скачать книгу бесплатно
– Естественно, – согласился подполковник настолько торопливо, что в искренность и этих его слов не верилось. – С подобным спорить никто не будет. Но нашлись отморозки, посчитавшие иначе. И их следует наказать.
– Заслуженное наказание назначается, насколько я понимаю, по приговору суда, – снова нахмурившись, перешел к делу Арцыбашев. – В таком случае зачем вам я?
Михаил Афанасьевич был рад, что разговор выходит все-таки на нужное направление.
Василий Иванович некоторое время смотрел в столешницу, формулируя то, что хотел сказать наиболее точно, чтобы не возникло непонимания и не появилась возможность обтекаемого ответа. А ответ он хотел получить предельно конкретный.
– Я не понимаю, какое отношение к следствию имеет работа в автономном режиме. «Автономка» по сути своей предполагает действия, которые не входят в законные рамки, по крайней мере их допускает. Иначе какой смысл?
– Самое непосредственное отношение. – Елизаров обернулся на дверь, словно проверял, нет ли в кабинете постороннего. – Дело в том, что нам известен заказчик похищения сабли. Он – главный обвиняемый. Но достать его мы не в состоянии, поскольку он скрылся за пределами России еще три месяца назад и возвращаться, судя по всему, не собирается. У следствия, не только у нас, но и у прокуратуры Москвы к этому человеку слишком много вопросов, чтобы он рискнул приехать.
– Московские дела меня тоже касаются?
– Трудно сказать. Могут коснуться, могут не коснуться. Мы вышли на этого человека и на его интерес к сабле генерала Арцыбашева в общем-то случайно. В поле нашего зрения попал отставной полковник КГБ, как свидетель по одному не очень чистому делу. Установили наблюдение и много интересного по разным направлениям набрали, в том числе и по сабле.
– Полковник Самойлов? – спросил Василий Иванович.
– Вы его знаете?
– Отец называл это имя. Как-то запомнилось. Он интересовался саблей.
– Да, это полковник в отставке Иван Александрович Самойлов. Доверенное лицо и помощник по личным поручениям Алишера Алишеровича Нариманова. Слышали про такого?
– Нет, не слышал.
– Это бывший владелец одного из крупнейших рынков Москвы. Рынок не так давно снесли, китайцы, таджики и азербайджанцы разбрелись по другим местам. А сам Алишер Алишерович построил в Турции отель, каких не было еще на свете. Можно сказать, дворец с позолотой на лестницах и перилах. И постоянно проживает сейчас там, хотя время от времени появляется то в Баку, то в Душанбе. Он по национальности наполовину азербайджанец, наполовину таджик. И временами навещает родню. Ну, и дела какие-то, естественно, там имеет, и недвижимость, естественно.
– Что-то я, кажется, слышал в новостях.
– По телевизору об этом несколько передач было по центральным каналам.
– Да не смотрю я его. Только если новости и телеканал «Боец». А остальной мусор мне не нужен – ничего полезного я из этого электроприбора не извлекаю.
– Это вопрос личного выбора. Василий Иванович, давайте сейчас обсудим совместные действия. Итак, я вам объяснил, кто, согласно нашим данным, является заказчиком похищения сабли. Все исполнители нам неизвестны, но и здесь у нас есть подозрения.
– Полковник Самойлов?
– Полковник в отставке.
– И где он сейчас находится?
Глава вторая
1
За какие-то полчаса, пока шел разговор между старшим лейтенантом спецназа ГРУ Арцыбашевым и подполковником ФСБ Елизаровым, и служба, и сам начальник штаба, в кабинете которого они сейчас сидели, как-то отдалились от Василия Ивановича и стали казаться вчерашним днем, словно он уже здесь и не служил. А все мысли были направлены на главное. Михаил Афанасьевич такого ощущения, судя по всему, не испытал. Да и сам хозяин кабинета тоже из реальности, кажется, не выпал.
