скачать книгу бесплатно
– Нет, тебе сегодня повезло, наказание в виде уборки не предвидится. Я просто даю тебе то, что ты просила.
Маняша совсем растерялась.
– Ну, ты сказала, что хочешь быть чирлидершей, и просишь купить себе пипидастры.
– Дааа…
– Ну, а зачем покупать, если эта вещь у нас уже есть?
И Марина Васильевна, не выдержав, рассмеялась во весь голос. А дочка с недоумением вертела в руках метелку.
– Это что ли пипидастра? Я не хочу с такой выступать, – надула она губы.
Но Марина Васильевна все смеялась, и не могла вымолвить ни слова. Если бы она накануне не писала статью про чирлидинг, то не устроила такой розыгрыш. И может, так же, как бабуля, начала читать нравоучения по поводу морального образа девочек.
Хотя нет, как бабуля не начала бы. А просто погуглила, и узнала все по этому вопросу, и дочку бы расспросила спокойно, откуда такое желание и с чем связано.
Но вот надо же, какое совпадение – вчера статья, а сегодня Маняша с этой же темой! Да, чирлидинг набирает обороты популярности. Это довольно доступный командный вид спорта. И если Маня хочет, то вполне можно ее отдать, пусть занимается. И красиво, и для здоровья полезно.
А вот пипидастры – это так ошибочно называют помпоны, которые держат в руках девочки-чирлидерши. Пипидастры, это именно китайская метелка для смахивания пыли. Ее название – от английского PomPom Duster, или, сокращенно, PP Duster. Ну, а по-русски, так и звучит – пипидастер. Смешно. А помпончики, которыми размахивают чирлидерши, называются на самом деле Pom Pom.
Отсмеявшись, Марина Васильевна все это и рассказала обиженной Мане, заодно пообещав ей, что подумает на счет Маниного чирлидерства. И поспешила успокоить возмущенную бабушку, терпеливо объясняя, что в чирлидинге нет ничего плохого.
Через полчаса бабушка, мама и дочка обедали, все еще посмеиваясь над пипидастровой историей.
Спасатель
– Все, мама, я пошел!
Я целую сына в макушку, и машу ему рукой, стоя на пороге. Он тоже мне машет, пока не сошлись створки лифта.
Я захлопнула дверь, и иду на кухню. Наконец–то! Наконец–то он вышел из дома, а то мне эти сборы в школу уже поперек горла. Что за копуша! Хотя нет, он не копуша, просто не собранный, на все отвлекается.
Пока он собирается в школу, я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не закричать на него. Или не кинуться помогать. Но я решила – пусть собирается сам. Опоздает? Его проблемы. Я не собираюсь за него все делать – и вещи искать, и учебники складывать.
И вот, чтобы время зря не терять, и нервы заодно успокоить, пока сын собирается в школу, я сижу и вяжу, и подгоняю его словесно. Хорошо, что мы живем отдельно от мамы, а то каждое утро не избежать перепалок и разбирательств, по поводу моего подхода к воспитанию.
Ну, все, сын за порог, а я имею полное право выпить кружечку кофе! Но не успела я поставить чайник на плиту, как входной звонок взорвался громкой трелью. Еще, и еще раз! Что же там случилось? Я торопливо иду к двери, и открываю без всякого «кто там».
На пороге стоит Дениска – куртка не застегнута, шапка сдвинута на бок, на щеке грязь, и дышит тяжело.
– Что случилось?!
– Мама! Там собачка упала в колодец! Ее надо спасти, а то она утонет!
Не успела я ничего ответить, он развернулся, и побежал вниз, бегом, не вызвал даже лифт. Скорее всего, он и сейчас не на лифте ехал, а по лестнице бежал, вон как дышит тяжело.
Какая собачка, какой колодец? Ему ведь в школу надо. И тут я вспоминаю, что видела вчера возле дома открытый канализационный люк. Еще подумала, не дай Бог, кто упадет. Но дозвониться до коммунальных служб так и не смогла.
Что, в этот колодец собака упала? Бедняжка… Так, а он что прибегал, сынуля мой? Позвал меня, что бы я помогла? Но что я могу сделать? В колодец лезть? Я боюсь… А он ведь поди-ка сам туда полезет. Мама, дорогая!
Я второпях одеваюсь, попутно думая, что взять с собой, чем эту собачку можно вытащить. Ничего не смогла придумать, и решила взять Данкин поводок.
