что в сейфе полковника две полки. Нижняя имеет дополнительную дверцу с кодовым замком в дополнение к обычному. А верхняя полка окажется пустой, или же на ней будут лежать какие-то не секретные документы. Полковник Селиверстов прекрасно понимал, что такое сохранение режима секретности. Он никогда не пренебрегал порядком, выработанным за несколько десятков лет.
Сергей Ильич дочитал до конца все документы, привезенные генералом Трофимовым, и не стал засиживаться над ними. Тренированная память позволяла ему прочно запечатлеть в голове то, что было необходимо. Он всегда имел возможность вспомнить то, что нужно, не возвращаясь к документам.
Лесничий собрал разрозненные листы в аккуратную стопочку и положил в сейф, который, как и предполагал бывший старший лейтенант, оказался пустым. Сам сейф он закрыл и отправился искать полковника.
Сергей Ильич вышел из штабного корпуса, увидел небольшой грузовик около одноэтажного здания спортзала и направился туда. Полковник Селиверстов, как и обещал, находился там. Он получил от командира боевой группы волкодавов свои ключи и ушел.
А Лесничий отправился в сам спортзал, где командовал делами снайпер группы волкодавов бывший лейтенант спецназа ГРУ Емельян Герасимович Величко. Три солдата из роты охраны, присланные для работы, уже разгрузили манекены и установили их так, как Величко показал. Три стояли рядом с окнами, еще столько же – у противоположной стены, в тени.
Солдаты таскали воду и заливали ее в емкости под поясными манекенами. Эти фигуры должны быть тяжелыми, устойчивыми. Поэтому в каждый из них заливается восемьдесят литров воды или же засыпается такой же объем песка.
Сам Величко был занят важным делом. Он рисовал фломастером на манекенах, стоявших под окном, так называемые триггерные точки, по которым и следовало наносить удары, отрабатываемые на тренировке.
Сергей Ильич знал, что Величко был одним из немногих в стране носителей стиля «ядовитой руки». Тот основан как раз на ударах по точкам акупунктуры, вызывающих сильнейший болевой шок, или же по нервным окончаниям. Емельян Герасимович запросто мог ударом пальца или даже простым сильным тычком в конкретную область отправить человека на тот свет.
Сам командир боевой группы волкодавов знал, что для применения стиля «ядовитая рука» требуется многолетняя тренировка пальцев. Он считал, что она сильно закрепощает кисть и сами пальцы, делает их менее чувствительными, снижает подвижность. Поэтому Лесничий предпочитал другой стиль.
Он работал с нгивара, парными палочками, остро заточенными на концах. Удары нгивара наносятся с обеих рук, иногда одновременно или один за другим, преимущественно по тем же самым точкам, что и в «ядовитой руке». Один удар палочкой способен вызывать такую боль, что противник теряет возможность сопротивляться. Второй удар делает болевой шок нестерпимым и лишает противника сознания.
Эти самые палочки Сергей Ильич всегда носил при себе, под каждой рукой, в небольших карманах. Они ни за что не цеплялись, легко вытаскивались оттуда и всегда были готовы к применению. Таким вот образом Лесничий сберег свои пальцы и оставил за собой право иногда играть на гитаре.
Случалось и так, что воспользоваться палочками было проблематично. В таких случаях бывший старший лейтенант запросто обходился без них. Он прекрасно умел работать кулаками и ногами. Ведь школа рукопашного боя спецназа ГРУ впитала в себя и использовала буквально все стили поражения противника.
– А для чего ты так далеко их расставил? – спросил командир, кивнув на манекены, красовавшиеся по обе стороны спортзала.
– На светлом месте – которые с точками. В тени, у противоположной стены, – без точек. Здесь потренируешься, отработаешь удар, зал переходишь и восстанавливаешь в памяти точку. Дальше действуешь на автоматике. Не каждый противник носит на своей физиономии обозначения тех мест, куда лучше бить. Да и в темноте иногда работать приходится.
Командир кивнул, соглашаясь с логичностью доводов своего снайпера и прекрасного рукопашника.
Он понаблюдал за работой Величко, потом подошел к манекену и нанес резкий удар основанием ладони сбоку в челюсть, в то самое место, где она соприкасается с желваками и легко ломается. При этом кончики пальцев Лесничего были напряжены и били в ухо.
Манекен от резкого удара качнулся на осевой пружине и вернулся на место, под удар локтем со второй руки. Он опять устоял.
– Балласт у него какой? – поинтересовался Сергей Ильич, проверяя свою память.
