скачать книгу бесплатно
С этими мыслями Андрей заснул. Его посетил странный сон с диковинными растениями на планете-океане, с живыми глазастыми гребенчатыми моноластами и с Ариной, которая голосом сервис–терминала бассейна спрашивала о его дальнейших пожеланиях.
7
«…Жарко, хочется пить. Андрей и еще двое чумазых мальчишек идут к уличному водопроводу. Возле водопровода копошатся еще несколько совсем маленьких ребятишек. В руках одного из них небольшой розовый воздушный шарик. Один из приятелей сует Андрею в руку проволоку и шепчет на ухо, чтобы он проткнул шарик. Не долго думая, Андрей незаметно тыкает шарик проволокой. Хлопок, шарика нет. Растерянный мальчишка смотрит по сторонам. Его взгляд встречается со взглядом Андрея. Он не плачет, но в его глазах растерянность и обида. Андрею становится очень стыдно…»
Андрей снял с головы ободок. Прошло уже столько лет, а он хорошо помнил этого мальчишку. Ему и сейчас было очень стыдно. Подошла Арина, молча села рядом. Андрей сознательно перешел к негативным чувствам и эмоциям. Это ему далось не просто. Но через это нужно было пройти, чтобы его потомки имели полное представление об эмоциях людей его времени.
– Мне было тогда лет десять, – сказал он. – Это чувство стыда. В жизни я совершил много поступков, за которые мне стыдно, но этот, вроде бы не такой страшный, преследует меня до сих пор.
– А я однажды стерла файлы всей учебной группы, потому что сама не успела подготовиться. В результате задание отменили совсем, и наша группа не смогла набрать нужное количество баллов для перехода на новый уровень. А еще…
– Пока не нужно все рассказывать, – перебил ее Андрей, – теперь ты будешь испытывать угрызения совести за многие плохие поступки. Я тебя хочу научить еще кое-чему.
Андрей надел ободок сканера. Арина заняла свое место и тоже одела ободок.
Это было также одно из детских воспоминаний Андрея. Он заново пережил свою первую любовь. Это произошло еще в детском саду. Андрей уже давно решил, что пойдет именно таким путем – от самых наивных и чистых детских чувств до взрослой чувственной любви.
Это воспоминание оказалось очень приятным. Оператор сканера так и не смог понять, почему на лицах его подопечных блуждает счастливая улыбка.
Исследовательский отсек они покидали с абсолютно разным настроением. Детские воспоминания тронули в Андрее давно забытые душевные струны. На него нахлынула тоска. Тоска по Сашке, по маме с папой, по родной планете, по осенним листьям и грязи на дороге. Он хотел домой. Кому нужен этот космос, если рядом нет тех, кого он любит и ради кого живет. Он даже не заметил, как проводил Арину, и дошел до своей каюты. С большим опозданием вспомнил, что они даже не пошли ужинать.
Видимо, Арина поняла его состояние и решила дать ему возможность побыть одному. Он был ей очень благодарен за это. Андрей подошел к терминалу сервиса своего жилища и активировал меню видовых проекций. С удивлением заметил раздел двадцать первого века. Раньше его не было. Наугад выбрал один из вариантов. Через секунду он оказался в своей детской комнате. Да, это была его комната: все те же старые салатные обои, его старый самодельный стол, окно с видом на соседнюю девятиэтажку. Не было только личных вещей – игрушек и одежды, которая обычно была разбросана по комнате. Андрей прочитал пояснение в меню: «Интерьер двадцать первого века, воссоздан из воспоминаний Дорогина А.С.» Он нажал клавишу отмены. Иллюзия исчезла.
«Вот так, Андрей Сергеевич, теперь каждый желающий сможет пользоваться тем, что тебе дорого, – подумал Андрей, – ты теперь человек общественный. Что ж, пользуйтесь, потомки, надеюсь, вам это пойдет на пользу».
Он походил из угла в угол, потрогал толстый шершавый лист бегонии, улегся на кровать и воткнул в волосы заколку нейровизора. Корабельное нейровидение предложило научно-видовую программу о подводном мире Каймановых островов. Андрей не стал искать другое и «погрузился в морскую пучину».
