скачать книгу бесплатно
– Ладно… Денег добудем… Денег добудем… Но придется сегодня в машине сидеть до упора… Холодно, блин…
Сидеть им приходится до трех ночи… От ночного клуба уже отъехало много машин. Хороших, не чета «копейке». И только около трех выходят две знакомые фигуры вместе с двумя девицами…
– Мымры худосочные… Получше там не валялось? – усмехается Серега.
– То, что требовалось доказать… – Стас довольно потирает руки. – Остался пустяк… Проверить, куда они двинут…
Кавказцы снова выходят к дороге и ловят машину. К этому времени таксисты и просто водилы, желающие «подлохматить», стягиваются сюда… На сей раз останавливается «Волга». «Копейка» провожает ее до знакомого дома.
– Дверь надо проверить… – решает Стас и выходит, чтобы забежать в подъезд. Возвращается через три минуты.
– Нормально… Дверь деревянная… Можно готовиться…
Глава 2
1
В полуконспиративном офисе российского бюро антитеррористического подсектора Интерпола – иначе это заведение назвать трудно, потому что располагается оно в жилой квартире и официально числится помещением жилого фонда Москвы, идут теоретические занятия. Поэтому Басаргин просит гостей появиться у него не раньше чем через час.
– Так точно и появимся… – обещает Сохно, звонит Басаргину именно он. – Все равно мы раньше не доберемся без машины Тобако и тем более без него самого в качестве водителя…
– Андрей Вадимович у нас как раз и проводит сегодняшние занятия, – сообщает Басаргин, руководитель антитеррористического бюро, отсекая всякие попытки заказать транспорт и добраться до офиса быстро и с удобствами.
Про собранный по заказу Интерпола «БМВ» с форсированным двигателем, который разве что летать не умеет, пока его хорошо не попросишь, и про умение Андрея Вадимовича Тобако ездить по переполненной машинами Москве так, словно у него на каждом углу крыши стоит по мигалке, спецназовцы слышали уже много раз. Теперь им предстоит толкаться в метро, что энтузиазма, естественно, не вызывает. Тем не менее они и без энтузиазма направляются к ближайшей станции…
– Что касается отпуска, – на ходу хмуро размышляет Кордебалет, – я думаю, про него следует уже забыть… Накрылся…
– А я вот так думаю, что стоит догулять отпуск вместе… – предлагает Сохно.
– Да… Совершить небольшую экскурсию… – поддерживает полковник Согрин.
– Вот-вот… Рекогносцировка на местности… – Сохно уточняет свою мысль.
– Кто туда экскурсантов пустит… – Кордебалет, как обычно заведено в их группе, не отрицает возможность, он просто ищет через отрицание наиболее вероятный вариант.
– А нам надо действовать быстро… Пока еще противоположная сторона хватится и проработает план мероприятий по пресечению наших попыток…
– Значит, будем действовать… Я могу и просто так сходить… – предлагает Сохно. – Где пешком, а где ползком…
– Так рискуем сразу засветиться… Выход один… – решает полковник. – Надо придумать такой повод, чтобы не просто пустили, а приняли бы с распростертыми объятиями…
– С хлебом-солью… Кстати, в какие-то годы что-то я слышал про Столбов интересное и к случаю, кажется, подходящее, но не слишком хорошо помню, что именно… – Сохно морщит лоб. – Вернее, совсем не помню… Помню только, что подходящее… Но это уж точно…
– Такие города не афишируют свое существование.
– Даже в энциклопедии данных не найдешь… – сетует Кордебалет.
– Мне кажется, это как-то связано с церковью… Я вспомню, когда перестану думать… – убежден Сохно. – Может, выпить по этому поводу? И лбом в стену… Тогда и мысли остановятся…
– За неделю еще не напился?.. – В свое время Согрин долго отучал Сохно от чрезмерного потребления «останавливателя мыслей».
– Если нет в современной энциклопедии, возможно, стоит поискать в дореволюционной… У Брокгауза и Ефрона… Я где-то видел в продаже компьютерный диск… Надо поискать… Столбов – город старинный, с традицией…
– Толик правильно говорит… – полковник тоже морщит лоб, стараясь что-то вспомнить. – Это как-то связано с религией… То ли там монастырь какой-то знаменитый был… То ли еще что-то подобное…
– Может, на такси поедем? – предлагает Кордебалет, показывая на желтую машину, стоящую у тротуара.
