скачать книгу бесплатно
– Куда ушел тот жирдяй?
– Жирдяй?
– Ага, этот кит, который пол года назад вел моё дело. Там сидит, за стеклом? – Выставляю средний палец направив на зеркало.
– Амьенская?
– Ну раньше была такой. Дошло наконец? Ну всё, можете дальше не искать никого, как и тогда обвините меня в преступлении.
– Какая связь?
– Меня спрашиваете? Пхах, так вы и расскажите какая, мне тоже интересно послушать.
– Я хочу найти реального преступника, поэтому прекрати это делать, – перевернул он страничку каких-то бумаг на столе.
– Что это? – Донимаю человека.
– Это не шутки, в эту минуту настоящий преступник может совершает новое убийство, а ты не хочешь сотрудничать.
– Так вы меня не подозреваете в этом?
– Я не вёл твоё дело пол года назад, но читал материалы.
– Ваш вердикт?
– Никаких весомых улик не было, поэтому твоя вина не доказана.
– Ну а если найдутся, поверите, что это сделала я?
– Что можно было сделать, чтобы автобус взорвался?
– Ну бомбу приволочь, вам ли не знать?
– Не было на месте катастрофы ничего найдено, с собой бы ты тоже ничего не унесла.
– Так и почему обвинили меня?
– Потому что осталась одна в живых? – Не уверено спросил он.
– Это грех получается, что все мертвы, а я нет. Как это получилось?
– Хотелось бы услышать это от тебя.
– Я не знаю, ясно? Я спала в этот дерьмовый момент, а проснулась уже на носилках. И знаете, что мне сказал врач? «Только ты знаешь правду», а я не знаю эту правду и не хочу знать, потому что увидь я как мои одноклассники разлетались по горящему автобусу, как им отрывало руки и ноги, как они кричали, я бы слетела с катушек! Мне итак снятся сны как они корчатся обожженные от боли, а знаете какого это просыпаться в поту от таких кошмаров? Но оказалось страшнее было дальше, родственники погибших детей обвинили во всём меня. В школе меня начали оскорблять и называть убийцей, те у кого были братья и сестры решили наказать меня самостоятельно, поджидая после уроков, меня кидали в мусорные баки закрывая крышки, обливали всяким дерьмом, но чаще просто пинали налетая небольшими группами.
– Мне жаль.
– Но это быстро закончилось, потому что мама забрала меня с этой школы. Зато нападения на наш дом не прекратились пока мы не съехали. Фотки с моим лицом были везде, они постарались, чтобы меня узнавали и презирали, некоторые как-будто специально запасались тухлыми овощами, чтобы при встрече закидать ими меня! Несколько раз мне разбивали таким образом нос, но знаете ли заявление моё не приняли, не в первый, не во второй и даже не в третий раз. Сказать почему?
– Оливия.
– Весь город ненавидит меня, а знаете как мы хоронили отца?! Мы сами тащили гроб до крематория, потому что нашей семье никто и не думал помогать, а прах? Как думаете, чей прах нам отдали? Если честно, я решила, что нам в урну смели мусор из всех топок и выставили через два часа. Да, заметили, на времени поставила акцент, потому как остальным выносили чистые урны через пятнадцать минут, но не нам.
– Я понимаю тебя.
– Неужели? Вас ставили на колени перед всей школой заставляя признаваться в убийстве, которого не совершали? При том в лицо и рот толкая землю?! Что-то верится с трудом.
– Такого со мной не делали.
– Тогда как вы можете понять меня? Сколько времени осталось здесь сидеть? Я хочу домой, – незаметно стираю слезы рукавами.
– Дело с аварией ещё не раскрыто. Если бы ты знала, что там произошло, то всё было бы иначе и тебя никто не смог бы обвинить.
– Вы прикалываетесь?! Кто стал бы слушать меня? И откуда вам знать, что я реально не виновата в произошедшем? Я и сама этого не знаю, хотя если логически рассуждать в автобусе были мои друзья и я не стала бы им вредить. Никогда.
– Я подумал об этом же. У нас осталось три часа.
– Тогда задавайте свои вопросы быстрее.
– Давай поступим по-другому, я принесу перекусить, а потом продолжим.
– А яд не подсыпете?
– Брось, мы в участке и я не желаю тебе смерти.