Арина, напротив, была в хорошем расположении духа. Наконец она нашла объяснение странной привязанности к Андрею. Она чувствовала постоянную потребность в общении с ним, часто думала о нем. Теперь она знала точно – это влюбленность. Андрей наполнил ее жизнь новым смыслом. Ей очень хотелось быть таким же, как он – человеком, способным жить непрагматичными мыслями и поступками. Он многому научил ее. Да, она и раньше умела радоваться и огорчаться. Но теперь фонтан чувств переполнял ее душу.
Впервые она стояла у зеркала и рассматривала себя. Она чувствовала себя женщиной. В голове возникали странные вопросы: красива ли она, нравится ли она ему. Невольно, Арина пыталась найти внешнее сходство между собой и той маленькой девочкой, которая была в его воспоминаниях. Абсурдность такого сравнения была очевидной, но она ничего не могла с собой поделать. Все остальные проблемы отошли на второй план. Она тоже забыла про ужин. Хотелось только одного – чтобы поскорей наступил завтрашний день, и она снова будет рядом с Андреем.
8.
Генный регенератор представлял собой обычную кушетку с маленьким манипулятором в изголовье. При этом медицинский отсек был достаточно просторным. Его хозяин – врач звездолета встретил Андрея стандартной улыбкой.
– Олег Иванович,– представился он, протягивая руку.
– Андрей Сергеевич, – в тон ему ответил Андрей, – можно просто Андрей.
– Корабельного врача должны уважать, поэтому будьте любезны, называйте меня по имени и отчеству.
– Хорошо, Олег Иванович.
– Сильно удивлен, что не пришли ко мне раньше, вы плохо выглядите – синяки под глазами. Мало спите?
– Мало, – признался Андрей,– хочется как можно больше узнать, увидеть.
– Присаживайтесь, – врач жестом указал на два полупрозрачных кресла, окруженных традиционными подвесными вазонами с цветами. – Насколько мне известно, у вас еще будет достаточно времени для наполнения своего мозга. Вам нужно полноценно спать, любезный. Вы нам нужны здоровым. Знаете ли вы, как сильно влияет утомленность мозга на качество передачи сканируемых программ?
– Надеюсь, что никак не влияет, ведь это чисто физиологическая или, если хотите, механическая процедура – считывание, расшифровка, передача.
– Не совсем так, любезный, – своей манерой разговаривать доктор напоминал немолодого, умудренного опытом профессора, но выглядел он ничуть не старше Андрея, – Вы знакомы с трехкомпонентным механизмом работы памяти? Ведь именно благодаря ему вы заново переживаете уже случившиеся события, хранящиеся в долгосрочном хранилище вашего серого вещества. На стадии считывания сканер возбуждает нужные «отделы» хранилища, и они перемещаются в область промежуточной или краткосрочной памяти. Именно в момент этого перемещения сканер считывает мозговое излучение, а ваш мозг заново обрабатывает и анализирует эту информацию. Но во время считывания в краткосрочной области памяти хранится и информация о текущем физическом состоянии вашего организма. Поэтому нельзя однозначно говорить, что ваше недосыпание не влияет на качество конечного результата.
– Я не знал этого, – признался Андрей. – Буду стараться полноценно высыпаться.
– Честно говоря, я скептически относился к идее обучения эмоциям. Эмоции не знания, это всего лишь одна из реакций организма на внешнее раздражение. Я прошел две ваши программы – программу страха и его преодоления и программу удивления.
– Странный выбор, – удивился Андрей. – Я бы сказал, патологический. Сначала пугаетесь, а потом удивляетесь!
– Не иронизируйте. Это осознанный выбор. Я изучал историю Вашего времени и пришел к выводу, что нужно знать, чего бояться, и как преодолевать свой страх, – Олег Иванович сложил руки на груди. – Считаю, что в моих интересах привить именно это чувство экипажу в первую очередь. Ведь не секрет – мое поколение не знает страха, только совсем крохотный инстинкт самосохранения. Человек убегает от падающего ему на голову куска венерианского базальта только потому, что ему вложена программа поведения в таких ситуациях. К сожалению, обучающими программами предусмотрено не все. Чувство страха поможет избежать многих несчастных случаев и защитить человека от необдуманных поступков.
– Постойте, насколько я помню, чувство страха я показал на примере весьма безопасного для жизни прыжка с вышки в воду, – Андрей усмехнулся. – В моей жизни были куда более опасные эпизоды. Нужно было вспомнить что-нибудь пострашнее.