– Тогда приедем только через три часа… – говорит Сохно. – Нехорошо заставлять уважаемых коллег ждать… Ищем, где можно купить компьютерный диск… «Брокгауз и Ефрон»…
* * *
Привычка Сохно сначала заходить, а потом стучать с офисом Интерпола не проходит. Дверь здесь основательная, металлическая, замок крепкий и вообще какой-то нестандартный – просто так, даже в совершенстве владея отмычкой, не войдешь при всем желании. Приходится звонить. Но в другом привычка подполковника срабатывает точно. Он по своим швейцарским часам проверяет, дожидается, когда пройдут оставшиеся пять секунд, и только тогда звонит. Точность – вежливость королей и спецназовцев. Согрин с Кордебалетом, посмеиваясь, молча ждут исполнения этого ритуала.
Дверь открывает «маленький капитан», как зовут друзья отставного капитана спецназа ГРУ Виталия Пулатова. Впрочем, чаще его зовут просто Пулатом.
– В кои-то веки… Заявились в полном составе… – приветливо улыбается Виталий, распахивая дверь и пропуская гостей в коридор. – Дверь налево – офис, прямо – квартира нашего командира.
Но офисная дверь открывается сама. На порог выходит Басаргин, с которым спецназовцы за долгое время сотрудничества и даже при проведении нескольких совместных операций пока общались только по телефону, но лично не встречались.
– Знакомьтесь, – представляет их Пулат. – Это и есть те самые наши постоянные друзья…
– Через порог не здороваются, – Басаргин отступает в сторону и только в прихожей пожимает каждому из гостей руку.
– С остальными мы, кажется, знакомы… – говорит Согрин и с улыбкой пожимает руку каждому, кто выходит встретить их. Улыбка идет его неулыбчивому загорелому лицу. – Столько операций совместно проводили, а такой вот сложный рейд – к вам в гости! – совершаем впервые… Да и то по делу… Чтобы время не терять, может, сразу и начнем?
Все проходят в большую комнату офиса.
– Ты, Игорь Алексеевич, стал очень деловым человеком… – баском посмеивается двухметровый гигант Доктор Смерть. – В соседней квартире хозяйка старается, стол накрывает, а ты только дела признаешь… Для нас такие гости – всегда праздник… А праздники у нас, признаюсь, случаются не часто…
– Я же говорил, что вспомню, когда выпью… – Сохно довольно потирает руки. – Я знал, я чувствовал заранее… Все к тому и идет, что мне придется-таки вспомнить…
Согрин вздыхает и жалеет хозяев – знает, что, если в один строй встают Сохно и Доктор Смерть, местным запасам спиртного угрожает реальная опасность…
* * *
К искреннему удивлению Игоря Алексеевича, хорошо помнящего привычки своих друзей, и отставной майор медицинской службы, а нынче интерполовец Доктор Смерть, и даже подполковник Сохно за столом весьма сдержанно употребляют спиртное. Более того, Сохно после первой же рюмки становится непривычно задумчивым и даже в разговор вступает только после того, как к нему обращаются. Полковник относит это к влиянию хозяйки – жены Александра Басаргина Александры, которая заводит разговор об искусстве, что с хорошей выпивкой не слишком совмещается. Чуть погодя она садится в стороне от общего стола и начинает колдовать с угольным карандашом над большим прикрепленным к планшету листом бумаги. Александра – профессиональная художница. Все видят ее взгляд, обращенный на Сохно, видит его и сам Анатолий, понимает, что это именно его изображают, а не кого-то другого, и потому ведет себя до неприличия смирно.
Когда все поднимаются из-за стола, чтобы перейти в офис для предстоящего разговора, подполковник с торжеством смотрит на своего командира.
– Что? – спрашивает Игорь Алексеевич больше кивком, чем словами – так, как они привыкли разговаривать друг с другом в рейдах, где необходимо умение читать взгляды и как можно меньше шуметь.
– Вспомнил…
– И?..
– Расскажу… Это, может быть, почти подземный ход…
– Любишь ты пещеры… – вздыхает Согрин, потому что несколько операций последнего сезона они проводили именно в пещерах, и там подполковник показал себя знатоком, умеющим и под землей воевать не хуже, чем на земле, что удается далеко не всякому.
– Подземный ход – в переносном смысле…
Согрин пожимает плечами, понимая, что Сохно еще не начал объяснять, и терпеливо дожидается, когда придет время.
Приходится перенести стулья из квартиры в офис, чтобы все могли удобно расположиться. Согрин, оказывается, тоже любит говорить, разгуливая, как Басаргин, от окна к двери, и в один момент даже шторку отодвигает, выглядывая в окно, как это всегда делает Александр Игоревич, и этим вызывает улыбчивое переглядывание хозяев офиса. Осталось только остановиться и прислушаться, что происходит за дверью в коридоре, тогда сходство станет еще сильнее. Полковник рассказывает о сути предстоящего мероприятия, о предположительном задействовании сил и о предложении, родившемся одновременно в головах спецназовцев и их руководства, то есть о привлечении к учениям сотрудников Интерпола.