– Восемьдесят литров воды – значит, столько же килограммов. Производитель гарантирует, что этот красавец не опрокинется от удара силой до тонны. Если больше, то может и упасть. Но поднять его недолго. Потом можно снова бить в свое удовольствие. – Величко подтвердил, что память пока еще не подводит Лесничего.
– Именно в свое. Сомневаюсь, что манекен от этого процесса удовольствие будет получать.
Лесничий знал, что Величко давно выпрашивал у полковника Селиверстова такие манекены-тренажеры. Он объяснял ему все преимущества точечного удара перед атакой по площади. Полковник всегда соглашался с необходимостью такого приобретения, но все как-то у него то руки не доходили, то с финансами в ЧВК были проблемы.
Обустройство базы требовало значительных капиталовложений. Они, как всегда и везде, делились на первоочередные, самые неотложные, и те, которые не очень, то есть могли подождать. К тому же уже несколько раз поднимался вопрос о смене местонахождения базы волкодавов.
Сначала полковник Селиверстов даже нашел учебный центр отряда спецназа внутренних войск. Тот пока еще не вошел в Росгвардию, и его командование самостоятельно распоряжалось своими владениями.
Но сперва обсуждение вопроса, как это принято у нас, несколько затянулось. А потом базу волкодавов решено было просто оснастить современными средствами защиты территории. То есть подключить мощную электронную систему охраны. Тогда вопрос обмена базами отпал сам собой.
Помощь в этом деле ЧВК «Волкодав» взялась оказать одна из самых мощных и оснащенных всяческими техническими новинками силовых структур страны. Федеральная служба охраны выделила частной компании свое списанное оборудование – электронный периметр и кучу датчиков разной направленности. Все эти системы уже слегка устарели с точки зрения технического центра ФСО, но вот для волкодавов они были диковинными новинками.
Даже такая вещь, как разделение человека и животного при пересечении периметра, которое производила электроника, казалась им чудом. Раньше охранному взводу комендантской роты приходилось часто выезжать в какой-то отделенный уголок полигона, где с внешней стороны бродячая собака клала на забор лапу. Сейчас такие случаи прекратились. Хотя и неизвестно было, до какого времени.
Ведь работа против конкретного противника всегда вызывает его ответный интерес к тебе, в данном случае – к ЧВК «Волкодав». Это началось сразу после первой командировки в Новороссию, когда волкодавам удалось ликвидировать сильную американскую частную военную компанию. Янки не считали их равными себе, за что и поплатились.
Кроме того, была сорвана провокация, разработанная ЦРУ и украинскими спецслужбами, направленная против российской армии. В ходе этой операции люди в российской военной форме должны были захватить две атомные электростанции. Но вся эта затея опиралась на боевую группу американской ЧВК. Когда ее не стало, проводить провокацию стало некому.
Помимо всего прочего тогда же были захвачены и вывезены в Россию глава заморской ЧВК и полковник ЦРУ США, помогающий ему. Оба дали серьезные показания, которыми позже можно было оперировать в переговорах на международном уровне.
Вот после этого ЧВК «Волкодав» и заметили. Спецслужбы соседних недружественных России государств по наводке своих заокеанских союзников пытались собрать сведения о волкодавах. Тогда, после двух визитов иностранных спецназовцев, и возникла мысль о смене места расположения базы.
Но у спецназа издавна есть свой метод взаимодействия с противником. Чтобы узнать врага, его следует увидеть, то есть заманить к себе и захватить. Этот аргумент сыграл решающую роль.
А для безопасности и эффективности дальнейших действий решено было привлечь старое оборудование ФСО. Тем более что срок снятия секретности у этих штуковин еще не прошел. Штатные специалисты, работающие непосредственно на государство, просто перешли на самое современное оборудование, куда более высокого качества.
Руководство ЧВК «Волкодав» пока решило обходиться тем, что ему выделяли, поскольку менять базу никому не хотелось. Здесь было привычнее.
Кроме всего прочего, тут по собственным задумкам волкодавов было выстроено многое. Например, подземный тир, всю длину которого следовало преодолевать на время, на бегу, стреляя, совершая прыжки, прокаты на животе по длинному столу. Бойцы бросали и поднимали после переворота оружие. При этом они уклонялись от атак роботов-компьютеров, стремящихся попасть в них красящим шариком от пейнтбола. Всю конфигурацию тира, имеющего не прямую, а извилистую коридорную форму, волкодавы просчитывали и придумывали сами.
Потом к ним сюда приезжали тренироваться даже бойцы прославленной «Альфы». Те не имели у себя такого тира, но хотели бы его завести. Командование этого подразделения даже готово было оплатить ЧВК часть затрат при условии передачи им копии проекта.