Вошел подполковник Совкунов, открыл сейф, вытащил тонкую папку, потом закрыл сейф и покопался в столе, отыскивая еще бумажку. Нашел, засунул в ту же папку, глянул на собеседников.
– Что, Валерий Валерьевич, микрофон сломался? – спросил Елизаров полушутливо, но все же с нотками подозрения в голосе.
– Нет, Михаил Афанасьевич, микрофон в порядке, – не смутившись, ответил Совкунов. – У нас техника не подводит, потому что обслуживаем регулярно. А вы что же про чай забыли?
– Заговорились, товарищ подполковник. – Арцыбашева позабавил ответ начальника штаба. – Мы, с вашего разрешения, сейчас выпьем.
– Остыл уже.
– Это не страшно.
– Заказать свежий?
– Да нет, не надо.
– Я тоже обойдусь, – согласился со старшим лейтенантом Елизаров. – Я вообще горячий не пью. Зубы почти все вставные, а от горячего чая, представляете, болят, как родные.
И он по-собачьи оскалился, показывая начальнику штаба бригады зубы.
– Как хотите. Продолжайте. И не буду мешать.
Валерий Валерьевич вышел, на прощание подбадривающее кивнув Арцыбашеву.
– На чем мы остановились? – спросил подполковник Елизаров.
– Я спросил, где сейчас находится Самойлов.
– А вот это мы сами хотели бы знать. Мы отслеживали его передвижения по sim-карте мобильника, но он, похоже, ее сменил. Старая у него застряла без движения в одной точке, и компьютер спутника говорит, что она не активирована. То есть находится в каком-то определенном месте без трубки. Это, я думаю, естественная мера предосторожности. Каждый опытный человек, которому есть что скрывать, к смене sim-карт прибегает часто. А отставной полковник Самойлов, несомненно, чрезвычайно осторожен. Просто так его не возьмешь. Он лишний раз не подставляется, десять раз проверит, чтобы сделать только один шаг.
– И вы предлагаете мне…
Подчеркивая важность момента, Михаил Афанасьевич сел предельно прямо и положил на столешницу перед собой обе ладони.
– Я предлагаю вам найти возможного убийцу вашего отца и, кроме того, предполагаемого заказчика убийства. Задача предельно ясная. А как ее выполнять, нам следует думать вместе, поскольку выполнение такой простой задачи окажется достаточно сложным делом. Мы в этом деле берем на себя полное обеспечение информацией. Фактическая сторона дела остается за вами.
– Вы еще что-то говорили о том, что все зависит от свойств моей памяти, – к месту вспомнил старший лейтенант Арцыбашев.
Подполковник Елизаров согласно кивнул.
– К этому мы вернемся, а сейчас я еще кое-какой информацией вас загружу, чтобы потом вашу память проверить. Но для начала я все же обязан задать вам решающий вопрос. Вы даете согласие на сотрудничество? Если даете, то мы продолжаем разговор. Если у вас есть сомнения, то нам лучше вовремя остановиться.
Василий Иванович нахмурился.
– Мы уже слишком далеко зашли, чтобы отказываться. Вы назвали и убийцу и заказчика. Я полагаю, после этого у меня нет обратного пути. Обратный путь только один – действовать самостоятельно, без вашей поддержки, но тогда я имею возможность, грубо говоря, наломать дров. А мне не хотелось бы этого.
Подполковник улыбнулся улыбкой довольного крокодила и уточнил:
– Значит, согласны?
– Если не будет возражать мое командование, я согласен.
– Командование не возражает.
Подполковник Елизаров заметно расслабился.
– Тогда я сообщу вам некоторые факты, которые мы получили путем оперативных действий. При этом вы уже должны понимать, что начали «автономку»; кстати, и мы сами работаем в точно такой же «автономке». И «подписка о неразглашении», которую вы давали на своей службе, действительна и при сотрудничестве с нами.
– Это и ежику понятно, – вздохнул Арцыбашев.