– Предложение заманчивое, поскольку нам тоже, по большому счету, следует проводить свои учения, иначе мы можем потерять какие-то навыки, – соглашается Басаргин. – Хотя, признаюсь, для нас более важным было бы выступление на противоположной стороне. Я предпочел бы ловить вас…
– А это невозможно… – убежденно возражает Сохно. – Не стоит и пробовать…
– Почему?
– Это невозможно, потому что это невозможно… – логика у подполковника пуленепробиваемая. – Нас могут поймать только тогда, когда мы сами этого захотим…
– Это мы учтем… – согласно улыбается Басаргин. – С другой стороны, имея перед собой таких прекрасно подготовленных условных потенциальных противников, есть чему поучиться. Опыт диверсантов в чем-то схож с опытом террористов, и знать это дело изнутри вовсе не вредно… Хотя я не знаю, как отнесется к этому наше руководство в Лионе, а без согласия руководства я не могу санкционировать пополнение «армии террористов» членами собственной команды…
– Значит, следует запросить это согласие… – убежденно басит Доктор Смерть. – И…
Телефонный звонок не дает ему договорить.
– И при этом следует, – все же завершает Доктор свое выступление, – запретить Тобако сотрудничать со своими бывшими сослуживцами из «Альфы»…
Он включает спикерфон и рявкает:
– Слушаю вас внимательно, Владимир Васильевич…
Определитель номера показывает, что звонит генерал Астахов из штаба антитеррористического управления «Альфа» ФСБ.
– Добрый день, Виктор Юрьевич. Я рад поприветствовать вас и ваших коллег. Могу я побеседовать с Басаргиным?
– Я рядом, товарищ генерал, – приблизившись и наклонившись к микрофону, говорит Басаргин. – Слушаю вас…
– Александр Игоревич, не могли бы вы с Тобако заглянуть к нам на полчасика?
– У нас, товарищ генерал, сейчас идет учеба, и я не могу прервать процесс… Что-то срочное?
– Нет, время терпит… Когда освободитесь, позвоните…
– Можно узнать, о чем пойдет речь? В двух словах.
– Намечается одно крупное международное мероприятие, и я хотел бы задействовать в нем вас и ваших людей…
– Мы часа через два освободимся и сможем приехать…
– Хорошо… Через три часа я жду вас…
Доктор Смерть выключает аппарат и демонстративно хохочет.
– Что? – спрашивает Басаргин.
– Я уверен, что международное мероприятие именно то, о котором нас только что предупредил Игорь Алексеевич… Нас ценят, если мы идем нарасхват… Но обратной дороги у нас нет, в том числе и у Тобако…
– То есть… – спрашивает сам Андрей Вадимович Тобако, бывший сотрудник «Альфы».
– То есть мы перед вами открылись полностью… – вместо Доктора отвечает Кордебалет. – Кроме вас, никто не знает, что это именно мы должны стать «террористами»… И тем более этого никак не должны знать «альфовцы»…
– Да-да… – соглашается и Сохно. – Ваше положение однозначно, если не хотите, чтобы мы считали вас предателями…
– Мы не хотим, – говорит Ангел, отвечая за всех…
– А мне лично быть «террористом» кажется более интересным… – подает голос из угла, где обычно сидит молча, Дым Дымыч Сохатый, еще один бывший спецназовец ГРУ. – Есть где развернуться…
– Но играть на руку вам в ущерб противоположной стороне мы – те, кто не войдет в «команду террористов» – тоже не имеем права… Хотя… Хотя чем-то помочь, наверное, в состоянии… Террористы ведь тоже кому-то платят, с кем-то работают и добывают необходимые им сведения… Наверное, так и вы можете… – довольно хмуро говорит Басаргин, как бывший офицер ФСБ, не желающий вести игру против своей «альма-матер». – Доктор, подготовь запрос на разрешение…
Последняя фраза уже означает, что Александр Игоревич вынужденно согласился с доводами спецназа…
2
– Мне выпала доля командовать силами «синих»… – говорит генерал Астахов в завершение разговора, когда он в общих чертах обрисовал Басаргину с Тобако ситуацию с учениями. – В эти силы войдут два взвода международных сил – американцы и англичане, но основную работу, естественно, придется выполнять «Альфе», как гостеприимному хозяину…
– Я догадываюсь, товарищ генерал, – вздыхает Тобако, – что, в соответствии со сложившейся международной обстановкой и учитывая историческую символику, противная сторона должна иметь своим символом зеленый цвет…
– Естественно… Хотя были предложения назвать их «красными»… Потом решили, что «красные бригады» действуют только на территории Италии, а у нас красный цвет ассоциируется несколько с другим понятием… Это может кого-то обидеть…
– В свое время эти «кто-то» тоже не чурались террора… – хмыкает Тобако. – И у них он назывался именно «красным» в ответ на несуществующий «белый», придуманный, чтобы обозвать так стремление собственного народа к самозащите…
– Сейчас ситуация не та… Но вернемся к сегодняшнему дню и к конкретике. При нынешней постановке вопроса ситуация осложняется тем, что учебная вводная у нас пока единственная – мы имеем агентурное донесение о том, что в Столбове готовится террористический акт на основном производственном объекте – реакторе ядерного центра. И больше никакой зацепки… При таком варианте мы в состоянии только усилить охрану объекта и не можем проводить никакие профилактические меры…
– Почему не можете? – не понял Тобако.