Тоже не стала ждать этот тормознутый лифт, с седьмого этажа бегом, прыгая через пару ступенек. Выбегаю из подъезда, а рядом с этим несчастным колодцем стоит Денис, прижимая к себе мокрую маленькую собаченцию.
У меня от запоздалого страха задрожали ноги. Он сам спустился в колодец?! Тут подошла старушка из соседнего дома. И, покачивая головой, сказала:
– Ой, молодец какой. Надо же, не побоялся. Спустился, и за шкирку эту Муху схватил.
– Какую муху, – спросила я, ничего не понимая.
– Муха – собачка наших соседей. Она упала, а ваш сын вытащил. Вот из таких вырастают настоящие мужчины.
Я лишь вздохнула. Приятно, конечно, когда твоего сына называют настоящим мужчиной, но запоздалая волна страха снова накрыла меня. А если бы он сам утонул? Я подошла к колодцу и заглянула в него. Там проходили какие–то трубы с вентилями. Как еще Денис не зацепился за них, и себе ничего не разодрал, и даже одежду не порвал.
Воды колодце было немного, скорее всего туда стекла талая вода, но собачке и этого хватило. До дна она все равно не могла достать, вот и барахталась. А если бы не утонула, то и выбраться самостоятельно у нее не получилось бы. Вполне могла замерзнуть.
– Ну, настоящий мужчина, собаку–то отпусти. Как в школу сейчас пойдешь весь мокрый?
– Я не весь мокрый, я чуть–чуть. А собака – мокрая и она замерзнет.
– И что ты предлагаешь?
Но тут вмешалась старушка:
– Я сейчас собачку в подъезд запущу, постучу к соседям. Если они дома, то хорошо, а если нет, Муха их в подъезде подождет.
Едва Денис отпустил Муху, она с визгливым лаем устремилась в сторону своего дома, и старушка торопливо поковыляла за ней. Я оглядела Дениса с ног до головы. Не критично конечно, но в таком виде в школу все равно нельзя.
– Так, герой, пошли. Сейчас ты покажешь, что не только можешь быстро собачек доставать из колодцев, но и переодеваться, и бежать до школы. У тебя на все пять минут. Время пошло.
Отправив сына во второй раз в школу, я с облегчением устроилась в кресле с чашечкой кофе. Часа четыре можно побыть в тишине. Но я немного с опаской прислушивалась ко всем звукам, доносившимся с лестничной площадки. А вдруг мой спасатель опять вернется.
Творческие личности
«Все смешалось в доме Облонских…» – эта фраза, словно на скрученной в кольцо пленке крутилась в Лениной голове, пока она металась между ванной, и спальней. В ванне, в облаке пены сидела Алина. Вода продолжала набираться и била тугой струей из крана, взбивая пену еще больше.
А в спальне скулила Яся, привязанная за ножку кровати. Причем, привязанная так коротко, что бедная Яська могла только лежать. Даже сесть ей было проблематично. Лена, как ей ни жаль было псину, сделала это специально. А иначе, полная щенячьего задора Ясишна, своей раскрашенной шерстью перемазала бы все вокруг.
В данный момент она всего лишь терлась расписным боком о свисающее покрывало. Но на нем и так уже красовался причудливый цветок, достойный кисти Ван Гога.
Проверив на прочность узел на поводке, Лена устремилась в ванную. Тут, слава Богу, все было относительно нормально – вода не успела перелиться через край, а Алинка не нырнула, не нахлебалась воды.
Эта девица, как ни в чем не бывало, сидела спокойно и насасывала свой чупа–чупс. Но только Лена поставила ее в ванне на ноги, Алинка потянулась за мыльницей. Ей, видите ли, кораблики захотелось попускать!
– Так! Стой спокойно, горе мое! Мне кроме тебя еще Ясю надо отмывать. Вот, скажи, пожалуйста, зачем ты взяла краски?
Алина, перекатив чупа-чупс за другую щеку ответила:
– Так ведь ты их мне купила.
Логично. На вечерней прогулке по магазинам (совмещая приятное с полезным) Алина выпросила гуашь. Ребенок очень хотел рисовать. Лена легко поддалась на уговоры, купила еще несколько кисточек и альбом. Во-первых, девушка и сама любила рисовать, а во-вторых, ребенка все равно надо было чем-то занять.
Но занять этого ребенка, а точнее сказать, заняться ребенком Лена собиралась после обеда. А с утра Лене срочно надо было напечатать, как минимум, страниц тридцать. Строки поджимали. И поэтому она, пообещав, что после обеда они точно, ну просто обязательно порисуют, взяла с ребенка честное слово, что она посидит тихонечко и почитает Ясе книжку.