– «Автономка», в нашем случае, предполагает работу методами, не всегда санкционированными органами, как вы понимаете. То есть, к примеру, если мы ведем прослушивание телефонных разговоров, то не спрашиваем на это санкцию. Если мы кого-то допрашиваем, и достаточно жестко, то за адвокатом не побежим. Беда в том, что добытые таким образом данные невозможно предъявлять суду, но мы к этому пока не стремимся. Это все вы, я думаю, и так знаете…
– Ну, это обычные методы работы военной разведки в условиях боевых действий. Я даже не знаю, когда и для чего требуется брать санкцию и когда необходимо предоставлять адвоката. Это не военное дело, и меня этому просто не обучали.
– Да. Это дело юристов. Кстати, я слышал, у вас в спецназе ГРУ офицеров чуть ли не обязуют в дополнение к военному получать гуманитарное гражданское образование?
– Рекомендуют.
– Вы можете поступить на юридический. В случае нашего удачного сотрудничества мы сможем помочь.
– Я скоро защищаю диплом. В университете на историческом.
– Вот как? Хорошо знаете историю?
– Хорошо ее никто не знает. Тем более историки. И меньше всех – профессора и авторы учебников по истории. Они страшно боятся выйти за рамки штампов и не желают верить, что наука только тогда развивается, когда ее «не стригут под один горшок». История, особенно древняя, всегда субъективна, потому что писалась под заказ определенных правителей. Профессура это знает, но признавать не хочет. Но не будем отвлекаться.
– Да. Значит, об «автономке» мы с вами поговорили. Методы работы вам понятны, и потому я могу прямо сказать, что мы знаем, где в настоящее время находится Алишер Алишерович Нариманов. Более того, мы знаем номер его спутникового телефона и имеем возможность прослушивать его разговоры с помощью спутников управления космической разведки ГРУ – у нас, к сожалению, своей спутниковой системы пока в наличии не имеется. И вот нам попался интересный разговор, который вел Нариманов с неизвестным человеком. Сам Нариманов в это время находился в Таджикистане, а его собеседник ехал в машине по территории Казахстана. Это ваш спутник зафиксировал, полюбопытствуйте.
Михаил Афанасьевич открыл свою папку и вытащил лист распечатки. Посмотрел сам, потом перевернул и пододвинул ближе к старшему лейтенанту. Тот прочитал один раз, потом второй и предложил:
– Извините, товарищ подполковник, может быть, пересядем ближе к чаю?
Но сам отойти не спешил, наклонился, остановившись глазами на какой-то фразе из предоставленного ему документа.
Подполковник согласно кивнул и перебрался из-за большого стола для заседаний к журнальному столику. Там беседа могла проходить в менее формальных условиях, где старшему лейтенанту легче расслабиться. Но к чаю Михаил Афанасьевич пока не притронулся. Старший лейтенант вместе с листком распечатки занял соседнее кресло и сразу, чуть не одним глотком, не глядя, выпил чай из своего стакана. И заново перечитал распечатку разговора Нариманова с одним из своих людей.
– Это кто? – совладав с голосом, хрипло спросил Василий Иванович. – С кем он разговаривает?
– Этого мы пока не знаем. Возможно, человек из окружения Самойлова, кто-то из его подчиненных. Обратили внимание на одну тонкость?
– На вопрос Нариманова?
– Да.
– Я бы подумал, что Нариманов кому-то не доверяет и приставил говорящего за ним присматривать. Допустим, что речь идет именно о Самойлове.
– Мы тоже так подумали.
– Разговор на каком языке велся?
– Заметили, что это перевод? Да, переводчик у нас без литературных способностей. Переводил дословно. Разговаривали на азербайджанском; переводчик утверждает, что собеседник Нариманова говорил с дагестанским акцентом.
– Там все перемешалось.
– Кавказ – дело тонкое, – перефразировал подполковник киношный афоризм. – Но не это самое важное. Мы давно знаем, что бандитов и террористов в Дагестане спонсируют, в том числе и с территории Азербайджана, и потому все мафиозные структуры там связаны одна с другой. Главный вопрос относится к существу нашего дела, а не к личностям. Вы поняли, о чем идет речь?
