скачать книгу бесплатно
Затыкаюсь, понимая, что зря это преподношу так. Слишком много надежды в моих словах для него. Вон как глазки загорелись.
Отец тяжело вздыхает. Подходит к своему столу. Нажимает одну из кнопок на стационарном телефоне, служащей соединением по внутренней связи.
– Абдулов, зайди ко мне, – коротко бросает и кладет трубку.
Тот, кому велено явиться, появляется в кабинете, и полминуты не проходит. Высокий блондин, обманчиво худой, с добродушным лицом и озорными карими глазами. В иной ситуации я бы даже заинтересовалась им, но сейчас отмечаю его внешность отстраненно, как бы между прочим.
– Займи ребенка чем-нибудь, – отпускает новым распоряжением.
Подчиненный согласно кивает и протягивает руку Максиму.
– Идем, дружище.
Конечно, сын никак не реагирует на предложенное. Я его первым делом научила не общаться с незнакомыми людьми, чтобы те не предлагали взамен. И сейчас он с точностью выполняет сказанное мной. На меня смотрит в ожидании.
– Иди. С ним можно, – улыбаюсь ободряюще я Максиму. – Он тебе покажет, где лежат сладости, – добавляю заговорщицким шепотом. – Их там много-много и все разные.
Мужчина в звании капитана как раз достает конфету и подмигивает ребенку, задабривая того.
– Правильно, сперва надо разрешения у мамы попросить, – хвалит, после чего все-таки уводит Максима из кабинета.
Вот теперь отцу сдерживаться совсем не обязательно. Он и до этого этим особо не страдал. Сейчас так и вовсе…
– Да ты совсем безголовая что ли, Таисия?! – срывается на меня, едва мы остаемся одни. – Игнат Орлов! Ты в своем уме?! Ты где вообще умудрилась с ним связаться?! Да половина преступности всей области на его совести! Даже ментов, и тех купил, только поэтому еще ходит не под небом в клетку.
– И не будет, – реагирую я мрачнее нужного. – Не собираюсь потом оправдываться перед сыном еще и за это. Да и не знает он о Максе, пусть так и останется, – вздыхаю устало, прижимая пальцы к вискам, в которые сейчас будто иглы вонзают.
А еще на каток идти.
– А познакомились в клубе, на мое восемнадцатилетие, – продолжаю. – Он помог мне, – замолкаю на мгновение, прежде чем продолжить, – спас от группового изнасилования, – отворачиваюсь к окну, за которым уже совсем стемнело. – Да и откуда мне было знать, что он какой-то там криминальный авторитет? – повышаю голос невольно. – У него на лбу о том не написано. А в общении со мной он и вовсе был предельно вежлив и мил.
Отец… закашливается. Еще на упоминании «групповое». Воду из стакана выплескивает в горшок с цветком, стоящий на окне. Открывает один из шкафов. Достает водку. Ее себе наливает. Первую же порцию опрокидывает залпом. Даже не морщится. Еще наливает. Хотя в этот раз употреблять не спешит.
– Ребенка в самом деле на Аляску отправишь, – выдает, спустя продолжительное молчание. – Или где там эта твоя благодетельница обитает, в чьей квартире ты живешь. Думаю, не откажет, раз вы такие подружки с ней. А сама в городе останешься. Свалишь, он неладное заподозрит. Если не знает о сыне, значит, просто делай вид, что нет никакого ребенка. Полгодика проживешь без Максимки, ничего с тобой не случится, зато пацана оградишь, – выносит вердиктом. – Потом к нему поедешь. Там жить будешь. Пока я с Орловым разбираюсь.
Впервые в жизни я не только не спорю с ним, но и не хочу этого делать. И даже не удивляюсь тому, что он в курсе о том, как я жила все эти годы. Внутри все крутит от осознания того, что мне придется бросить моего мальчика не на какие-то жалкие две недели, а на гораздо больший срок. Полгода – это же целая вечность! Пусть и во благо. Как он там будет, без меня? А я – здесь, без него?
– Хорошо, – озвучиваю вслух свое согласие. – Но давай ты никак не будешь разбираться с Игнатом? – прошу уныло. – Он меня все равно не помнит, судя по всему. Из компании я тоже увольняюсь. Орлов ее только купил. Заявление мое подписал уже.
– Хм… – задумывается над моими словами отец.
Приговаривает вторую порцию огненной воды.