Алина для своих пяти лет очень хорошо читала, и делала это с удовольствием. Обычно, она читала свои любимые книжки куклам, или бабушке.
Но вот, сложились форс-мажорные обстоятельства – бабушку положили в больницу. И поэтому дома, кроме кукол за ребенком присмотреть было не кому
И Алинин отец, а по совместительству Ленин брат, слезно упрашивал сестру приглядеть за любимой племянницей. Поскольку у родителей путевка горит. И вообще, они об этой поездке весь год мечтали.
А то, что у Лены по швам трещит договор с издательством этого брата, папу, а также любящего мужа, не волновало. Хотя, нет, волновало, он так и сказал, что очень переживает за творческий процесс сестры, но Алина – девочка послушная, к тому же личность тоже творческая, и они с Леной найдут общий язык.
Но Лена, мечтая найти тихий уголок для реализации своих писательских амбиций, договорилась со знакомыми – пожилой семейной парой, которые тоже уехали отдыхать. Они предоставили Лене в распоряжение свою квартиру, а Лена, в промежутках между писательством, должна была смотреть за квартирой, поливать цветы, а также, гулять с собакой, годовалым ретривером Ясей.
Все складывалось прекрасно – Яся и Лена поладили. Для Лены жить с собакой оказалось большим преимуществом. Яся молча и не перебивая, выслушивала Ленины монологи, когда она вычитывала текст. А Лене ежедневные прогулки помогали расслабиться, привести в порядок мысли.
И тут Алина… Нет, Лена очень любила свою племянницу, но в данный момент предпочитала любить ее на расстоянии. За ребенком, как ни крути, уход нужен.
Вот и ухаживает – отмывает, вместо того, чтобы заниматься своими делами. Еще Лена с содроганием думала, как отмыть Ясю. Без следа ли отмоется гуашь со светлой собачьей шерсти? Каким моющим средством отмывают собак?
А еще – как отмыть краску с пола, и, наконец, как отстирать покрывало? Вопросы роем крутились в голове девушки, как и фраза про Облонских. Хотя герои романа великого русского классика к данной ситуации не имели никакого отношения. Эту фразу с данной ситуацией роднило только одно слово – «все смешалось».
Отмыв ребенка, Лена усадила ее на диване, и сунула в руки книжку:
– Сиди, читай, и – пожалуйста – никуда не лезь. Я тебя очень–очень прошу.
И тут же потащила в ванную, упирающуюся Ясю, прижимая телефон плечом к уху – надо было срочно выяснить как решить навалившиеся проблемы. А совет могла дать только всезнающая Ривка – Ленина подруга.
– Что? Хозяйственным мылом? Да, есть… да пошла, ну-ка, пошла быстро… Нет, Рива, это я не тебе. Холодной водой? А она не замерзнет? Ах, просто прохладной… поняла… Да, так же и с пола вытру, хорошо, спасибо. Ну, все, целую. Потом перезвоню.
Через час они втроем дружно сидели на кухне и пили чай. То есть, чай пили Лена и Алина, а Яся лежала рядышком, и помахивала непросохшим хвостом. Отмытая шерсть поблескивала в свете лампы. Лена немного пришла в себя – с ребенком все в порядке, с собакой тоже. И пол удалось отмыть.
Немного напрягало, как справится химчистка с покрывалом. Его Лена упаковала в пакет, чтобы завтра, на утренней прогулке у них с Ясей и Алиной была цель, куда им направить свои стопы. Что может быть лучше, как прогуляться до химчистки? А Рива уверяла, что гуашь – это не страшно. Так что внутреннее спокойствие было восстановлено.
– Ты мне ответь, все-таки, ну почему ты взяла краски?
– Ну, так ты же мне их купила.
– Это я уже слышала. Но почему ты меня не дождалась? Порисовали бы вместе.
– Ну, ты так долго сидела и смотрела в свой ноутбук.
– Я работала.
– Так не работают. В ноутбуке только играют и развлекаются.
– И с чего ты это взяла? – Лене хотелось засмеяться, но она постаралась сохранить серьезное выражение лица.
– Так мама папе всегда говорит.
Лена хмыкнула.
– Нет, Алиночка, работа разная бывает. Если твой папа развлекается за ноутбуком, то я работаю. И работы у меня…
– Много? – Алина с состраданием посмотрела на Лену.
– Много – со вздохом ответила та.