– О товаре. Они везут товар – саблю, я полагаю.
– Мы передавали данные таможенникам и пограничникам Казахстана. Они проводили досмотр чуть ли не всех проходящих через границу машин. Саблю обнаружить не удалось. К сожалению, погодные условия не позволили спутнику рассмотреть машину в режиме онлайн, и этой информации пограничникам не хватило… Они не знали, какую машину обыскивать. Но я о другом. В товаре, как вы прочитали, недостача.
– Не хватает ножен. Человек говорит, что ножны украли. Со слов отца.
Старшему лейтенанту трудно было говорить об отце, в горле стоял ком, мешающий говорить.
– Да. И потому вопрос к вам. Сабля, когда вы ее последний раз видели, была уже без ножен? Ножны действительно украли?
– Сколько видел ее, всегда была с ножнами. Они сами по себе драгоценные, украшены крупными камнями, позолотой, насечкой. Но кто будет брать одни ножны без сабли? Я понимаю еще, взяли бы саблю, но по какой-то причине не стали брать ножны. Но не наоборот же… Что-то там не так.
– А что вообще связано с ножнами? – спросил Елизаров. – Нариманов считает, что без них сабля не имеет ценности. Почему?
– Это вы у меня спрашиваете?
– Булатная сабля сама по себе уже имеет высокую историческую ценность. И финансовую тоже. Конечно, с ножнами – это комплект. Но она и без ножен относится к раритетам. Почему же Нариманов так не считает?
– Я не в состоянии ответить на ваш вопрос. Могу предположить, что именно в надписи на клинке скрыта какая-то загадка, которую разрешить пытались те, кто искал ее почти тысячу лет. Разные люди, представители разных поколений продолжали поиски.
– Вот именно поэтому я рассчитывал на вашу память.
– Здесь моя память помочь не может.
– Может быть, генерал Арцыбашев что-то говорил?
– Мне необходимо подумать. Отец несколько раз какими-то намеками к этому вопросу возвращался. Но я так вот, навскидку, сказать ничего не могу. У меня дома есть где-то цветные фотографии сабли в ножнах и без. Мне необходимо их рассмотреть, подумать.
– Вам будет не сложно предоставить мне эти фотографии для пересъемки?
– Нет проблем, товарищ подполковник. Могу прямо сейчас домой сходить. Только в роту на полчаса забегу. У меня как-никак взвод на попечении, надо узнать, как там дела без меня. Посмотрю, сбегаю за фотографиями и сразу вернусь.
– В пятнадцать минут уложитесь? – Подполковник задрал рукав, показывая часы «Ролекс». – Я пока договорюсь с подполковником Совкуновым. Здесь можно, наверное, где-то сделать пересъемку фотографий?
Старший лейтенант мысленно усмехнулся. Он еще ни разу не встречал человека, носящего такие часы, чтобы тот не был пустозвоном. Значит, и Елизаров из той же породы. И даже не забывает показать, что за часы у него на руке.
– Можно. В шестом кабинете, за пять минут сделают. Нас с вами туда не пустят, – предупредил Василий Иванович, – но Валерий Валерьевич договорится.
* * *
Фотографии нашлись сразу – лежали в верхнем ящике письменного стола, куда Василий Иванович и положил их несколько месяцев назад, получив от отца, когда тот в последний раз приезжал навестить внука с внучкой. Перед тем как отправиться в штаб, Василий Иванович еще раз внимательно рассмотрел снимки. И даже сильное увеличительное стекло из другого ящика достал, чтобы подробности рассмотреть. Вместе с этим увеличительным стеклом он и понес снимки подполковнику Елизарову.
Михаил Афанасьевич так и сидел в кабинете подполковника Совкунова, кажется, прочно там обосновавшись.
– Нашли? – еще раз посмотрев на часы, спросил Елизаров.