Как же можно было оставлять кому-то такую замечательную базу!
Глава 3
Штатный компьютерщик боевой группы волкодавов Егор Петрович Суматоха никогда не обижался, если его называли хакером. Он, по сути дела, таковым и был, только предпочитал называть себя оперативным хакером. Такое определение куда больше соответствовало действительности, поскольку Суматоха всегда выполнял оперативную работу по той теме, по которой должна была действовать группа. Он иногда умудрялся дистанционно, не отходя от компьютера, добывать больше сведений, чем могли предоставить группе агентурные отделы ГРУ и СВР, вместе взятые.
Так получилось и на этот раз.
Полковник Селиверстов позвонил Лесничему, когда тот находился на полигоне, где проходил испытание один из тех боевых роботов, которые волкодавам выделили после недавней командировки в Сирию.
– Сергей Ильич, приходи ко мне, – сказал он. – Егор Петрович уже кое-что сделал. Сам-то он, конечно, говорит, что только начал и добыл лишь самые первые сведения, но готов после доклада продолжить. Так что ты подъезжай. Мы с тобой послушаем Суматоху, а потом он опять колдовать будет.
В распоряжении Лесничего был грузовик, на котором он быстро добрался до штабного корпуса. Сергей Ильич просто встал на подножку со стороны водителя, чтобы не терять время на устройство в кабине. Он дал распоряжение, и водитель-ефрейтор быстро довез его. Берцы бывшего старшего лейтенанта не успели даже покрыться дорожной пылью, хотя она и сильно клубилась за задними колесами. Вскоре ему уже необходимо было спрыгивать с подножки.
– Отправляйся снова на полигон, можешь моим бойцам понадобиться, – приказал Лесничий водителю и быстро пошел по дорожке в сторону штаба.
В это время на полигоне находились два бывших старших лейтенанта – заместитель самого Лесничего Виктор Юрьевич Иващенко и штатный шифровальщик Александр Аркадьевич Кравченко. Они осваивали управление танком-роботом.
Иващенко, выступавший в одной из последних операций как человек, больной игроманией, и в самом деле научился играть в компьютерные игры вполне сносно. Управление танком-роботом давалось ему легко, как, впрочем, и стрельба.
У Кравченко со стрельбой тоже получалось хорошо, может быть, даже лучше, чем у Иващенко. Но вот при вождении у него порой возникали проблемы, хотя сам он утверждал, что хорошо играет в военные игры и с танком справляется легко.
Тринадцатилетняя дочь Кравченко была буквально помешана на игровой танковой войне. Девчонка на полном серьезе мечтала стать командиром настоящего танка, когда вырастет.
Но ведь это в игре. Там танки, как в рекламе грузовиков, грязи не боятся. Люди, управляющие ими, вообще не понимают, что такое преграды.
Совсем другое дело – в действительности. Тут танк-робот, тем более сравнительно небольшой и далеко не такой сильный, как настоящий, рискует налететь брюхом на высокий камень так, что гусеницы окажутся не в силах сдвинуть машину с места. Он может зависнуть в этом вот совершенно нелепом положении, закопаться в песке, увязнуть в болоте.
На полигоне были специально насыпаны несколько довольно высоких дюн. Чуть в стороне находилось искусственное болото, в которое время от времени солдаты заливали воду. Они набирали ее из недалекого настоящего болота.
Кравченко не знал преград для танка в игре. Поэтому он постоянно умудрялся загнать робота в такое поганое место, откуда ему было без помощи со стороны не выбраться.
Такая вот интересная особенность товарища сильно раздражала Иващенко. Он наблюдал за Кравченко, контролировал его действия и выражал свое недовольство без всякого стеснения, громко, с обычным для себя размахиванием руками.
– Это на женщину можно забираться без раздумий. А танк тонкого ума требует! Чего это ты на такой каменистый подъем попер? – нравоучительно высказывался Иващенко своим густым басом, который в те моменты, когда Иващенко сердился, становился резким, словно рубленным на куски. – И это с одним танком ты задыхаться начинаешь. А что будет, когда их пять станет?
– Не пять, а четыре. Полковник говорил, что нам их именно столько выделили.
– Считай меня за пятый танк. Но имей в виду, что у меня управление тугое. На таких типах, как я, только и учиться!..