– И мы с тобой не порисуем? – в глазах ребенка было столько тоски, что Лена не выдержала.
– Порисуем, конечно. Сейчас посуду помоем, и порисуем.
– Ура! А ты умеешь рисовать розовых единорогов?
Соленый чай и несваренные пельмени
Июльский день набирал свои обороты. А я все нетерпеливо посматривала на часы. Время неумолимо приближалось в одиннадцати утра, до автобуса оставалось двадцать минут, а Иришка еще не собралась. Конечно, это не последний автобус, минут через сорок будет еще один. Если будет, конечно… Ну, ладно, там еще следующий рейс, чего дергаться. Да только мне хотелось выехать пораньше.
Наконец–то эта копуша вышла, неся на плече собранную сумку. И чего там было собирать? Едем на два дня… У меня понятное дело – продукты. И то не все, пельмени купим там, на конечной остановке, чтобы не растаяли в дороге.
Солнце еще не сильно припекало, идти было легко. Иришка, та вообще, скакала вприпрыжку. Вот бесенок! Неунывающая.
У соседей умерла пожилая родственница, и они должны были всей семьей отправиться в соседний городок, на похороны. А паникерша Ирина закатила истерику – не поеду! Боюсь!!! Ее уговаривали, что на кладбище не возьмут, эта бабушка умерла в больнице, домой ее привозить не будут, чего же бояться? Но Ирина в своей истерии стояла твердо. Что хотите делайте, не поеду!
Танюха – соседка плюнула на рыдающую дочь. Пусть остается, а то возьмешь с собой, и еще хуже сделаешь. Спать перестанет. Или еще чего похуже…
А Иринка и не думала рыдать. Она вполне жизнерадостно подпрыгивала рядом со мной. Ну, что с нее возьмешь – ребенок, к тому же очень импульсивный. Покойника вроде как испугалась, и в рев. А как встреча со страшным отменилась на веселушку Ирину опять сошло благостное расположение духа.
Мать ее не долго думала, куда пристроить дочь – пусть дома остается, с соседкой. Конечно, соседи по коммуналке, это, считай, что родственники, но и у меня тоже свои планы.
А планы мои были, поехать в сад на выходные, поскольку посаженные мной зелень и овощи очень нуждались в своевременной прополке и поливе. Делать нечего, не бросать же ребенка, и оставаться дома не резон, пришлось взять Ирочку с собой.
– Иринка! Автобус, бежим! – воскликнула я, увидев сине–белый автобусный бок. Только на маршруте номер 17 ходили подобные модели, поэтому я, даже не видя таблички с номером, поняла, что это наш.
Мы уже были недалеко от остановки, а застрявший на светофоре автобус дал нам немного форы. Мы с Ириной ускорились, и пришли к финишу, то есть на остановку одновременно с автобусом.
Смеясь, мы заскочили на заднюю площадку, и плюхнулись на высокое сиденье. Я отдышалась, и заплатила за проезд, а потом всю дорогу Иринка рассказывала мне различные истории и доверяла нехитрые детские тайны. Я с интересом прислушивалась к ее болтовне, но иногда теряла нить беседы, потому что мои мысли уносились далеко.
Я думала о служившим в армии сыне, и еще о том, что если бы мои семейные отношения были бы немного другими, возможно, у меня была такая же непоседа дочка…
Дорога через лес нас не измотала, поскольку от жары спасали высокие сосны и березы. А солнечные лучи, нагревшие воздух, оберегали от комаров. Иришка с удовольствием собирала по пути чернику. Я ее уговаривала пойти чуть быстрее, чтобы поскорее дойти до места. Тогда можно было бы оставить вещи, и налегке пойти в лес. Или на пруд.
Слова про пруд возымели действие, Ирина ускорилась. Мы добрались до моего участка, и следующим важным моментом было покушать, как можно быстрее. А потом на пруд.
Но тут я поняла, что, решив стимулировать Ирину идти чуточку быстрее обещанным купанием я несколько погорячилась. Потому что в результате этого мои сельхоз работы на сегодня отменялись. Не отпущу же я ребенка одну купаться. И даже соседям не доверю, поскольку ребенок не мой, а я за него ответственность несу.
«Ладно, – подумала я, – никуда не денутся мои грядки, а погода и правда, так и шепчет, пойди да окунись. А потом придем, и польем как раз вечерочком, как солнышко опустится». Успокоив свою совесть таким образом, я поставила кастрюлю с водой на плитку, посолила, накрыла крышкой. Закипит, пельмени высыплю.