– Потому что мы даже не знаем, кто будет исполнять роль «террористов». Предполагается максимально приблизить учения к естественной обстановке. Есть подозрения, что будут использованы какие-то подразделения из Чечни, хотя это вовсе не обязательно. Но в естественной обстановке мы имеем возможность проводить разведывательные мероприятия и через спецназ ГРУ, и через собственную агентуру, и через вас, и через органы МВД… Здесь же мы этой возможности лишены…
– Да, это существенное осложнение, – соглашается Басаргин, вызывая генерала на дальнейший разговор, он понимает, что пригласили их не исключительно для того, чтобы выслушать уже известную информацию. – Вам можно только посочувствовать…
– Этого, признаюсь, мало… – генерал выдерживает паузу, во время которой заглядывает в глаза обоим интерполовцам. – Я хотел бы в самом деле приблизить условия к реальным, то есть работать, как это бывает в действительности, когда мы делаем общее дело, вместе с вами. Не привлекать вас в общую операцию, поскольку у вас своих забот хватает, но иметь возможность пользоваться вашей агентурной сетью… Естественно, не напрямую, а через вас… Если что-то… кто-то… где-то… Могу я рассчитывать на информационную поддержку?
– Безусловно… – соглашается Басаргин, внимательно рассматривая портрет Дзержинского на стене. Что-то новое в интерьере кабинета, хотя это новое, по сути, является только возвращением к старому, к временам, когда сам Басаргин был еще лейтенантом и служил в этом же здании. – А когда намечается начало учений?
– Через шесть месяцев… То есть… Учения уже, можно сказать, начались, если мы включились. Думаю, противник тоже строит планы. Но завершающий этап – через шесть месяцев. Через шесть месяцев «террористы» должны «захватить» машинный зал ядерного реактора.
– Время еще есть… И для вас, и для «противника»… – устало вздыхает Тобако. – Если со стороны агентуры появятся сведения, мы обязательно поставим вас в известность… Обещаю…
Обещать Андрей может спокойно, потому что поступившие уже сведения пришли не со стороны агентуры, следовательно, их можно не передавать. Басаргин филологическую тонкость Тобако улавливает и коротко улыбается. Генерал на формулировку внимания не обращает. Не зная сути, ему трудно ориентироваться в игре слов. И продолжает:
– Но и это не самое главное. У меня к вам еще одна просьба, и очень серьезная… Привлечь вас полностью к учениям – а я признаюсь, что такие предложения поступали, поскольку учения международные – мы не можем. Это означало бы оголить еще одну сторону в настоящей антитеррористической деятельности. Поскольку наши силы будут довольно существенно заняты проведением учений, мы не сможем обеспечить безопасность по целому ряду профилактических направлений, которые уже прорабатываем. И поэтому я хотел бы передать вам кое-какие материалы… При этом будем считать, что к вам просто пришли агентурные данные… Это, как вы понимаете, обычная текучка, и нет никакой гарантии, что она выльется во что-то серьезное. Если серьезное будет намечаться, естественно, вы сразу включаете нас «на полные обороты»…
– Договорились… – соглашается Басаргин. – Это все нормальная работа. Плохо другое… У нас несколько человек должны, согласно плану переподготовки личного состава, отправиться на обучение во Францию. Мы еще не знаем, сколько человек и когда… Но в любом случае постараемся помочь вам оставшимися силами…
– Вот и отлично! Все документы уже подготовлены и ждут вас у капитана Рославлева. Он специально подобрал для вас и кое-что добавил, чтобы внести ясность…