– Зачем Орлову ваша шарашкина контора? Нет, компания солидная. Просто он же не по этой части, – пускается в рассуждения. – Ты уверена? Какое-то это странное совпадение, – вздыхает. – Хорошо, если в самом деле совпадение. И вот так просто взял и подписал? Реально не помнит тебя? Как можно спасти девушку, а потом не помнить? – прищуривается и пристально разглядывает меня, продолжая сомневаться.
– Он был очень уставшим после трех почти бессонных ночей и долгого перелета, если верить его словам, плюс немного выпил, так что неудивительно, наверное, что не помнит, – пожимаю плечами и отгоняю воспоминание о том, как Игнат сам же просил у меня номер телефона.
Цифры я, по его же просьбе, написала ему прямо на ладони. Как он тогда сказал, чтоб не потерять и не забыть. Но по итогу так и не перезвонил, и не написал. Да и сегодня, когда осматривал нашу толпу, взора на мне не задержал. Только когда имя услышал. Да и то взгляд был далек от узнавания. Обычная мужская оценка. Хотя вот последующее его поведение в кабинете… но опять же сама дура, что повелась на хамские подначки. В любом случае, даже если узнал, в личном деле о Максе ни слова не указано. Ну, не мог же он меня так проверять?
Вот тут все мои дневные страхи, улегшиеся на время, вернулись в полной мере.
– Да нет, быть того не может! – отвечаю сама себе уже вслух. – Помнил бы, не устраивал этот спектакль, а если б знал о сыне, сразу же пришел с претензиями, – отрицательно качаю головой, сама своим словам не веря больше. – Сказать ему о Максе тоже никто не мог. Никто не в курсе, что он от него. Я же даже тебе не говорила поэтому… – поднимаю беспомощный взгляд на отца.
– Ладно, не паникуй раньше времени, – успокаивает он меня. – Сейчас поедете домой, подружке своей позвонишь, договоришься обо всем, ребенка соберешь, потом мне привезешь. Я тут еще часа три буду, потом свободен. Совещание у меня через полчаса, надеюсь, не задержимся еще дольше, – косится на свои наручные часы.
– Сейчас не могу, – не соглашаюсь. – Я Максу каток обещала.
– Да, конечно, на каток своди его. И в балет. И в ночном клубе тоже не забудь засветиться, – сердится ответно отец. – А еще лучше сразу плакат закажи, чтоб в центре города повесили, напротив окон в квартире Орлова, – качает головой.
– Ты не прав, папа, – укоряю и тут же исправляюсь под его ироничным взором. – То есть, прав. Но Максу всего четыре. У него и так стресс будет из-за расставания, так пусть хоть на хорошей ноте оно произойдет. Я не могу взять и вывалить ему, что он уезжает куда-то один, и через полчаса посадить на самолет. Мне и так ему много чего придется объяснять. Да и если Игнат не в курсе о сыне, то один вечер погоды не сделает.
Наверное…
Вот и отец недоверчиво хмыкает.
– Ты ко мне за помощью пришла, правильно? Я помогаю. А ты слушайся. Не просто так говорю. Все-таки у меня опыта по-жизни побольше. И в кого ты только такая упрямая, а? Что не скажешь, всегда поперек идешь, – заканчивает устало.
Смотрю на него с выразительным скепсисом. Ну уж точно не в маму, которая никогда и слова поперек не скажет ему. А еще вновь признаю его правоту. И мысленно, и вслух. Он прав. По всем пунктам. Это я просто оттягиваю неизбежное из-за собственного эгоизма.
И зачем Игнат только вернулся в мою жизнь? Ведь все было так хорошо…
О том и размышляю, пока одеваю расстроенного Максима, кратко объясняя ему, почему мы не едем на каток, и иду на выход. А вот на крыльце едва не падаю со ступеней. И дело не в гололеде, или в том, что путь к такси нам перегораживает автомобиль черного цвета немецкого автопрома, а просто, прислонившись спиной к боку последнего, стоит тот, кого здесь точно быть не должно. И на совпадение это уже совсем не тянет.
Нет! Быть того не может!
Глава 3
Игнат
Неделю назад, получив потрепанную визитку с названием фирмы, занимающейся логистикой, и коммерческим предложением о продаже, первый мой порыв – вышвырнуть нелепые бумажки. Я не из тех, кто ведется на просьбы, дурные шутки или шантаж. Благотворительностью я тем более не занимаюсь. Вот только к визитке и предложению прилагался еще один документ. Именно он вынудил притормозить и вчитаться в строки подробнее.