Во время недавней командировки в Сирию волкодавам довелось сотрудничать с группой испытателей российских боевых роботов, возглавляемой офицером спецназа ГРУ. Тогда-то они впервые и встретились с таким мощным современным оружием, средством боевой поддержки, как танк-робот «Уран-9». Восхищение, которое волкодавы высказали командиру ЧВК, было совершенно естественным, нисколько не наигранным.
Полковник Селиверстов ничего не обещал своим людям, но сам заинтересовался. Он навел справки, потом подсуетился и сообщил бойцам, что вскоре частной военной компании будут выделены четыре танка-робота. Пока поступил только один для обучения.
Заодно ЧВК заплатила и за тренажер, помогающий обучаться управлению сразу несколькими танками-роботами. Но он должен был быть готов только после получения остальной техники. В последнюю то есть очередь.
Вопрос решился положительно так скоротечно во многом еще и потому, что ЧВК «Волкодав» соорудила для своих нужд небольшой полигон. На нем можно было отрабатывать как вождение, так и ведение огня из скорострельной тридцатимиллиметровой пушки и танкового пулемета Калашникова, спаренного с ней.
Руководители «Волкодава» обещали в случае необходимости беспрекословно предоставлять свой полигон испытателям. Правда, пока те вполне обходились собственным, не столь сложным. Но они уже несколько раз грозились приехать и с пристрастием проверить условия испытаний.
Сам командир боевой группы волкодавов сначала занимался на чужом упрощенном тренажере, а потом и на полигоне. Он как-то легко освоил и управление, и стрельбу. Лесничему не требовалось дополнительных занятий. Но и управлять роботами в боевой обстановке тоже предстояло в основном не ему.
А обучение Сергей Ильич прошел по принципу, согласно которому командир должен уметь в любой момент заменить каждого из своих бойцов. С этим у Лесничего вполне сложилось. Он мог работать шифровальщиком вместо Кравченко, был способен выполнить обязанности штатного сапера группы бывшего лейтенанта Редкозуба. Командиру случалось выступать и в роли снайпера, ведь он стрелял ничуть не хуже Величко. Сергей Ильич постепенно под руководством Суматохи обзаводился далеко не самыми простыми навыками хакера.
Конечно, сами специалисты все это умели делать лучше его. Ну так на то они и специалисты.
Поэтому Лесничий без сомнений оставил Кравченко с Иващенко. Тот являлся штатным заместителем командира, значит, умел делать все, в том числе и отрабатывать навыки управления танком-роботом «Уран-9». Сам же Сергей Ильич спокойно отправился к полковнику Селиверстову.
Полковник сидел за своим столом. В кресле напротив, где обычно устраивался Сергей Ильич, сейчас расположился хакер Суматоха со своим ноутбуком на коленях. Он морщил лоб и поглядывал на монитор.
– Товарищ полковник, командир боевой группы Лесничий по вашему приказанию прибыл, – не называя своего бывшего звания, тем не менее привычно, по-армейски доложил Сергей Ильич.
– Присаживайся. Суматоха, удовлетвори любопытство своего командира. Да и мое заодно.
– Итак… – начал хакер и поднял взгляд. – У меня нет никаких сомнений в том, что полковник Хорхе Джонстон-младший в те самые дни, когда один за другим погибли два инспектора ОЗХО, присутствовал в странах, где они проживали. То есть в Германии и в Норвегии. Естественно, он находился там не по своим документам. Этот субъект расплачивался за гостиницу с банковской карточки, выписанной на имя гражданина США и Греции Николса Папандопулоса. Мне удалось просмотреть переписку Джонстона-младшего через личный электронный адрес. На служебный я выйти тоже сумел, но там вся переписка шифрованная. Так вот, я обнаружил, что он является страстным коллекционером почтовых марок. Через частный военный пенсионный фонд я сумел добыть номера нескольких банковских пластиковых карт Джонстона-младшего. Он покупал почтовые марки, естественно, за наличные, у других коллекционеров, а деньги снимал со своих персональных карт. Банковские терминалы в Германии и Норвегии в интересующий нас период зафиксировали снятие определенных сумм, весьма немалых, на мой взгляд. Я, честно говоря, не думал, что почтовые марки могут столько стоить. Но это не единственный прокол американского полковника. В электронной переписке Хорхе Джонстон-младший заранее договаривался с коллекционерами, когда он приедет за интересующими его марками. Сроки совпадают со временем смерти двух инспекторов ОЗХО. В Норвегии приблизительно в то же время погибли инспектор полиции и эксперт. Правда, коллекционеры живут в других городах. Но я проверял по карте. Оба раза это в пределах не такой уж и длительной поездки на автомобиле. В Германии – два часа пути, в Норвегии – два с половиной. Естественно, мы не имеем возможности доказать виновность полковника Джонстона-младшего. Но очень даже вправе предположить, что он приложил к этому руку.