– Вот это как раз не имеет принципиального значения, если учитывать, что страх – реакция организма. Уже сейчас все десантники-разведчики, прошедшие эту программу, делают поразительные успехи в тестах на выживание.
– Что ж, рад что сумел принести хоть какую-то пользу, – Андрей прищурил глаза. – А удивление, почему удивление?
– Ну, этот выбор не был прагматичным. Я часто общаюсь с хорошо знакомой вам Ариной Николаевной. Не так давно у нас состоялся разговор с ней. Кстати, о вас. Она сильно беспокоилась о вашем здоровье, – медик внимательно посмотрел на Андрея. – Меня так позабавила ее реакция на данные вашего дистанционного диагностирования, – Олег Иванович попытался изобразить реакцию Арины. При этом он удивленно открыл рот и произнес: «Вау…!»
Андрей покраснел.
– Что это ее так удивило?
– Ваши металлические зубы. Для нас это очень необычно. А вы о чем подумали?
– Именно об этом я и подумал.
– Так вот, – продолжил корабельный доктор, – я тоже захотел иметь такую реакцию на необычные вещи. Со стороны выглядит очень забавно. Теперь и я умею удивляться, хотя в моем возрасте удивить чем-то сложно.
– А сколько вам лет? – не удержался от вопроса Андрей.
– Сто четырнадцать, – медик улыбнулся, – удивлены?
– Да!.. Удивлен – это не то слово. В мое время жили намного меньше.
– Теперь это и наше время, – вздохнул Олег Иванович. – Генная регенерация способна творить чудеса, – он достал из ниши в стене зеленый полупрозрачный шарик размером с куриное яйцо и протянул его Андрею. – Это полевой вариант генного регенератора. Последняя разработка.
– Такой маленький? – Андрей попробовал шарик на вес. – Я знаю про совсем другую конструкцию.
– Это новая модель, правда, она одноразового применения. Используется десантниками-разведчиками для оказания помощи при серьезных травмах, но способна полностью выполнять функции стационарного регенератора. Интерфейс передается непосредственно в мозг, как в нейровизоре. У меня есть программа обучения пользованию этой штукой. Что скажете? Интересно?
– Очень интересно. Это долго?
– Восемь минут сорок две секунды, – Олег Иванович достал из той же ниши хорошо знакомый Андрею ободок. – Надевайте, а я пока подготовлю большой регенератор.
Андрей, не долго думая, одел ободок.
«Генный регенератор модель «ГР12» является энергонезависимым устройством расшифровки и преобразования кодов ДНК. Способен восстанавливать видоизмененные гены до первоначального состояния, а также дополнять и изменять их свойства.
Управление осуществляется нейронно-образным интерфейсом, транслируемым непосредственно в мозг оператора».
В голове Андрея возникло меню интерфейса регенератора. Оно было предельно простым: системы организма были поделены на разделы. В свою очередь, каждый раздел делился на группы выполняемых функций. Однако можно было перейти к еще более простой форме меню – деление на органы, против которых располагались ссылки на активации, соответственно: регенерация до наилучшего состояния, модификация и сохранение текущего состояния.
Использование устройства было показано на примере исправления близорукости левого глаза гипотетического пациента. Пользователь, в данном случае это была молодая женщина, взяла шарик регенератора в руку, и держала его над затылочной областью пациента – тоже молодой женщины. Мысленно активировалась кнопка – «зрение», за тем переход на подменю «глаза», «левый глаз» и активация ссылки «регенерация до начального состояния». После этого появилась надпись с тремя кнопками: «Вернуться к разделам», «Принять изменения» и «Отменить». Активировалась «Принять изменения». Появилась надпись: «Изменения приняты, результат через сорок три часа». Шарик в руке женщины на несколько мгновений засиял зеленым светом и погас. Все, процедура закончена.
«После принятия изменений устройство начинает расшифровку соответствующего участка ДНК с целью нахождения корректной информации о полноценном состоянии регенерируемого органа. Затем эта информация внедряется в соответствующие гены, и организм начинает перестройку органа. На этом работа устройства закончена. Далее организм самостоятельно перестраивает орган до выбранного состояния.
Энергозапас устройства рассчитан на один сеанс регенерации, за который возможна регенерация или модификация как одного органа или функции, так и всех органов и систем одного пациента. Время работы с интерфейсом не ограничено. Модификация может быть выбрана как из предлагающихся вариантов, так и непосредственно по оригинальному индивидуальному варианту пользователя в обозначенных пределах. Например: наращивание мышечной массы может осуществляться от ноля до ста шестидесяти процентов. Ограничения и технические свойства устройства переданы параллельно основной программе. Спасибо».