Если верить проведенному анализу ДНК, то выходило, что у меня есть… сын. Сам анализ оказался подлинным. Но установить адресата столь недвусмысленного послания не удалось. Как и не удалось разобраться, что за игру такую мне предлагают.
Шарады я люблю. Как и многоходовки. Вот и принял навязанные правила. До поры до времени. В конце концов, мне ничего особо не стоило купить фирму, близкую к грани банкротства.
Кто осмелился бросить мне подобный вызов?
Самый элементарный вариант – мать ребенка.
Почему сама не пришла?
Набивает себе цену?
Или поближе познакомиться захотела?
Кто ж этих баб знает.
Как так вообще получилось?
Святым я никогда не был. И тот факт, что я скорее заберу свое, а с ней церемониться не стану, думаю, каждая вполне себе может сразу усвоить. Я не из тех, кто прогнется под обстоятельства и будет плясать под чужую дудку. Торговаться со мной… Желаю удачи. Хотя вряд ли она поможет и спасет, когда я доберусь до того, что мне нужно. А я – постепенно, но подбирался. Неспроста устроил это мажорское представление с увольнением, пусть и не совсем так должно происходить изменение штата и численности сотрудников после регистрации перехода права собственности. На х*р мне не сдались все эти бесполезные, при деятельности которых фирма чуть не прогорела.
Можно было просто выгнать всех и все. Заочно. Как поступил с генеральным. Однако тех, кто хоть мало-мальски подходил под параметры матери для моего сына, я нарочно оставил. Как и выбил привычную почву из-под их ног. Если уж дамочка смогла скрыть от меня такое и не приползла раньше, с выдержкой у нее однозначно все в порядке, просто так себя не выдаст. К тому же, ни одна из девиц не показалась мне знакомой, даже после беседы. Было бы куда проще просто напрячь своих ребят, те умеют выбивать и вытаскивать правду. Из кого угодно. При любых обстоятельствах.
Но…
Развлекаться я тоже люблю. Да и не знает пока никто истинную причину. Слухи мне ни к чему.
И этого вполне хватает…
Ловушка захлопывается намного быстрее, нежели я рассчитывал. В личном деле Тумановой наличие детей не отмечено. В отличие от той же Беляевой. Или еще одной. У той и вовсе двое. Близнецы. Но я своему чутью привык доверять. Оно меня редко подводит. Безусловно, еще оставались некоторые неучтенные факторы, да и личные предположения – еще не доказательство. А значит, пора их раздобыть.
На том и концентрируюсь…
Лично.
Итогом оказывается, как ни странно, здание прокуратуры…
Не особо радужное обстоятельство.
Выходящая с центрального входа девушка замечает меня почти сразу. Останавливается на полушаге, едва не падая со ступени, в последний момент вовремя находит равновесие. Смотрит на меня в упор, не мигая, с идеально прямой осанкой, будто железный стержень вместо позвоночника. Невысокая. Миниатюрная. С принципами. Если вспомнить наш с ней недавний разговор. Или же искусно прикидывается. С бабской лживостью я знаком прекрасно. Иногда настолько искусная, что нереально не поверить. Они сами себе верят в такие моменты. И меня обманывают. И себя. Настоящих редко встретишь. Хотя по части «настоящего» конкретно в этой – много чего есть. В том плане, что никаких накладных ресниц, нарисованных бровей и прочей х*рни, которой так увлекаются многие. И даже грудь скромненького второго размера. А вот бедра – покатые. Я помню, насколько тонкая ее талия, еще когда была прикрыта лишь блузой, сжатой широким поясом юбки, над которым – пятно с отпечатком детской ладошки чуть выше лопаток. Уверен почти на все сто, что именно эту ладошку она сейчас сжимает. Мальчик лет… пяти? Или меньше. Одетый в светло-коричневый комбинезон с медвежьими ушками. И явно расстроенный, вон как то и дело показательно всхлипывает, косясь на мать, которая совершенно этого не замечает. Зато уверенным жестом одной руки задвигает его себе за спину, пряча от моего взгляда.
Весьма показательно!
– Ну, ма-ам, ты обеща-ала. А обещания надо выполнять, сама говорила, – слышится от ребенка, но никакой реакции, конечно же, так и не получает. – И в Канаду я никакую не хочу, – добавляет недовольно в еще одной попытке привлечь внимание матери.
Но она же у него с принципами. Упрямая. И, похоже, собирается свалить от меня обратно в здание.
В самом деле испугалась?