– А как ты докажешь, что Джонстон и Папандопулос – это одно и то же лицо? – спросил полковник Селиверстов.
– А у меня есть такая необходимость? – почти с одесским акцентом задал Суматоха встречный вопрос. – Мне была поставлена эта вот самая задача?
– Я не про необходимость спрашиваю, – серьезно сказал полковник. – Объясни, как ты идентифицировал эти две личности?
– Это еще одно проявление низкой квалификации американского полковника как разведчика. В бытность свою в Сирии он однажды оплатил счет на терминале, стоящем в американском посольстве. У него не хватило средств на карточке, тогда он добросил денег с другой, принадлежащей якобы Николсу Папандопулосу.
– А если этот господин Папандопулос существует в действительности? Допустим, полковник Джонстон-младший просто попросил его заплатить, обещал потом вернуть деньги наличными или перечислить? – задал вопрос Лесничий.
– У меня, командир, были точно такие же сомнения. Тогда я просто вскрыл список посетителей посольства США в Дамаске. Полковник Хорхе Джонстон-младший имел там постоянный пропуск. Но на имя гражданина США и Греции Николса Папандопулоса такой документ не был выписан ни разу, даже временный или разовый пропуск. Это абсолютно точно. Я порылся в данных визовой службы министерства иностранных дел Сирии. На гражданина Греции Папандопулоса виза открывалась семь лет назад, но того человека звали Адам. Срок визы, кстати, давно истек. Она выдавалась сроком на шестьдесят дней.
– А сейчас этот американский полковник где находится? – поинтересовался Селиверстов.
– В Сирии.
– Хорошо, Егор Петрович. Информация у тебе очень полезная и весьма убедительная. По крайней мере для меня. Что ты хочешь предпринять далее?
– Сначала еще два пункта из графы «Информация, которую я накопал». Четыре года назад полковник Хорхе Джонстон-младший, мама которого была убежденной, даже яростной мексиканской католичкой, а отец – проповедником-адвентистом, хотя и из чернокожих, принял ислам как религию своих африканских предков. Он даже изучал его в течение четырех месяцев на курсах при университете в Принстоне. Они были платными, поскольку обучение там основательное и профессура серьезная. Оплату производило федеральное правительство. Что это может означать, я пока не знаю. Мои предположения мало кому интересны, как я полагаю. Теперь второй пункт из той же самой графы. Не знаю, насколько это вам интересно, тем не менее скажу, что этот самый Хорхе Джонстон-младший ведет в психологическом обществе своего города курсы. Он читает лекции на тему «Психологический портрет личности, определяемый по позе и походке человека». Довольно интересная тема. А для разведчика она достаточно прикладная. Хотя я и не берусь судить о верности тезисов полковника, поскольку с ними не знаком. Но если он сам верит своим словам, то это можно использовать, принимая определенные позы. Это для тех наших ребят, которые будут контактировать с Джонстоном-младшим. Я помню, меня когда-то учили, как обмануть специалиста по физиогномике. Здесь такая же история. Только раздел психологии меняется.
– Да, это интересный вариант, – согласился полковник Селиверстов. – Его, наверное, можно использовать. Я подумаю об этом. Продолжай, Егор Петрович.
– А теперь о дальнейшей моей работе, – заявил Суматоха. – Что намереваюсь найти и уже накопал по дополнительным направлениям. Я добрался сначала до материалов следствия, которое вел инспектор полиции, убитый топором, и нашел в его материалах информацию о том, чем он занимался накануне смерти. Так вот, оказывается, что незадолго до гибели этот человек передал на экспертизу тормозной шланг с автомобиля инспектора ОЗХО, не пережившего аварию. Кому именно? Естественно, эксперту, который выбросился из окна, как вы, наверное, и сами догадались. Но что это за эксперт? Он был лучшим в Норвегии специалистом по самодельным взрывным устройствам. Кажется, я нашел документы, с которыми он работал. Осталось скачать их и передать нашим специалистам-химикам. Там какие-то формулы, которые для меня как телевизор для белки. Может, химики сумеют понять, что за анализ произвел эксперт. Жалко, конечно, что он не успел написать заключение по итогам своей работы. Даже для себя, в своем рабочем компьютере, до которого я тоже добрался. Домашний компьютер эксперта я тоже исследовал. Там нет вообще ничего, относящегося к работе.
– Это все? – спросил Сергей Ильич.