Андрей снял ободок. Так просто. Никакой химии и операций. Это действительно прогресс.
– Изучили? – доктор подошел к Андрею.
– Действительно впечатляет. Достижения вашей медицины превзошли все мои ожидания.
– Заслуга медицины здесь невелика. Генная инженерия и, как не странно, физика. Вот так, любезный, – Олег Иванович подошел к кушетке и приподнял манипулятор, – прошу!
– Можно мне попробовать самому задать параметры моей регенерации? – спросил Андрей, ложась на кушетку.
– Вы хотите что-то изменить в своем организме. Я прав?
Андрей утвердительно кивнул.
– Не волнуйтесь, врачебная тайна свято соблюдается и в наши дни. Я задам все параметры восстановления нормальной работы вашего организма, а вы зададите параметры модификации, – медик выдержал паузу. – Под моим контролем.
– Хорошо, Олег Иванович, – Андрей закрыл глаза. – Я готов.
Доктор включил большой регенератор, и в головах обоих появился знакомый интерфейс. Олег Иванович был профессионалом своего дела. Он не только активировал подменю, но и выводил информацию о реальном состоянии органов Андрея. А состояние это оказалось далеко не идеальным. Оставшийся ресурс его жизнедеятельности составлял всего двадцать один год. Андрей с удивлением узнал о предрасположенности к инфаркту, о нарушении функционирования желчного пузыря, о неудачно сросшемся переломе голени и о многих других своих дефектах. Его металлокерамическим зубам осталось существовать совсем не долго, вместо них вырастут новые здоровые зубы. А вот редкую седину он решил оставить, чтобы хоть что-то напоминало о его реальном возрасте.
Теперь дошла очередь и до модификации. Андрей не без труда задал необходимые параметры. Наконец, все было готово. Медик активировал «Принять изменения», и появилась надпись: «Изменения приняты. Результат через пятьсот двенадцать часов». Андрей ощутил легкую волну тепла в затылке. Меню интерфейса исчезло.
– Вставайте Андрей, процедура завершена!
– Совсем не долго и совершенно не больно, – сказал Андрей, вставая на ноги. – В процессе изменений будут какие-либо ощущения?
– Конечно, но неприятных будет немного, разве что во время выпадения старых зубов, – Олег Иванович улыбнулся, продемонстрировав белозубую улыбку.
– Придется вспомнить детство, – Андрея совсем не радовала перспектива хоть и на время остаться беззубым. – Большое спасибо вам, доктор.
– Вам спасибо! Скажу честно, давно не приходилось сталкиваться с таким количеством дефектов. Надеюсь, мои услуги вам больше не понадобятся, – он протянул руку Андрею, давая понять, что прием окончен.
Андрей пожал руку и направился к выходу.
– Один вопрос Андрей. По модификации. Зачем это вам та…
– Думаю, что скоро вы меня сможете понять доктор, – перебил его Андрей, улыбнувшись, – Не мог не воспользоваться такой возможностью. Всего доброго, уважаемый Олег Иванович.
– С нетерпением буду ждать ваших новых программ.
Андрей вышел из медицинского отсека, оставив корабельного врача в недоумении.
9.
Андрей грустно рассматривал в иллюминатор удаляющуюся Землю. «Альбатрос» летел к Юпитеру, точнее, к его спутнику Европе. Капитан принял решение разместить на ней стационарную станцию переработки материи. Полет должен был занять три дня. Европа была очень гладким спутником, так как полностью была покрыта слоем льда. На ее поверхности отсутствовали кратеры, но вблизи она напоминала нагромождение айсбергов и трещин. Под этим слоем был океан воды. Именно это обстоятельство обусловило выбор капитана. Вода была самой легкой для переработки материей.
Уже почти два месяца Андрей находился на борту «Альбатроса». Он многое узнал об экипаже этого звездолета и о жизни человечества в будущем. И все-таки у него оставались сомнения в реальности происходящего. Уж слишком нереальным казалось то, что именно его одного выбрали из миллионов землян двадцать первого века.