– Туманова, ты что, так моими увольнениями сегодня впечатлилась, что сразу в прокуратуру жаловаться на меня пошла? – отпускаю комментарием с добродушной усмешкой.
Я выбираю верное направление беседы, потому что девушка явно колеблется. По итогу, выбирает путь наименьшего сопротивления. В смысле, на этот раз не бежит. Или нет…
– Макс, ты ведь помнишь, где дедушкин кабинет? – обращается к мальчику, но смотрит при этом все равно исключительно на меня.
Словно боится пропустить момент, когда я перестану изображать из себя простодушного дурачка и вцеплюсь ей в горло.
Не сказать, что такое желание меня не посещает…
Прямо сейчас.
– Помню, – шмыгает тот носом, выглядывая из-за ее спины и с интересом рассматривая меня. – Но не пойду, – добавляет угрюмо. – Ты меня на каток не ведешь, я не пойду к дедушке, – выставляет ультиматумом.
Вот теперь девушка оборачивается к нему.
– Это что, шантаж? – переспрашивает, словно не веря, что правильно все расслышала.
– А ты обещания не держишь! – звучит встречным обвинением.
– Ну, знаешь! – явно обескуражена она поведением сына.
– Ребенок правильно говорит, Туманова, – поддакиваю, кивая, пользуясь моментом, шагая им навстречу.
– Вас забыла спросить, – ожидаемо огрызается девушка, а следом снова обращается к сыну: – Макс, я тебя прошу, просто сделай, как я сказала, потом, так и быть, будет тебе каток, – сдается под гнетом обстоятельств.
Этого времени мне вполне хватает, чтобы сократить разделяющее нас расстояние. И раз уж девчонка к диалогу со мной не особо расположена…
– Значит, тебя зовут Макс? – обращаюсь к мальчику, протягивая ему руку. – А я – Игнат.
И если сперва на мой порыв он закрывается от меня, прячась за мать, то после второго озвученного имени выглядывает обратно.
– Игнат? – повторяет. – Моего папу тоже зовут Игнат.
Туманова едва слышно ругается себе под нос, глядя на меня теперь с откровенной опаской. Делаю вид, будто не замечаю.
– Максим Игнатович, значит?
– Вообще-то Олегович, – поправляет он меня. – Но…
Но тут отмирает его мать.
– И на этом нам пора, – перебивает ребенка. – Всего доброго, Игнат Алексеевич, – бросает непосредственно мне, а затем снова сыну: – Ты же хотел на каток? Поехали!
Будь ее воля, теперь бы точно свалила. Если не в здание прокуратуры, так в такси. И мне стоит больших усилий оставить свои конечности при себе, а не вцепиться, если не в горло, так хотя бы в руку, банально запихнув обоих на заднее сиденье, чтобы увезти, куда удобно уже мне самому.
– Да. Верно, – сосредотачиваюсь непосредственно на девушке. – В машину садись, – добавляю пока еще в предложении.
– Нет, – выдыхает она, отступая к дверям.
– Что, с ночевкой тут останешься? – делаю вид, словно меня не бесит ее реакция, пряча эмоции раздражения за новой добродушной усмешкой. – Или как ты себе представляешь все то, что будет дальше? – вопросительно выгибаю бровь.
Я, конечно, имею некоторый запас терпения.
Но не безграничный же.
Судя по тому, что она до сих пор не обвинила меня в сумасшествии на фоне преследования и не засыпала встречными вопросами о том, что я тут вообще забыл, то я всецело прав. Уже практически больше не сомневаюсь, новый анализ ДНК в скором времени это подтвердит. Вот и в голубых глазах отражается замученная обреченность и смирение.
– Мой отец областной прокурор, учти это, когда решишь что-то сделать, – предупреждает, наконец, сдаваясь.
Да мне пох*р, кто у тебя отец…
Но да ладно.
– Что, например? – отзываюсь беззаботно, разворачиваюсь и спускаюсь со ступеней. – Так говоришь, словно похитителя во мне увидела, – открываю заднюю левую дверцу и снова разворачиваюсь к ней лицом.
Она приближается медленно, будто через силу заставляет себя делать эти шаги. Я отсчитываю каждый. Сын, поймавший настроение своей матери, тоже притихает. Хотя в машину садится с улыбкой победителя, осматриваясь вокруг с восхищением. А вот Туманова замирает у дверцы.
– Выбор без выбора или похищение – иногда это одно и то же, – говорит тихо только для меня, прежде чем присоединяется к ребенку и сажает его к себе на колени, не забыв пристегнуться раньше.