– О, то есть вы единственный в этом городе кто не мечтает, чтобы я сдохла? Класс, ахах, тогда приходите на мои похороны, для массовки, – усмехаюсь сложив руки на стол.
Бросив на меня встревоженный взгляд, Константин вышел. Пх, я правду сказала, что не так? Зевая, понимаю, что уже вздремнула бы, да и слабость от простуды никуда не ушла. Вспомнив это, горло словно специально запершило, а спустя три секунды закашливаюсь как умирающий туберкулезник.
Свет в комнате погас, охватила паника, какого черта происходит?! В дверь вошел мужчина в черном, затем она закрылась и он растворился в темноте. Единственное, что я придумала, так это спрятаться под столом. Сжимая рот обеими руками давлюсь от кашля, но стараюсь делать это бесшумно. Свет снова включили. Сидя под столом смотрю на чьи-то колени.
– Куда она делась? – Дверь распахнулась, впуская второго мужчину.
– Что тут происходит? – Это голос Константина.
– Не знаю, я зашел, но тут было темно.
– Оливия, вылезай из под стола. Почему здесь было темно?
– Я зашел как вы и сказали подождать вас в комнате допроса, но тут было темно.
– И часто такое бывает?
– Ну случается порой, – пожимает кучерявый полицейский плечами.
– Вы здесь не работаете? – Задаю вопрос Константину, схватив чашку с чаем.
– Нет.
– Но, что тогда…
– Такие же случаи произошли в соседних городах, только там всего две жертвы и те не женщины.
– Это, что-то меняет?
– Поэтому мне нужно знать всё, что ты видела и знаешь.
– А сразу нельзя было сказать?
– Но почему света не было только в комнате допроса?
– Не знаю, раньше если вышибало, то везде.
– Ясно. Кушай бутерброд и чай пей, я пойду узнаю в чём дело.
– Нет! Стойте!
– В чём дело, Оливия?
– Не уходите, прошу.
– Что-то произошло? – Напрягся мужчина.
– Нет, не совсем, просто… не уходите пожалуйста.
– Ладно, кушай, – пока я жевала бутерброд запивая чаем, он что-то делал в своём телефоне.
– Закончила?
– Угу, – проглатываю последний кусок хлеба.
– Что ж, по первой жертве пока закончим. Поговорим о следующем преступлении?
– Да, давайте.
– Вопрос касательно Марины, она работала медсестрой в больнице.
– Да, я помню её и о чём говорили в тот день.
– Тогда давай по порядку. Откуда ты её знаешь?
– Не знаю я её.
– Но по камерам видно, как вы разговаривали.
– Может я продолжу? – Отвечаю вклинившемуся сотруднику в наш разговор.
– Я задам вопрос, если будет необходимость, – рыкнул на полицейского Константин.
– Так вот, я приехала за сестрой в больницу, но от этой медсестры узнала, что её перевели в детское отделение, куда в пять утра попасть невозможно. Поэтому просила помочь мне попасть туда, или хотя бы не выгонять ночью на улицу.
– И она согласилась?
– Не совсем, она попросила покараулить коридор, пока она курит.
– Некоторые её коллеги говорили, что она поругалась с парнем, знаешь об этом?
– Она записывала в блокнот разные моменты произошедшие за смену, говоря о том, что передаст информацию ему. В её голосе не было и намека на ссору между ними.
– Почему она попросила покараулить именно тебя?
– Может потому, что я посторонний человек и в коридоре больше никого не было? Такие моменты там редко случаются.
– Записал, – промычал полицейский допечатав предложение.
– Тебе не показалась она странной в ту ночь?
– Да я же не знаю её, как могу предполагать странной она была или нет?
– Сколько времени ты ждала её?
– Сначала минут двадцать прошло, потом не смотрела на часы.
– А почему ты не вышла за ней?
– А должна была?
– Так обычно поступает человек, зная, что за дверью кто-то есть.
– В тот момент, когда я захотела проверить там ли она, в коридор вышел врач.
– И что было дальше?
– А дальше… не знаю. Я как обычно вырубилась, – передернув плечами, растираю глаза.
– Как обычно?
– Ага.
– Расскажи об этом подробнее?
– Да нечего рассказывать особо, когда мне исполнилось шестнадцать, я стала терять сознание в неожиданные моменты.
– Что это значит?
– Не из-за стресса, не из-за боли, просто так, как в больнице шла и упала. Конец.
– А что говорят врачи?