Здесь он переживал события своей жизни заново. Результат этих воспоминаний уже был хорошо заметен – люди на звездолете все больше походили на людей его времени. Они стали общаться друг с другом в нерабочее время, смеялись и грустили, удивлялись и восхищались. К сожалению, Андрей вынужден был обучать их и негативным эмоциям, он слишком хорошо понимал, что в его времени без них вписаться в общество будет очень сложно.
Был и еще один аспект человеческих эмоций, раскрывать который Андрей не решался – любовь и секс. Он лишь слегка приоткрыл завесу таинства эмоциональной стороны отношений между мужчиной и женщиной, продемонстрировав свою первую детскую влюбленность. Однако хватило и такой малости, чтобы жизнь членов экипажа обрела новый смысл. Он и сам ощущал робкие знаки внимания, которые оказывала ему его верная спутница – Арина. Да и он к ней был неравнодушен и поэтому сильно боялся вспоминать при сканировании отношения с другими женщинами. Но рано или поздно это придется сделать.
«А Земля тем временем становилась все меньше и меньше», – подумал Андрей, измеряя размер удаляющейся планеты между большим и указательным пальцами..
Подошла Арина и тоже нашла взглядом быстро удаляющийся голубой шарик.
– Не нужно грустить, скоро вернемся,– она заглянула ему в глаза.
– Не буду, – пообещал Андрей.
Вдруг, поддавшись мимолетному желанию, он привлек ее к себе и поцеловал в губы. Она не сразу ответила на поцелуй. Опомнившись, Андрей отстранился. Он уже давно не был с женщиной и в присутствии Арины испытывал легкое волнение. Арина, не открывая глаз, подалась вперед, и Андрей вновь ощутил влажность ее нежных губ.
– Андрей, я… – ее дыхание было прерывистым и горячим, – …я не знаю, что со мной происходит…
– Не нужно ничего говорить, – произнес он.
«Они стояли обнявшись и смотрели друг другу в глаза. Маленький шарик Земли все уменьшался, пока не превратился в светящуюся точку, такую же, как и миллиарды других в бесконечном, черном пространстве…» – промелькнула у Андрея в голове очередная актерская фраза.
Прошло еще два дня. У Андрея выпали его больные зубы, и в место них уже «проклюнулись» новые. Он ощущал изменения в своем организме. Появилась потребность в физических нагрузках, и он с большим удовольствием посетил бассейн.
Плавание давалось легко, никакой одышки и усталости. Андрей проплавал два часа. Арина была занята своими должностными обязанностями, и он пошел в библиотеку. К удивлению, в библиотеке оказался капитан «Альбатроса».
– Здравствуйте, Владимир Витальевич!
– Здравствуйте, Андрей Сергеевич! Рад вас здесь встретить, – капитан крепко пожал руку Андрею. – Как раз хотел с вами поговорить.
Они прошли в глубь зала и уселись в кресла. Помещение библиотеки было достаточно большим. «Альбатрос» был очень удобным и просторным звездолетом. По уровню комфорта и отделки интерьеров жилых помещений он дал бы фору любому пятизвездочному отелю двадцать первого века.
В центре стены библиотеки были стилизованы под роспись древнеегипетских пирамид. Сервис – терминалы располагались в каждой из шести величественных колонн, подпиравших потолок, а покрытие пола создавало очень правдоподобную иллюзию натурального камня.
Перевалов привел Андрея в самый дальний и тихий угол зала библиотеки. Здесь прозрачные стены были наполнены водой, и от низа до верха в них поднимались бесчисленные пузырьки. Голубая подсветка сменяла бирюзовую. Ближайшая к этому углу колонна тоже была наполнена водой, и в ней росли водоросли невероятных форм и расцветок.
– Как вам на нашем корабле? – спросил капитан, жестом пригласив Андрея сесть рядом.
– Все хорошо, – ответил Андрей. – Как на курорте. Честно говоря, немного непривычно – такое количество свободного времени.
– Вижу, что вы проводите его с пользой, раз мы встретились здесь, – улыбнулся капитан. – Может быть, у вас есть ко мне вопросы. Спрашивайте, не стесняйтесь.
– Вопросы, конечно, есть. Но мне не хотелось бы отнимать ваше время по пустякам. Впрочем, есть одна вещь, которая мне совершенно непонятна. Триста лет – очень большой промежуток, как вам удалось сохранить язык? Даже в наше время манера общения молодого и старшего поколений сильно отличалась. А тут – триста лет.
